Зосим новая история читать. Зосим новая история nea historia о константине и основании…: stas_senkin — livejournal

Биография

Издания: Целлария ( , 3 изд. Йена ), Райтемейера (Лпц., ), лучшее - Беккера (Бонн, , в «Corp. Script. Hist. Byzant.»), Людов. Мендельсона (Лпц. , изд. Тейбнера).

О христианстве

Переводы

• В серии «Collection Budé » книга издана с французским переводом в 3 томах, в 5 книгах (édition et traduction François Paschoud).
• Зосим . Новая история:
  • Книга I / пер. и коммент. Н. Н. Болгова // Античный мир: материалы науч. конф., Белгород, 15 окт. 1999 г. / БелГУ, Рос. ассоц. антиковедов; отв. ред. Н. Н. Болгов. - Белгород, 1999. - С. 154-186.
  • Книга II. 1-7 // Иресиона. Античный мир и его наследие: материалы III междунар. науч. семинара к 130-летию Белгор. гос. ун-та и к 20-летию каф. всеобщ. истории БелГУ / БелГУ; под ред. Н. Н. Болгова. - Белгород, 2006. - Вып. 3. - С. 136-141.
  • О Константине и основании Константинополя (II. 8-39) // Мир Византии: материалы междунар. науч. семинара, Белгород, 27-28 окт. 2006 г. : сб. / БелГУ; отв. ред.-сост. Н. Н. Болгов. - Белгород, 2007. - С. 215-238.
  • Книга III // Проблемы истории, филологии, культуры. - М. - Магнитогорск - Новосибирск: Ин-т археологии РАН, 2007. - № 17. - С. 526-570.
  • Книга IV // Исторический альманах. 2015 (Ученые записки историко-филологического факультета НИУ «БелГУ». Выпуск 7). - Белгород: БелГУ, 2015. - С. 63-108.
  • Книга V // Проблемы историографии всеобщей истории: материалы междунар. науч. семинара, Белгород, 16 окт. 2000 г. / БелГУ; отв. ред. Н. Н. Болгов. - Белгород, 2000. - С. 86-115.
  • Книга VI // Вопросы всеобщей истории и политологии (к двадцатилетию истор. фак. БелГУ) : сб. ст. / БелГУ; редкол.: В. Е. Михайлов [и др.]. - Белгород, 1997. - С. 49-56.
  • Зосим. Новая история; под ред. Н. Н. Болгова. - Белгород: Издательство Белгородского государственного университета, 2010. - 344 с.

Литература

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Козлов A. С. Социальные симпатии и антипатии Зосима // Античная древность и средние века. 1978. Вып. 15. С. 23-42.
• Козлов А. С. Некоторые аспекты «проблемы варваров» в «Новой истории» Зосима // Античная древность и средние века. 1977. Вып. 14. - С. 52-59.
• Болгов Н. Н. Зосим - последний античный историк // Вопросы истории. № 8. 2006. - С. 157-166.
• Жуков К. В. Падение Римской империи (Зосим и его североамериканские интерпретаторы). Канд. дисс. Великий Новгород, 2000.
• Жуков К. В. Зосим: проблемы кризиса и упадка Западной Римской империи. Новгород, 1999. Рукопись деп. в ИНИОН РАН № 54316 от 16.02.1999 (2 п.л.).
• Розенталь Н. Н. Религиозно-политическая идеология Зосима // Древний мир. М., 1962. - С. 611-617.
• Paschoud F. Cinq etudes sur Zosime. Paris, 1975.
• Cameron A. The date of Zosimus" New History // Philologus. 113. 1969. - P. 106-110.
• Cichocka H. La prose historique de Zosime // From Late Antiquity to Early Byzantium. Praha, 1985. - P. 253-256.
• Cichocka H. Zosimus" Account of Christianity // Paganism in Late Roman Empire and in Byzantium. Cracow, 1991. - P. 89-104.
• Goffart W. Zosimus, the First Historian of Rome’s Fall // AHR. 76. 1971. - P. 412-441.
• Martin R. C. De fontibus Zosimi. Berlin, 1866.
• Ridley R. T. Zosimus the Historian // Byz. Zeit. 65. 1972. - P. 277-302.
• Ridley R. T. Eunapius and Zosimus // Helikon. 9-10. 1969-1970. - P. 574-592.
• Scavone D. C. Zosimus, Greek Historian of the Fall of the Roman Empire. Chicago, 1969.
• Treadgold W. The Early Byzantine Historians. New York: Palgrave Macmillan, 2007.
• Джонатан Харрис. Византия. История исчезнувшей империи = JONATHAN HARRIS. The Lost World of Byzantium. - М. : Альпина Нон-фикшн, 2017.

НОВАЯ ИСТОРИЯ

NEA HISTORIA

Работа над переводом «Новой истории» Зосима велась с 1991 по 2003 гг. Отдельные книги уже публиковались нами в различных сборниках БелГУ: Кн. VI // Вопросы всеобщей истории и политологии. Белгород, 1997. С. 49-56; Кн. I // Античный мир. – Белгород, 1999. – С. 154-191; Кн. V // Проблемы историографии всеобщей истории. – Белгород, 2000. – С. 86-115.

Зосим – последний языческий историк, комит и экс-адвокат фиска Восточной Римской империи (Византии). Новая история в VI кн. носит ярко языческую направленность. Закончена в 498 г. Единственная языческая история на греческом языке, сохранившаяся полностью от V в. Главную причину ослабления империи и натиска варваров Зосим видит в принятии христианства.

I. Краткое вступление от Троянской войны до римских императоров. История кризиса III в.; II. От Диоклетиана до Констанция II; III. Юлиан и его эпоха; IV. Валентиниан и Валент; V. Феодосий и начало V в.; VI. События 409-410 г.

Публикуемый отрывок, начинающий книгу II, носит законченный характер и посвящен истории празднества Столетних игр в Риме. Также представляет интерес с точки зрения изучения некоторых элементов традиционной римской религии.

Полный перевод готовится к изданию издательством «Гуманитарная академия» (Санкт-Петербург).

ЗОСИМ

НОВАЯ ИСТОРИЯ

Книга II

1. [Столетние игры носят такое название] 1 ...потому, что самая большая человеческая жизнь равна промежутку между этими праздниками, следующими друг за другом, а римляне называли время жизни человека словом saeculum («век»). Приношения на этих Играх являлись лекарством от болезнетворной и смертоносной чумы. Происхождение Игр было следующим. Валезий 2 , происходивший из рода Валериана, был известным сабином 3 . Перед его домом рос лесок из высоких деревьев, которые были посажены в тот год, когда ударила молния. К тому времени уже была утрачена память о данном событии. А дело обстояло так. Некогда дети Валезия вырубили в рощице как больные, так и здоровые деревья. После этого ударила молния, и дети заболели. Валезий запросил помощи не только у лекарей, но и у пророков.

(2) Последние растолковали, что боги рассердились из-за необычного огня, уничтожившего деревья, поэтому Валезий надлежащим образом обратился к милости богов с помощью жертвоприношений. С того времени они с женой пребывали в ужасе от того, что их дети должны умереть. Сам Валезий распростерся перед Вестой 4 и дал обет предложить богине двух совершеннолетних людей взамен своих детей, усыновив их. Когда Валезий возвратился к месту удара молнии, ему послышался голос, приказавший взять детей из Тарента и там дать им выпить воды из Тибра, подогрев ее на алтаре Плутона и Персефоны 5 . Услышав это, Валезий впал в отчаяние, которое со временем росло всё больше и больше, так как Тарент был расположен на юге Италии, там, где не было тибрской воды. Выздоровление детей тем самым делалось затруднительным. Отчаяние Валезия усугублялось езде и тем, что, как он услышал, вода должна была быть подогрета на алтаре подземных богов.

2. Теперь пророков почти не осталось, но когда прорицатель вновь слышит голоса, он знает, что должен повиноваться богам. Прорицатель погрузил детей Валезия в реку в большом сосуде, и когда они пришли в изнеможение от жары, [вытащил их и] сделал в этой части берега запруду, где, казалось, не было течения. Здесь он провел ночь с детьми Валезия в пастушеской хижине и услышал голос, сказавший, что Валезий должен остаться в Таренте 6 . Поэтому место, где всё это происходило, было названо Тарентом, как и город из пророчества, названный в свою очередь в честь япигского мыса 7 . (2) После [избавления от] своего несчастья, возблагодарив богов за их доброе покровительство, Валезий приказал лоцману пристать к суше. Валезий решил совершить обряды над детьми там, где высадится. После того, как была зачерпнута вода из Тибра, ее подогрели на алтаре, поставленном на этом месте, и отец дал своим детям немного отпить. (3) После этого дети свалились в сон и излечились. И они спали так, что их посчитали за черные жертвы Персефоны и Плутона. Им же снилось, что они провели целых три ночи в непрерывных песнопениях и плясках. Дети рассказали отцу об этом сне. Также им приснилось, что некий великий человек божественного вида приказал им сделать всё это наяву в той части Марсова поля, что называется Тарентом, что ныне используется для конных скачек. (4) Валезий теперь пожелал поставить алтарь и здесь, но когда камнетёсы готовили площадку, они нашли уже готовый алтарь 8 с надписью: «Плутону и Персефоне». Итак, теперь ясно зная, что делать, Валезий принес черные жертвы на этот алтарь и поставил при нем ночных стражей.

3. Этот алтарь и установление жертвоприношений берут свое начало следующим образом. Во время войны между римлянами и альбанцами 9 , когда обе стороны были уже готовы к битве, появилось некое черное и блестящее чудовище, и проревело, что Дий и Персефона приказывают им принести жертвы подземным богам перед тем, как они сойдутся в битве. (2) Произнеся эти слова, оно удалилось. После этого римляне, испугавшиеся призрака, соорудили алтарь подземным богам, затем освятили на нем погребения на глубине двенадцати футов так, что только римляне знали, где он находится. Это и был алтарь, найденный Валезием. Для поддержания порядка жертвоприношений и ночных страж алтарь был освящен Манием Валерием Тарентинским. Отсюда пошло римское название подземных богов – «маны», а выражение «быть здоровым» – valere. Кроме того, алтарь был назван тарентинским от жертв, которые начали приноситься из Тарента.

(3) Позднее чума опустошила город Рим в первый же год после изгнания царей , и Публий Валерий Попликола, принесший в жертву черного быка и черных телиц Дию и Персефоне па этот алтарь, освободил город от болезни. На алтаре он написал следующее: «Я, Публий Валерий Попликола, посвятил огненосный камень Дию и Персефоне, и учредил Игры в их честь для освобождения римлян» 10 .

4. После того, как болезни и войны осаждали римлян спустя 505 лет после основания города , сенат пожелал найти избавление от всех этих беду оракула Сивиллы и приказал децемвирам, назначенным для этого, запросить волю богов. Ученые люди предсказали, что бедствия прекратятся, если будут сделаны жертвоприношения Дию и Персефоне. Затем они нашли нужное место и совершили обряд, как было положено, в четвертое консульство Марка Попилия 12 . (2) Когда жертвоприношение было закончено, и римляне избавились от своих бед, алтарь был зарыт в одном из уголков Марсова поля. Жертвоприношения вновь на долгое время были преданы забвению, пока новые беды не заставили Августа возобновить обряды . Последний раз они проводились в консульство Луция Марция Цензорина и Мания Манилия . Атей Капитон 13 объяснил необходимость, а квиндецемвиры 14 предписали по оракулу Сивиллы изучить времена, когда существовали жертвоприношения и проводились игры. После Августа Клавдий отмечал празднество без соблюдения надлежащего интервала времени, не вовремя 15 , но Домициан исправил Клавдия и рассчитал временной цикл от того момента, когда празднества отмечал Август. Таким образом, возникла целая коллегия, следившая за соблюдением временного цикла . По прошествии 110 лет [Септимий] Север отмечал этот же праздник со своими сыновьями Антонином и Гетой в консульство Хилона и Либона 16 .

5. Как уже было сказано, праздник Столетия отмечали весьма торжественно. Вестники зазывали всех граждан посетить зрелище, которое люди никогда до этого не видели и вряд ли еще когда-либо увидят. Летом, за несколько дней до начала празднества квиндецемвиры восседали в Капитолии, в Палатинских храмах 17 за трибуналом и раздавали людям, занимавшимся подготовительными работами, факелы, смолу и другие предметы. В празднике могли принимать участие только свободные люди; рабы сюда не допускались. (2) Когда все люди собирались в заранее оговоренных местах и в храме Дианы на Авентине, они приносили с собой пшеницу, ячмень и бобы. Бодрствовали все ночные стражи ради Судьбы с великим единодушием несколько ночей. Затем, во время прибытия на праздник, который справлялся три дня и три ночи на Марсовом поле, совершались жертвоприношения на берегу Тибра, в Таренте. Они были посвящены Юпитеру, Юноне, Аполлону, Латоне, Диане, а также Судьбе, Люцине, Церере, Дию и Прозерпине. (3) В первую ночь зрелища, во второй час, император вместе с квиндецемвирами жертвовал трех ягнят на деревянном алтаре, стоявшем на берегу реки. Окропляя алтарь кровью, император совершал обряд, сжигая жертвы целиком. После приготовления подмосток, как в театре, участники праздника зажигали факелы и огни, запевали медленные песни и представляли священные зрелища. (4) Те, кто участвовал в церемонии, наделялись первыми плодами пшеницы, ячменя и бобов, которые распределялись ими между всеми людьми, как уже говорилось ранее. На следующий день они шествовали на Капитолий, где приносили обычные жертвы, а оттуда – в театр, где справляли игры в честь Аполлона и Дианы. На второй день знатные женщины, собравшиеся на Капитолии в районе священного оракула, закончив песнопения, молились богиням, как это было принято. (5) На третий день в храме Аполлона на Палатине хор из двадцати семи женщин пел гимны и победные песни как на греческом, так и на латинском языке ради сохранения Римской империи.

Были также и другие празднества в соответствии с ритуалами в честь богов. И пока все эти обряды соблюдались, Римская империя оставалась невредимой. Чтобы убедить вас в истинности этого, я добавлю сюда сивиллин оракул, хотя другие авторы до меня 18 уже делали ссылки на него.

6. «Лишь когда минет длиннейший срок дней человека
И цикл лет круг опишет в сто десять,
Вспомните, римляне, если вы всё позабыли,
Вспомните то, что должны сделать бессмертным богам –
5 Жертвы принесть на равнине у края течения Тибра,
В теснейшем месте реки, лишь ночь покроет всю землю,
И солнце скроет свой свет. Так пожертвуйте рьяно
Всем порожденьям Судьбы черных ягнят и козлят
И успокойте всех страждущих, тех, что несут первородных,
10 Как подобает, детей к алтарям с курящимся там фимиамом
Жертвуйте доброй Земле чреватых потомством всех свинок
Черных, а белых коров млечных – на Зевса алтарь,
Днем, но не ночью Ведь знаем, что для небесных богов
Жертвы приносят лишь днем, как то уставили предки.
15 Пусть же и юный телец со шкурой, лишенною пятен
Будет получен от вас Геры жрецами; и Феб,
Тот Аполлон, что и Гелий, должен святые дары
Как сын Латоны иметь. Пусть же латинские гимны
В храмах богов зазвучат голосами юниц и подростков.
20 Девочки первыми станут в новый отдельный свой хор.
Мальчики станут отдельно, при этом же всякий
Должен из них все ж иметь в здравии мать и отца
Женщины пусть в этот день, брака покорные узам,
Склонят колени пред тем камнем известным богини
25 Геры, помолятся ей. Всем будет им очищение
Женам дано и мужам, но особенно праведным женам.
Каждый пусть принесет из домов для богов, что угодно
Для приношенья взамен жертв прежних смертных плодами
Самыми первыми для умилостивленья богов.
30 И пошлют в небеса благодарность для накопленья богам
Этот порядок давно женам всем дан и мужам.
Вещи святые сложите со всею заботой. а дальше
В ночи и дни для богов пусть места приношений
Люди заполнят толпою, серьезность смешавши с весельем.
35 Помните ваши дары, сохраняйте всегда неизменно,
И вся Италия здесь, также и Лаций отдельно
Будут вам верно служить, выю склоня под ярмо,
Им подходящее впору, ниже, чем скиптры богов».

7. Поэтому, как правдиво сказал оракул, благодаря тому, что все соблюдали эти установления богов, Римская империя была невредимой, и Рим сохранял власть фактически над всеми обитателями мира 19 . Но однажды этот праздник попал в пренебрежение, а его проведение было упущено после отречения Диоклетиана 20 . Империя [с тех пор] неуклонно двигалась к упадку и была незаметно варваризована. Деяния римлян говорят об этом сами за себя, и я подтвержу это хронологическими расчетами. (2) От консульства Хилона и Либона , прошло сто лет. Максимиан хотел отпраздновать этот праздник, вопреки своему правлению, но на следующий год Диоклетиан стал частным гражданином, перестав быть императором, и Максимиан последовал его примеру. Когда Константин и Лициний вступили в свое третье консульство , завершился период в 110 лет. Императоры должны были отметить его традиционным празднеством. Однако, в результате пренебрежения ими традиций, дела государства пришли к их настоящему несчастливому состоянию. [Диоклетиан умер три года спустя] 21 .

ПРИЛОЖЕНИЕ

ZOSIMOS NEA HISTORIA (pars III) ЗОСИМ НОВАЯ ИСТОРИЯ (книга III)*

Перевод с латинского и комментарии H.H. Болгова.

Вступительная статья H.H. Болгова и Е.В. Литовченко

Зосим - последний языческий историк, комит и экс-адвокат фиска Восточной Римской империи (Византии). Новая история в VI кн. носит ярко языческую направленность. Закончена в 498 г. Единственная языческая история на греческом языке, сохранившаяся полностью от V в. Главную причину ослабления империи и натиска варваров Зосим видит в принятии христианства.

Основные темы книг:

I. Краткое вступление от Троянской войны до римских императоров. История кризиса III в.;

II. От Диоклетиана до Констанция II;

III. Юлиан и его эпоха;

IV. Валентиниан и Валент;

V. Феодосий и начало V в.;

VI. События 409-410 г.

Публикуемая здесь книга III особенно интересна с точки зрения сравнения ее с аналогичными сюжетами Аммиана Марцеллина. В целом Зосим проигрывает Аммиану, но в ряде случаев дополняет его, опираясь на независимые источники.

Работа над переводом «Новой истории» Зосима велась с 1991 г. Отдельные книги уже публиковались нами в различных сборниках БелГУ: кн. VI // Вопросы всеобщей истории и политологии. Белгород, 1997. С. 49-56; кн. I // Античный мир. Белгород, 1999. С. 154-191; кн. V //Проблемы историографии всеобщей истории. Белгород, 2000. С. 86-115; кн. II.1-7 //Иресиона. Античный мир и его наследие. Вып. 3. Белгород, 2006. С. 136-141.

Полный перевод готовится к изданию издательством «Гуманитарная академия» (Санкт-Петербург).

Публикация подготовлена при поддержке Гранта БелГУ ВКГ 126-06 2006 г.

ЗОСИМ - «ПОСЛЕДНИЙ ЭЛЛИН»*

Об авторе последнего античного исторического сочинения Зосиме мы знаем, помимо того, что он сам сообщает о себе в своем произведении, лишь в выписках, сделанных в IX в. патриархом Фотием для свода «Мириобиблион» (Bibl. Cod. 98): «Прочитано историческое сочинение в шести книгах Зосима, комита и бывшего адвоката фиска. Что касается религии, то это безбожник, и зачастую - по многим проявлениям. Он выступает против истинной веры. Зосим краток по своему стилю, четок и ясен, не лишен привлекательности. Его рассказ начинается, можно сказать, от Августа, но вплоть до Диоклетиана дается лишь беглый обзор всех правителей, обстоятельств их восшествия на престол и последующих деяний. Начиная со времени Диоклетиана, рассуждения Зосима становятся более пространными, занимая пять книг. Действительно, первая книга лишь перечисляет императоров, предшествовавших Диоклетиану со времени Августа. Автор завершает свою шестую книгу рассказом о времени, когда Аларих второй раз осадил Рим, римляне претерпевали голод, а императорский трон был передан Атталу. Позже Аларих возвысился посредством Аттала, потому что хорошо воспользовался предоставленной ему возможностью; он отослал последнего вести переговоры с императором Гонорием, который проживал тогда в Равенне. Но Сар, враг Алариха, имевший три сотни человек под своим распоряжением, присоединился к Гонорию, обещая союз против Алариха и выступив против него. Шестая книга Зосима заканчивается вслед за этим. Можно было бы сказать, что Зосим не написал историю, но что он переписал ее у Евнапия, от которого он отличается только своей лаконичностью и тем обстоятельством, что не бичует Стилихона со всей злостью, как Евнапий. Однако по манере изложения Зосим не похож на других авторов; особенно четко это проявляется в эпизодах нападок на христианских императоров. Кажется, имеется два издания его произведения; однако до сих пор я не видел первого, но тот факт, что он назвал ту рукопись, которую мы прочитали, «Новым изданием», дает нам повод предполагать, что он написал, как и Евнапий, два текста. Зо-сим более ясен и, как я уже сказал, краток, чем Евнапий, и он редко использует образные выражения».

Из текста Фотия, однако, не ясно, в какое время жил Зосим. Патриарх упоминает лишь об одном факте из биографии нашего историка. Примерно то же самое мы видим и в начале текста рукописи, в котором сохранилось произведение Зосима. Известно, что историк был комитом (одним из высших должностных лиц в административной системе империи) и бывшим адвокатом государственной казны (фиска) При выходе в отставку адвокаты государственной казны получали различные почести, соответственно значению должности, которую они занимали; но так как мы не знаем, комитом каких дел был Зосим, мы не можем строить никаких догадок о его карьере и о месте, где она разворачивалась. Из самого произведения можно вполне определенно заключить, что Зосим был явным язычником, враждебно относившимся к христианству и обладавшим некоторой литературной культурой; что он провел по меньшей мере какую-то часть своей жизни в Константинополе, о чем свидетельствует достаточно тонкое знание топографии этого города1.

Вопрос о времени жизни Зосима также не вполне ясен. Зосим в кн. V опровергает утверждения Олимпиодора из Фив2, историка, изложение которого заканчивается вступлением на престол императора Валентиниана III, 23 октября 425 г.3 Произведение Олим-пиодора, следовательно, было написано после указанной даты, которая представляет собой terminus post quem (наиболее ранний хронологический рубеж) для нашей редакции «Новой истории» Зосима. Упоминание имени философа Сириана4 не слишком проясняет общую картину, так как ничего неизвестно о дате, когда было написано произведение последнего; оно могло быть известно еще до 425 г.

Первый писатель, который цитирует Зосима и произведение которого сохранилось -

Работа подготовлена при поддержке Внутривузовского гранта БелГУ 2006 г. ВКГ № 126-06.

Евагрий Схоластик, чья «Церковная история»5, была написана между 592 и 594 гг. В цитируемом отрывке Евагрий говорит об историке Евстафии Епифанийском, источники которого он упоминает, между ними и появляется имя Зосима. Точность этих сведений была проверена и признана, можно ей довериться; но когда писал этот Евстафий, неизвестно. В другом отрывке «Церковной истории» Евагрия мы узнаем, что Евстафий после того, как рассказал об экспедиции римлян в Месопотамию, умер, оставив свое произведение незаконченным на описании двенадцатого года царствования Анастасия (император с 11 апреля 491 г.), что подтверждено хронистом Иоанном Малалой6. Из этих двух текстов следует вывод, что Евстафий умер в 502-503 гг. Однако автор довел свой рассказ лишь до 502-503 гг. Быть может, смерть помешала ему продолжить его, но нельзя доказать, что он умер именно в этот момент; это выглядит неправдоподобным, так как в этом случае мы должны были бы допустить, что Евстафий в самом конце своей жизни описывал события в буквальном смысле последних дней. Впрочем, справедливо отмечалось, что византийские историки имеют привычку останавливаться в своих повествованиях на смерти императора, который предшествовал тому, при котором они пишут. Причина - очевидная осторожность, которую должны были проявлять историки императорской эпохи. Евтропий и Аммиан Марцеллин7, например, считают, что говорить о царствующем императоре больше подобает не истории, но панегирику. Поэтому очевидно, что произведение Евстафия, которое рассказывает о начале царствования Анастасия I, не было написано при нем, но в эпоху Юстина I (518-527). Этот вывод снабжает нас более ранним terminus ante quem (позднейшим хронологическим рубежом)

До 518 г. и, таким образом, заставляет поместить жизнь Зосима между 425 и 518 гг.

По косвенным указаниям (отмена ряда налогов при Анастасии) датировку «Истории» можно сузить до 498-518 гг. «Новая история» помещена в контекст времени, когда Римская империя была почти полностью занята варварами или даже практически уничтожена8. Без сомнения, здесь надо сделать скидку на риторическое преувеличение автора, который хочет показать, что забвение традиционной религии в пользу христианства спровоцировало распад империи, но подобные фразы не могли быть написаны до конца V века, который привел к исчезновению Западной империи. А позднее, в VI веке, империя лишь укреплялась и расширялась в рамках реставрационной политики Юстиниана.

В рукописях произведение Зосима названо «Новая история», тогда как во фрагменте, приведенном выше, Фотий называет его «новым изданием» (екбость?) и делает предположение, что Зосим, как и Евнапий, два раза издавал свое произведение. Следовательно, мы располагаем «вторым изданием», которое имелось в руках Фотия. Описание сочинения Зосима, которое дает патриарх, совпадает с текстом, которым мы располагаем сегодня. Некоторые новейшие историки последовали за Фотием в его гипотезе о двух редакциях, допуская, что новое издание было отредактировано и очищено от самых антихристианских отрывков, но подобное предположение ничем нельзя доказать. Гипотеза о том, что Зосим сам подготовил второе издание, выглядит невероятной, так как логический конец произведения отсутствует. Последние страницы текста представляют собой очевидные свидетельства поспешной и неоконченной правки. Видимо, Зосим не смог окончательно отделать текст своей книги. В этих условиях можно допустить, что название, данное в рукописи, подлинное, а Фотий стал жертвой путаницы. Заглавие же «Новая история» нужно понимать как «История современной (новой) эпохи».

Зосим четко указал причину, по которой он предпринял свой труд: в начале первой главы «Новой истории» упоминается Полибий, который является примером для нашего автора по форме и принципам изложения материала. Зосим претендует на то, чтобы стать, так сказать, «Полибием времен упадка». Последний посвятил свою историю описанию необычного и очень быстрого роста римского могущества. Зосим же хочет показать, как империя столь же быстро пришла в упадок. Он заимствует у Полибия важные наблюдения: римляне были долгое время незначительным народом, после своих первых успехов они были почти уничтожены карфагенянами, но немного позднее они завоева-

ли, менее чем за 53 года, огромную часть обитаемого мира. Далее Зосим еще более ясно выражает свою связь с Полибием9: «В то время как Полибий изложил, каким образом римляне создали свою империю так быстро, я расскажу, как они так же быстро разрушили ее своим высокомерием». Очевидно, что Зосим здесь явно опирается на Полибия и заимствует у него хронологическую и идеологическую схему своего произведения. Последнее, видимо, осталось незаконченным, поэтому нельзя сказать, в какой мере Зосим остался бы верным своему основному замыслу. Наш автор старается подражать строгому стилю своего образца, и ему это в основном удается; но нужно признать, что в целом как историк Зосим все же уступает Полибию.

Согласно Фотию, «Новая история» содержит шесть книг, и это действительно книги, имевшиеся в его распоряжении. Кроме того, писец, который переписывал последнюю часть рукописи Зосима, также указал на шесть книг. Однако более поздний рубрикатор в одной из копий выделил только 5 книг. В самом деле, в тексте имеется лакуна: четвертая тетрадь (квартерион) рукописи, содержащая конец первой книги и начало второй, исчезла, и не знавший этого рубрикатор, не заметив указания писца, сместил нумерацию книг с III по VI из-за того, что не мог видеть начало книги II. Эта трансформация имела последствием то, что среди копий, восходящих к основной рукописи, сохранилось деление на 6 книг, а среди рукописей, восходящих к рубрикатору - на 5 книг. Очевидно, что правильным является деление на 6 книг.

«Новая история» состоит из около 300 страниц в издании Тёйбнера и излагает преимущественно императорский период истории Рима. Повествование начинается с короткой преамбулы, подводящей читателя к царствованию Августа. Рассказ становится постепенно всё более подробным и завершается на событиях лета 410 г., которые предшествуют взятию Аларихом Рима. В конце текст обрывается внезапно и не сочетается никак с некоторыми эпизодами, смысл которых был бы понятен, если бы падение Рима было включено в текст. Также явно бросается в глаза, что VI книга намного короче предыдущих. Очевидно, что текст, которым мы располагаем - неполный. Может быть, по каким-то причинам он никогда и не был закончен; а может, конец не сохранился, случайно или по чьему-то умыслу. Эти разные версии были рассмотрены специалистами, но неясно, какая из них самая правдоподобная. Описание произведения, которое нам дает Фотий, показывает, что текст, которым он располагал, не был более полным, чем наш. Можно сделать этот же вывод в отношении и Евагрия, который заявляет, что история Зосима следует до эпохи Аркадия и Гонория10, что не совсем точно, но, тем не менее, соответствует «Новой истории» в том виде, в каком мы ее читаем сегодня. Также есть и другие доказательства того, что в конце VI века произведение Зосима не было более полным, чем сегодня. Прошло не более 90 лет между временем, когда писал Зосим, и временем, когда Евагрий цитировал его, давая указание на то, чем заканчивается произведение Зосима. Мало правдоподобно, что за это относительно короткое время окончание «Новой истории» исчезло, не оставив ни малейшего следа. Если исходить из того факта, что всё произведение, и особенно его шестая книга, являют собой по стилю и по обработке текста очевидные знаки поспешной редакции, мы, вслед за Ф. Пашу, склонны допустить, что произведение осталось незаконченным по неизвестной нам причине, может быть потому, что Зосим умер.

Бесспорно, что, по замыслу автора «Новая история» должна была продолжаться хотя бы до конца 410 г.: в ряде мест историк намекает на более поздний период, когда Римская империя осталась почти только воспоминанием - конечно, к 410 г. ситуация была еще довольно далека от этого. Зосим также добавляет, что он будет говорить о позднейшей катастрофе в подробностях в нужном месте. Из этих фраз Зосима нельзя твердо заключать, что он продолжил свое произведение после 410 г., но лишь то, что он имел к этому вполне определенное намерение. Впрочем, если вспомнить о традиции византийских историков, которые останавливали свои сочинения на смерти императора, предшествовавшего тому, при котором они живут, правдоподобно допустить, что если бы Зосим мог закончить «Новую историю», он бы довел ее до 491 г., т.е. до смерти Зенона.

Трудно судить о гипотетической эволюции степени сохранности произведения и о его объеме, если бы период с 410 до 491 гг. сохранился, так как, чем дальше рассказ Зосима продвигается вперед, тем более подробным он становится.

Отправной точкой любого исследования источников Зосима является утверждение Фотия о том, что этот историк, так сказать, «переписывает Евнапия». У нас нет никакого повода сомневаться в принципиальной правоте патриарха, учитывая, что Фотий прочел полный текст исторического произведения Евнапия, которого нет у нас. Тем не менее, очевидно, что указание Фотия все же не совсем справедливое, так как Евнапий описал период с 270 по 404 гг., а «Новая история» хронологически начинается раньше и заканчивается позже. Это означает, что Зосим, живший на одно столетие позднее последних описанных им событий, должен был располагать и другими письменными источниками, кроме Евнапия. По поводу того, что говорит Фотий, надо еще отметить, что та сдержанность, которую патриарх приписывает Зосиму относительно Стилихона, видна лишь в описании событий 408 г., т.е. во время, для которого Зосим не мог использовать Евнапия. Когда же он следует за Евнапием, то Зосим весьма строг в отношении Стилихона. Однако этот эпизод не должен сбить нас с толку. У специалистов никогда не было сомнений, что Евнапий являлся источником важнейшей части «Новой истории», что подтверждается сравнением Зосима с уцелевшими фрагментами исторического произведения Евнапия.

Сам Зосим упоминает следующих авторов: Юлиан (III. 2; IV. 8, 2), Олимпиодор и Квадрат (V. 27, 1-2), Пизандр (V. 29, 3), Полибий (I. 1; I. 57, 1; V. 20, 4), Сириан (IV. 18, 4), Геродот (IV. 20, 3), Гомер (IV. 57, 4; 5, 6, 1) и Сивилины оракулы (I. 5; V. 36, 2). Цитаты из них у Зосима приведены не из первых рук. Без сомнений можно сделать вывод, что Олимпиодор стал основным источником Зосима, начиная с V. 26. Для периода до 270 года проблема гораздо более сложна, так как хорошо известно, что вопрос об источниках истории III века вообще очень запутан.

Существует относительное согласие специалистов по семи первым главам, включающим предисловие и обозрение истории императоров с Августа до воцарения Септи-мия Севера. Здесь особенно бросается в глаза критика монархического режима, которая кажется совершенно чуждым эпизодом в истории ранней Империи. Ф. Пашу склонен считать, что любой, хотя бы немного образованный человек, смог бы составить эти страницы почти без источников. Следовательно, их оригинальный автор - сам Зосим. Философские и политические рассуждения 1 и 5 глав могут также принадлежать самому Зосиму и выражать его убеждения антихристианского консерватора, выступающего против императорского режима в специфической манере, немного отдающей неоплатонизмом.

Начиная со 2-й книги, принято считать, что Зосим здесь следует за Евнапием, но некоторые отрывки приписаны большинством современных исследователей другим источникам. Это относится прежде всего к длинному отступлению о Столетних играх. Это -отрывок из римской религиозной истории, хорошо раскрывающий суть дела и достаточно точный в деталях, но, впрочем, игнорирующий хронологию11. Мендельсон предполагает, что невозможно считать самого Зосима подлинным автором этого отрывка и называет в качестве такового Флегона Тралльского. Согласно византийскому словарю Суда, этот писатель является автором трактата «О долгожителях», в котором приводит тот же оракул Сивиллы, что и у Зосима. Текст также мог бы происходить от Валерия Анциата через Веррия Флакка и Варрона. Конечно, эта гипотеза привлекательна, но ее достоверность не доказана.

Против 3-й книги особенно ополчились все те, кто изучал источники Зосима, так как рассказ «Новой истории» о кампании Юлиана против персов очень близок к рассказу Аммиана Марцеллина и Либания. Проблема источников о времени правления Юлиана вызвала многочисленные дебаты; сюда же можно добавить деликатные вопросы о хронологии появления исторических работ Аммиана Марцеллина и Евнапия, от чего, очевидно, зависит природа отношений между ними. Сразу становится очевидным, что све-

дения Аммиана, Либания и Зосима о персидской кампании, несмотря на определенные сходства, имеют примечательные различия, и каждый из них дает точные сведения (например, имена), которые отсутствуют в двух других рассказах.

Подойдя к концу текста Евнапия, Зосим был вынужден прибегнуть в качестве источника к Олимпиодору. Это самое простое объяснение в то же время является и самым правдоподобным. Определив таким образом метод работы Зосима с источниками как простой и механический, нельзя счесть Зосима способным соединить два или множество источников. Наш историк следует в принципе всегда одному источнику и ищет другой только тогда, когда прежний исчезает. Так как Евнапий описал поход Юлиана в Персию, мы не имеем оснований сомневаться, что Зосим и здесь следовал ему, заимствуя даже подход, где сам Евнапий принимался рассуждать об источниках, которыми располагал для правления Юлиана.

4-я книга не представляет проблемы в том, что касается источников. Общепризнанно, что она полностью зависима от Евнапия. Только два отрывка были отмечены Л. Мендельсоном как добавки самого Зосима. Во-первых, это сцена чудесного спасения Афин, когда землетрясение колебало Грецию, где упомянут гимн философа Сириана (хронология не позволяет принять, что Евнапий мог ссылаться на Сириана в первой части своего исторического произведения). Во-вторых, это экскурс о коллегии понтификов. Параллели имеются у Иоанна Лида12. Можно не сомневаться, что эти доводы достаточны для приписывания этих строк самому Зосиму, нежели Евнапию.

По проблеме источников пятой книги есть только одна точка зрения: историческое произведение Евнапия не продолжается за смерть императрицы Евдоксии в 404 году, поэтому Зосим обратился к Олимпиодору с главы 26. Этот переход от одного источника к другому лежит в основе уже упомянутого хронологического пробела в этой части «Новой истории». В самом деле, исторический рассказ Олимпиодора начинается с событий 406/7 гг. К этому добавляется факт, что Евнапий игнорирует практически все, что произошло на Западе после 395 г., тогда как Олимпиодор внимателен прежде всего к событиям на Западе, что удивительно для уроженца Востока и носителя греческого языка. Эти противоположные характеристики двух связанных между собой авторов четко отражаются у Зосима, повествование которого становится таким фрагментарным, что историк кажется в этом сознательным. Для нас это является точным признаком, доказывающим, что Зосим был так сильно зависим от своих источников, что не позаботился ни заметить их недостатки, ни заполнить пробел в том месте, где его допустил Олимпиодор.

