Коммод, луций элий аврелий. Варварская энциклопедия: Коммод, император Луций Элий Аврелий Коммод Сын марка аврелия коммод

ЛУЦИЙ ВЕР, Цезарь Аврелий Август Римский император из рода Антонинов, правивший в 161 -169 гг. Соправитель Марка Аврелия. Род. в 15 дек. 130 г. Умер февр. 169 г.Луций Вер принадлежал к этрусскому роду Цейониев Коммодов, из которого вышли несколько консулов. Все его предки

Коммод Луций Элий Аврелий

Глава 1 Римские императоры Элий Адриан, Элий Вер и еще один Элий Вер являются частичными отражениями Андроника-Христа

Глава 1 Римские императоры Элий Адриан, Элий Вер и еще один Элий Вер являются частичными отражениями Андроника-Христа 1. Напомним наш главный результат из книги «Раскол Империи» На рис. 1.1 наглядно представлен наш главный результат, описанный в книге «Раскол Империи: от

Который был одним из самых ученых людей своего времени, с детства постарался преподать Коммоду свои нравственные правила и правила великих и выдающихся мужей. Его учили и литературе, и риторике, и философии, но никакой пользы эти занятия ему не принесли из-за дурных задатков, которые рано проявились у Коммода. Едва ли не с самого детства он отличался постыдным поведением, был бесчестен, жесток, развратен. Искуснее всего он был в тех занятиях, которые не соответствовали положению императора: лепил чаши, танцевал, пел, свистел, наконец, проявлял способности превосходного шута и гладиатора. Признаки жестокости обнаружил он на двенадцатом году жизни. Однажды, когда его мыли в слишком теплой воде, он велел бросить банщика в печь. Тогда дядька его, которому приказано было это сделать, сжег в печи баранью шкуру, дабы зловонным запахом гари доказать, что наказание приведено в исполнение.

В 175 г., в дни восстания Авидия Кассия, Коммод сопровождал отца в его поездке в Египет и Сирию. После этого, в 176 г., он был провозглашен императором, а в следующем году, в нарушение закона о возрасте, получил первое консульство. Уже тогда благодаря мягкости отца он устраивал в Палатинском дворце попойки и кутежи, собирал у себя женщин, отличавшихся красивой наружностью, как каких-нибудь рабынь-проституток, и, издеваясь над стыдливостью, устроил у себя лупанарий. Он завел у себя также упряжку коней для колесницы и, нарядившись возницей, правил колесницами и пировал с гладиаторами. Стараясь смягчить его нрав, взял сына на войну с германцами. Но вскоре император заразился чумой и умер, оставив Коммода своим наследником. Тогда Коммод немедленно прекратил войну, которую отец его почти что закончил; требования одних врагов он принял, дружбу других купил деньгами и поспешил после этого в Рим.

Народ в столице встречал его с радостью и ликованием, ведь помимо молодости он имел привлекательную наружность. Взор у него был ласковым и огненным, волосы от природы белокурыми и вьющимися, так что, когда он шел, освещенный солнцем, то многим казался почти что божеством.

В течение некоторого времени Коммод оказывал всяческий почет отцовским друзьям и во всех делах пользовался их советами. Но потом он поставил во главе преторианцев Перенниса, родом италийца, который, злоупотребляя возрастом юноши, совершенно развратил его и отвадил от подобающих государю забот. Охотно поддавшись его влиянию, Коммод стал безумствовать во дворце на пирах и в банях вместе с тремястами наложниц, которых он набрал из матрон и блудниц по признаку красоты, а также с тремястами взрослых развратников, которых он собрал из простого народа и из знати, насильно и за деньги, причем дело также решала красота. Он сражался на арене среди своих спальников как гладиатор, пользуясь тупыми рапирами, а иногда и отточенными мечами. Иногда он приказывал осквернять у себя на глазах даже своих наложниц.

Он дошел до такого позора, что сам отдавался молодым людям, и все без исключения части тела, даже уста, были осквернены сношениями с людьми обоего пола. У него были любимцы, именами которых служили названия срамных частей мужского и женского тела; им он особенно охотно раздавал свои поцелуи. Он держал также у себя одного человека, у которого был необыкновенных размеров мужской орган; этого человека он называл своим ослом и очень дорожил им. Коммод сделал его богатым и поставил во главе жрецов сельского Геркулеса. В бане он мылся по семи и восьми раз в день и в бане же принимал пищу. Даже шутки его были под стать необузданному характеру. Часто в дорогие кушанья он подмешивал человеческий кал и таким образом смеялся над гостями. Префекту претории Юлиану он приказал плясать голым с измазанным лицом перед своими наложницами и бить в кимвалы.

Между тем, позволив Коммоду заниматься удовольствиями и попойками, Переннис постепенно приобрел такую силу, что все управление государством оказалось у него в руках. Влияние свое он всецело использовал в корыстных целях и первом делом начал клеветать на самых достойных из друзей и сподвижников . Успеху его козней много способствовал и заговор против императора, раскрытый как раз в это время. Во главе заговорщиков стояла сестра принцепса Луцилла, а убить Коммода должен был близкий к нему человек, Клавдий Помпеян. Но войдя к Коммоду с обнаженным мечом и имея возможность действовать, он выкрикнул: "Этот кинжал посылает тебе сенат". Этим он только выдал существование замысла, но не выполнил дела, так как был в ту же минуту обезоружен. Это покушение стало первой и главной причиной ненависти юноши к сенату; сказанное ранило его душу, и он стал считать всех сенаторов врагами, постоянно помня о речи напавшего на него. Коммод беспощадно казнил всех, кто состоял в заговоре, а также и многих попавших под подозрение.

Луциллу он сначала отправил на Капри, а потом велел умертвить. В дальнейшем казни известных людей происходили при малейшем подозрении в их адрес. Свою жену, