Терские сотни собственный его императорского величества конвой. Лейб-гвардии Кубанские сотни – элита Собственного Его Императорского Величества Конвоя: страницы истории

Охрана Николая II была до конца верна присяге. В кадрах старой кинохроники, посвященной семье последнего русского царя, можно увидеть следующего сразу за Николаем II рослого кавказского казака с черной окладистой бородой, в высокой своеобразной папахе, бережно несущего на руках больного цесаревича Алексея. Это вахмистр Пилипенко, ординарец царя от Собственного Его Величества Конвоя. Первые сведения о Конвое в российской военной истории встречаются в 1775 году, но как штатное подразделение он был сформирован в 1828 году. Первоначально Конвой его Величества включал только лейб-гвардии Кавказско-Горский полуэскадрон, в котором проходили службу кабардинские князья и уздени, представители древних родов осетин, чеченцев, ингушей, кумыков, ногайцев, ряда других кавказских народов. В 1828 г. в составе Конвоя появилось новое подразделение - Команда кавказских линейных казаков. В последующем в составе части в зависимости от возникающих задач неоднократно происходили структурные изменения. В марте 1917 года, к моменту своего расформирования, Конвой состоял из двух кубанских и двух терских сотен. 5-я лейб-гвардии Сводная сотня формировалась из представителей обоих казачьих войск.

Казаки не только исправно несли воинскую службу. Об их знаменитом хоре ходили легенды. Его знали не только в столице - хор успешно конкурировал с лучшими профессиональными коллективами, репертуар включал старинные русские и украинские песни, а танцоры с одинаковым мастерством исполняли украинский гопак и зажигательную кавказскую лезгинку. Среди офицеров было немало талантливых художников и поэтов. Долг Со спокойствием и достоинством Во второй половине дня 20 июля 1914 г. Николай II прибыл из Петергофа в столицу. Для встречи царя был построен караул от Конвоя. Казаки уже знали об объявлении войны. Настроение у них было приподнятое. После оглашения манифеста об объявлении военных действий между Россией и Германией и торжественного молебна Николай II обратился к присутствующим: - Со спокойствием и достоинством встретила наша великая матушка Русь известие об объявлении нам войны. Убежден, что с таким же чувством спокойствия мы доведем войну, какая бы она ни была, до конца. С первых дней войны возросла нагрузка на личный состав Конвоя. Увеличилось количество караулов, была усилена служба конных постов вокруг ограды Александровского дворца. Теперь ежедневно в наряд заступали в полном составе сразу две сотни: одна в Царском Селе и одна в столице. Две другие меняли их на следующий день. Кроме постоянной службы при дворе конвойцам приходилось часто бывать с царем в различных поездках: Николай II выезжал в Ставку, в действующую армию, на заводы. Его сопровождали, помимо ординарца, команда в составе одного офицера и до взвода казаков. Усиленная охрана Прошел год с начала войны. Неудачи русской армии привели к смене в высшем военном руководстве. Верховный Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, дядя царя, был смещен и отправлен наместником на Кавказ. Во главе армии стал сам Николай II. 4 сентября 1915 г. он убыл в Могилев, где находилась Ставка Верховного Главнокомандующего. В Могилеве офицеры Конвоя расположились в гостинице "Париж", а казаки - в городских казармах. Конвойцы несли внутреннюю охрану резиденции царя. В те дни, когда выставлялся караул, в окрестности города дополнительно высылалось 8 конных постов. Службу они несли круглосуточную. Внешнюю охрану и охрану Ставки в целом несли Сводный пехотный полк его Величества и дворцовая полиция. А вообще город и его ближайшие окрестности были буквально наводнены войсками и полицией. Ежедневно на различные посты заступало свыше 1500 человек. Помимо этого в 20 верстах от города проходила еще одна линия охраны. В свободное от службы время казаки бывали в городе. Некоторые из них успевали заводить романы с местными девицами. Барышни с большим сожалением расставались с конвойцами, когда подходило время убытия сотни в столицу. В отличие от остальной армейской братии, кубанцы и терцы были весьма галантными кавалерами. При отборе в Конвой принимались во внимание не только внешние данные, но и такие качества, как сообразительность, грамотность, умение ладить с окружающими. За малейшую провинность следовало неотвратимое наказание. Самое страшное из них - отчисление из Конвоя. Помимо позора (сразу же отправлялась телеграмма в штаб войска, и о случившемся знала не только родная станица, но и вся округа) казак лишался ощутимых льгот, предоставляемых после окончания службы. На фронт С самого начала войны казаки Конвоя начали получать из дому тревожные вести о ранениях или, что самое страшное, гибели на фронте родных и близких. После каждого подобного письма командиры сотен получали очередные рапорта с просьбой об отправке в действующую армию. Утром 5 ноября 1915 г. командир 1-й лейб-гвардии Кубанской сотни есаул Жуков прибыл, как всегда, на доклад к командиру Конвоя генерал-майору графу Граббе-Никитину. Заслушав традиционный рапорт своего лучшего сотенного командира, Алексей Николаевич спросил: - Чувствую, Андрей Семенович, что-то вы не договариваете. Что случилось? Какие мысли вас тревожат? Жуков со свойственной его натуре страстностью и горячностью буквально выпалил без остановки все, что не раз мысленно повторял, готовясь идти на доклад к командиру: - Ваше сиятельство, прошу вас от себя лично и всех офицеров и казаков обратиться к государю за разрешением об отправке на фронт. Мы докажем и в бою, что Конвой его Величества достоин своего повелителя. Граббе по-доброму улыбнулся. - Признаюсь честно, давно ждал этого разговора. Надо подумать. Всех сразу отправить не удастся. Отправим даже одну сотню - не сможем выполнять возложенные на нас задачи. А какая сотня, по-вашему мнению, должна убыть первой в действующую армию? - Александр Николаевич, ну конечно же, моя - 1-я, - сказал Жуков, - Мы ведь уже по просьбе офицеров и казаков тянули жребий. Первый номер достался нам, а второй - сотне Татонова, 4-й Терской... День отправки, 12 декабря 1915 года, выпал на субботу. Сотня прикомандировывалась к 1-му Хоперскому ее Императорского Величества великой княгини Анастасии Михайловны полку Кубанского казачьего войска. Генерал Граббе передал Андрею Семеновичу Жукову образ Святого великомученика Ерофея - покровителя Конвоя. Вечером эшелон убыл на Юго-Западный фронт, увозя пять офицеров, одного вахмистра, 147 урядников и казаков. "Безоружного врага не бей..." Прошло три месяца. Заканчивался срок пребывания в действующей армии. Однако из-за установившегося на фронте затишья конвойцам так ни разу и не удалось побывать ни в одном серьезном деле. Командир Конвоя, зная о предстоящем наступлении русских войск и идя навстречу настойчивым просьбам Жукова, разрешил 1-й сотне остаться в составе Терской казачьей дивизии, к которой они были прикомандированы, до конца июня. С 11 апреля 1916 г. в соответствии с директивой Ставки началась подготовка к наступлению. На рассвете 22 мая заговорили русские орудия. Противнику так и не удалось вскрыть подготовку наступления войсками Юго-Западного фронта. Град снарядов застал австрийцев врасплох. К исходу следующего дня первая полоса обороны противника была прорвана. Войска генерала Брусилова начали преследование отступающего неприятеля. 29 мая 1-я лейб-гвардии Кубанская сотня отличилась при прикрытии переправы через р.Прут у села Вам. Благодаря мужеству конвойцев была сорвана попытка выхода противника во фланг главным силам Терской казачьей дивизии. 5 июня при преследовании неприятеля кубанцы и Кизляро-Гребенской полк натолкнулись на большой обоз. Атака в конном строю могла привести к большим потерям. Спешенные терские казаки, завязав перестрелку, сковали прикрытие обоза. Конвойцы лесом зашли с другой стороны. Дав залп из винтовок, они внезапно для австрийцев пошли в атаку. Тех, кто бросал оружие и поднимал руки, казаки не трогали. В уставе полевой службы того времени были помещены специальные наказы: "...Безоружного врага, просящего пощады, не бей... Когда окончилось сражение, раненого жалей и старайся по мере сил помочь ему, не разбирая - свой он или неприятельский. Раненый уже не враг твой... С пленным обращайся человеколюбиво, не издевайся над его верою..." Бой закончился полной победой казаков. Тяжелую потерю понесли кизляро-гребенцы. Во время атаки погиб полковник Марков, исполняющий обязанности командира полка. Как старший из штаб-офицеров в командование вступил Андрей Семенович Жуков, произведенный накануне в полковники. Сотню он передал есаулу Григорию Рашпилю. На рассвете 7 июня конвойцы, будучи авангардом полка, с боем заняли маленький городишко Сучава. После короткого отдыха в направлении города Радауц для разведки противника был отправлен разъезд во главе с подъесаулом Скворцовым. Вскоре с той стороны, куда ушли разведчики, послышалась сильная ружейно-пулеметная стрельба. Наблюдатель, несший службу на колокольне местной церкви, доложил, что казаки Скворцова бросились в атаку на австрийскую заставу на окраине города. Как потом объяснил подъесаул, это была единственная возможность спасти людей, ибо отход назад под сильным огнем неприятеля означал неминуемую гибель. Во время этой отчаянной атаки героический подвиг совершил урядник Василий Сухина, уроженец станицы Новоджерелиевской Таманского отдела. В пылу боя он заметил, что австрийский солдат целится в Скворцова. Все решали мгновения, предупреждать об опасности было поздно. Бросив коня по направлению к командиру и прикрыв его своим телом, урядник принял удар на себя. За спасение офицера ценой своей жизни Василия Ивановича Сухину посмертно наградили Георгиевским крестом 2-й степени... Поступок полковника Жукова В Радауце конвойцы расстались с Андреем Семеновичем Жуковым. Сдав Кизляро-Гребенской полк, в сопровождении только вестового он убыл в тыл. Никто не мог предположить, что через два дня любимого командира не станет. Он давно страдал грыжей, которая не поддавалась хирургическому лечению. Пока было затишье, даже офицеры не замечали в Андрее Семеновиче никаких перемен. Всегда ровный и спокойный, он старался любыми способом скрыть свой недуг. Но когда фронт перешел в наступление, Жукову, как и всем, пришлось подолгу оставаться в седле, ходить в атаки, Делать большие переходы. Болезнь обострилась, стала причинять мучительные страдания. Как-то, когда его мучили очень сильные боли, он не выдержал и сказал об этом есаулу Рашпилю. Последний доложил по команде. Присланный командиром корпуса врач, осмотрев Жукова, сделал неожиданное для него заключение: - Господин полковник, вам необходимо срочно убыть в госпиталь. В противном случае за последствия я не ручаюсь. На что Андрей Семенович ответил: - И быть на фронте я больше не могу, и уйти с фронта тоже не могу! Лишь после письменного приказания командира корпуса он убыл в тыл. Безупречной храбрости и в высшей степени самолюбивый, потомственный военный, боясь, что убытие с передовой в самый разгар боев может быть расценено подчиненными как проявление трусости и подорвет его репутацию офицера, Жуков покончил с собой. Согласно показаниям вестового, его последними словами были: "Оставь меня одного, я хочу помолиться". Через несколько минут раздался выстрел. На столе лежала придавленная часами покойного записка: "Болен. Боюсь, что казаки и офицеры не поймут!". Возвращение домой За полгода пребывания на фронте конвойцы сроднились с Терской казачьей дивизией. Особенно с офицерами и казаками 2-го Кизляро-Гребенского полка, с которыми не раз приходилось смотреть смерти в глаза. Братскою теплотою проникнуты строки из полкового приказа, изданного командиром кизляро-гребенцев полковников Хетагуровым в последние дни пребывания 1-й лейб-гвардии Кубанской сотни на фронте: "Конвойцы! По чистой совести должен преклониться перед вашей доблестью, мужеством и храбростью. Я наблюдал и удивлялся тому спокойствию, той выдержке, самоотверженности и непоколебимой уверенности, с которыми вы шли в атаку, безразлично - в конном или пешем строю..." 22 июня кубанцы прибыли в Могилев. В тот же день Николай II встретился с ними. Царь приехал вместе с сыном, цесаревичем Алексеем, и небольшой свитой.