Наше впечатление подтверждается, когда мы устанавливаем в «Новой истории» некоторые изменения, начиная с момента, где Зосим следует Олимпиодору. Известно, что произведение этого последнего имело характер, очень отличный от других историков, так, что Фотий определил его как «живая история». В противоположность обычной практике и особенно Евнапию, Олимпиодор ограничивается типичными латинскими терминами. Он лишь дает их в греческой огласовке, вместо того, чтобы перевести или заменить эквивалентами. Кроме того, Олимпиодор указывает даты и расстояния по римскому способу, отдает предпочтение римскому названию, когда он дает географическое указание; не колеблется упоминать точные цифры, интересуется социальными проблемами. Соответственно, и у Зосима находят множество примеров, начиная с главы 26 пятой книги, но не ранее. Вот латинские термины: V, 32, 4; 36, 3 - доместик (употреблены также в III, 30, 1); V, 32, 6; 35, 1 - магистр (употреблен также в III, 29, 3); также V, 34, 7

Нотарии и трибуны. Четыре латинских цитаты появляются в той части «Новой истории», которая произошла от Олимпиодора, тогда как прежде термины, оригинал которых был, конечно, на латинском, были представлены в греческом переводе. Уже отмечалось, что Евнапий полагал недостойным историка давать точную хронологию, и в самом деле, этого не находят у Зосима, когда он следует за этим автором (отступление о Столетних играх - сомнительного происхождения); но с того места, когда Зосим начинает следовать Олимпиодору, он указывает ежегодные изменения, приводя в пример имена

новых консулов. Более того, Зосим приводит точную дату смерти Стилихона. Если Зосим прибегает обычно к стадиям для указаний расстояний, то здесь он объясняется вдруг милями. В двух эпизодах он указал точное количество золота, серебра и других ценных вещей, которые Аларих потребовал от римлян. Интерес Олимпиодора к социальным проблемам четко прослеживается и у Зосима, когда он нам показывает знатный и богатый род Анициев, извлекавших выгоды из народных несчастий, или купцов, которые во время эпидемии в Риме во время второй осады Алариха не колебались поднимать цены на продовольственные товары. Это находится в соответствии с аналогичными местами, где Олимпиодор благосклонно оценивает Стилихона и защищает его от клеветы Сената, так как он понял, что его политика была единственно возможной. Ала-рих был самым сильным, ему нужно было удовлетворить свою жадность, для чего он покидает Италию, и этому мог способствовать только Сенат. Такова точка зрения сенаторской аристократии, которая объясняется заимствованиями у Евнапия, но эти нюансы полностью ускользают из поля зрения Зосима, который не колеблется сопоставлять противоположные суждения двух частей. Все эти наблюдения представляют доказательства того, что Зосим обращается к Олимпиодору, когда он не может больше прибегнуть к Ев-напию, но особенно они показывают, что Зосим слишком пассивен по отношению к своему источнику, в угоду которому он даже сохраняет мелкие детали, изменяет в зависимости от него не только свою технику изложения, но даже свои идеологические позиции. Это довод, благодаря которому ученые в основном отказывают Зосиму в самостоятельности выбора и использования источников или дополнениях источника сведениями, взятыми в другом месте. Надо также отметить, что кроме Олимпиодора Зо-симом был использован для периода, который нас интересует, и Созомен.

Вся 6-я книга полна ошибок, противоречий и непонятных данных. Обнаруживается крайняя небрежность, с которой было составлено ядро текста.

Итак, общепризнанно, что Зосим следовал в основном двум источникам - Евнапию с

I. 47 по V. 25 и Олимпиодору с V. 26 почти до конца. Нужно ли полагать, что нет абсолютно никакого личного вклада Зосима в «Новую историю»? «Новая история» все же дает нам вполне оригинальные сведения. Это - самые интересные части произведения Зосима. В их основе лежат размышления религиозного и политического порядка, которые дополняют общий рассказ. Впрочем, уже отмечалось, что это единственные отрывки, которые подтверждают какую-то оригинальность нашего автора. Эти отступления Зосима позволяют назвать его Полибием эпохи упадка. Они выражают идеологию автора, его теологию, его языческую апологию истории. Эта забота объясняет упадок Рима заброшенностью традиционной религии. В контексте рассказа исторического идеологическая направленность заложена уже на стадии замысла и реализуется по крайней мере намерением. «Новая история» в этом отношении похожа на труд «О Граде Божием» Августина или «Историю против язычников» Орозия, которые представляют собой также в определенном роде вид идеологического сочинения. Здесь речь идет бесспорно о самом поразительном элементе произведения Зосима. Со времени Фотия Зосим всегда рассматривался как апологет язычества в сочинениях, которые ему посвящены. Этот аспект также сделался объектом нескольких специальных исследований. Излишне их пересказывать и комментировать здесь; простое перечисление будет достаточным.

Книга I. 1.2: роль судьбы и провидения в истории. 5. 3-4: критика монархического режима. 57: предзнаменование, возвещающее поражение пальмирян. 58: другое предзнаменование, будущее вероломство римлян по отношению к богам, причина двух несчастий. 67, 1-2: чудесный дождь из зерна спасает армию Проба от голода.

Книга II. 1-7: отступление о Столетних играх, их происхождении, история Валезия, который достигает исцеления своих детей и учреждает праздник; жертвы на Марсовом поле, принесенные Попликолой; успешные празднования Столетних игр; описания церемоний; пророчество Сивиллы, посвященное Играм; их непразднование провоцирует упадок империи. 13: пожар в храме Фортуны в Риме и бунт, спровоцированный богохульством солдата. 16, 1-2: пророчество и знак, данный Максенцию перед сражением у

Мильвийского моста. 29: языческая версия обращения Константина к христианству. 30: строительство новой столицы в Константинополе. 31: Константин украшает этот город; он показывает себя безбожником и терпит отныне военные поражения. 32-33: административные нововведения Константина и губительные реформы префектуры. 34: нововведения оказываются катастрофическими в военной области, они провоцируют упадок городов и всей Империи. 35: непомерные размеры Константинополя. 36: поиски пророчества, объявляющего величину Константинополя. 37: текст и интерпретация найденного пророчества. 38: чтобы удовлетворить свое мотовство, Константин вводит притеснительные налоги, которые стали причиной упадка городов.

Книга III. 9.4-6: Юлиан публично признает свое язычество; он ободрен пророческим сном. 11.1-2: Юлиан действует в соответствии с указаниями прорицателей и небесных светил. 12.1: неблагоприятные знаки для Юлиана, проигнорированные Зосимом. 32: история римских провинций Месопотамии, находившихся под властью римлян до смерти Юлиана и никогда больше не отвоеванных обратно; общий упадок империи.

Книга IV: 3. 2-3: Валентиниан I запрещает сначала ночные обряды, потом возвращается к этому решению по просьбе Претекстата. 13, 3-4: нотарий Феодор, указанный как будущий император магическими знаками, предан смерти. 14-15: за этим следует серия процессов и экзекуций, которые разоряют города, особенно преступления против философов. 18: молния и землетрясения; хитрость жреца Нестория для выполнения ритуальной церемонии в честь Ахилла, которая спасает Афины и Аттику. 21: чудесное появление человека, ни живого, ни мертвого, который объявляет будущее исчезновение Империи. 29. 2: обремененные налогами жители городов имеют возможность воззвать к богам. 33. 4: главное отрешение язычников от власти в эпоху Феодосия; почитать богов становится опасным. 36: отступление о верховных понтификах, предсказание верховного жреца о смерти Грациана, первого императора, отказавшегося от верховного понтификата. 37.3: языческие церемонии запрещены в Египте. 50: двойственная и противоречивая точка зрения о личности Феодосия. 59: Феодосий просит сенаторов переменить веру; после их отказа он отменяет официальные субсидии на богослужения, что и приводит к упадку Империи и разрушению городов.

Книга V. 5.6-8: Афина Промахос и Ахилл спасают чудесным образом Афины, которым угрожает Аларих. 10.3: похвала Адрастее. 21.5: Фравитта приписывает свои успехи богам и не скрывает свое язычество. 23.4-6: гибельная деятельность монахов. 24. 5-8: пожар, опустошивший святую Софию; исчезновение статуй Моисея, но две статуи -Афины и Зевса - чудесным образом сохраняются; это - доказательство божественного провидения. 35.5: зловредный демон провоцирует накопление несчастий. 38: предана смерти Серена, вдова Стилихона; ее безбожие по отношению к богам - причина ее несчастья; безбожие, роковое для Стилихона. 40.4 - 41.3: этруски предлагают спасти Рим, которому угрожает Аларих, с помощью языческой официальной церемонии, на которую никто не имел смелости решиться, тем более, когда ситуация стала такой, что римляне мечтали просить поддержки богов, которые им когда-то покровительствовали. 41.5: новое упоминание о злобном демоне. 41.6-7: чтобы заплатить выкуп, увеличенный Алари-хом, римляне лишают богов их украшений и даже расплавляют их статуи, поставленные за спасение Рима. 46.2-4: доблестный Генерид добивается того, что язычники могут снова занимать высокие должности в государстве

Книга VI. 7.3: неблагоприятное предзнаменование в начале царствования Аттала; божество наказывает его за хвастовство.

Итак, «Новая история» - единственное историческое произведение Поздней Империи, тенденциозно языческое, которое до нас дошло полностью: языческий труд Аммиа-на Марцеллина был сохранен, но сокращен переписчиками именно в местах, касающихся религиозных проблем. Что касается SHA, то их интерпретация остается более деликатной, и их враждебность к христианству не является их основной характеристикой. Таким образом, книга Зосима обладает большим значением для истории идеологических воззрений, из которой мы узнаем, как последние язычники интерпретировали судьбы

христианской империи, и можем сравнить их с толкованиями сторонников Евсевия, Августина, Орозия, Феодорита и множества других христианских авторов.

Надо, впрочем, отметить, что язычники на Востоке (по Зосиму) находились в лучшем положении, чем на Западе. Известно, что язычество, которое исповедовалось в кружке Симмаха, представляло собой значительные отличия от того, что почитали Ли-баний и его друзья. Лучшее доказательство - в том, что император Юлиан испытывал трудности в понимании нужд римских сенаторов. Однако Зосим доказывает нам, что эти тенденции, несколько отличающиеся в отдельных моментах, не стоит преувеличивать. Евнапий и Олимпиодор, как восточные люди, хорошо знают особенности древнегреческого язычества и, в то же время, они дают многочисленные факты, явно происходящие с Запада (мы уже видели зависимость Евнапия от летописей Никомаха Флавиана).

Читая «Новую историю», надо всегда отбирать с большим усердием зерна от плевел. У Зосима есть много правды, смешанной с большим количеством басен, и отчасти поэтому современные исследователи не очень внимательны к нему и по сей день. По источникам, которые использует «Новая история», периодам, которые она освещает, и идеологии, которой она вдохновляется, эта книга, несмотря на дату, когда она была составлена, принадлежит еще к античности. В византийской историографии ей невозможно определить место, хорошо устанавливаемое в развитии античной историографии, плодом которой она в итоге и является. История распорядилась так, что это - последнее историческое произведение, дошедшее до нас из античности. Это текст, зачастую причудливый и несистематизированный, содержащий одновременно резюме и детальный пересказ, которые чередуют апологию язычества и антихристианские памфлеты.

Фотий, говоря о языке Зосима, расхваливает лаконичность, умеренность, чистоту и привлекательность, которые противопоставляются приукрашенному стилю Евнапия. Современный ученый охотно согласится с Фотием в том, что язык Зосима скорее прост, нежели изящен. Конечно, «Новая история» лишена риторики и украшений: ни капли отваги, ни речей, ни драматических сцен, ни ярких портретов. Тон всегда ровен, и если поначалу это радует, то достаточно быстро в дальнейшем ощущается сухость, монотонность и даже (по мнению Ф. Пашу) скука. Большинство фраз следуют одной и той же схеме. Основной глагол сопровождается некоторым количеством причастий. Самое важное то, что это - стереотипная структура. Несмотря на простоту, в ней зачастую отсутствует ясность и логика; выбор действия, которое выражается в главном глаголе, расположение причастных оборотов часто кажется необдуманным, случайным, что рождает впечатление затруднения и неловкости. Фотий противопоставляет эту манеру манере Евнапия. Об этом можно поспорить еще и сегодня.

Неточность словаря Зосима затруднительна каждый раз, когда речь идет об официальных должностях, или гражданских служащих, или римских военных, или также группах войск. В источниках Зосима типичное для античных историков отсутствие повсеместной и необходимой точности отягощено тем фактом, что латинские термины заменены греческими эквивалентами, выбранными произвольно. Однако другие греческие историки римского периода и особенно надписи показывают, что в большинстве случаев тексты стремятся к постоянным переводам и общепринятым названиям одних и тех же учреждений и официальных должностей римского периода. Иногда перевод терминов легко понимается и узнается без труда. Но это относится лишь к отрывкам, происходящим от Олимпиодора.

В итоге мы имеем весьма скромный результат. Нужно ли говорить, что достаточно безыскусный язык Зосима почти не привлек внимания специалистов? Действительно, по сравнению с другими поздними греческими историками, манера Зосима писать не представляет особого интереса: он использует койнэ вместе с оборотами, взятыми у классиков, а также использует некоторые нововведения (в морфологии, использование предлогов) характерные для языка того времени.

Видно, что с самого начала произведение Зосима, которое Боссюэ назвал «открытым врагом христианства и христиан» («Защита истории от перемен», глава 7) было обрече-

но на тяжкую участь, чему способствовала его антихристианская ориентация. Действительно, реакция проявилась достаточно быстро. Из-за враждебного отношения со стороны церкви книга Зосима мало изучалась как в средние века, так и на протяжении нового времени. Счастливый случай или даже чудо способствовали ее сохранению.

Единственный основной манускрипт, который сохранил нам «Новую историю», это Ватиканский греческий кодекс 156. В данном манускрипте различают четыре различных почерка: первый от начала до I. 23, 2, второй до II. 34, 2, третий до III. 45, 4, четвертый до конца. Две первые руки принадлежат современникам и могут быть датированы второй половиной X века; речь идет о двух писцах, работавших в сотрудничестве. Второй заменил первого в середине страницы на полуслове. Схолии 28, 32, 38 должны принадлежать руке первого, который контролировал работу своего напарника. Третья рука

Это XI век, четвертая - XII век.

Рукопись имеет два недостатка: четвертая тетрадь (квартерион) полностью отличается от прочих: в ней уничтожен конец первой и начало второй книги; вдобавок отсутствует лист, до которого старательно отрезан край. Речь должна идти о добровольном искажении, сделанном для того, чтобы убрать несколько небольших отрывков, враждебных христианству. Остальная часть рукописи находится в хорошем состоянии. Эти недостатки главной рукописи были зафиксированы уже в XIII веке в схолиях на конце двух других манускриптов.

Происхождение рукописи неизвестно: косвенные признаки позволяют строить лишь предположения. На лицевой стороне первого листа первого квартериона выделяют на верхнем краю, а в тексте на нижних краях, два креста. Эти кресты в основном характерны для рукописей, происходящих от известного константинопольского скриптория -Студийского монастыря.

Нужно также заметить, что почерк двух самых важных частей Ватиканского кодекса 156 не характерен для Студийского скриптория, и что эти части датируются более поздним временем, чем рукописи, типичные и подлинные, характерные для этой мастерской. Вместе с тем, этот характерный почерк исчезает в начале X века. Не исключено, что два первых писца относились к Студийскому скрипторию. В любом случае, Ватиканский кодекс 156 должен происходить из важного центра, который располагал богатой и разнообразной библиотекой, а так как это был богатый и антихристианский кодекс, он находился именно там. Эта библиотека была хорошо известна и заботилась о том, чтобы пополнить кодекс, после того, как он был искажен. Она продолжала располагать первоначальными рукописями, которые делали эту работу возможной. Вдобавок, нужно сказать, что Ватиканский кодекс 156 - не роскошный, но, тем не менее, хорошо сохраненный, и текст, который до нас дошел - удовлетворительный.

В 1590 г. о Франкфурте появляется первое полное греческое издание текста «Новой истории».

Оставляя в стороне поздние списки, основанные лишь на Ватиканском кодексе 156, Кардинал Анджело Маи сделал кропотливое сличение этого манускрипта с другими и передал его Л. Мендельсону, который выпустил в 1887 г. новое издание у Тёйбнера с критическими комментариями. Издание строго следовало рамкам тёйбнеровского издания: дано лишь некоторое количество объяснительных пометок об источниках, параллельный латинский текст, отмечены различные трудности, которые здесь встречаются. Издание Л. Мендельсона богатством и качеством своего введения и комментария ценно до настоящего времени, а также является точкой отчета, необходимой всем исследованиям Зосима и поныне.

Самое полное и образцовое на сегодняшний день издание Зосима было опубликовано в 1971-1989 гг. Ф. Пашу в трех томах с французским переводом. Это издание отличает солидный комментарий, учет всех рукописей и изданий. Нужно сказать, что текст Ватиканского кодекса 156 Ф. Пашу дает в значительной степени исправленным и учитывает все текстологические достижения, которые были сделаны в течение последних десятилетий. Некоторые разночтения в орфографии имен, сохраненные Мендельсоном

из-за его приверженности Ватиканскому кодексу 156, были устранены. Исправления и дополнения, предложенные после Мендельсона, были приняты Пашу, который использовал все последние достижения «зосимоведения».

В России до 90-х гг. XX в. публиковались лишь избранные отрывки в хрестоматиях (самые обширные - в своде В.В. Латышева «Скифика и Кавказика»)13. В 2001 г. в

С.-Петербурге в приложении ко 2 тому нового перевода Евагрия вышел перевод отрывков: П.29-32.1; 38-39.1; 43.1-4; 44.3-4 (И.В. Кривушин)14.

Единственная специальная работа монографического характера, скромно названная «Пять очерков о Зосиме»15, выросла из комментария Ф. Пашу к его изданию данного текста.

«Новая история» Зосима заслуживает самого пристального внимания историков по ряду причин. Прежде всего, это единственное связное, почти целиком сохранившееся историческое сочинение в классической традиции, созданное в конце V века на востоке империи. Кроме того, труд Зосима является последним чисто античным произведением, в котором возрождается даже не позднеантичное (неоплатоническое), а скорее традиционное эллинское мировоззрение.

Тем не менее, данное сочинение почти не пользовалось вниманием ученых новейшего времени. В историографии XX в. найдется едва ли более нескольких десятков публикаций о нем, причем в основном в виде статей. Монографического исследования о Зосиме нет до настоящего времени ни на Западе, ни в России. В нашей стране не существует даже общепринятого написания имени историка. Встречаются два варианта: эллинизированный - Зосима (7остіца), и латинизированный - Зосим (2озітш). С чем связано подобное невнимание? Если в нашей стране косвенной причиной может послужить отсутствие полного научного перевода, то для мировой науки подобный промах вряд ли оправдан. Единственное рациональное объяснение может заключаться в том, что Зосим, будучи историком античного типа, но уже византийской эпохи, стоит как бы на пороге античности и Византии и выпадает из поля зрения обеих категорий историков. Кроме того, невысокая оценка со стороны филологов-классиков связана с зависимостью текста Зосима от его предшественников - Евнапия и Олимпиодора, которые не сохранились полностью. Косвенная причина также может заключаться еще и в том, что Прокопий Кесарийский полвека спустя затмил Зосима своей действительно превосходной «Историей войн», к тому же продолженной Агафием. Наконец, критика христианства стала, пожалуй, главной идеологической причиной забвения труда «последнего эллина».

Между тем, «Новая история» Зосима в полной мере претендует на лавры последней собственно античной «Истории», так как Прокопий был уже христианином и собственно византийским историком, лишь пишущим в классической традиции.

Зосим оплакивает почти ушедшее великое прошлое. Его духовное одиночество на общем фоне эпохи звучит вполне громко и выразительно. Рядом с ним по эмоциональному накалу можно поставить едва ли только александрийского поэта Паллада. Во время написания труда Зосима на Западе «последние римляне» жили уже под властью варваров и пытались сохранить свет античной культуры на отдельных «островках» - своих виллах. На Востоке «последним эллинам» пришлось не легче. Внешне империя оставалась той же, внутренне она уже глубоко переродилась. Приспособиться к новой жизни можно было, лишь изменив своим принципам, вековым ценностям. Зосим не смог или не захотел изменить античности, и тем самым, быть может, больше других достоин называться не просто последним античным историком, но и «последним эллином».

Византия впоследствии не раз будет обращаться к классической традиции как к культурному наследию, но живые носители этой традиции во времена Зосима были ей уже не нужны.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. II.30-31 - важный пассаж из истории города Константинополя.

7. Eutr. X.18.3; Amm. Marc. XXXI.19.9; Scriptores Historiae Augustae (SHA). Heliog. 35.5 (Русский перевод: Властелины Рима. М., 1992).

10. Evagr. HE III.41.

12. Известный византийский писатель VI-VII вв. Иоанн Лаврентий Лид, автор сохранившихся сочинений «О должностях римского народа» (De magistratibus populi Romani) в III кн., «О месяцах», «О костях».

13. Ряд глав был издан полностью, а ряд с сокращениями: I. 20, 23, 26, 27, 28, 31, 32, 33, 34,

35, 36, 37, 38, 39, 40, 42, 43, 45, 48, 49, 63, 64, 71; II. 21, 31, 33; III. 1, 2, 10; IV. 5, 7, 10,

20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 34, 35, 38, 39; V. 21, 22, 29. См.: Латышев В.В. Известия древних писателей, греческих и латинских, о Скифии и Кавказе. Т. 1. Вып. 1-3. СПб., 1893, 1896, 1900; т. 2, вып. 1-2. СПб., 1904, 1906.

14. Евагрий Схоластик. Церковная история. Книги III-IV. СПб., 2001. С. 253-260.

15. Paschoud Fr. Cinq études surZosimus. P., 1975.

ИЗБРАННАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Adler A. Time immemorial. Archaic History and its Sources in Christian Chronography from Julius Africanus to George Syncellus. Washington, 1989.

Allen P. Evagrius Scholasticus the Church Historian. Leuven, 1981.

Arce /.Estudios sobre el emperador Fl. Cl. Juliano // Fuentes literarias, Epigrafia, Numismatica. Madrid, 1984.

Bagnall R., Cameron A.D.E., Schwartz S., Worp K. Consuls of Late Roman Empire. Atlanta, 1987.

Baldini A. Richerche sulla Storia di Eunapio di Sardi. Bologna, 1984.

Baldini A. Le due edizioni della Storia di Eunapio e le fonti della Storia nuova di Zosimo //AFLM. 19. 1986. P. 45-109.

Baldwin B. Zosimus and Asinius Quadratus // CPh. 74. 1979. P. 57-58.

Baldwin B. Latin in Byzantium // Symposium «From Late Antiquity to Early Byzantium». Praha, 1985. P. 237-241.

Banchich T.M. The Date of Eunapius’ Vitae sophistarum // GRBS. 25. 1984. P. 183-192. Banchich T.M. The Historical Fragments of Eunapius of Sardis // These dactylographee. Buffalo, 1985.

Banchich T.M. Eunapius on Libanius’ Refusal of a Prefecture //Phoenix. 39. 1985. P. 384-386.

Banchich T.M. Eunapius and Jerome// GRBS. 27. 1986. P. 319-324.

Barnes T.D. The Sources of the Historia Augusta. Bruxelles, 1978.

Berardo L. Struttura, lacune e struttura delle lacune nell’ Storia Nova di Zosimo // Athenaeum. 54. 1976. P. 472-481.

Blockley R.C. Dexippus of Athens and Eunapius of Sardis //Latomus. 30. 1971. P. 710-715.

Blockley R.C. Was the First Book of Zosimus’ New History Based on more than two Sources? // Byzantion. 50. 1980. P. 393-402.

Blockley R.C. The Ending of Eunapius’ History// Antichithon. 14. 1980. P. 170-176.

Blockley R.C. The Fragmentary Classicising Historians of the Later Roman Empire. Vol. 1. Liverpool, 1981.

Id. Vol. 2. Liverpool, 1983.

Breebaart A.B. Eunapius of Sardes and the Writting of History // Mnemosyne. 32. 1979. P. 360-375.

Brunt P.A. On Historical Fragments and Epitomes // CQ. 74. 1980. P. 477-494.

Buchanan J.J., Davis H.T.Traduction anglaise de Zosime. San Antonio, Texas, 1967. BuckD.F. Eunapius of Sardis. Oxford, 1977.

Burgess R. The Chronicle of Hydatius and the Consularia Constantinopolitana. Oxford, 1993.

Cameron A. The date of Zosimus’ New History // Philologus. 113. 1969. P. 106-110. Chalmers W.R. Zosimus and Orosius on the Decline of the Empire // Redige peu apres 1970 pour «Aufstieg und Niedergang...».

Chastagnol A. Zosime 2, 38 et l’ Histoire Auguste // Bonner Historia-Augusta Colloquium 1964-1965. Bonn, 1966. P. 46-61.

Cichocka H. Begriff und Grundform der historischen Periode // Eos. 68. 1980. P. 217-227. Cichocka H. La prose rythmique de Zosime // JOEByz. 32/3. XVI Internationaler Byzantinistenkongress. Akten II/3. Wien, 1982. P. 345-354.

Cichocka H. La posizione nella clausola degli storici protobizantini // Koinonia. 6. 1982. P. 129-145.

Cichocka H. La prose rythmique de Zosime dans le contexte de l’historiographie protobyzantine. Varsovie, 1985 (на польском яз.).

Cichocka H. Die Periodenkonstruktionen bei Zosimos // JOEByz. 35. 1985. P. 93-112. Cichocka H. La prose historique de Zosime // Symposium «From Late Antiquity to Early Byzantium». Praha, 1985. P. 253-256.

Cichocka H. The Construction and Function of the Monocolic Period in Zosimus’ «New History»//LF. 110. 1987. P. 16-24.

Cichocka H. Zosimus Account of Christianity // Paganism in the Later Roman Empire and in Byzantium / Ed. M. Salamon. Cracow, 1991. P. 89-104.

Clower F.MOlympiodorus of Thebes and the Historia Augusta // Bonner Historia-Augusta-Colloquium 1979/1981. Bonn, 1983. P. 127-156.

Conca F. Traduction italienne de Zosime. Milano, 1977.

Condurachi E. Les idées politiques de Zosime // Revista classica. 13/14. 1941/42. P. 115-127.

Cracco Ruggini L. Simboli di battaglia ideologica nel tardo ellenismo. Pisa, 1972.

Cracco Ruggini L. Pubblicistica e storiografia bizantine di fronte alla crisi dell’Imperio Romano// Athenaeum. 51. 1973. P. 146-183.

Cracco Ruggini L. Zosimo ossia il rovesciamento delle «Storie Ecclesiastiche» // Augustinianum. 16. 1976. P. 23-36.

Cracco Ruggini L. The Ecclesiastical Histories and the Pagan Historiography: Providence and Miracles // Athenaeum. 55. 1977. P. 107-126.

Damsholt T.Das Zeitalter des Zosimos, Evagrios, Eustathios und die Aufhebung des chrysargyron // Analecta Romana Instituti Danici. 8. 1977. P. 89-102.

Elliott T.G. Ammianus Marcellinus and Fourth Century History. Toronto, 1982.

Feugere M.Zosime // Correspondant. Sept.25, 1855. P. 921-943.

Forcina A.M.Lettori bizantini di Zosimo (Le note marginali del cod. Vat. Gr. 156). Milano, 1987.

Goffart W.Zosimus, the First Historian of Romes’ Fall // AHR. 76. 1971. P. 412-441. Goffart W.Rome, Constantinople and the Barbarians // AHR. 86. 1981. P. 275-306.

Goulet R. Sur la chronologie de la vie et des oevries d’Eunape de Sardes // JHS. 100. 1980. P. 60-72.

Grabner F. Ein Zosimusquelle//Byz. Zeit. 14. 1905. P. 87-159.

Green T.M. Zosimus, Orosius and their Traditions: Comparatives Studies in Pagan and

Christian Historiography // These dactylographiée. New York, 1974.

Grefe V. Compte rendu de l’édition de Mendelssohn // ЖМНП. 258. 1888. C. 151-165. Hartmann A. Traduction tchèque de Zosime. Praha, 1983.

Höfler G. Kritische Bemerkunden uber Zosimus u. Den Grad seiner Glaubwürdikeit // SB Wiener Akad., phil.-hist. Kl. 95. 1879. S.521-565.

Kaegi ÎF.Byzantium and the Decline of Rome. Princeton, 1968 (особенно гл.3 - «Зосим и упадок языческой исторической апологетики»).

Leidig /.Quaestiones Zosimae. München, 1900.

Leven K.-H.Zur Polemik des Zosimos //Festschrift Ilona Opelt. Frankfurt-am-Main-Bern-New York, 1988. P. 177-197.

Lippold A. Orosius und seine Gegner // Studi Tardoantichi I (Miscellanea Calderone). Messina, 1986. P. 163-182.

Martin R.C. De Fontibus Zosimi (Diss.). Berlin, 1866.

Matthews J.F. Olympiodorus of Thebes and the history of tne West (AD 407-425) // JRS.

60. 1970. P. 79-97.

Momigliano A. L’eta del trapasso fra storiografia antica e storiografia medievale (320-550

D.C.) // Settimane di Studi del Centro Italiano di Studi sull’Alto Medioevo XVII. La storiografia medioevale I. Spoleto, 1970. P. 89-118.

Olivetti A. Osservazioni sui capitoli 42-53 del libro II di Zosimo e sulla loro probabile fonte // Riv. fil. 43. 1915. P. 221-233.

Pashoud F. Zosime 2, 29 et la version païenne de la conversion de Constantin // Historia.

Pashoud F. Influences et échos des conceptions historiographiques de Polybe dans l’Antiquité tardive // Entretiens de la Fondation Hardt XX: Polybe. Vandoeuvres-Geneve, 1974. P. 305-344.

Pashoud F. Cinq etudes sur Zosime. Paris, 1975.

Pashoud F. Quand parut la première édition de l’Histoire d’Eunape? // Bonner Historia-Augusta-Colloquium. 1977/1978. Bonn, 1980. P. 149-162.

Pashoud F. Romains et Barbares au debut du Ve siècle après J.-C.: le temoignage d’Eunape, d’Olympiodore et de Zosime // La nozione di «Romano» tra cittadinanza e universalita. Roma, 1984. P. 357-367.

Pashoud F. Die Ursachenanalyse in der Historia nea des Zosimos //Klio. 66. 1984. P. 641-645.

Pashoud F. Zosime et la fin de l’ouvrage historique d’Eunape // Orpheus. 6. 1985. P. 44-61.

Pashoud F. Le debut de l’ouvrage historique d’Olympiodore // Arctos Supplementum II (Studia in honorem Iiro Kajanto). Helsinki, 1985. P. 185-196.

Pashoud F. Eunapiana // Bonner Historia-Augusta-Colloquium. 1982/1983. Bonn, 1985. P. 239-303.

Pashoud F. Ebria sobrietas: de quelques généraux amateurs de femmes et de vin // Bonner Historia-Augusta-Colloquium. 1984/1985. Bonn, 1987. P. 185-196.

Pashoud F. Zosime, Eunape et Olympiodore temoins des invasions barbares // Das Reich und die Barbaren. Wien, 1989. P.181-201.

Pashoud F. La préface de l’ouvrage historique d’Eunape // A paraitre dans Historia. 38. 1989.

Pashoud F. Zosimus//RE. 10A. S.795-841.

Petre Z. La pensée historique de Zosime // Stud. Clas. 7. 1965. P. 263-272.

Ranke L. Zosimus // Weltgeschichte. Vol. 4.2. 1883. S. 264-284.

Rappaport B. Hat Zosimus I.1.46 die Chronik des Dexippus benutzt? //Klio. 1. 1901. S. 427-442.

Ridley R.UEunapius and Zosimus // Helikon. 9-10. 1969-1970. P. 574-592.

Ridley R. The IV and V century civil and military hierarhy in Zosimus // Byz. 40. 1970. P. 91-104.

Ridley R.T.Zosimus the Historian // ByzZ. 65. 1972. P. 277-302.

Ridley R.T.Traduction anglaise de Zosime. Canberra, 1982.

Rosenstein /.Kritische Untersuchungen uber das Verhältnis zwischen Olympiodor, Zosimus und Sozomenus Forschungen zur deutschen Geschichte. 1. 1862. S. 166-204.

Sacks K.S. The Meaning of Eunapius’ History // H&T. 25. 1986. P. 52-67.

Salamon M. Le problème de la chute de l’Empire romain dans l’historiographie grecque universelle au debut du VIe s. (Zosime et Eustathe d’Epiphanie) // Historia i Wspolczesnosc. T.3. Katowice, 1978. P. 115-129.

Scavone D.C. Zosimus, Greek historian of the fall of the Roman empire. 1969 (Diss., Loyola Univ. of Chicago).

Scavone D.C. Zosimus and his Historical Models // GRBS. 11. 1970. P. 57-67.

Schlumberger /.Die Epitome de Caesaribus. Untersuchungen zur heidnischen Geschichtsschreibung des 4 Jahrhunderts n. Chr. München, 1974.

Schlumberger /.Die verlorenen Annalen des Nicomachus Flavianus: ein Werk über Geschichte der römischen Republik oder Kaiserzeit? // Bonner Historia-Augusta-Colloquium. 1982/1983. Bonn, 1985. P. 305-329.

Schmidt P. De auctoritate et fide historica Zosimi utiam Constantini magni narrantis. -Diss. Halle, 1865.

Schultz P. Di Stilichone eisque de eo agunt fontibus, Claudiano inprimis et Zosimo. - Diss. Regimonti, 1864.

Selem A. La diversione dell’esercito di Procopio e Sebastiano secondo Ammiano

XXIII.3.4-5: l’uso delle fonti in Ammiano a proposito della spedizione di Guiliano in Mesopotamia // Vichiana. 8. 1979. P. 25-69.

Sirago V.A. Olimpiodoro di Tebe e la sua opera storica // Miscellanea Barbagallo. II. Napoli, 1970. P. 1-25.

de Ste-Croix G. Observations sur Zosime //Mem. Acad. Inscript. et B.-Lettres. 49. 1808. P. 466-500.

Sucher F. Disputationes de Zosimi et Eusebii, historiarum scriptorum, in Constantini Magni imp. rebus exponendis fide et auctoritate. - Prog. Hersfeld, 1856.

Sudhaus H. De ratione quae intercedat inter Zosimi et Ammiani de Bello a Imperatore Iuliano cum Persis gesto relationis. Diss. Bonnae, 1870.

Veh O. Traduction allemande de Zosime. Stuttgart, sine anno.

Warmington B.H. Ammianus Marcellinus and the Lies of Metrodorus // CQ. 31. 1981. P. 464-468.

Болгов H.H. Зосим - историк поздней античности // Сборник научных трудов преподавателей и аспирантов. Вып. 2. Белгород, 1995. С. 106-112.

Болгов H.H. Зосим - последний античный историк // ВИ. 2006 (в печати).

Жуков К.В. Зосим: проблемы кризиса и упадка Западной Римской империи. Новгород, 1999. - Деп. в ИНИОН РАН № 54316 от 16.02.1999 (2 п.л.).

Жуков К.В. Падение Римской империи (Зосим и его североамериканские интерпретаторы). Великий Новгород, 2000. Автореф. канд. дисс.

Каждан А.П. Рецензия на французское издание Зосима Ф. Пашу // ВДИ. 1975. № 4.

Козлов А.С. Некоторые аспекты «проблемы варваров» в «Новой истории» Зосима // АДСВ. № 14. Свердловск, 1977. С. 52-59.

Козлов А.С. Социальные симпатии и антипатии Зосима // АДСВ. № 15. Свердловск, 1978. С. 23-42.

Культура Византии IV-I пол. VII в. М., 1984. С. 145-148 (автор раздела - З.В. Удальцова).

Розенталь H.H. Религиозно-политическая идеология Зосима // Древний мир. М., 1962. С. 611-617.

Удальцова З.В. Идейно-политическая борьба в ранней Византии (по данным историков IV-VII вв.).-М., 1974.

Удальцова З.В. Из истории византийской культуры раннего средневековья (мировоззрение византийских историков IV-VII вв.) // Европа в средние века: экономика, политика, культура. М., 1972. С. 260-293.

Чекалова A.A. Эволюция представлений о знатности в Византии 2-й пол. V-VI вв. // ВВ. 52. 1991 (о Зосиме С. 61-63).

ЗОСИМ. НОВАЯ ИСТОРИЯ. Кн. III

1. После переговоров с цезарем Галлом Констанций отправился из Паннонии в Италию. В то время было очевидно, что Римская империя расчленена варварскими вторжениями: франки, аламанны и саксы уже взяли 40 городов на Рейне1 и оставили их в руинах, уведя в плен бессчетное количество их жителей и несметную добычу; квады и сарматы нагло напали на Паннонию и Верхнюю Мёзию. Персы постоянно истощали силы Востока, несмотря на то, что ранее они не проявляли активности из страха быть атакованными цезарем Галлом2. Но император мог потерять всё, что имел, потому что не использовал возможность разбить врагов поодиночке. Кроме того, Констанций не был уверен в правильности выбора коллеги из-за своей чрезмерной любви к власти и подозрительности, что постоянно наводило его на мысли о невозможности иметь друзей, как все обычные люди.