Командир сотни подал команду: - Сотня, смир-но, слушай на кра-ул! Не доходя, как и положено по уставу, двух шагов, остановился, лихо отсалютовав шашкой так, как мог делать только он: - Ваше Императорское Величество, 1-я лейб-гвардии Кубанская сотня Вашего Величества Конвоя прибыла из действующей армии. В строю два офицера, 106 урядников и казаков. Командир сотни есаул Рашпиль! После доклада сделал шаг в сторону, пропуская царя. Подойдя к строю, государь остановился. Казаки стояли не шелохнувшись. Обветренные, возмужалые и такие знакомые лица. Но нет среди них Жукова, нет одного из первых теноров хора казака Камкова, которого за чудный голос все, в том числе жена и дети Николая II, называли ласково "Савушкой". Тяжело вздохнув, Николай II поздоровался с казаками. Затем обошел строй, спрашивая у каждого, за что получены награды. - Все ли конвойцы за геройские дела отмечены по заслугам? - Так точно, Ваше Императорское Величество. Не награждены пока только за последние бои, но представления поданы. Царь повернулся к сопровождавшим его Фредериксу и командиру Конвоя и спросил: - Как вы считаете, господа, если мы не будем ждать официального завершения рассмотрения представлений и прямо сейчас вручим награды? Был вызван дежурный флигель-адъютант, имеющий при подобных выездах царя чемоданчик с соответствующими наградами. Первыми были награждены Сербатов и Волошин. Всего же 30 человек стали кавалерами Георгиевских крестов различных степеней, и 23 казака - Георгиевских медалей. 25 июня 1-я лейб-гвардии Кубанская сотня прибыла в Царское Село. В тот же день в государевом Феодоровском соборе духовник Их Величеств отец Васильев отслужил панихиду по не вернувшимся с фронта казакам. Подарок императрицы Храбро воевали и казаки 4-й лейб-гвардии Терской сотни. Перед убытием в действующую армию офицеров пригласила к себе императрица. Она тепло попрощалась с ними, пожелав всем удачи и непременного возвращения живыми и здоровыми. Благославив офицеров, Александра Федоровна вручила каждому нательный святой образок и передала командиру сотни есаулу Татонову такие же образки для всех казаков. Великие княжны сделали офицерам скромные подарки. Подъесаулу Федюшкину удалось сохранить подарок да самой смерти (умер 31 августа 1958 г. в Нью-Йорке). Вспоминая на чужбине далекую Родину, молодость, он не раз доставал шелковую рубашку, подаренную второй дочерью царя - Татьяной, и записку: "Да благославит и сохранит Вас Господь, милый Юзик! Татьяна"... Боевая служба терцев прошла в основном в Карпатских горах. Это был один из периодов особенно напряженной, изнурительной и тяжелой службы казачьих частей, когда им приходилось действовать большей частью в пешем строю, как обыкновенным пехотным полкам. 42 урядника и казака вернулись с фронта, награжденные Георгиевскими крестами. Несколько человек стали полными Георгиевскими кавалерами. Другим сотням Конвоя побывать на фронте в полном составе не удалось. Для России наступало время смутное и тяжелое... "Прикажите их убить!" Январь и практически весь февраль 1917 г. царь провел в Царском Селе. 22 февраля он убыл в Ставку, а 23 февраля в Петрограде рабочие вышли на улицы. 27 февраля было объявлено о создании Временного комитета Государственной Думы. Царь решил ехать в Царское Село. Для его непосредственной охраны командир Конвоя назначил в литерный поезд "А" сотника Шведова, одного урядника и двух казаков от 1-й лейб-гвардии Кубанской сотни и в поезд "Б" - команду из 14 казаков 4-й лейб-гвардии Терской сотни под командой хорунжего Лаврова. 2 марта Николая II записал в своем дневнике: "Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т.к. с ним борется соц[иал]-дем[ократическая] партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев - всем главнокомандующим. К 2 часам пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился... Кругом измена, трусость и обман!" Последние слова не касались лишь немногих, в том числе офицеров и казаков Конвоя. Они до конца сохранили верность однажды данной присяге. Когда отбывали радостные Гучков и Шульгин, увозившие Манифест об отречении царя, Николай II обратился к присутствующим в тот момент казакам Конвоя: - Теперь вы должны сорвать с себя мои вензеля. На что казаки, став по стойке "смирно", ответили: - Ваше Императорское Величество, прикажите их убить! Царь не ожидал, что кто-то в этой обстановке может еще оставаться верным ему. Шок Никто из офицеров и казаков Конвоя, находившихся 3 марта в Ставке, не знал, почему царь находится не в Царском Селе, а в Пскове. Около полудня как гром среди ясного неба пришло известие: "Николай II отрекся от престола!". В расположение конвойцев прибыл полковник Киреев. Он обратился к подчиненным с призывом твердо помнить о присяге. В 15 часов, узнав о прибытии вечером в Могилев царя, помощник командира Конвоя Федор Михайлович Киреев вызвал сотни в город и приказал выставить усиленный караул в доме Николая II. К 19 часам на военную платформу станции начали прибывать находившиеся в Ставке великие князья и офицеры Ставки. От Конвоя выстроился караул для встречи во главе с хорунжим Галушкиным. В 20.20 к перрону медленно подошел литерный поезд царя. Гул голосов как-то разом стих, и наступила тягостная тишина. Минут пять никто не выходил. Наконец открылась дверь вагона и показался генерал Граббе. Поздоровавшись только с казаками, командир Конвоя спросил у Галушкина: - Известно ли об отречении государя императора? - Ваше сиятельство, никто этому не верит! - К несчастью, это так, - сказал тихо Граббе и снова вошел в вагон. Появился вахмистр Пилипенко, ординарец царя, и дал знак о его выходе. Караул Конвоя как всегда четко приветствовал царя. Николай II поздоровался за руку с Галушкиным, затем с казаками. Те дружно ответили: - Здравия желаем, Ваше Императорское Величество! Приложив руку к папахе (царь был одет в форму кубанских пластунов), произнес: - Спасибо за службу, казаки! Поздоровавшись с генералом Алексеевым и приняв от него рапорт, Николай II направился к великим князьям. Обнял и поцеловал каждого. Затем обошел строй офицеров. На перроне по-прежнему царила гнетущая тишина. Чувствовалось, что встречающие находились в подавленном душевном состоянии. У главного входа в губернский дом царя ждал полковник Киреев. Старого служаку, всегда спокойного и рассудительного, было трудно узнать. Он как-то вмиг сдал и выглядел несчастным, глубоким стариком. Доложив Николаю II о состоянии Конвоя, Федор Михайлович срывающимся голосом сказал: - Ваше Императорское Величество, все офицеры и казаки готовы до конца исполнить свой воинский долг. Данную Вашему Величеству присягу не нарушим!.. 4 марта в Царское Село пришла страшная для многих весть - об отречении царя. Никто из конвойцев не хотел в это верить. Днем откуда-то в Александровский дворец попали манифесты об отречении Николая II и великого князя Михаила Александровича. Во второй половине дня императрица пригласила к себе сотника Зборовского. Сообщила, что появилась связь с государем. Он просил передать конвойцам благодарность за верность его семье. Перед уходом сотника Александра Федоровна сказала ему: - Виктор Эрастович, пусть все офицеры и казаки снимут с погон вензеля его Величества. До меня дошли вести, что в Петрограде из-за них убивают офицеров. Сделайте, пожалуйста, это ради меня и моих детей. Мы не хотим, чтобы кто-то пострадал из-за нас. Когда эту просьбу государыни довели до казаков, то большинство, особенно сверхсрочнослужащие урядники, отказались это делать. К вечеру в районе казарм Конвоя стали появляться солдаты запасных батальонов. Конвойцы старались избегать разговоров с ними, а пытавшихся устроить митинг - просили удалиться, ссылаясь на нехватку времени их слушать. Впрочем, особо рьяных агитаторов не наблюдалось. Возможно, на них действовала обстановка жЈсткой дисциплины, царившая в Конвое. Солдаты и интеллигентного вида штатские в пенсне и с бородками клинышком пытались заговорить и с казаками, несущими службу по охране Александровского дворца. Встреченные угрюмым молчанием или коротким - "Удалиться!", они отходили в сторону. Сдача постов Начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал-адъютант Алексеев издал приказ N 344, первый пункт которого гласил: "Находящийся в ведении Командующего Императорской Главной Квартиры Собственный его Величества Конвой включить в состав штаба Верховного Главнокомандующего и переименовать в Конвой Верховного Главнокомандующего". Для конвойцев это известие стало полной неожиданностью. Кто-то узнал, что инициатором приказа якобы явился сам командир Конвоя генерал Граббе. По просьбе офицеров полковник Киреев обратился к нему за разъяснением, соответствует ли это действительности. Прибыв лично к офицерам, Граббе пытался убедить их, что после отречения от престола Николая II и его брата Михаила единственным представителем династии Романовых является ожидавшийся в Ставке великий князь Николай Николаевич. Следовательно Конвой, состоя при нем, сохранит преемственность.