(2) Пока Констанций был охвачен такой вялостью и безволием, государство пребывало в страшной опасности. Евсевия, его жена3, чрезвычайно образованная, знакомая со всеми слухами, каковыми обыкновенно бывают женщины, посоветовала императору назначить Юлиана цезарем в заальпийских провинциях. Как было известно Евсевии, император Констанций подозревал всех своих родственников [в измене]. Поэтому, овладев всем его вниманием, женщина заявила: (3) «Юлиан - юноша простого характера. Полное отсутствие жизненного опыта и словесного изящества из-за того, что он всю жизнь учился4, сделает его самой приемлемой кандидатурой. Среди прочих он будет наиболее счастлив, а его успехи станут приписывать императору. Если же он начнет делать ошибки и будет убит, то Констанций лишится последнего из своих [прямых] наследников»5.

2. После того, как Констанций терпеливо выслушал жену, он послал за Юлианом в Афины, где тот учился у философов и превзошел своих учителей по всем предметам обучения6. Когда Юлиан прибыл по вызову императора из Греции в Италию, Констанций провозгласил его цезарем7, женил на своей сестре Елене8 и отправил в заальпийские провинции.

(2) Констанций продолжал подозревать Юлиана, несмотря даже на болезненность и слабость здоровья нового цезаря, в силу своей природной недоверчивости. Кроме того, император сомневался и в верности Юлиана. Поэтому Констанций послал Марцелла9 и Салюстия10 вместе с Юлианом и поручил им управление в указанных провинциях вместо последнего11. После устроения дел с Юлианом Констанций отправился в Паннонию и Мёзию. Разгромив там квадов и сарматов12, император возвратился на восток, где ему пришлось отражать нападение персов. (3) Юлиан тем временем пересек Альпы и достиг галльских провинций, отданных под его управление, а Евсевия, используя какие-то аргументы, всё же убедила Констанция поручить управление [Галлией] одному цезарю [без «помощников»].

(4) Деяния Юлиана с этого времени13 вплоть до конца его жизни достойны описания историками и поэтами в тяжелых томах, однако, никто из летописцев еще не отдал ему должное. Тот, кто пожелает разобраться в этих событиях, пусть прочтет собственные речи и письма Юлиана, по которым можно сделать самостоятельные выводы об истинной роли дел императора в обитаемом людьми мире. Дабы не прерывать последовательности моего рассказа, деяния эти будут освещены вкратце, каждое в свое время, и осо-

бенно те, что другие (недобросовестные и никчемные) летописцы сочли нужным опустить14.

3. Итак, возложив на своего цезаря всю власть в контролируемых им провинциях, Констанций отправился на восток, чтобы остановить нашествие персов15 [весна 360 г.]. Обнаружив, что большая часть галльских армий была разбита, и варвары беспрепятственно пересекали Рейн, доходя почти до приморских городов, Юлиан16 произвел смотр оставшихся сил. (2) Видя ужас солдат в этой провинции при одном упоминании варваров, тогда как вверенный ему Констанцием отряд численностью в 360 человек был способен скорее молиться, нежели сражаться, как я уже говорил17, цезарь пополнил ряды легионов новобранцами и принял много добровольцев18. Юлиан подумал и о вооружении. Найдя старое оружие в одном из городов, цезарь привел его в порядок и роздал солдатам. (3) Когда лазутчики доложили ему, что огромное число варваров пересекло Рейн близ Аргентората19, цезарь тотчас же отправился туда со своей импровизированной армией и, вступив в бой20, одержал победу, значение которой трудно преувеличить, ибо в битве этой 60 тысяч неприятельских воинов было убито и еще больше утонуло, пытаясь переплыть Рейн21. Если кто желает сравнить этот подвиг с победой Александра над Дарием, то победа Юлиана, пожалуй, ей не уступит22.

(4) Следует отметить и то, что сделал цезарь после победы. У него имелся хорошо проверенный в походах отряд в шестьсот всадников, на чью силу и опыт он настолько полагался, что зачастую сильно рисковал. Когда началась битва, вся армия с жаром бросилась на врага, и римляне овладели инициативой, но тут конница нарушила ряды и начала отступать. И хотя сам цезарь и другие воины устремились за всадниками и призывали разделить победу, конница не пожелала принять участия в сражении . (5) Цезарь был особенно сердит на нее, так как всадники оставили своих соотечественников варварам, но он не наказал их, как того предписывал закон. Вместо этого Юлиан одел их в женскую одежду и перед тем как изгнать, провел через весь лагерь, полагая, что для мужественных солдат такое наказание будет хуже смерти. Результат оказался благоприятным как для цезаря, так и для воинов: во время второй войны с германцами они, вспоминая о своем позоре, были одними из тех немногих, кто отважно сражался23.

4. После этих успехов цезарь постепенно собрал большую армию, готовясь к войне со всеми германскими народами. Когда варвары намеревались выступить против него, Юлиан не стал ждать их нападения и перешел через Рейн24, предпочитая вести войну не на римской, а на варварской территории, дабы римские города не подверглись новому опустошению25. (2) Последовала жестокая битва, в которой полегло бесчисленное количество варваров, в то время как цезарь, преследуя отступавших к Герцинскому лесу, устроил резню и взял в плен сына командующего варварами, Вадомария26. После этого Юлиан отвел войска назад в лагерь, сопровождаемый хвалами и победными песнями.

(3) Цезарь отослал Вадомария к Констанцию, посвятив победу императору. Теперь жены и дети варваров находились в опасности; они боялись, как бы цезарь не дошел до их земель и не уничтожил с корнем их племена. Поэтому варвары отправили послов просить дружбы, чтобы навсегда окончить войну с римлянами27.

(4) Цезарь заявил, что вопрос о мире не будет обсуждаться ни при каких условиях, пока варвары не вернут всех пленных из ранее захваченных городов. Когда враги согласились выдать всех пленных, оставшихся в живых, цезарь разработал план, чтобы удостовериться, что никто из пленных не продолжает тайно удерживаться. (5) Юлиан попросил беженцев из всех городов и поселений прибыть к нему и назвать имена всех римлян, взятых в плен. Когда они перечислили всех, кого знали - родных, соседей, друзей и прочих - цезарь, не давая послам ничего узнать, повелел секретарям составить список. Затем Юлиан пересек Рейн и приказал доставить пленных. (6) Варвары поспешили повиноваться и заявили, что доставили всех имеющихся пленников. Цезарь, сидя на возвышении, за которым находились секретари, приказал варварам предъявить пленных согласно договору. Освобождаемые подходили по одному и называли свои имена, а секретари отмечали их в своих списках. Но, сравнивая их имена с имеющимися в запи-

сях, обнаружилось, что соотечественниками было заявлено гораздо большее количество. Секретари сообщили это цезарю, (7) который пригрозил послам варваров войной за то, что они не выдали всех пленных, и при подсказке секретарей он назвал по нескольку имен из каждого города и поселения. Таким образом, варвары подумали, что правда открылась цезарю божественным провидением, и они поклялись своими предками доставить всех живых пленных28.

5. Когда пленные из сорока разграбленных городов были возвращены, цезарь не знал, что ему делать с ними, так как города были разрушены, и земля не пахалась так долго, что вернувшиеся из плена сильно голодали от нехватки пищи, которую соседние города не могли им поставить, потому что сами подверглись варварскому набегу и лишились запасов. Дабы разрешить эту проблему, цезарь задумал следующее. (2) От места, где Рейн впадает в Океан, в самой глубинной части Германии, до острова Британии расстояние составляло 900 стадий. По берегам реки Юлиан срубил лес и построил 800 судов, превосходящих по размерам быстроходные галеры, которые перевозили из Британии на континент зерно. Благодаря небольшому расстоянию, непрерывно подвозя хлеб вверх по Рейну на речных судах, цезарь хорошо обеспечивал тех, кто возвратился в родные города, зерном для посева и пищей до получения своего урожая29. (3) Юлиан совершил всё это, когда ему едва исполнилось двадцать четыре года 0.

Видя любовь солдат к цезарю из-за его простоты в личной жизни, храбрости в сражениях и заботы о здоровье, а также прочие его достоинства, в которых Юлиан превзошел всех современников, Констанций был охвачен завистью к успехам цезаря. Полагая, что причиной успеха Юлиана в военных и хозяйственных делах была проницательность Салюстия, одного из вверенных цезарю помощников, Констанций послал за ним под предлогом того, что собирается назначить его префектом восточных территорий. (4) И хотя Юлиан с готовностью отпустил Салюстия, приняв решение повиноваться любому приказу Констанция, всё продолжало процветать под его руководством: сила и дисциплина армии увеличивались чуть ли не ежедневно, а города пожинали плоды мира31.

6. Поистине все варвары в Германии отныне были в отчаянии и ждали неизбежного полного уничтожения всех, кто еще остался в живых. Поэтому саксы, которые славились среди всех населяющих эту территорию варваров волей, силой и упорством в сражениях, отправили одно из своих племен - квадов3 - на римскую территорию. (2) Так как соседствующие с ними франки, боясь дать цезарю повод для нового нападения на них33, мешали квадам переправиться через реку, те построили лодки, переправились через часть Рейна, принадлежащую франкам, и вступили на римскую территорию. Когда квады дошли до Батавии, они вытеснили оттуда салиев. (3) Узнав об этом, цезарь двинулся на квадов и приказал войскам вступить в бой. Однако Юлиан дал указание не убивать никого из салиев и не мешать их переходу на римскую территорию, потому что те не были врагами, а выступили на стороне квадов против собственной воли. И когда са-лии услышали об этой милости цезаря, некоторые из них переправились со своим царем с острова на римскую территорию, а другие ушли в горы. Все пришедшие с прошением к цезарю с охотой доверились ему. (4) Цезарь увидел, что варвары более не помышляют о войне, а прибегают к тайным набегам и грабежу, которые наносили стране определенный урон. Несколько сомневаясь в успехе своих дальнейших действий, цезарь решил провести коварных варваров хитрой уловкой.

7. В то время жил некий человек гигантского роста, и храбрость его была соизмерима с его ростом. Он был варваром-разбойником и решил покинуть свою страну и отправиться в римскую Галлию. (2) Проведя некоторое время в Треверах до назначения Юлиана цезарем, и, видя, как варвары, живущие по ту сторону Рейна, беспрепятственно опустошают и грабят города, он решил их защитить. Однако, так как у него не было на это разрешения, и это задание не было ему официально поручено, вначале он просто спрятался один в глухой части леса, ожидая нападения варваров. По наступлении ночи гигант напал на них, пока они спали или были пьяны, отрезал множество голов, принес их в город и показал жителям. (3) Проделывая это неоднократно, гигант навел страх на

варваров, которые, хоть и не понимали, что происходит, тем не менее, прекрасно видели свои потери, случавшиеся почти ежедневно. Когда к гиганту присоединились другие разбойники, и их стало много, Хариеттон34 отправился к цезарю и рассказал ему об этом. Раньше лишь немногим людям была известна эта тайна. (4) Цезарь с трудом мог противостоять своей армией ночным набегам варваров, потому что они нападали маленькими, разрозненными отрядами, а по наступлении дня никого из врагов нельзя было найти, так как они прятались в лесах около полей и жили на доход от грабежа. Ввиду невозможности победить врага, цезарь был вынужден противостоять разбойникам также при помощи разбойников. (5) Поэтому Юлиан принял Хариеттона и его помощников, добавил к ним многих из салиев и посылал их ночью против грабителей-квадов, в то время как днем он выставлял солдат, чтобы убивать тех разбойников, кто сумел спастись. (6) Цезарь продолжал это до тех пор, пока квадов не стало совсем мало, и они не оказались в таком бедственном положении, что пришли к цезарю со своим командиром. Юлиан к тому времени уже успел взять многих в плен, а Хариеттон захватил сына вождя. (7) Когда варвары предстали перед цезарем, униженно прося о милости, Юлиан потребовал в заложники знать племени и сына вождя. Но вождь распростерся перед троном и поклялся со слезами на глазах, что сын его погиб. Цезарь сжалился над слезами отца, и тот показал ему сына, с которым позднее хорошо обращались, удерживая некоторое время в заложниках. Позднее Юлиан отпустил их с миром при условии, что они больше не будут воевать с римлянами.

8. После этого соглашения цезарь принял салиев, часть квадов и некоторых из бата-вов к себе в легионы, которые мы до сих пор содержим35.

Тем временем на востоке император Констанций был занят исключительно персидскими делами и продолжал там войну. Провинции за Альпами под властью цезаря Юлиана были лояльны, Италия и Иллирик пребывали в безопасности. Варвары за Дану-бием удерживались страхом атаки цезаря на Галлию и за Данубий . (2) Констанций был чрезвычайно озабочен тем, что персы во время правления Сапора заполонили Месопотамию, опустошив весь район около Нисибиса и взяв этот город в осаду. Однако римский полководец Лукиллиан выдержал эту осаду, положившись отчасти на судьбу, а отчасти на свои силы, и город избежал окруживших его опасностей, хотя положение было критическим36.

(3) Теперь, когда на востоке воцарилось спокойствие, и все говорили об успехах цезаря, на Констанция напала страшная зависть. Так как императору не давало покоя процветание Галлии и Испании, он придумал средство, чтобы постепенно и незаметно ослабить силы Юлиана и лишить его звания цезаря37. Император прислал цезарю приказ отправить два легиона солдат в Галлию, якобы ему на помощь. (4) Юлиан, не подозревая о планах Констанция и не желая ссориться, тотчас же повиновался. Однако цезарь принял меры чрезвычайной безопасности в Галлии; его армия постоянно росла, а варвары даже на границе были так напуганы, что и не помышляли о войне38. Тогда Констанций потребовал выслать еще несколько легионов, и когда его приказ был выполнен, некоторое время спустя вызвал еще четыре отряда конницы, которым цезарь приказал приготовиться к немедленной отправке39.

9. Юлиан в это время находился в Паризии, небольшом городке в Германии40. Солдаты, готовящиеся к походу, ужинали поздно вечером рядом с императорским жилищем. Они абсолютно ничего не знали о заговоре против цезаря до тех пор, пока некоторые военные трибуны не раскрыли правду и тайно не распространили листовки среди отрядов. В них было написано, что цезарь, чье командование по сути позволило римлянам победить варваров и который сражался, как простой солдат безо всяких привилегий, находится в большой опасности от императора, который постепенно оттянет от него все войска, если только они не объединятся, чтобы предотвратить их отправку. (2) Когда некоторые солдаты прочли листовки и рассказали обо всем, что происходит, остальным, все вспыхнули от ярости. Они бросили пить и, с шумом выломав двери, без церемоний ворвались в императорское жилище прямо с кружками в руках и вывели це-

заря наружу [февраль 360 г.]. Подняв его на щит, солдаты провозгласили Юлиана августом и надели ему на голову корону41.

(3) Цезарь очень мучился всем происшедшим, но понимал, что отказ от короны для него небезопасен, потому что Констанций не выполнял клятвы, соглашения и любые обещания. Тем не менее, Юлиан решил испытать императора и отправил послов, заявляя, что провозглашение произошло вопреки его собственному желанию, и что если Констанций простит его, он довольствуется званием цезаря и снимет корону августа.

(4) Констанций впал в ярость и высокомерно объявил послам, что если Юлиан хочет остаться в живых, то он должен отречься как от короны августа, так и от звания цезаря42. Превращенный таким образом в рядового гражданина, он должен будет покориться воле императора: только таким образом он может избежать страшного наказания за свою дерзость43. Когда Юлиан услышал это от посланников, он [впервые] открыто выразил свои религиозные убеждения и заявил во всеуслышание, что скорее вверит свою жизнь богам, чем заверениям Констанция44. (5) Отныне неприязнь Констанция к Юлиану стала очевидна для всех, и началась подготовка к гражданской войне. Однако Юлиан был недоволен ходом событий, понимая, что, воюя с человеком, давшим ему пост цезаря, он у многих людей приобретет славу неблагодарного. Таким образом, пока Юлиан был поглощен поиском любой возможности избежать гражданской войны, во сне боги открыли ему будущее; (6) ибо, во время пребывания в Виенне45, ему приснилось, что Солнце показывало ему звезды и произнесло следующие слова:

«Когда Юпитер достигнет края славного созвездия Водолея, а Сатурн войдет в 25° Девы, тогда наступит отвратительный и мучительный конец приятной жизни императора Констанция, царя Азии».

(7) Ободренный этим сновидением46, цезарь посвятил себя обычным гражданским делам, и так как тогда была зима , он предпринял необходимые меры предосторожности от варваров, так что если бы ему пришлось заняться чем-либо другим, Галлия осталась бы в безопасности47. В то же время, пока Констанций всё ещё находился на востоке, Юлиан приготовился предупредить его нападение.

10. К разгару лета цезарь навел порядок с варварами за Рейном . Некоторых он заставил повиноваться, других убедил предпочесть мир войне по опыту прошлого. Потом Юлиан подготовил свою армию к долгому походу, и, назначив гражданских и военных правителей в городах и на границе48, повел свои войска к Альпам [июнь]. (2) Прибыв в Рецию, он построил речные суда, отправив 3000 человек вниз по Данубию, и приказал двадцати тысячам солдат добираться до Сирмия по суше49. (3) Плывя вниз по течению при помощи северо-западных ветров, на одиннадцатый день цезарь достиг Сирмия50. Когда люди услышали, что прибыл император, почти все подумали, что приехал Констанций, но, поняв, что это Юлиан, они были изумлены и сравнили это событие с явлением божества.

Спустя некоторое время прибыла армия, следовавшая за цезарем из Галлии, и Юлиан написал сенату и войскам в Италии, что теперь, когда он стал императором, города будут находиться в безопасности. (4) Так как сторонники Констанция, консулы того года Тавр5 и Флоренций52, бежали из Рима, едва узнав, что Юлиан перешел Альпы и вступил в Паннонию53, император приказал считать их в документах изгнанниками. Однако в дальнейшем на своем пути Юлиан проявлял милосердие во всех городах, куда он приходил, дабы все ждали от него блага. Он также написал послания афинянам, лакедемонянам и коринфянам54, объясняя причину своего прибытия55.

11. Пока Юлиан пребывал в Сирмии56, со всей Греции к нему были отправлены послы, которым он дал приличествующие ответы, и чьи разумные запросы он удовлетворил. После этого император отправился далее со своей галльской армией и войском, которое он собрал в самом Сирмии и из легионов, расквартированных в Паннонии и Мё-зии. Прибыв в Наисс, он посоветовался с прорицателями, что ему следует делать дальше, и знамения показали, что ему некоторое время нужно оставаться на месте. Юлиан последовал совету, внимательно ожидая наступления времени, которое привиде-

лось ему ранее во сне. (2) И когда движение звезд, казалось, совпало с тем, что ему привиделось, отряд всадников из Константинополя прибыл к нему в Наисс, извещая о том, что Констанций умер57 , и что армии потребовали, чтобы Юлиан был единственным императором58.

Приняв то, чем боги вознаградили его, Юлиан продолжил путешествие. Когда он прибыл в Византий59 , его приветствовали радостными возгласами, называя дорогим согражданином, так как он родился и воспитывался в этом городе, и выказывали всеобщее уважение как человеку, который принесет большую пользу человечеству в будущем. (3) [В Византии] Юлиан занялся гражданскими и военными делами60: разрешил городу учредить сенат, как это было в Риме61, построил большой порт62 для защиты кораблей от южного ветра, и извилистый портик, ведущий в порт, а также учредил библиотеку в императорском портике, в которую отдал на хранение все свои книги6 .

После пребывания в течение десяти месяцев в Византии64, Юлиан начал готовиться к персидской войне и назначил Хормизду и Виктора65 магистрами и военными трибунами, придав им соответствующие войска, а сам отбыл в Антиохию66 [июнь 362 г.]. (4) Нет необходимости рассказывать, с каким самообладанием и благоразумием предприняли солдаты этот поход, так как едва ли им предстояло что-либо неподобающее с императором Юлианом во главе67. Когда август прибыл в Антиохию, жители тепло приветствовали его, но так как они от рождения любили зрелища и были более склонны к удовольствиям, чем к серьезным делам, то их отталкивали его здравый смысл и умеренность во всем. Юлиан не посещал театр и редко проводил целый день68, наблюдая за скачками, что побудило антиохийцев высказать (5) о нем резкие, неприятные вещи. Позднее Юлиан взял реванш, но не наказал их по-настоящему, а составил очень вежливую речь о них и их городе69, в которой содержалось так много горечи и иронии, что речь стала всеобщим упреком жителям Антиохии. Жители раскаялись в своей ошибке, и император сделал для их города так много, как только мог, назначив сенаторами тех, кто унаследовал эту должность от отца, и столько же тех, кто был рожден сенаторскими дочерьми. Этой привилегией обладали немногие города70. После осуществления многих других полезных и оправданных дел71 Юлиан начал приготовления к персидской войне72.

12. В конце зимы Юлиан набрал войско и, отправив его вперед в организованном порядке, покинул Антиохию73 , несмотря на неблагоприятные предзнаменования74. Я знаю, почему это произошло, но обойду молчанием. На пятый день император достиг Гиераполя75, где все корабли, как военные, так и транспортные, из Самосаты и других мест, расположенных вниз по Евфрату, должны были собраться вместе. Поставив Гиерия76 командующим легионом пехоты, Юлиан послал его вперед в авангарде. (2) Сам же император лишь три дня пробыл в Гиераполе, а затем отбыл в Батны 7, маленький город в Осроэне, где собрались жители78, чтобы встретить его, преподнести ему венок и радушно принять в своем городе. Юлиан с радостью внял их гостеприимству и уделил внимание необходимым делам до отбытия в Карры. (3) Оттуда на его пути лежали две дороги. Одна, пересекавшая Тигр, проходила через Нисибин и вела в сатрапию Адиабену, другая - через Евфрат - киркесийская дорога. Пока император размышлял, какой из двух путей ему выбрать для похода79, разведка донесла о нападении персов на римскую территорию. (4) При этом известии в лагере началась паника, но император понял, что это были скорее грабители, которые захватывали всё, чем могли завладеть, а затем стремились скрыться. Итак, Юлиан решил оставить необходимую охрану в областях у Тигра, чтобы, когда всё войско выступит с ним в поход на Персидскую державу, персы не разрушили Нисибин и всю местность вокруг него, обнаружив город незащищенным. (5) Таким образом, император решил оставить там 18-тысячную пехоту80 под командованием Себастиана81 и Прокопия82, тогда как сам вместе с основными силами собирался перейти Евфрат. Но позднее Юлиан разделил на две части свое войско, чтобы при появлении неприятеля оно могло оказать ему сопротивление со всех сторон, и чтобы враг не смог бы безбоязненно разорять всё на своем пути.

13. Завершив приготовления в Каррах, которые являлись границей Римской империи и Ассирии83, Юлиан пожелал осмотреть армию с удобного пункта наблюдения. Он любовно приветствовал легионы пехоты и всадников, насчитывавших в общей сложности 65 тысяч человек84. Итак, покинув Карры, император быстро миновал встреченные им города вплоть до Каллиника, а оттуда прибыл в Киркесий, о котором я ранее упоминал, и там пересек реку Абора85. Далее римляне двинулись речным путем вниз по Евфрату.

(2) Солдаты, которые везли запасы провианта, последовали за императором и погрузились на флотилию, прибывшую в срок. Это были 600 деревянных судов и 500 с обшивкой из кожи, а также 50 военных кораблей и множество понтонов, чтобы обеспечить, при необходимости, мосты для прохода пехоты. (3) Многие другие суда плыли следом, перевозя продукты для армии, дерево, необходимое для осадных сооружений, и несколько уже собранных осадных машин86. Навархами были назначены Лукиан87 и Констанций88. Приняв такой план похода, император провел смотр войска и, сидя на возвышении, обратился к нему подобающим образом и наградил каждого солдата ста тридцатью серебрениками89. После этого Юлиан приступил к завоеванию Персии. Командующим пехотой был назначен Виктор, а конницей - Хормизда и Аринфей90.

(4) Я уже упоминал о Хормизде ранее. Это был персидский царевич, который, будучи преданным своим братом, бежал к императору Константину и был удостоен высочайших почестей и должностей за доказанную им преданность [римлянам].

14. Теперь, когда император вступил на территорию Персии, конница была размещена на левом фланге, а часть пехоты сопровождала ее справа вдоль берега реки, в то время как остальное войско следовало позади на расстоянии около семидесяти стадий. Вьючные животные, несущие тяжелые доспехи и другое военное снаряжение, были поставлены в середине обоза вместе со своими погонщиками. В целях безопасности со

всех сторон их окружало войско. Организовав таким образом наступление, Юлиан

решил послать вперед полторы тысячи человек Лукиллиана, чтобы посмотреть, приближаются ли враги открыто, или сидят в засаде. (2) Затем, продвинувшись на 60 стадий вперед, император подошел к местечку под названием Заута9 , после чего направился в Дуру. Там находились руины города, который к тому времени был покинут [жителями]. Здесь же находилась могила императора Гордиана95. Там оказалось много оленей, которых солдаты перестреляли и устроили пиршество. Потом, продолжая поход в течение четырех дней, император подошел к местечку Фатуза, напротив которого на реке находился укрепленный остров9 , занимаемый большим гарнизоном.

(3) Лукиллиан с тысячей разведчиков отправился, чтобы окружить врага, и пока была ночь, они пробрались незамеченными. Но когда рассвело, римляне были замечены одним из защитников, который вышел за водой. Это повлекло за собой беспорядки внутри города, и все персы поднялись на стену, [а часть из них сдалась]. Император после этого направился на остров со своими осадными орудиями и частью своих сил, пообещав тем, кто остался [в городе], что если они сдадутся сами и сдадут крепость, то они избегут верной смерти.

(4) Когда этот призыв нашел отклик, Лукиллиан перевел [фатузских] мужчин, женщин и детей на римскую территорию97 под конвоем солдат. Их глава Пузей98 получил должность трибуна, и с этого времени, после проверки его верности, Юлиан стал считать его близким другом.

15. Продолжая свой путь из этих мест, император прибыл на другой остров реки, где находилась очень сильная крепость99. Юлиан атаковал ее и нашел ее вполне неприступной, после чего потребовал сдачи защитников, указав им на возможность тем самым избегнуть разграбления. И когда они пообещали, что последуют примеру других, император двинулся далее. (2) Юлиан проходил мимо линии других крепостей, удовлетворяясь аналогичными обещаниями, так как он не хотел тратить время по пустякам, а желал посвятить себя главной цели похода100. Несколько дней спустя император прибыл в Дакиру101, которую солдаты обнаружили покинутой. Они захватили большие запасы зерна и огромное количество соли. После убийства нескольких женщин, остававшихся

там, римляне разрушили это место до такой степени, что если бросить взгляд, то никогда не подумаешь, что тут был город. (3) А на другом берегу, вдоль которого шла армия, изливались потоки жидкого асфальта. Затем Юлиан достиг Сифы102, Мегии103 и города Зарагардия104, где находилась высокая каменная платформа, известная местным жителям как «Троянский трибунал».

(4) Солдаты легко разграбили и сожгли город, после чего весь этот день и следующий отдыхали.

Император, пораженный тем, что армия прошла так далеко, не встречая какого-либо сопротивления со стороны персов, ни с помощью засады, ни в открытую, послал группу разведчиков с Хормиздой, так как тот имел очень точные и детальные знания местности. (5) Царевич и его люди едва не погибли, однако, им удалось неожиданно спастись, по редкой случайности, так как Сурена105 расположил засаду в определенном месте и ждал Хормизду с его воинами с намерением застать их врасплох, когда они пройдут мимо. (6) Надежды персов осуществились бы, если бы Евфрат не вышел за пределы своего обычного течения и не помешал бы тем самым захватить отряд Хормизды. Таким образом, намерение персов оказалось сорванным. На следующий день Сурена и его товарищи по засаде обнаружили себя и вовлекли в бой людей Хормизды, проходивших поблизости. Некоторые римляне были убиты, а другие спаслись бегством. После этого уцелевшие римляне вернулись к основным своим силам106.

16. Продвигаясь дальше, основное войско прибыло к каналу Евфрата, который простирался вплоть до Ассирии и пересекал всю страну до Тигра107. Здесь солдаты натолкнулись на липкую грязь и болота. В этой местности лошади испытывали большие затруднения в движении. Что касается людей, то их доспехи очень мешали форсированию канала, а вброд пройти было невозможно из-за большой глубины и грязи. Поэтому римлян охватила ужасная паника, они не знали, что им делать. (2) Это увеличивало степень опасности. Но еще больше паника возросла при виде врагов, вооруженных стрелами и бросающих камни. Они стояли на противоположном берегу и закрывали путь. Никакого выхода не было. Опасность надвигалась. Император, однако, был во всех отношениях очень умен и имел определенный военный опыт. Он решил приказать пятнадцати тысячам воинов под командованием Лукиллиана, состоявших в разведке, атаковать врага сзади и сделать отвлекающий маневр. Это позволило бы остальным перейти через канал. (3) Для этого Юлиан также послал магистра Виктора с соответствующими силами, которые ждали наступления ночи, чтобы их подход не был замечен персидской армией. После этого отряд ушел так далеко, что враг не мог его увидеть даже днем. Персы частью своих сил пересекли реку в поисках сил Лукиллиана.

17. Лукиллиан же, выдвинувшись вперед, нигде не обнаружил врага. Он стал громко кричать, призывая своих соотечественников и созывая их звуками трубы. Когда все римляне собрались вместе, как планировал Лукиллиан, они соединились с силами Виктора. Римляне внезапно напали на врага с тыла108. (2) Персы, захваченные врасплох, не проявили бдительности. Многие из них были убиты, другие спаслись бегством. Император тем самым пересек реку вполне беспрепятственно. После переправы всадников через реку109 на небольших суденышках, а пехоты - на судах, римляне расположились вдоль берега. Император продолжил поход без отдыха, ожидая незамедлительного нападения, (3) пока не прибыл в город под названием Берсабора110. Юлиан сравнил его размеры и мощь со своими возможностями. Город был окружен двумя кольцами стен, в центре находился акрополь, имевший собственные укрепления в виде своеобразного полукруга. К акрополю вела крутая дорога от внутренней стены города. (4) На западной и южной сторонах города из стен выходили извилистые, крутые тропы, тогда как на севере жители отвели широкий канал от реки, служивший одновременно для защиты и для снабжения жителей города водой. (5) На востоке город был закрыт глубоким рвом и частоколом из строевого леса, с большими башнями вдоль рва, построенными из обожженного кирпича, залитого асфальтом на всю нижнюю половину, а в верхней части - из таких же кирпичей, облитых гипсом.

18. Император решил взять этот город с помощью осады и ободрил своих солдат, которые следовали за ним с большим энтузиазмом. Жители города в общем согласии решили вступить в переговоры с императором, прося, чтобы Хормизда стал послом для обсуждения условий мира с ними. Но затем они стали оскорблять его как дезертира, беглеца и предателя своей страны. Император был по понятным причинам рассержен из-за всего этого, и приказал всем своим воинам форсировать осаду так, чтобы осажденные видели это. (2) Каждый солдат, получивший задание, стал работать, занимая все новые участки земли. Вскоре жители обнаружили, что они неспособны защитить стены и укрылись в акрополе. Когда император увидел это, он направил солдат в теперь уже опустевший город. После сокрушения стен и каменных домов римляне установили осадные орудия на руинах города и метали зажженные стрелы и камни на тех, кто укрылся на акрополе. Однако граждане длительное время отражали атаки осаждавших тем же способом; шло большое кровопролитие. Император должен был проявить всё своё искусство, чтобы справиться с ситуацией в городе, используя весь опыт, и собрать осадные машины111. (3) Он приказал скрепить четыре громадных бревна вместе с железом в острие квадратной башни, расположил ее у стены акрополя и постепенно увеличивал в размерах, пока, наконец, она не стала такой высокой, как стена. Затем император послал в бой лучников и пращников. Персы теперь атаковали со всех сторон, стремясь с одной стороны снять осаду, с другой стороны стараясь удержать позиции. Они сопротивлялись какое-то время, а потом отступили, обещая сохранить за собой лишь акрополь, если император даст им приемлемые условия. (4) Было согласовано, что все персы получат безопасность со стороны римлян; каждый получит некоторую сумму денег и плащ, если все они оставят акрополь. Когда соглашение было достигнуто, около пяти тысяч человек, включая полководца Момозейра112, получили свободу. В это количество не вошли те, кто смог бежать через реку в маленьких лодках. (5) Когда солдаты поднялись на акрополь, они нашли там огромное количество различного оружия, боеприпасов и много другого снаряжения. Большое количество зерна было погружено на корабль для отправки армии, а оставшееся было поделено между собой. (6) То оружие, которое было пригодно для приемов ведения войны римлянами, было роздано солдатам, а то, что использовалось только персами, было или сожжено, или брошено в реку. В результате никогда больше римляне не добивались такой славы, после того как великий город, самый большой в Ассирии после Ктесифона, представлявший собой такую неприступную крепость, был взят за два дня. Император, чтобы подчеркнуть свою благосклонность к армии, похвалил воинов в своей речи и дал каждому по сотне серебряных слитков113.

19. После этого Сурена отбыл из лагеря в Ассирии с большой армией и атаковал разведчиков, которые опрометчиво вырвались вперед от римской армии. Он убил одного из их троих командиров и нескольких солдат; остальные были разгромлены. Был захвачен военный штандарт с изображением фигуры дракона - такой, который римляне всегда брали в сражения. (2) Узнав об этом, император пришел в бешенство и обрушился на армию Сурены. Он разгромил столько врагов, сколько смог, и вернул военный штандарт. Затем Юлиан без промедления отправился в город, в котором Сурена спрятал своих солдат для захвата разведчиков, взял и сжег его. Что касается предводителя разведчиков, то, так как он отдал штандарт врагу, предпочтя сохранение жизни чести римской армии, Юлиан снял его с должности командира и с того времени держал его и его приближенных в немилости114.

(3) Продвигаясь дальше, император пересек реку и прибыл к местечку115 близ города Фисения. Возле его стены находился очень глубокий ров. Персы заполнили его водой из ближайшего канала, называвшегося Царская река116. Римляне прошли мимо города, так как не ожидали там гостеприимства, и направились дальше, туда, где начинались болота. Персы, вырыв канал и наполнив его водой, могли помешать армии идти дальше.

(4) Тем не менее, армия во главе с императором вошла в воду по колено, считая позором не последовать примеру императора. На закате основное войско остановилось в этом месте, а император приказал нескольким солдатам и оруженосцам следовать за ним.

Срубая деревья в лесу, они перекрыли канал и насыпали землю в болото. Так были заполнены глубокие места и расширены узкие. После этого император вернулся и двинул армию вперед117, пока не достиг Бифры118, где имелся дворец и достаточно большие здания, чтобы вся армия и император нашли пристанище.

20. Продвигаясь дальше, император опять столкнулся с трудностями пути. Солдаты шли вперед, пока не достигли места, где не было жилищ, лишь роща финиковых пальм. Деревья обвивали виноградные лозы, представляя собой следующее зрелище: плоды пальмы перемешались с гроздьями винограда119 . Здесь Юлиан провел ночь перед дальней дорогой. (2) Подойдя слишком близко к некоей крепости [Майозамалха]120, император мог получить серьезное ранение. Один из персов из крепости подбежал к нему и взмахнул саблей, но император предвидел удар и прикрыл голову щитом. (3) Солдаты кинулись на перса и тут же убили его вместе со всеми, кто был рядом с ним. Спаслись лишь те, кто успел укрыться в крепости. Взбешенный такой отчаянной смелостью, император осмотрел крепость и наметил, где можно начать штурм121. (4) Пока Юлиан был таким образом занят, Сурена неожиданно столкнулся с солдатами, которые были размещены позади, в роще, надеясь захватить обоз и, в то же время, отвлечь внимание императора. Как только Сурена услышал, что происходит осада крепости, он был обескуражен. Император придавал взятию крепости большее значение, чем данной стычке. (5) Рядом находился известный город Бесухис и много других крепостей, чьи жители покинули свои дома, так как им не была гарантирована безопасность. Те, кто спасся бегством из Ктесифона, были найдены в самых густых частях рощи и собраны в одной из крепостей, захваченных императором. Юлиан со всей решимостью продолжал бой. Тем временем, часть войска, отправленная на разведку, была вынуждена отражать внезапное нападение. Римляне не только отразили угрозу, но и убили некоторых врагов. Это дало возможность императору беспрепятственно продолжить осаду крепости. Разведчикам не удалось скрыться. Даже те, кто убежал в болото, были частью убиты, частью взяты в плен.