При всем глубоком уважении к командиру, офицеры единодушно осудили его такое поспешное личное решение. Граббе, поняв, что совершил ошибку и невольно нанес обиду подчиненным, попросил у них прощения. 7 марта в городскую ратушу вызвали есаула Свидина и командира Сводного пехотного полка и объявили, что по распоряжению Временного правительства, 8 марта необходимо сдать посты в Александровском дворце частям Царскосельского гарнизона. После бессонной ночи все офицеры 2-й лейб-гвардии Кубанской и 3-й лейб-гвардии Терской сотен собрались в Офицерском собрании. Вид у всех был болезненный и трагичный. Они еще не могли до конца поверить во все происходящее. До последнего дня теплилась надежда, что положение как-то изменится к лучшему. Но приказ оставить Дворец убил эту последнюю надежду. Днем прибыл командующий войсками Петроградского гарнизона генерал Корнилов. Он объявил императрице о постановлении Временного правительства об аресте семьи Николая II. После отъезда Корнилова Александра Федоровна, узнав, что Конвой готов сражаться до последнего за жизнь царской семьи, пригласила сотника Зборовского. - Виктор Эрастович, прошу вас всех воздержаться от каких-либо самостоятельных действий, способных задержать приезд его Величества и отразиться на судьбе детей. Начиная с меня, все должны подчиниться судьбе!.. Сдачу постов и вывод из Александровского дворца Конвоя и Сводного полка назначили на 16 часов. Офицеры опять попросили Зборовского пойти к императрице и доложить, что Конвой готов исполнить любое ее приказание. Когда он передал эти слова, у Александры Федоровны показались слезы. Подавляя волнение, она попросила выразить всем офицерам и казакам благодарность за верность. Вручив на память маленькие образки, она провела сотника в детскую - попрощаться с выздоравливающими от кори Ольгой и Татьяной. В 16 часов произошла смена. Прощание В последний день пребывания в Могилеве царь прощался в зале управления дежурного генерала со всеми чинами штаба. Офицеры Конвоя выстроились на левом фланге, а вахмистры и урядники вместе с представителями Сводного пехотного полка - на лестнице, ведущей в штаб. В точно назначенное время вошел государь. Он был одет в серую кубанскую черкеску, с шашкой через плечо. На груди висел лишь один Георгиевский крест, ярко белевший на темном фоне черкески. Генерал Алексеев подал команду: - Господа офицеры! Николай II окинул грустным взглядом присутствующих. Левую руку с зажатой в ней папахой он держал на эфесе шашки. Правая была опущена и сильно дрожала. Лицо было еще более осунувшимся и пожелтевшим. - Господа! Сегодня я вижу вас в последний раз, - голос царя дрогнул, и он смолк. В помещении, где было собрано несколько сот человек, наступила гнетущая тишина. Никто даже не кашлянул, все смотрели на царя. Взволнованный, он начал обходить строй офицеров. Однако, попрощавшись с тремя первыми, государь не выдержал и направился к выходу. В последний момент увидел конвойцев, стоящих в алых парадных черкесках. Подошел к ним. Обнял полковника Киреева и поцеловал его. В этот момент хорунжий Лавров, гигант двухметрового роста, не выдержав напряжения, упал прямо к ногам царя... Перед отъездом Николай II решил еще раз повидаться с офицерами Конвоя и Сводного полка. Войдя в зал, царь молча поклонился им. Затем удалился в кабинет и принес фарфоровую статуэтку конвойца. Передавая свой прощальный подарок Кирееву, сказал: - У меня таких две. Одну сохраню на память. Еще раз благодарю вас всех. Служите Родине по-прежнему так же верно. Спускаясь по лестнице, увидел вахмистров, урядников и трубачей. Они стояли на коленях, у большинства на глазах блестели скупые мужские слезы. Царь сильно побледнел. Подошел к ним, обнял каждого и по русскому обычаю троекратно поцеловался с каждым. Попросил вахмистра 1-й лейб-гвардии Кубанской сотни подхорунжего Новосельцева передать всем казакам его прощальный привет и благодарность за верную службу. Затем, обернувшись к офицерам, сказал: - Прошу вас оставаться здесь, не провожайте меня! Из личного состава Конвоя с царем в столицу уехал только один его ординарец вахмистр Пилипенко. Больше новые власти никому не разрешили... 9 марта около 11 часов Николай II приехал в Царское Село. Казаки 2-й лейб-гвардии Кубанской и 3-й Терской сотен, узнав об этом, без какой-либо команды выстроились у своих казарм. По пути в Александровский дворец царь должен был обязательно проехать мимо них. Примерно через час ожидания показался царский автомобиль. Увидев строй конвойцев, шофер без команды замедлил ход. Николай II поднялся, поздоровался с казаками. В ответ прозвучало громкое: "Здравия желаем, Ваше Императорское Величество!". Это была последняя встреча царя, лишенного уже свободы постановлением Временного правительства, со своим Конвоем. В Царском Селе сотни Конвоя после 8 марта никакой гарнизонной службы уже не несли. Лишь изредка занимались строевыми занятиями и через день выводились в конном строю на проездки. Офицеры и казаки в эти смутные дни сплотились как один. В Могилеве с отъездом Николая II полковник Киреев приказал вновь возвратиться в загородный лагерь. В гарнизонные наряды они также больше не ходили. Неопределенность 11 марта в Ставку с Кавказа прибыл Великий Князь Николай Николаевич. Однако в тот же день представитель Временного правительства объявил ему, что он отстранен от должности Верховного Главнокомандующего. Положение Конвоя стало еще более неопределенным. В дополнение ко всему появились тревожные слухи о предполагаемом решении Временного правительства о расформировании Конвоя и отправке личного состава по разным частям. Офицеры и казаки единодушно решили, что надо принять все меры для сохранения Конвоя, соединения всех сотен в одном месте и отправке на фронт как отдельной воинской части. В это время Военный Совет разрешил всем желающим лицам свиты Его Величества подать в отставку с правом на пенсию и сохранением всех льгот. Генерал Граббе выхлопотал это право для всех офицеров Конвоя. Однако они отказались ради сохранения части с последующей ее отправкой на фронт. В конце марта наконец пришло разрешение об убытии Конвоя на Северный Кавказ. Сотням, находивщимся в Ставке, Временное правительство не разрешило заехать в Царское Село за семьями и имуществом. Новых правителей России пугала такая решительность, непоколебимость и верность конвойцев раз данной присяге. Министры боялись, что эта маленькая часть после истории со знаменами может натворить большие дела. Поэтому Гучков приказал полковнику Кирееву отправлять сотни есаулов Рашпиля и Татонова сразу же в Екатеринодар. В Царском Селе на сборы ушло больше времени. Предстояло упаковать документы канцелярии Конвоя, собрать вещи не допущенных в Царское Село товарищей, помочь семьям офицеров и сверхсрочнослужащих, уезжающим домой на Кубань и Терек. 29 мая вечером офицеры 2-й лейб-гвардии Кубанской, 3-й лейб-гвардии Терской и команды 5-й лейб-гвардии Сводной сотен в последний раз сошлись в своем Собрании. Перед каждым стоял небольшой серебряный кубок с выгравированными на них автографами офицеров Конвоя. Эти бокалы сделали по общему желанию специально к этому дню. Речей не произносили. Федор Михайлович Киреев, приехавший из Могилева, встал и молча поднял свой бокал. Это был первый и последний тост... Эпилог За исключением нескольких казаков нестроевой команды весь личный состав не нарушил военной присяги. Конвойцы не приняли ни февральский переворот, ни октябрьский. В годы гражданской войны они долго не присоединялись ни к одной из противоборствующих сторон. Однако загнанные в угол политикой расказачивания, потеряв кто отца, кто брата в ходе массовых расстрелов, многие были вынуждены пойти в Добровольческую армию. В огне братоубийственной войны погибли 24 офицера, более 200 урядников и казаков. По архивным документам, среди погибших или умерших от ран и болезней в годы гражданской войны удалось найти фамилии полковника Киреева, всех четырех командиров сотен: 1-й лейб-гвардии Кубанской - есаула Георгия Рашпиля, 2-й лейб-гвардии Кубанской - есаула Михаила Свидина, 3-й лейб-гвардии Терской - есаула Михаила Панкратова, 4-й лейб-гвардии Терской - Григория Татонова. Умерли в тюрьмах ВЧК сотник Шведов и есаул Лавров. В 1920 г. оставшиеся в живых вместе с семьями в составе армии генерала Врангеля покинули Родину. P.S.В заключение данной темы хочется добавить, что в эмиграции Собственный Его Императорского Величества Конвой просуществовал как боевое подразделение до 1941 г. В 1941 г. остатки С.Е.И.В. Конвоя прибыли из Болгарии на формирование Русского Охранного Корпуса в Белград. Николай Дмитриевич Плотников - полковник, кандидат военных наук