21. Осажденные в крепости персы отражали атаки с помощью всевозможных метательных снарядов, а когда поблизости уже не было камней, они лепили шары из полужидкого асфальта, который горел под ногами. (2) И хотя римские солдаты находились в невыгодном положении по сравнению с врагом, они не забывали о воинской доблести и правилах боя. Враг непрерывно подвергался обстрелам камнями и различными метательными снарядами размером с кулак. Огонь велся также с носовых частей кораблей орудиями, поражавшими сразу по двое-трое и более человек. (3) Так как крепость стояла на холме и была укреплена двумя стенами и шестнадцатью большими башнями, со всех сторон окруженная рвом, который давал питьевую воду защитникам, император Юлиан заставил своих солдат засыпать ров и тем самым нарастить уровень насыпи до башен. (4) В другом месте он решил сделать подкоп под стеной в середине внутренней линии укреплений, с тем, чтобы напасть на врага из подкопа. Но, так как враг помешал римлянам достичь уровня башен градом метательных снарядов, император решил дать главное сражение, изобретая различную защиту от стрел и горящих шаров и поручив вырыть подкоп Невитте 22 и Дагалайфу123. (5) Затем Юлиан передал пехоту и конницу под командование Виктора и приказал ему прочесать всю территорию вплоть до Ктеси-фона. Это должно было нейтрализовать попытки организовать убийство императора, что и было поручено людям Виктора, который также должен был подготовить дороги к Ктесифону для Юлиана и его армии, строя мосты и укрепления.

22. После того как Юлиан распределил обязанности между своими людьми, он поставил таран у ворот и принялся разбивать их. Увидев, что строители туннеля отнеслись к своей работе халатно, император выразил недовольство и поставил других на их место. Второй таран был поставлен у следующих ворот. Это открывало новые возможности для штурма. И когда гонец сообщил, что люди, рывшие подкоп ото рва к городу, закончили его, войско изготовилось к штурму. Оно состояло из трех легионов: маттиариев, ланциа-риев и викторинов124. (3) Император, однако, сдерживал их ярость и приказал установить орудие напротив вторых ворот. Там же была размещена и вся армия. Это должно было

убедить врага, что крепость падет на следующий день, и отвлечь персов от подкопа. (4) Итак, когда все защитники крепости приготовились защищаться от нападения осадных орудий, люди в туннеле выбрались на поверхность прямо в середине жилого дома. Хотя была ночь, рабыня молола пшеницу. Она и стала первой жертвой, так как солдатам пришлось ее убить, чтобы она не закричала125. Первого, кто ворвался в город, звали Супер-анций. Это был известный воин из легиона викторинов. Вторым шел Магн126, третьим -Иовиан127, примикерий нотариев, а за ними множество прочих. (5) Все они пробирались к центру города, прижимаясь к стенам, и совершенно изумлялись персам, которые в это время распевали песни, хваля доблесть царя и насмехаясь над тщетными усилиями римлян. При этом персы утверждали, что римлянам легче было бы взять царский дворец, чем их крепость. (6) Римляне бросились на врагов и убивали всех, кого было возможно. Остальных они преследовали и тоже убивали, не щадя ни женщин, ни детей, кроме тех, кто был нужен для взятия в плен. Анаболат, командир гарнизона, был взят в плен со всей его охраной, насчитывавшей около восьмидесяти человек. Его провели через всю крепость и доставили к императору со связанными перед собой руками. (7) Теперь, когда крепость была взята, а все ее защитники убиты, независимо от возраста, кроме некоторых пленных, армия занялась грабежом. Каждый брал то, что хотел. Стены были разрушены с помощью множества орудий. Дома подвергались разрушению и сожжению. В результате со временем стало казаться, что города [на этом месте] никогда не было.

23. Продолжая свой поход, Юлиан прошел мимо других важных крепостей, пока не прибыл к заповедному месту царской охоты. Это было большое пространство, огороженное стеной и засаженное различными деревьями. Там водилось множество диких зверей. Это обеспечивало парфян едой, и они имели разрешение царя на охоту. (2) Когда Юлиан увидел это, он приказал проломить стену в нескольких местах. Парфянские забавы были закончены, как только римляне ворвались туда. По соседству с этим местом император обнаружил небольшую крепость, величественно украшенную в римском стиле. Как говорили, этот замок был построен римлянами. Здесь соединились три легиона: матиарии, ланциарии и викторины. Император покинул войска и посетил крепость один, не разрешив трибунам грабить имущество из уважения к строениям, считавшимся римскими1 8.

(3) Оттуда, минуя несколько крепостей, армия подошла к городу под названием Мейнас Сабата129. Он был расположен в 30 стадиях от города, ранее называвшегося Зо-хаса, а теперь - Селевкия1. Император и большая часть его армии расположились неподалеку, в то время как разведчики пошли впереди и приступили к штурму города. На следующий день, когда император взглянул на стены, он увидел несколько тел, висевших на столбах перед воротами. (4) Жители, [сдавшиеся римлянам], поведали Юлиану о том, что это были потомки тех, кто предал город, когда его захватил император Кар131. Анабдат, командир гарнизона, был предан суду по обвинению в том, что он ввел в заблуждение римскую армию под предлогом содействия ей в персидской войне. Кроме того, он был также обвинен многими людьми еще и в том, что оклеветал Хормизду. Анабдата назвали изменником и виновником всего похода против персов. Он был признан виновным в указанных преступлениях и казнен132.

24. В то время как армия продвигалась вперед, Аринфей обыскал болота, где он нашел много [вражеских] воинов, которых взял в плен 33. Здесь впервые персы сплотили свои силы и атаковали римский авангард, шедший впереди армии. После быстрого поражения римляне бросились к ближайшему городу в поисках спасения. На противоположном берегу реки персы, однако, напали на слуг, которым было приказано присматривать за животными, и на многих других солдат. Некоторые были убиты, другие были оставлены в живых. Из-за всего случившегося армия пришла в подавленное состояние. Так римляне потерпели свое первое поражение134 [в этой кампании].

(2) Двигаясь дальше, римляне достигли огромного канала, который, по словам окрестных жителей, был вырыт троянцами во время персидской войны. Река Нармалака135 впадает в этот канал, а затем в Тигр. Император решил расчистить136 и осмотреть его,

чтобы обеспечить проход своих судов в Тигр и, если возможно, построить мосты для перехода армии137.

25. В это время множество персов, и конница, и пехота, собрались на противоположном берегу, чтобы предотвратить переправу римлян. Заметив вражеские приготовления, император решил выступить против персов и строго приказал своим войскам грузиться на корабли, (2) но, видя, что противоположный берег выше и имеет стену, солдаты сказали, что боятся стрел и огненных шаров, которые упадут вниз на них. Когда император настоял на своем, две лодки с солдатами всё же отправились поперек реки. Персы мгновенно обрушили ливень горящих стрел и посеяли огонь посреди воды. Так как армия была очень напугана, император ловко скрыл свою ошибку, сказав: «Они перебрались безопасно и достигли другого берега. Это доказывает огонь в лодках, который я специально приказал солдатам зажечь в качестве знака победы». (4) В тот же момент все солдаты, как они были, погрузились на суда и поплыли. И когда они добрались до места, где могли перейти вброд, то спрыгнули в воду и, схватившись с персами в рукопашном бою, овладели не только берегом, но и также захватили две лодки, которые добрались раньше и теперь были наполовину сгоревшими, и освободили оставшихся в живых солдат. (5) После этого войска двинулись друг на друга. Битва длилась с полуночи до половины следующего дня, пока, наконец, персы не уступили и не помчались опрометью со своими полководцами, возглавившими бегство. Это были Пигракс, второй после царя по происхождению и славе, Анаревс и сам Сурена. (6) Римляне и готы преследовали их по ходу бегства, убив многих, и взяли огромное количество золота и серебра, всевозможные виды украшений для людей и лошадей, серебряные ложа и столики - всё, что они нашли брошенным в военном лагере. (7) В этом сражении138 пали 25 сотен персов и только 75 римлян. Всё же в некоторой степени празднование победы было омрачено тем, что главный победитель был ранен катапультой.

26. На следующий день император очень уверенно послал свою армию через реку Тигр. На третий день после битвы он сам со своей гвардией пересек ее139. Добравшись до места, которое персы называли Авгузата, Юлиан остановился здесь на пять дней140. (2) Осмотрев войско с фронта, император решил, что вместо продолжения похода армии вдоль реки надо идти вглубь страны, поскольку теперь нет причины полагаться на суда. С этими соображениями в голове Юлиан информировал армию о своем плане и приказал поджечь весь флот, (3) кроме 18-ти римских лодок и четырех персидских, которые перевозились на подводах, чтобы использовать их, когда возникнет необходимость. Остаток войска должен был продвинуться немного вверх по реке141. Достигнув Ноорды, римляне остановились в этом месте, захватив и убив много персов. (4) Потом, добравшись до реки Дурус142, они пересекли ее по мосту и поняли, что персы сожгли весь корм для скота во всей стране, чтобы римские животные погибли от голода. Также было принято во внимание то обстоятельство, что персы, прежде рассеянные на многие отряды, намеревавшиеся по отдельности изгнать римлян, которых, по их мнению, было немного, теперь соединились в одно войско. Поэтому римляне отступили к берегу реки.

(5) А когда разведчики, которые предшествовали армии, вступили в бой с персидским отрядом, воин Макамэвс, хотя и невооруженный, с рвением набросился на врагов и убил четверых, прежде чем несколько из них набросились на него все вместе и повалили. Его брат Мавр, увидев его распростертое тело, окруженное персами, вытащил его и убил воина, ударившего его первым. И Мавр не сдался, хотя был сам ранен, пока не донес брата, всё ещё живого, до римского войска143.

27. Когда римляне подошли к городу Барсафта, они опять обнаружили, что корм для скота сожжен варварами. Показалась группа персов и сарацин144, но сразу же исчезла, не подождав даже миг, чтобы взглянуть на римскую армию. Постепенно скапливаясь, персы собрали большое войско, так что римляне поверили, что они намереваются напасть на них, (2) но когда император, первым надев свои доспехи, помчался впереди во главе своей армии, персы не стали отстаивать свою землю, а решили бежать в места, которые лучше знали14 . Продолжая свой путь, император подошел к поселению под на-

званием Симбра, расположенному между городами Нисбара и Нисканадалба146. (3) Тигр находится между этими двумя местами, но там имелся мост, который обеспечивал легкие и прочные связи между жителями. И всё же персы сожгли его, предотвратив его использование римлянами, желая исключить его из планов обеих сторон. Недалеко оттуда персидские войска потерпели поражение в стычке с римскими разведчиками, продвигавшимися впереди армии, в то время как всё войско, обнаружив богатые запасы

продовольствия в поселении, брало всё, что было нужно, и уничтожало оставшееся.

(4) Между Данабой и Синкой персы напали на охрану тыла армии и убили многих, но в конце концов бежали, так как их собственные потери были значительнее, и разбрелись по различным дорогам. В этой битве был убит благородный сатрап по имени Дасес148. Ранее он был послом к императору Констанцию для обсуждения заключения мира и прекращения войны.

28. Когда враг увидел приближение римлян к городу Акцета149, он начал поджигать урожай в округе, но римляне поспешили потушить огонь и взяли оставшиеся продукты150. (2) Следуя дальше, они приблизились к селению Маронса151, где персы снова атаковали римскую стражу и убили среди прочих трибуна,..152 Ветраниона, который отважно сражался. Были захвачены несколько лодок, которые попали в руки врага, потому что сильно отстали от остальной армии153. (3) Минуя несколько поселков, римляне добрались до Туммара154, и здесь обнаружили все свои лодки сгоревшими, после чего впали в уныние. Многие животные римлян, изможденные таким долгим походом через всю враждебную страну, были не в состоянии везти продовольствие. Персы, в свою очередь, собрали все продукты и сложили их в наиболее укрепленные места во избежание их захвата римлянами. При таком положении дел персидская армия начала битву, но римляне превосходили врага по силе и убили многих персов.

(4) Немного раньше половины следующего дня , после того, как персы собрались в большую армию, они внезапно напали сзади на римскую армию. Римляне, хотя были не организованы и ошеломлены внезапным нападением, сражались отважно за императора, как обычно, ободрявшего воинов.

29. Во время рукопашного боя Юлиан лично поддержал трибунов и центурионов, смешавшихся в этот момент с простыми воинами. И в высшей точке накала битвы император был ранен мечом155. Его положили на щит и перенесли в шатер, где он и оставался до полуночи. Ко времени своей смерти156 он почти полностью разгромил Персидскую державу.

(2) Все время, пока смерть императора скрывалась, римская армия была так близка к победе, что были убиты 50 выдающихся сатрапов, не говоря уже о количестве простых персов. Даже когда о смерти императора стало известно, и многие приходили в шатер, где лежало его тело, другие римляне всё ещё сражались и побеждали врагов. Некоторые войска из персидских частей напали на людей Хормизды, (3) и произошла жестокая битва, в которой Анатолий157 - командующий войск двора, чей титул по-римски назывался магистр оффиций, был убит. Салюстий, префект претория, упал с лошади и почти погиб от рук врагов, которые набросились на него, если бы один из сопровождавших его не спешился и не помог ему бежать. С ним бежали два легиона императорской свиты, которые назывались скутариями. (4) Из тех, кто обратился в бегство, только 60 человек, позаботившихся о своей собственной и римской чести, рискнули жизнью и не напали на крепость, из которой персы с очевидным успехом нападали на римлян. После того, как враг залег в ожидании римлян в течение трех дней, защитники крепости, казалось, были спасены, но тут большая часть римской армии напала на осажденных.

30. После битвы на сходке командиров и солдат был созван совет, чтобы назначить подходящего преемника для императора. Без верховного главнокомандующего римляне не могли избежать опасности, которая окружала их в сердцевине вражеской территории. Общим голосованием императором был провозглашен Иовиан15 , сын Варрониана159, комит доместиков160. (2) Таковы были события, происходившие после смерти Юлиана. После этого Иовиан надел пурпур и диадему и отправил войска в обратный путь. Когда

он прибыл к крепости Сума161, персидские всадники напали на римлян, используя множество слонов весьма успешно так, что пострадало правое крыло, где находились ио-вианы и геркуланы. Названия этих легионов были даны им Диоклетианом и Максимиа-ном от имен Юпитера и Геркулеса. (3) Сначала римляне были разгромлены мощью слонов. Многие падали на бегу, а когда подоспели персы, их слоны и лошади вздыбили землю. После этого опасность обрушилась на участок, где находились римские тылы и обозы. Теперь и они разделили опасность, разъярив персов тем, что ранили некоторых слонов, которые заревели от боли, разбежались и дезорганизовали конницу. В результате слоны были перебиты римскими солдатами, когда они спасались бегством. Много воинов погибло в ходе этого сражения. (4) Римские трибуны, включая Юлиана, Макси-миана и Макробия, пали, благородно сражаясь. И когда их разыскали среди тел, а также и Анатолия, им были сделаны подобающие чину похороны, когда позволили обстоятельства в сердце вражеской территории162.

Римляне продолжали поход в течение четырех дней, и враг беспокоил их со всех четырех сторон. Персы видели их идущими вперед, и казалось, что римляне наступали163. Когда появилась возможность, римляне решили переправиться через Тигр и (5) сложили надутые воздухом винные мехи для понтонного моста и для того, чтобы переплывать реку поодиночке. Когда римские солдаты достигли противоположного берега, то и их полководцы и остальные также благополучно переправились164. Персам не хотелось отпускать противника, и они преследовали римлян вплотную всю дорогу с большими силами. Поэтому римляне всё время находились в серьезной опасности. Их угнетали неблагоприятные обстоятельства и нехватка снабжения.

31. Хотя римская армия находилась в крайне затруднительном положении, персы звали их вождей на мирные переговоры, которые предлагал им Сурена и другие знатные люди, действовавшие как посланцы165. Иовиан благосклонно отнесся к идее мирных переговоров и отправил на них Салюстия, префекта претория, и Аринфея. После некоторого обсуждения было согласовано, что римляне должны будут вернуть персам провинции Забдицена, Кордуэна, Ретена и Залена, и крепости вокруг них числом 15, со всеми жителями и землями, и животными. Нисибин, однако, был отдан без жителей, которые были переселены туда, куда хотели римляне. (2) Итак, персам отходила большая часть Армении, а римляне сохраняли лишь малую ее часть. Когда перемирие166 было заключено по этим пунктам и подтверждено договорами с обеих сторон, римлянам разрешили идти домой с миром, и они ничего не разрушили на персидской территории и не оказались жертвами персидского разгрома167.

32. Приступая к этой части моей Истории, мне пришло на ум вернуться к более раннему времени и посмотреть, обещали ли римляне когда-нибудь отказаться от каких-либо ими завоеванных территорий или, короче говоря, потеряли ли они когда-либо то, чем они до этого овладели и поставили под свою власть.

(2) Люций Лукулл разгромил Тиграна и Митридата и первым построил вплоть до Центральной Армении и Нисибина крепости, включив эти земли в состав римской державы . Помпей Магн увенчал все свои победы утверждением римской власти в тех землях, которые он завоевал . (3) И когда персы чрезмерно активно беспокоили Рим, сенат выбрал Красса полководцем с полновластными полномочиями, но Красс оставил пятно на римской репутации до сегодняшнего дня, потому что его взяли в плен и убили персы . Антоний впоследствии взял на себя командование, но будучи влюбленным в Клеопатру, уделял мало внимания войне и умер после того, как повел себя недостойно для римского имени . Даже после страданий, причиненных этими неудачами, римляне не потеряли ничего из завоеванных ими территорий. (4) Когда их государство стало монархическим, и Август обозначил Тигр и Евфрат как пределы Римской империи, эти территории были сохранены. Впоследствии, когда Гордиан проводил кампанию против персов и умер в сердце вражеской земли, даже после этой победы персы не могли вырвать у римлян что-либо из того, что те некогда завоевали. То же повторилось при императорстве Фи-

липпа, заключившего самый постыдный мир с Персией. (5) Немного времени после того, как персидским оружием был притеснен Восток, а великая столица Антиохия была взята, и персидская армия дошла до Киликийских ворот, император Валериан пошел против них и, несмотря на его пленение персами, это всё еще не дало им уверенной власти над этой территорией.

(6) Только смерти императора Юлиана оказалось достаточно для того, чтобы мы потеряли эти земли так бесповоротно, что уже оказались не в состоянии возвратить что-либо из рук персов. Кроме того, римляне постепенно потеряли еще больше провинций. Некоторые из них получили независимость, другие сдались варварам, третьи постепенно обезлюдели. Это будет показано в описании дальнейших событий моей Истории169.

33. Когда был заключен мир с Персией, как я уже сказал, Иовиан вернулся домой со своей армией, не потерпев ущерба от персов, но потерял много людей в дороге по вражеской территории, потому что на него обрушились трудности местности и недостаток воды. Итак, он послал трибуна Маврикия 0, чтобы доставить продукты для армии из Нисибина и вернуться, чем быстрее, тем лучше, а затем соединиться с основными силами. Других послали в Италию, чтобы объявить о смерти Юлиана и о провозглашении Иовиана.

(2) Когда император с трудом после многих бедствий достиг Нисибина, так как этот город был отдан врагу, ему не хотелось входить туда. Поэтому он расположился в открытых воротах. На следующий день император встретил плач и мольбы. Все жители умоляли его не покидать их или освободить их от варварского ига, под которым они живут уже много лет, управляясь римскими законами. (3) Они сказали, что унижены тем, что Констанций, затеявший три войны с персами, во всех потерпел поражение. Выслушав их172, император решил удерживать Нисибин и прилагал все силы для его спасения, словно город был осажден и находился в огромной опасности. Однако вскоре, под огромным давлением обстоятельств, Иовиан передал город врагу в один день173. Такого никогда ранее не бывало, чтобы мирные жители были отданы без боя. (4) Император публично принес извинения жителям в качестве слабого утешения за то, что он сделал. Затем Сабин, вождь городского сената, дополнил народное прошение, объясняя то, что горожанам не заплатили деньги за войну против персов как добровольным помощникам. А то, что они защищали себя собственными телами и запасами, вынуждает их решить, что если бы римляне стали победителями в войне, горожане были бы против того, чтобы стать римскими подданными и повиноваться их власти, как раньше. (5) И когда Иовиан всё еще утверждал, что он не может нарушить соглашение, жители просили и умоляли его не лишать Римскую империю такого оплота, [как их город].

34. Римляне уже не хотели ничего, кроме того, чтобы сохранить императора при отступлении в безопасности. Персы были озабочены тем, как подчинить себе крепости в провинциях и город Нисибин в соответствии с договором. Жители тех провинций и крепостей, которые не могли бежать, позволили персам делать с ними то, что им хотелось, но жители Нисибина тянули время для эвакуации и почти все бежали в Амиду, а в небольшом количестве - и в другие города174.

(2) По всей области царили печаль и сожаление, так как каждый ее житель был отдан врагу и стал жертвой персидских атак, как ныне Нисибин и его округа. Жители Карр были так убиты горем, что из-за новости о смерти Юлиана убили вестника и завалили огромной грудой камней его тело175. Таким было потрясение, вызванное смертью одного человека. (3) Иовиан быстро проходил через города, которые были так охвачены горем и унынием, что не могли принести ему возгласов радости вопреки обычаю. Сопровождение императора в Антиохию176 осуществлялось императорской стражей, так как вся армия еще была погружена в траур по Юлиану, тело которого было отправлено в Киликию и похоронено в царской могиле в окрестностях Тарса177. И на погребении была начертана надпись:

Тигр покинув быстротекущий, здесь лежит Юлиан,

Царь знаменитейший наш, лучший из смертных людей.

35. Претендуя теперь на власть над всей империей, Иовиан среди прочих дел послал своего тестя Лукиллиана, Прокопия и Валентиниана, ставшего впоследствии императором, к войскам в Паннонию, чтобы оповестить их о смерти Юлиана, и о том, что он стал его преемником.

(2) Как только батавы, стоявшие у Сирмия, покинули это место, чтобы взять город под охрану, и узнали о происшедшем, они убили Лукиллиана за то, что он стал вестником столь горькой новости, невзирая на его родство с императором. Прокопия они отпустили невредимым из уважения к тому, что он был родственником Юлиана, а Вален-тиниану удалось ускользнуть от смерти в их руках только бегством179. (3) Иовиан покинул Антиохию и уже находился на пути в Константинополь, когда внезапно заболел в Дадастане в Вифинии, где и умер100 после правления лишь в течение восьми месяцев, не успев сделать ничего полезного для государства.

36. Был созван совет для того, чтобы выбрать необходимого преемника императора. И хотя там были различные споры о многих кандидатурах и среди солдат, и среди командиров, единогласно был избран Салюстий181, префект претория. Однако он счел себя слишком старым и заявил, что не может справиться с существующим кризисом. После этого совет спросил Салюстия, не будет ли его сын императором, (2) но отец сказал им, что тот слишком молод, среди прочих причин, для выполнения обязанностей такого рода. Таким образом, солдаты не выбрали императором лучшего человека своего времени. Проголосовали же они за Валентиниана, уроженца Кибалиса в Паннонии. Он был опытным солдатом, но совершенно необразованным человеком. (3) Несмотря на его отсутствие на сходке, за ним были отправлены послы, а государство находилось без правителя несколько дней. Соединив армии в Никее в Вифинии, Валентиниан принял дела императора и двинулся вперед102 .

», довольно высокий пост в финансовом управлении Византийской империи. Это всё, что о нём известно.

После выхода в отставку написал «Новую историю » в 6-ти книгах, труд по истории Римской империи от императора Августа до завоевания Рима Аларихом в 410 году . Конец 1-й и начало 2-й книги дошли до нас в виде кратких отрывков, переведённых на латинский язык.

Сочинение это выгодно отличается от большинства других исторических компиляций как краткостью и чистотой языка, так и знанием дела (хотя в его труде довольно много неточностей и ошибок), меткостью суждений и подчинением материала одной философской идее - стремлению раскрыть причины упадка Римской империи. Одной из этих причин Зосим считает распространение христианства , к которому относится враждебно (отсюда резкая критика деятельности Константина Великого и Феодосия I). Константинопольский патриарх и книголюб Фотий в своём отзыве на труд Зосима заметил, что тот почти полностью взял материал из «Истории» Евнапия из Сард , от «которого отличается только краткостью и менее оскорбительным описанием Стилихона ».

Издания: Целлария ( , 3 изд. Йена ), Райтемейера (Лпц., ), лучшее - Беккера (Бонн, , в «Corp. Script. Hist. Byzant.»), Людов. Мендельсона (Лпц. , изд. Тейбнера).

Переводы

• В серии «Collection Budé » книга издана с французским переводом в 3 томах, в 5 книгах (édition et traduction François Paschoud).
• Зосим . Новая история:
  • Книга I / пер. и коммент. Н. Н. Болгова // Античный мир: материалы науч. конф., Белгород, 15 окт. 1999 г. / БелГУ, Рос. ассоц. антиковедов; отв. ред. Н. Н. Болгов. - Белгород, 1999. - С. 154-186.
  • Книга II. 1-7 // Иресиона. Античный мир и его наследие: материалы III междунар. науч. семинара к 130-летию Белгор. гос. ун-та и к 20-летию каф. всеобщ. истории БелГУ / БелГУ; под ред. Н. Н. Болгова. - Белгород, 2006. - Вып. 3. - С. 136-141.
  • О Константине и основании Константинополя (II. 8-39) // Мир Византии: материалы междунар. науч. семинара, Белгород, 27-28 окт. 2006 г. : сб. / БелГУ; отв. ред.-сост. Н. Н. Болгов. - Белгород, 2007. - С. 215-238.
  • Книга III // Проблемы истории, филологии, культуры. - М. - Магнитогорск - Новосибирск: Ин-т археологии РАН, 2007. - № 17. - С. 526-570.
  • Книга IV // Исторический альманах. 2015 (Ученые записки историко-филологического факультета НИУ "БелГУ". Выпуск 7). - Белгород: БелГУ, 2015. - С. 63-108.
  • Книга V // Проблемы историографии всеобщей истории: материалы междунар. науч. семинара, Белгород, 16 окт. 2000 г. / БелГУ; отв. ред. Н. Н. Болгов. - Белгород, 2000. - С. 86-115.
  • Книга VI // Вопросы всеобщей истории и политологии (к двадцатилетию истор. фак. БелГУ) : сб. ст. / БелГУ; редкол.: В. Е. Михайлов [и др.]. - Белгород, 1997. - С. 49-56.
  • Зосим. Новая история; под ред. Н.Н. Болгова. - Белгород: Издательство Белгородского государственного университета, 2010. - 344 с.

Напишите отзыв о статье "Зосим (историк)"

Литература

• Зосима, византийский историк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Козлов А. С. Некоторые аспекты "проблемы варваров" в "Новой истории" Зосима // Античная древность и средние века. 1977. Вып. 14. - С. 52-59.
• Болгов Н. Н. Зосим - последний античный историк // Вопросы истории. № 8. 2006. – С. 157-166.
• Жуков К. В. Падение Римской империи (Зосим и его североамериканские интерпретаторы). Канд. дисс. Великий Новгород, 2000.
• Жуков К. В. Зосим: проблемы кризиса и упадка Западной Римской империи. Новгород, 1999. Рукопись деп. в ИНИОН РАН № 54316 от 16.02.1999 (2 п.л.).
• Розенталь Н. Н. Религиозно-политическая идеология Зосима // Древний мир. М., 1962. - С. 611-617.
• Paschoud F. Cinq etudes sur Zosime. Paris, 1975.
• Cameron A. The date of Zosimus" New History // Philologus. 113. 1969. - P. 106-110.
• Cichocka H. La prose historique de Zosime // From Late Antiquity to Early Byzantium. Praha, 1985. - P. 253-256.
• Cichocka H. Zosimus" Account of Christianity // Paganism in Late Roman Empire and in Byzantium. Cracow, 1991. - P. 89-104.
• Goffart W. Zosimus, the First Historian of Rome"s Fall // AHR. 76. 1971. - P. 412-441.
• Martin R. C. De fontibus Zosimi. Berlin, 1866.
• Ridley R. T. Zosimus the Historian // Byz. Zeit. 65. 1972. - P. 277-302.
• Ridley R. T. Eunapius and Zosimus // Helikon. 9-10. 1969-1970. - P. 574-592.
• Scavone D. C. Zosimus, Greek Historian of the Fall of the Roman Empire. Chicago, 1969.
• Treadgold W. The Early Byzantine Historians. New York: Palgrave Macmillan, 2007.

Ссылки

• . Восточная литература . Проверено 4 марта 2011. .
• , оригинальный текст на греческом и латинский перевод в изд. 1837 года.
• : перевод «Новой истории» Зосима на английский (1814).

Отрывок, характеризующий Зосим (историк)

Светодар жил и познавал окружающее в семье испанского вельможи, являвшегося верным последователем учения Радомира и Магдалины. Своих детей, к их великой печали, у них не было, поэтому «новая семья» приняла мальчика очень сердечно, стараясь создать ему как можно более уютную и тёплую домашнюю обстановку. Назвали его там Амори (что означало – милый, любимый), так как своим настоящим именем называться Святодару было опасно. Оно звучало слишком необычно для чужого слуха, и рисковать из-за этого жизнью Светодара было более чем неразумно. Так Светодар для всех остальных стал мальчиком Амори, а его настоящим именем звали его лишь друзья и его семья. И то, лишь тогда, когда рядом не было чужих людей...
Очень хорошо помня гибель любимого отца, и всё ещё жестоко страдая, Светодар поклялся в своём детском сердечке «переделать» этот жестокий и неблагодарный мир. Поклялся посвятить свою будущую жизнь другим, чтобы показать, как горячо и самозабвенно любил Жизнь, и как яростно боролся за Добро и Свет и его погибший отец...
Вместе со Светодаром в Испании остался его родной дядя – Радан, не покидавший мальчика ни ночью, ни днём, и без конца волновавшийся за его хрупкую, всё ещё несформировавшуюся жизнь.
Радан души не чаял в своём чудесном племяннике! И его без конца пугало то, что однажды кто-то обязательно их выследит, и оборвёт ценную жизнь маленького Светодара, которому, уже тогда, с самых первых лет его существования, суровая судьба предназначала нести факел Света и Знания в наш безжалостный, но такой родной и знакомый, Земной мир.
Прошло восемь напряжённых лет. Светодар превратился в чудесного юношу, теперь уже намного более походившего на своего мужественного отца – Иисуса-Радомира. Он возмужал и окреп, а в его чистых голубых глазах всё чаще стал появляться знакомый стальной оттенок, так ярко вспыхивавший когда-то в глазах его отца.
Светодар жил и очень старательно учился, всей душой надеясь когда-нибудь стать похожим на Радомира. Мудрости и Знанию его обучал пришедший туда Волхв Истень. Да, да, Изидора! – заметив моё удивление, улыбнулся Сеевер. – тот же Истень, которого ты встретила в Мэтэоре. Истень, вместе с Раданом, старались всячески развивать живое мышление Светодара, пытаясь как можно шире открыть для него загадочный Мир Знаний, чтобы (в случае беды) мальчик не остался беспомощным и умел за себя постоять, встретившись лицом к лицу с врагом или потерями.
Простившись когда-то очень давно со своей чудесной сестрёнкой и Магдалиной, Светодар никогда уже больше не видел их живыми... И хотя почти каждый месяц кто-нибудь приносил ему от них свежую весточку, его одинокое сердце глубоко тосковало по матери и сестре – его единственной настоящей семье, не считая, дяди Радана. Но, несмотря на свой ранний возраст, Светодар уже тогда научился не показывать своих чувств, которые считал непростительной слабостью настоящего мужчины. Он стремился вырасти Воином, как его отец, и не желал показывать окружающим свою уязвимость. Так учил его дядя Радан... и так просила в своих посланиях его мать... далёкая и любимая Золотая Мария.
После бессмысленной и страшной гибели Магдалины, весь внутренний мир Светодара превратился в сплошную боль... Его раненная душа не желала смиряться с такой несправедливой потерей. И хотя дядя Радан готовил его к такой возможности давно – пришедшее несчастье обрушилось на юношу ураганом нестерпимой муки, от которой не было спасения... Его душа страдала, корчась в бессильном гневе, ибо ничего уже нельзя было изменить... ничего нельзя было вернуть назад. Его чудесная, нежная мать ушла в далёкий и незнакомый мир, забрав вместе с собой его милую маленькую сестрёнку...
Он оставался теперь совсем один в этой жестокой, холодной реальности, даже не успев ещё стать настоящим взрослым мужчиной, и не сумев хорошенько понять, как же во всей этой ненависти и враждебности остаться живым...
Но кровь Радомира и Магдалины, видимо, недаром текла в их единственном сыне – выстрадав свою боль и оставшись таким же стойким, Светодар удивил даже Радана, который (как никто другой!) знал, сколь глубоко ранимой может быть душа, и как тяжко иногда даётся возвращение назад, где уже нету тех, кого ты любил и по кому так искренне и глубоко тосковал...
Светодар не желал сдаваться на милость горя и боли... Чем безжалостнее «била» его жизнь, тем яростнее он старался бороться, познавая пути к Свету, к Добру, и к спасению заблудших во тьме человеческих душ... Люди шли к нему потоком, умоляя о помощи. Кто-то жаждал избавиться от болезни, кто-то жаждал вылечить своё сердце, ну, а кто-то и просто стремился к Свету, которым так щедро делился Светодар.
Тревога Радана росла. Слава о «чудесах», творимых его неосторожным племянником, перевалила за Пиренейские горы... Всё больше и больше страждущих, желали обратиться к новоявленному «чудотворцу». А он, будто не замечая назревавшей опасности, и дальше никому не отказывал, уверенно идя стопами погибшего Радомира...

Ответ от ЁмекАлина Алина[гуру]
Зосима (Зосим, греч. Ζώσιμος) - византийский историк конца V века.
Жил в Константинополе во 2-й половине V века, занимая должность «комита и адвоката фиска» , довольно высокий пост в финансовом управлении Византийской империи. Это всё, что о нём известно.
После выхода в отставку написал «Новую историю» (Ἱστορία νὲα) в 6 книгах, труд по истории Римской империи от императора Августа до завоевания Рима Аларихом в 410 году. Конец 1-й и начало 2-и книги дошли до нас в виде кратких отрывков, переведенных на латинский язык. Окончание 6-й книги утеряно.
Сочинение это выгодно отличается от большинства других исторических компиляций, как краткостью и чистотой языка, так и знанием дела, меткостью суждений и подчинением материала одной философской идее - стремлению раскрыть причины упадка Римской империи. Одной из этих причин Зосима считает распространение христианства, к которому относится враждебно (отсюда резкая критика деятельности Константина Великого и Феодосия I).
Издания: Целлария (1679, 3 изд. Йена 1729), Рейтемейера (Лпц. , 1784), лучшее - Беккера (Бонн, 1837, в «Corp. Script. Hist. Byzant.»), Людов. Мендельсона (Лпц. 1889, изд. Тейбнера) .
Фигура выдающегося историка начала V в. н. э. Зосима достойным образом завершает довольно длинный ряд его литературных предшественников и единомышленников - Либания, Фемистия, Аммиана Марцеллина, Аврелия Виктора, Евнапия и других блестящих представителей позднеримской интеллигенции.
Единственный дошедший до нас труд Зосима «Новая история» (“Ἱστορία νὲα”) - несомненно примечательная попытка разобраться в основных тенденциях исторического развития того времени.
Сам Зосим сознательно рассматривал свое произведение как своеобразное продолжение знаменитой «Всемирной истории» Полибия. Последний, живший почти 600 лет назад, описал расцвет Римской державы; Зосиму пришлось быть свидетелем и летописцем ее упадка.
Из биографии Зосима мы знаем только, что он, как сказано в заглавии его сочинения, был «комитом и адвокатом фиска» , т. е. занимал сравнительно высокую государственную должность. Но сделанная карьера нисколько не отразилась на свободе суждений Зосима, тем более, что «Историю» он писал, уже будучи сановником в отставке (ex-advocati fisci) и, по-видимому, добровольно отказавшись от всяких дальнейших служебных успехов.
Официальное положение Зосима, не помешавшее ему откровенно высказывать свои взгляды, в немалой степени обогатило его практическим опытом и помогло основательнее разобраться в важных для историка вопросах административного, в частности фискального, характера. Конечно, многие рассуждения Зосима кажутся нам в достаточной мере наивными и даже нелепыми. Его мысль была жестоко скована традиционными древними религиозными представлениями. Но если сравнить «Историю» язычника Зосима с назидательно-фальшивыми сообщениями современных ему христианских историков, какого-нибудь Гермия Созомена, Сократа Схоластика или «блаженного» Феодорита Кирского, то Зосим безусловно превзойдет любого из них как многогранностью приведенного материала, так и смелой правдой изображения.
Как и Полибий, которого Зосим считал образцом, он ставил главной целью объяснить великие перемены, происходившие в жизни народов. И по примеру Полибия Зосим сводил эти перемены ие к объективно существующим закономерностям, а к якобы господствующей в мире воле богов, или судьбы (ῃ τύχη). Однако эта судьба конкретно проявлялась у Зосима в деятельности людей; поэтому мистико-телеологическая точка зрения отнюдь не препятствовала ему живо интересоваться реальными историческими фактами.
Наш автор начинает свой труд с утверждения, что судьба передала в руки римлян наследство древнего Македонского государства, где преемники великого Александра ослабили себя постоянными [с. 612] внутренними войнами
ВикипедиЯ