Собственный Его Императорского Величества Конвой (СЕИВК) - уникальное подразделение Русской Императорской Армии в составе российской гвардии, ведущее свою официальную историю («старшинство») с 18(31-по новому стилю) мая 1811 года, со дня основания Кубанских сотен. В этот день было подписано предписание военного министра №1314 Херсонскому военному губернатору генералу де Ришелье о выборе в гвардию сотни казаков «от войска Черноморского».
На фото Императорский Конвой 1909г. Ливадия.
Первый план: Император Николай II, командир Конвоя кн. Трубецкой, помощник ком. Конвоя полковник В.В.Перепеловский.

Первые сведения о Конвое в российской военной истории встречаются в 1775 году.
Первоначально Конвой его Величества включал только лейб-гвардии Кавказско-Горский полуэскадрон, в котором проходили службу кабардинские князья и уздени, представители древних родов осетин,чеченцев, ингушей, кумыков, ногайцев, ряда других кавказских народов.
В 1828 г. в составе Конвоя появилось новое подразделение — Команда кавказских линейных казаков.
В последующем в составе части в зависимости от возникающих задач неоднократно происходили структурные изменения.
С первых дней войны с Германией возросла нагрузка на личный состав Конвоя. Увеличилось количество караулов, была усилена служба конных постов вокруг ограды Александровского дворца. Теперь ежедневно в наряд заступали в полном составе сразу две сотни: одна в Царском Селе и одна в столице.
Две другие меняли их на следующий день.
Ежедневно на различные посты заступало свыше 1500 человек. Помимо этого в 20 верстах от города проходила еще одна линия охраны. Кроме постоянной службы при дворе конвойцам приходилось часто бывать с царем в различных поездках: Николай II выезжал в Ставку, в действующую армию, на заводы.
Его сопровождали, помимо ординарца, команда в составе одного офицера и до взвода казаков.
Прошел год с начала войны.
Неудачи русской армии привели к смене в высшем военном руководстве. Верховный Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, дядя царя, был смещен и отправлен наместником на Кавказ.
Во главе армии стал сам Николай II.
4 сентября 1915 г. он убыл в Могилев, где находилась Ставка Верховного Главнокомандующего.
В Могилеве офицеры Конвоя расположились в гостинице «Париж», а казаки — в городских казармах. Конвойцы несли внутреннюю охрану резиденции царя.
При отборе в Конвой принимались во внимание не только внешние данные, но и такие качества, как сообразительность, грамотность, умение ладить с окружающими. За малейшую провинность следовало неотвратимое наказание. Самое страшное из них — отчисление из Конвоя. Помимо позора (сразу же отправлялась телеграмма в штаб войска, и о случившемся знала не только родная станица, но и вся округа) казак лишался ощутимых льгот, предоставляемых после окончания службы.
Собственный Его Императорского Величества Конвой доказывал много раз на полях сражений героизм и отвагу.
Представители этого подразделения неотлучно сопровождали Русских Монархов и членов Их Семей в поездках по стране, охраняли практически все императорские дворцы, участвовали в парадах, смотрах и, конечно же, в сражениях и боевых походах.
В подразделение под личное поручительство самых уважаемых людей станицы отбирались наиболее отличившиеся в боевых действиях воины. Кроме того, это уникальный национальный состав - в Конвое совместно несли службу представители не только Кавказских казачьих войск - кубанцы и терцы, но и практически всех горских народов Кавказа, включая чеченцев, грузин, азербайджанцев, а также крымских татар.
Особо был связан Императорский Конвой с последним Государем Николаем II и Его Семьёй.
Это подразделение в трудную минуту государственного переворота 1917 года, когда Император Николай Александрович был насильственно отрешён от власти группой заговорщиков, действовавших на иностранные деньги, а Его Семья была блокирована в Царском Селе, осталось верным присяге и не изменило своему Государю, конвойцы оставались с Императором даже после его отречения и сопровождали членов августейшей семьи в изгнании.

Эпилог.
За исключением нескольких казаков нестроевой команды весь личный состав не нарушил военной присяги. Конвойцы не приняли ни февральский переворот, ни октябрьский. В годы гражданской войны они долго не присоединялись ни к одной из противоборствующих сторон. Однако загнанные в угол политикой расказачивания, потеряв кто отца, кто брата в ходе массовых расстрелов, многие были вынуждены пойти в Добровольческую армию. В огне ратоубийственной войны погибли 24 офицера, более 200 урядников и казаков. По архивным документам, среди погибших или умерших от ран и болезней в годы гражданской войны удалось найти фамилии полковника Киреева, всех четырех командиров сотен: 1-й лейб-гвардии Кубанской — есаула Георгия Рашпиля, 2-й лейб-гвардии Кубанской — есаула Михаила Свидина, 3-й лейб-гвардии Терской — есаула Михаила Панкратова, 4-й лейб-гвардии Терской — Григория Татонова. Умерли в тюрьмах ВЧК сотник Шведов и есаул Лавров. В 1920 г. оставшиеся в живых вместе с семьями в составе армии генерала Врангеля покинули Родину.
В эмиграции Собственный Его Императорского Величества Конвой просуществовал как боевое подразделение до 1941 г.

Николай II в форме "Собственного Его Императорского Величества конвоя". (Фотография из личных фондов императора Николая II - ЦГАОР СССР.)

Так выглядела медаль "За службу в собственном конвое Государя Императора Александра Николаевича".

Изображение редчайшей медали - ею были награждены те, кто присутствовал при покушении на Александра II, - "1 марта 1881 года".

Медаль, которой награждались члены конвоя императора Александра III.

Как-то гостил я в знаменитом дагестанском ауле Кубачи у всемирно известного мастера кубачинской чеканки Расула Алиханова. Он сидел за столом, приставленным к подоконнику, и вырезал штихелем орнамент "мархарай" ("заросль" - асимметричный орнамент из спиралей и стеблей) на серебре будущих кинжальных ножен. Рядом на полу стоял ящик с серебряным ломом. В него были свалены поломанные ложки, царские монеты, остатки от сабельных и кинжальных украшений, бляшек и пряжек от поясов. Я наклонился над ящиком и вдруг увидел большую серебряную медаль с изображением Александра II. Достав ее, я понял, что держу в руках редчайший памятник российской истории. На аверсе медали вокруг очень высокого рельефа с погрудным изображением царя шла надпись: "Б. М. (Божьей Милостью. - Прим. ред. ) Александръ II императоръ и самодержецъ всеросс.", а на реверсе - "За службу въ собственномъ конвоъ государя императора Александра Николаевича". Медаль оказалась подпорченной: при наличии ушка с четырех сторон к ней были припаяны маленькие полоски с дырочками. Кавказские женщины носили монисты из серебряных монет и просто пришивали их к своему платью. Видимо, эта медаль украшала некогда грудь местной красавицы.

Конвой царя Освободителя! Редчайшая награда! И сразу вспомнилось 1 марта 1881 года. Как Софья Перовская махнула платком при отъезде императора от Михайловского дворца, как Рысаков бросил бомбу, когда карета с царем уже миновала его. Императора сопровождали всего шесть казаков лейб-гвардии Терского эскадрона во главе с ротмистром Кулебякиным. Все они были ранены, а один из них - Александр Малеичев - смертельно. Ранило и проходившего мимо мальчика-мастерового. Государь остался цел и, вместо того чтобы скорее уехать, приказал кучеру остановиться. Народ уже схватил Рысакова. Александр подошел к раненому мальчику, и тут второй метальщик - Гриневский бросил ему под ноги свою бомбу...

Вот о чем говорила эта шейная медаль, что я держал в руках. Ее получили все казаки конвоя Александра II, а присутствовавшие при покушении - другую, совсем уже редчайшую медаль - "1 марта 1881 года".

Несмотря на то, что к тому времени было совершено несколько покушений на царя Освободителя (в 1866 году - Каракозов, в 1867 году - Березовский, в 1879 году - Соловьев и в 1880 году - Халтурин), с момента воцарения Александра II его конвой состоял всего из двух эскадронов-кавказцев: 1-й взвод - грузины, 2-й взвод - горцы (чеченцы, кумыки и другие), 3-й взвод - лезгины, 4-й взвод составляли мусульмане иных национальностей Кавказа. В конвой входила и команда крымских татар. Позже появились кубанские и терские казаки.

Итак, конвой составлял всего два эскадрона (в эскадроне 100-120 человек). В полку шесть эскадронов, а тут всего два! У кабинета государя стояли всего лишь унтер-офицер и два казака. И только во время приемов и балов в подъезд царя назначались из конвоя "для снятия пальто" семь нижних чинов. Одно время командовал конвоем флигель-адьютант полковник Петр Романович Багратион, а в 1858-1864 годах - генерал-лейтенант Дмитрий Иванович Скобелев, отец "Белого генерала" Михаила Дмитриевича Скобелева.

"Собственный Его Величества конвой" учрежден только в 1828 году. Екатерину Великую сопровождали в поездках донские казаки А. И. Иловайского; Павел I не имел собственного конвоя, хотя казаки и несли службу по охране его и членов семьи; Александра I Благославенного во время походов охранял лейб-гвардии казачий полк. Однако как штатное подразделение императорский конвой образовался только при Николае I. Он назывался Кавказско-Горским полуэскадроном и состоял из кавказских узденей и князей, кабардинцев, чеченцев, кумыков, лезгин и других представителей народов Кавказа. По штату 1830 года в конвое состояло сорок человек с пятью офицерами. Горцы почти не знали русского языка и были неграмотны. Одевались они в свои национальные костюмы (черкески, круглые шапки и папахи), а вооружены были кроме кинжала и шашки еще и луком со стрелами в колчанах. Некоторые из них носили кольчуги и шлем с бармицей.

Императорский конвой, в том числе и казачий, во все времена отличался высоким искусством джигитовки. Горцы метко стреляли на полном скаку, могли при резком карьере схватить с земли платок, скакать, стоя на седле, и на скаку пролезать под брюхом лошади. Ими любовались, о них заботились. Александр Христофорович Бенкендорф, например, составил правила обращения со служившими царю горскими мусульманами:

"Не давать свинины и ветчины... Строго запретить насмешки дворян и стараться подружить горцев с ними... и маршировке не учить, стараясь, чтобы горцы с охотой занимались этим в свободное время... Телесным наказаниям не подвергать: вообще же наказывать только при посредстве прапорщика Туганова, которому лучше известно, с каким народом как обращаться... Эффендию разрешить посещать горцев, когда он желает, даже в классах... Чтобы во время молитвы горцев дворяне им не мешали... Наблюдать, чтобы не только учителя, но и дворяне насчет веры горцев ничего худого не говорили и не советовали переменить ее..."

О составе конвоя при Александре II уже говорилось. Стоит, пожалуй, упомянуть о том, что во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов казаки конвоя впервые воевали в составе Терского отряда и весьма успешно. Отличились под Ловчей и получили знаки отличия на шапки: кубанцы - с надписью "За отличие в турецкую войну 1877-1878 годов", а терцы - "за Ловчу 22 августа 1877 года". С тех пор и до его роспуска в 1917 году медные ленточки с этими словами красовались на папахах конвоя.

Царь Александр III Миротворец расформировал конвой Кавказского эскадрона. В 1891 году упразднили и команду лейб-гвардии крымских татар. В конвое теперь были лишь терские и кубанские казаки. Таким он оставался и при Николае II. Форма конвойцев стала одинаковой и чрезвычайно яркой. Парадная их форма состояла из красной черкески и белого бешмета под ним. Газыри, кинжал и шашка в серебре, серебряными стали и эполеты офицеров с вензелем императора. У нижних чинов на плечах помещался плетеный шнур красного цвета с расширением на конце, где также ставили эмблему государя. Папахи с красным верхом и с металлическими ленточками, на которых были надписи, уже упоминавшиеся. Обыденная черкеска имела синий цвет с красной отделкой и бешметом.

Император Николай Александрович состоял шефом многих полков и на смотрах появлялся в их форме. Известен его замечательный портрет на вороном коне и в красной черкеске "Собственного Его Императорского Величества конвоя".

Офицерами конвоя стали люди с военным образованием, а для нижних чинов подбирали рослых и красивых. В 1915 году сотни конвоя принимали участие в боях с немцами и воевали столь успешно, что за свою храбрость конвойцы получили 147 Георгиевских крестов (некоторые по два-три).

После Февральской революции, 4 марта 1917 года, Верховный главнокомандующий Михаил Васильевич Алексеев своим приказом переименовал императорский конвой в "Конвой Верховного главнокомандующего", а в июне того же года конвой был расформирован и прекратил свое существование.

И вот держу на ладони эту большую серебряную медаль и думаю о ее "биографии". Кто и что стоит за ней? Кому она принадлежала? Свидетелем каких событий она была? Кого она видела, кого "знала"?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава 7. Первая Мировая война
Командировка сотен Конвоя в Ставку
Командировка сотен Конвоя на Юго-Западный фронт
Пасха 1916 года
Посещение Государем Императором сотен в Ставке
Праздник Конвоя в Царской Ставке в 1916 году
Глава 8. Роковые дни февраля и марта 1917-го
Русское лихолетье. Начало трагедии России
Служба сотен Конвоя в дни февраля и марта 1917 года
Царское Село
Царская Ставка
Киев
В Петрограде
Последние дни пребывания Конвоя в Царском Селе и в Ставке
Глава 9. Клевета на Конвой
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ (Стрелянов /Калабухов/ П.Н.)
Дивизион Собственного Е.И.В. Конвоя после 1917 года, в Русском Корпусе и эмиграции
Регалии Собственного Е.И.В. Конвоя
Приложение 1. Шефы Собственного Е.И.В. Конвоя
Приложение 2. Казачьи офицеры Собственного Е.И.В. Конвоя с 1811 по 1900 гг.
Приложение 3. Форма и отличия Собственного Е.И.В. Конвоя за 150-летнюю его историю
Комментарии
Иллюстрации

Живых не много остается
Нас, офицеров Царских дней
Все тише сердце наше бьется...
Н.Михайлов

«...Считаю своим священным долгом все касающиеся нашей истории документы, бережно хранимые господами офицерами Конвоя Его Величества, передать тем... в ком бьется русское сердце и для кого память о Царственных Мучениках и прошлое нашей Великой Родины - России святы», - написал в предисловии к своей книге полковник Николай Васильевич Галушкин.
Собственный Его Императорского Величества Конвой занимал исключительное положение и среди гвардейских частей Русской Армии.
С первого появления при Императрице Екатерине Великой, Конвой нес почетную службу, состоящую в непосредственной охране Российских Государей, безупречно оправдывая оказываемое ему высокое доверие.
Сформированная в 1811 году Черноморская Гвардия покрыла себя славой в войне с Наполеоном, не раз французы в превосходных силах отступали перед отчаянной решимостью и смелостью казаков; в битве под Лейпцигом Конвой спас жизнь Императору Александру I и двум союзным монархам; при освобождении Балкан, под Ловчей турки не смогли устоять перед лихой и страшной в своей стремительности атакой терцев; Государев Конвой участвовал во всех кампаниях XIX века и в Великой войне 1914 года.
Три Георгиевских штандарта, 12 серебряных Георгиевских труб, знаки «за отличия» на шапках - свидетельства боевой службы Части.
За более чем 100-летнее его существование до 1917 года, в эскадронах и командах Конвоя разновременно проходили службу горцы-мусульмане Кавказа, грузины, крымские татары, другие народности Российской Империи.
Формирование Конвоя Его Величества происходило в несколько этапов и из различных соединений. Первые, имея историческое прошлое (Черноморские казаки) оставались самостоятельными гвардейскими частями; вторые, после служения при особе Императора -3- от нескольких лет до полувека (отдельные команды Кавказского Горского эскадрона) под влиянием изменившихся условий исчезали совсем; третьи - соединялись вместе (Кубанцы и Терцы) и продолжали службу, охраняя Государя и его Августейшую Семью.
Служить в Собственном Его Императорского Величества Конвое всегда считалось высшей честью для казаков Кубани и Терека.
Выбор казаков для службы в Собственном Конвое был настолько необычен, даже в сравнении с набором солдат в первые полки Русской Гвардии, что о нем следует сказать отдельно.
Новобранцев в гвардейские полки назначали уже на последнем этапе призыва в С.-Петербурге, где их отбирали «по стати», внешнему виду: «блондинов - в Преображенский, шатенов - в Семеновский, брюнетов - в Измайловский, рыжих - в Московский...» и другим признакам.
В Конвое Его Величества действовали особые правила. Они заключались в том, что здесь офицеры и казаки не назначались, а выбирались заранее. Офицеры - из строевых частей, а казаки - из станиц Кубанского и Терского Казачьих Войск (ККВ и ТКВ), куда для этой цели командировались офицеры Конвоя.
Для выбора казаков в Гвардию офицеры объезжали практически все станицы своего Войска. Перед командировкой офицеры опрашивали казаков Конвоя, знают ли они кого из своих станичников, достойных быть принятыми в Конвой Его Величества. Конвойцы, посовещавшись между собой, запрашивали в письмах старых гвардейцев своей станицы (старики заранее намечали и воспитывали тех молодых казаков, которые, по их наблюдению, были достойны для службы в Гвардии), после чего их имена назывались офицерам.
По прибытии офицеров Конвоя в Войско, атаманы станиц представляли в отделы своих кандидатов, закончивших положенный срок строевого обучения в «приготовительном разряде». Из них затем производился довольно сложный, многоступенчатый отбор (с учетом выводов нескольких медицинских комиссий, проверки всего снаряжения и обмундирования и т.п.). Конвойцы обязаны были иметь собственных строевых лошадей - рослых и только гнедой масти. В случае выбраковки коня ветеринарной комиссией - здесь же производилась его замена.
Станицы, посылая в Конвой лучших казаков, не только ими гордились, но в лице атамана и «доверенных», подписывали отдельно для каждого выбранного из их среды казака особый приговор, в котором станица ручалась за своего представителя, что являлось одним из главных требований при выборе конвойцев. .
В последнее царствование, в Великую 2-ю Отечественную войну 1914 года, сотни Конвоя получили согласие Государя, чередуясь, -4- отправляться в Действующую Армию. В тяжелейшем испытании, постигшем нацию и государство, Император Николай II твердо верил в то, что только сильная власть может привести Россию к победе в войне.
«По Его убеждению, только самодержавие, создание веков, дало России силу продержаться так долго наперекор всем бедствиям.
...Изменить строй, отворить ворота нападающим, отказаться хотя бы от доли своей самодержавной власти - в глазах Царя это значило вызвать немедленный развал...» (У.Черчилль «Война на Восточном фронте»).
«Во все моменты Он воплощал народный дух и, как во вне, так и внутри, Он защищал его с непоколебимой верностью, которая вызывает восхищение и внушает уважение!» (Э.Эррио, премьер-министр Франции).
Благодаря неустанным заботам Государя, мощь Русской Армии возросла многократно. Германский генерал Людендорф, в своих воспоминаниях свидетельствовал: «Россия к концу 1916 года создала большой прирост военных сил. Бои показали также очень значительное усиление военного снаряжения. Верховному командованию придется считаться с тем, что неприятель в начале 1917 года будет подавляюще сильнее нас. Наше положение необычайно тяжелое, и выхода из него почти нет!»...
Но выход нашелся. Враги Императорской России, и внутри и вне ее, сознавали, что пока во главе страны стоит Государь Николай II, пока русский народ хранит верность своему Царю, они не добьются желательных им перемен.
У них была общая цель - лишить Россию того, кто являлся символом единства и мощи Российской Империи.
В дни февральской смуты возникла и получила затем распространение, в т.ч. в эмигрантской печати, клевета на Конвой Его Величества. Появление «революционных» сообщений из Петрограда о «явке Конвоя в полном" своем составе в Государственную Думу с выражением покорности...» вызвало недоумение у офицеров дивизиона, несших службу в Царкосельском дворце. Они знали, что в Петрограде не было ни одной сотни Конвоя (еще дивизион состоял при Государе в Ставке и полусотня - в Киеве). Но кроме провокационного значения, измышления становились опасными тем, что, попав каким-либо образом в отрезанную от Царского Села Ставку, могли поставить служившие там две сотни Конвоя в очень тяжелое положение.
Офицеры и казаки пешей полусотни 5-й Сводной сотни, находившиеся при Государыне Императрице Марии Федоровне в Киеве, также возмутились ложью и клеветой на родную часть, вполне представляя, что в столице находились только нестроевая команда -5- и команда 5-й сотни, обслуживающая ими же оставленных в Петрограде лошадей.
О полной уверенности Государя Императора в своем Конвое следует из дневников сотника В.Зборовского. 4 марта, в Царскосельском дворце его вызвала к себе Ее Величество и изволила сказать: «Меня наконец-то соединили с Государем, и Мне удалось Ему передать, что газетная заметка о Конвое лжива. Государь ответил, что Он в этом и не сомневался, и Мы были правы, считая казаков Нашими истинными друзьями. Передайте это казакам и успокойте офицеров».
Конвойцы оставались со своим Государем после отречения, пользовались исключительным доверием, и только выполняя его личное пожелание, не последовали за ним...
«Временные», а затем большевики, прервали всякие отношения офицеров Части с Царской Семьей. Оставались письма. Эти свидетельства милостивого внимания Государыни Императрицы («...Мы в восторге, что Ты видел Нашу сотню!» - из ее письма Государю Императору в Ставку), искренней дружбы Царских детей, писавших офицерам Конвоя во время Великой войны на фронт и продолжавшим писать им из своего заключения; сестер Государя, тепло вспоминавших «дорогих и любимых казаков» спустя десятилетия в эмиграции - приведены в книге. Они напрочь разбивают все домыслы о «предательстве» Конвоя, клевету на него.
Одним из последних в начавшейся гражданской войне было письмо офицерам от Великой Княжны Татьяны Николаевны от 11 января 1918 года из Тобольска.
Переформированные к тому времени в Гвардейские Кубанский и Терский - Дивизионы находились в составе Добровольческой армии. Офицеры Конвоя искали возможность для установления связи с Царской Семьей, ее спасения. Пробраться с Кавказа, через все фронты красных армий в Сибирь, не удалось.
Из Екатеринбурга доходили лишь противоречивые известия. Советская власть скрывала правду, что жизнь Царственных мучеников и их ни в чем не повинных детей была прекращена в ночь на 4/17 июля 1918 года. Все жуткие подробности убийства стали известны только потом.
Но в 1918 году, во время разгоревшейся гражданской войны, на Белом фронте Юга России, удаленном на сотни верст от места преступления, кроме неясных и непроверенных слухов о гибели Государя не было никаких точных сведений.
Почти кругосветное путешествие с Кубани в Сибирь - морем, через Европу, из Лондона во Владивосток, совершил офицер Конвоя А.Грамотин. «Союзники» чинили препятствия. Так, французы, -6- в течение месяцев сначала не давали въехать в свою страну, а затем выехать из нее (?!)
В Сибири есаул Грамотин состоял в распоряжении следователя по особо важным делам Соколова, работавшего над раскрытием Екатеринбургского злодеяния.
После исхода в ноябре 1920 года Русской Армии из Крыма и переброски ее частей в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев (СХС), генерал-майор В.Э. Зборовский и полковник Н.В.Галушкин поставили своей целью сохранить единый Дивизион Л.-Гв. Кубанских и Терской сотен. Талантливым организаторам, им, вместе с офицерами Конвоя - эта задача удалась. Дивизион Собственного Е.И.В. Конвоя существовал в эмиграции еще более пятидесяти лет.

В 1899 году, по указанию командира, генерал-майора В.А.Шереметева, полковником С.И.Петиным написана история Конвоя Его Величества в XIX веке (этот труд явился основой книги Н.В.Галушкина). Об участии Гвардейских сотен в Великой войне, событиях февраля-марта 1917 года в Царском Селе, Могилеве и Киеве, борьбе в годы Русского лихолетья с предателями России, как в самой России, так и вне ее - офицеры Конвоя вели личные записи, отмечая в них последовательно все то, чему каждый был свидетелем и участником.
В эмиграции эти исторические документы собирались командиром Дивизиона Л.-гв. Кубанских и Терской сотен полковником К.Ф.Зерщиковым. Дабы претворить в жизнь желание всех господ офицеров увековечить прошлое своей Части, полковник Зерщиков приступил к выполнению работы, но закончить ее не успел. В наступившей Второй Мировой войне чины Гвардейского Дивизиона приняли участие в боях Русского Корпуса. После ранения и тяжелой болезни, Зерщиков скончался в «Белом Русском Лагере» - Келлерберге. Почти все, с таким трудом им созданное, погибло в боевой обстановке.
Но не погибло среди офицеров чувство, что «героев тень, ковавших вековую Славу, следит за нами по пятам!..»
Родная сестра Государя, Великая Княгиня Ольга Александровна писала Н.В.Галушкину в Калифорнию 9 мая 1959 года: «Я знаю, что вы трудитесь над краткой историей конвоя. Милый Зерщиков начал писать свои записки, а вы теперь кончите эту работу. Пишите. Спрашивайте, что хотите, всегда буду рада помочь».
Из приказа командира Дивизиона С.Е.В. Конвоя полковника Рогожина № 65 от 8 июля 1964 года: «...возглавляя чинов Дивизиона, попавших на Запад (Америки. - П.С.), полковник Галушкин принимает ответственное решение взяться за составление исто-7-рии нашей родной части. Нужна была неимоверная сила воли, чтобы преодолеть все препятствия на этом чрезвычайно тяжелом пути. Его труды, слава Богу, окончились блестящим успехом - он выпустил ценнейшую книгу не только для нас, принадлежавших Дивизиону, но и вообще это большой и необходимый вклад в русскую военно-историческую литературу».
Книга Н.В.Галушкина, вышедшая (Сан-Франциско, 1961) небольшим тиражом, давно стала библиографической редкостью и заканчивается 1917 годом.
При подготовке к ее первому в России изданию, встал вопрос о продолжении истории Части - в Гражданской и Второй Мировой войнах, в эмиграции. Материалов самого Конвоя этого периода по причине, указанной выше, не сохранилось. Результатом нашей работы явилась часть 4, подготовленная на основе публикаций в Русском Зарубежье, воспоминаний конвойцев и архивных сведений.
Необходимо заметить, что в книге Галушкина (в примечаниях) имелись ссылки на дополнительную часть. Автор предполагал дать в ней описание исторической формы чинов Конвоя. К сожалению, эта часть так и не была издана. Поэтому, все основные фрагменты из его труда, касающиеся формы, отличий и снаряжения, как и сведения из других источников, объединены составителем в отдельном приложении.
В приложении 2 даны полные списки казачьих офицеров, состоявших Л.-гв. в Черноморском Дивизионе и в эскадронах (сотнях) Государева Конвоя на протяжении XIX века.
Примечания Галушкина унифицированы, к ним добавлены установленные нами биографии свыше 100 офицеров Конвоя (в т.ч. всех командиров Части за всю ее историю) и лиц, имевших известное влияние на формирование и службу Собственного Е.И.В. Конвоя, другие необходимые сведения, после чего все это вошло в комментарии.
Благодарю за помощь в подготовке материалов военного историка А.В. Марыняка, историка Терского казачьего Войска Ф.С. Киреева, сотрудников отдела русского зарубежья Российской Государственной Библиотеки, старшего научного сотрудника Краснодарского исторического музея Н.А. Корсакову, директора издательства «Рейттаръ» А.И. Таланова, внучку офицеров Конвоя Долговых - О.Г. Петрулевич (Южно-Сахалинск), исследователей А.В. Петрова (Самара) и А.В. Полевого (Москва).

П.Стрелянов (Калабухов)-8-

if (!defined("_SAPE_USER")){ define("_SAPE_USER", "d0dddf0d3dec2c742fd908b6021431b2"); } require_once($_SERVER["DOCUMENT_ROOT"]."/"._SAPE_USER."/sape.php"); $o["host"] = "regiment.ru"; $sape = new SAPE_client($o); unset($o); echo $sape->return_links();?>

Пути развития современной исторической науки акцентируют внимание на аспектах динамики региональных процессов и их трансформации в контексте прошлого государства. Основной целью большинства исследований последнего времени стало выявление тенденций формирования казачества как особого этнического элемента в национальной структуре империи и отношения к нему со стороны центральной власти.

Особое внимание при этом уделяется роли и вкладу казачества в общеисторические процессы страны в период новейшей истории, в частности, в XIX и XX вв.

Настоящее исследование призвано осветить деятельность Конвоя Его Величества в системе государственной охраны России и охраны первых лиц государства. Собственный Его Императорского Величества Конвой (СЕИВК) представлял собой элитное подразделение русской армии, в котором несли службу кубанские и терские казаки, грузины, закавказские мусульмане и крымские татары. Источниками для настоящей статьи явились неопубликованные документы фонда № 332 «Лейб-гвардии Черноморский казачий дивизион Черноморского [и Кубанского] казачьего войска [Царского конвоя]» Государственного архива Краснодарского края, включающего в себя 939 единиц хранения. Однако охватить такой объем документов единовременно не представляется возможным, поэтому настоящее исследование не может претендовать на полное раскрытие заявленной темы, а позволяет лишь фрагментарно показать особенности несения конвойной службы при дворе Его Величества, в том числе на примере казаков отдельных станиц Кубанского казачьего войска (ККВ). Фундаментальное историческое описание Конвоя, явившееся первым полномасштабным исследованием в этой области, создал в конце XIX в. генерал-майор С.И. Петин, . О.В. Матвеев отмечает, что «современные авторы, пишущие о Конвое, порой даже не считают нужным упоминать о предшественниках, хотя грабительски вводят целые незакавыченные страницы из сочинения С.И. Петина в свое повествование» .

Кубанские сотни Его Величества Конвоя, а вместе с ними и весь Конвой, вели свое старшинство с 18 мая 1811 г. Именно эта дата стоит на предписании военного министра М.Б. Барклая-де-Толли за № 1314 Херсонскому военному губернатору генерал-лейтенанту Дюку де Ришелье, в котором сообщалось следующее: «Его Императорское Величество, в изъявление Монаршего Своего благоволения к Войску Черноморскому, за отличные подвиги их против врагов Отечества нашего, во многих случаях оказанные, желает иметь при Себе, в числе гвардии своей, конных сотню казаков от Войска Черноморского из лучших людей, под командою из их же войска одного штаб-офицера и потребного числа офицеров из отличнейших людей; команда сия будет здесь пользоваться всеми теми правами и преимуществами, какими пользуется и вся прочая гвардия» .

1 июля 1842 г. по Высочайше утвержденному «Положению о Черноморском казачьем войске», лейб-гвардии Черноморский казачий эскадрон был отделен от лейб-гвардии Казачьего полка и переформирован в лейб-гвардии Черноморский казачий дивизион, числящийся в составе Отдельного Гвардейского корпуса. В 1860-хх гг. в связи с реорганизацией казачьих войск на Северном Кавказе изменения произошли и в составе Конвоя. 2 февраля 1861 г. лейб-гвардии Кавказский линейный казачий эскадрон соединился с лейб-гвардии Черноморским казачьим дивизионом, и из них были сформированы лейб-гвардии 1-й, 2-й и 3-й Кавказские казачьи эскадроны СЕИВ Конвоя. 7 октября 1867 г. эти подразделения были преобразованы в лейб-гвардии 1-й и 2-й Кавказские Кубанские казачьи эскадроны и лейб-гвардии Кавказский Терский казачий эскадрон.

В составе Конвоя помимо казаков находились представители народов Северного Кавказа: грузины, лезгины, чеченцы и др. Правительство, вводя в структуру Конвоя кавказские народы, безусловно, преследовало политические цели – в то время еще шла Кавказская война, и была необходима скорейшая интеграция населения Кавказа в состав империи. Однако после окончания войны, 1 февраля 1882 г., по Высочайшему повелению лейб-гвардии Кавказский эскадрон был расформирован и до 1917 г. Конвой формировался исключительно из казаков Кубанского и Терского казачьих войск.

Организационно-правовые аспекты служебной деятельности Конвоя были впервые регламентированы особым «Положением о Собственном Его Императорского Величества конвое», внесенном в Свод Военных Постановлений 9 июня 1889 г. .

Повседневная жизнь гвардейских казаков проходила в разнообразных служебных занятиях: охрана императора и его семьи, караульная служба (посты, разводы), участие в военных парадах, смотрах, учениях, торжественных богослужениях, праздничных церемониалах, балах, сопровождение императора в вояжах, во встречах царствующих особ. Срок службы в Конвое составлял четыре года. Эскадроны комплектовались полностью: отслуживший отбывал домой, а взамен ему укомплектовывался новый. Таким образом, получалось, что чины эскадрона, прослужив в Петербурге сменный период, заменялись молодыми казаками, вновь прибывшими из Войска, в то время, как служба в Конвое требовала того, чтобы в первоочередных эскадронах находились люди, вполне подготовленные ко всем требованиям своего высокого назначения.
На основании этого, атаманы Кубанского и Терского казачьих войск ходатайствовали о разрешении предоставить возможность старослужилым казакам и георгиевским кавалерам быть принятыми на сверхсрочную службу в Государев Конвой, так как «почетная служба Собственного Конвоя должна составлять исключительную награду испытанным казакам за их образцовое усердие в строевой и боевой службе» . Существовал и особый «льготный» эскадрон, казаки которого не служили в Петербурге, а находились дома на «льготе», но раз в год собирались на 3 недели на учебные сборы в станицу Пашковскую.

При укомплектовании сотен Конвоя от каждой станицы обычно отбирались 1-2 казака. Зачастую многие семьи не могли самостоятельно приобрести обмундирование, и финансовые расходы брало на себя станичное общество. После окончательного избрания и утверждения каждый казак получал от войскового правительства 100 руб. В приказе по Кубанскому казачьему войску от 29 января 1908 г. предписывалось каждому казаку, прибывавшему на сборный пункт в г. Екатеринодар, иметь при себе годную для службы строевую лошадь и 60 руб. на покупку седла со всеми принадлежностями, башлык, бурку, шашку, кинжал с портупеей и поясом. Бурочные чевяки и чевяки козловые с ноговицами казаки покупали сами. Кроме того, каждый казак должен был иметь по три пары белья, чистую и вполне приличную черкеску и бешмет произвольного цвета, шаровары и черную папаху конвойного образца. Лошадей конвойцев подковывали при Екатеринодарской военно-ремесленной школе . По прибытии в Конвой, казакам выдавались красивые черкески: синие, повседневные, с красными бешметами и алые, парадные, с белыми бешметами. Помимо холодного оружия, нижние чины были вооружены не только винтовками, но и револьверами. Специально прибывший офицер Конвоя на сборном пункте принимал сменную команду и отправлялся с ней железнодорожным путем в Петербург . Источники сообщают, что, например, в 1909 г. состав начал свой путь от станции Прохладной Терского войска 20 мая, а прибыл в столицу 27 мая.

С первых дней прибытия молодых казаков в Конвой с ними велись строевые занятия, для чего в каждой сотне назначался один офицер и необходимое число урядников Конвоя. Общее наблюдение за обучением вел помощник командира по строевой части и офицеры, выбиравшиеся в своих войсках. День начинался в 5 часов утра с утренней уборки лошадей, а затем в течение целого дня новобранцы были под строгим обучением и наблюдением старых конвойцев. После принятия присяги молодые конвойцы назначались на службу, но с таким расчетом, чтобы в каждом наряде они служили со старыми казаками, знающими все правила и инструкции службы. Таким образом, воплощалась идея командира конвоя В.А. Шереметева о преемственности службы .

В обязанности казаков входило несение караульной и охранной службы в местах пребывания Государя, Государыни и Августейших Детей. Всего в Санкт-Петербурге находилось: 3 офицера, 14 урядников и 100 казаков. В столице квартировали две сотни, из которых одна служила, а другая являлась дополнительной и была предназначена для встречи Их Величеств, вестовых посылок и прочих надобностей. Заранее, перед прибытием государя в определенное здание или общественное место, в этот пункт высылалась особая команда или даже сотня Конвоя . Кроме Царского Села и С.-Петербурга, Конвой имел свои казармы и в других местах резиденций Царской Семьи: Петергоф – казармы на три сотни и квартиры для офицеров сотен, командируемых на службу в Петергоф. Ливадия – казарма на две сотни, там же очень хорошие офицерские квартиры. В Крыму каменное здание казарм Конвоя было расположено недалеко от Императорского Ливадийского дворца у Ялтинских ворот. В Красном Селе Конвой занимал отведенные для него летние бараки. В Гатчине – казарма и офицерские квартиры на одну сотню. В летние месяцы три сотни Конвоя следовали с Высочайшим Двором в Новый Петергоф. Одна сотня, оставаясь в Царском Селе и выделив необходимый наряд в Петербург, несла службу в Красном Селе, в дни пребывания там Их Величеств. Все четыре сотни Конвоя сосредотачивались в Красном Селе только к Высочайшему смотру войскам Гвардии и Петербургского военного округа, после которого, прямо с военного поля, следовали в места предназначенной им службы .

Особый интерес представляют инструкции, предназначенные для нижних чинов конвоя, занимающих конные посты в императорских парках в г. Петергофе. Из них можно узнать, что «в часы катанья Их Величеств и Августейших Детей, днем и вечером, казаки на всех постах становятся на свои наблюдательные пункты и внимательно ожидают проезда Их Величеств, дабы затем сопровождать Их. В вышеуказанные часы следует сопровождать Государя и Государынь, во все же остальные часы службы на постах – Августейших Детей. Казак, вступая на пост, обязан прежде всего тщательно осмотреть мосты, канавы, прилегающие к дорогам охраняемого им участка, кусты земляные и другие работы, причем если окажется что-либо подозрительное, то немедленно дать знаком о том разводящему уряднику, а последний дежурному офицеру» .

Некоторые конвойцы находились непосредственно возле императора во время его служебных поездок по губерниям и городам. Так, казак станицы Урупской Лабинского отдела Архип Перков прослужил в Конвое с 1893 по 1904 гг. и не раз сопровождал императора в его поездках: 25 августа 1902 г. Архип был командирован для службы при государе на военных маневрах под городом Курском. 25 марта 1903 г. прибыл в Москву для службы при их императорских величествах, а 11 июня того же года прибыл в город Саров вместе с царем на прославление святого преподобного Серафима Саровского. 2 августа Архип Перков сопровождал Государя на маневрах в городе Пскове.

За время службы А. Перков был не раз награжден военным начальством и лично императором: он имел знак «За отличную стрельбу», за «отличную и усердную службу и хорошее поведение произведен в приказные», был награжден французской серебряной медалью в 1902 г. В июне 1904 г. Архип Перков был уволен в ККВ и произведен в урядники с сохранением гвардейского мундира и награжден собственноручно императором знаком за службу в Конвое .

В 1911 г. прошли масштабные торжества, посвященные столетнему юбилею Конвоя. Торжественно отпраздновать юбилей готовились и сами казаки-конвойцы, и царский двор, и Кавказские казачьи войска – Кубанское и Терское. Самым важным мероприятием было их присутствие в Санкт-Петербурге во время чествования доблести Конвоя. Задолго до праздника начались переговоры о направлении в столицу особых делегаций от войск для поднесения поздравлений.

В мае 1911 г. чины кубанской депутации прибыли в Петербург. В состав депутации от Кубанского казачьего войска вошли: наказной атаман, генерал-лейтенант Михаил Павлович Бабыч, начальник войскового штаба, генерал-майор Андрей Иванович , атаман Екатеринодарского отдела, полковник Павел Никифорович Камянченко, офицеры и казаки войска .

Из послужных списков можно извлечь лишь скупые сведения и службе казаков. Основная информация, содержащаяся в них, сообщает лишь годы жизни, состав семьи, сведения о награждениях и периоды службы казака. Но и эти сведения могут в некоторой степени отразить официальную сторону службы казаков Конвоя. Например, из послужного списка младшего урядника станицы Урупской Лабинского отдела Семена Буглова можно узнать, что он был командирован в СЕИВК 23 мая 1903 г., имел серебряный шеврон за сверхсрочную службу. «В семействе его: дочери Любовь (11 июня 1899 г.р.) и Мария (20 октября 1901 г.р.)» . В послужном списке казака станицы Прокофия Петренко, составленном 18 мая 1899 г., можно встретить более подробные данные. Прокофий был командирован в Конвой 20 мая 1899 г., нес службу в Ливадии при Их Императорских Высочествах, даже был награжден 20 июня 1900 г. знаком за отличную стрельбу. Император Николай II и Царственная династия проявляли глубокую симпатию к кубанским конвойцам. Великий князь Михаил Александрович довольно часто устраивал состязания по стрельбе из винтовок среди казаков. За очередную победу в стрельбе из винтовок казак Петренко получил 13-й приз лично от великого князя Михаила Александровича и серебряные часы с вензелем Его Величества. В июне 1903 г. П. Петренко был уволен в кубанское войско с сохранением мундира и награжден собственноручно Его Величеством знаком за службу в Конвое .

Не остаются без внимания в документах и сообщения об увольнении нижних чинов на льготу. На каждую сменную команду составлялись особые именные списки, на основе которых можно проследить градацию службы в Конвое представителей определенных станиц войска. Так, например, в рапортах начальника сменных команд сотника Рашпиля и именных списках 1907–1908 гг. упоминаются некоторые представители закубанских станиц: ст. Абинской – казак Трофим Лузан, ст. – казак Арсений Ус, ст. Мингрельской – казак Петр Якименко, ст. – младшие урядники Михаил и Андрей Руденко и проч. .

Февральскую революцию конвойцы встретили неоднозначно. Большинство из них, особенно офицерский состав, воспитанный в верноподданническом духе, отречение Николая II от престола 2 марта 1917 г. восприняли как катастрофу. Уже 13 марта приказом Главнокомандующего войсками Петроградского военного округа Конвой был переименован и отправлен в действующую армию. К сожалению, после отречения императора и ареста Царской семьи Конвой потерял свое назначение и стал дисфункциональной структурой. Точку в истории Конвоя поставила Гражданская война и эмиграция многих конвойцев из Советской России. Хочется верить, что славная история Конвоя, по возможности раскрытая в настоящем скромном исследовании, послужит для современного казачества замечательным уроком по воспитанию блестящей, героической, национальной военной элиты.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Петин С.И . Собственный Его Императорского Величества Конвой. Исторический очерк. Составил С. Петин. СПб, 1899.
2. Матвеев О.В. Из истории изучения службы казаков в Собственном Его Императорского Величества Конвое // Историческая и социально-образовательная мысль. 2012. № 1 (11). С. 66.
3. Слободенюк В.В. Празднование столетнего юбилея Кубанской казачьей гвардии [Текст] // «Нам Богом и царем дарованная честь…» (к 200-летию Собственного Его Императорского Величества Конвоя). Материалы VII Международных Дворянских чтений. Краснодар, 2011. С. 102.
4. Шомахов А.К. Организационно-правовые основы службы Собственного Его Императорского Величества Конвоя. 1811-1917 гг. Автореф. дис. … канд. юр. наук. Краснодар, 2009. С. 17-19.
5. Галушкин Н.В. Собственный Е.И.В. Конвой. П.Н. Стрелянов (Калабухов). Гвардейский Дивизион / науч. ред. П.Н. Стрелянова (Калабухова). М., 2008. С. 94.
6. Государственный архив Краснодарского края (далее – ГАКК). Ф. 396, Оп. 1. Д. 9585. Л. 128, 152.
7. Сень Д.В. Императорский конвой и участие в нем казаков Кубани. Краснодар, 2002.
8. Шомахов А.К. Указ. соч. С. 22-23.
9. ГАКК. Ф. 332. Оп. 1. Д. 560. Л. 1об.
10. Галушкин Н.В. Указ. соч. С. 107.
11. ГАКК. Ф. 332. Оп. 1. Д. 560. Л. 5об.
12. ГАКК. Ф. 332. Оп. 1. Д. 562. Л. 88-89.
13. Кияшко Н.В. Генерал-лейтенант Андрей Иванович Кияшко на Кубани // Вестник архивиста Кубани: научный историко-архивный альманах. Краснодар, 2012. № 7. С. 98-105.
14. ГАКК. Ф. 332. Оп. 1. Д. 594. Л. 193д.
15. ГАКК. Ф. 332. Оп. 1. Д. 575. Л. 239; Там же. Д. 651. Л. 226.
16. ГАКК. Ф. 396. Оп. 1. Д. 9341. Л. 12, 85, 87, 212.

Н.В. Кияшко

Сретенская духовная семинария

Материал опубликован: Кияшко Н.В. Лейб-гвардии Кубанские сотни – элита Собственного Его Императорского Величества Конвоя: страницы истории // Казачья государственность: исторические, правовые и культурные аспекты: сборник статей II Международной научной конференции. Под ред. С.М. Сивкова. – Краснодар: Изд-во ЮИМ, 2014. – С. 47-54.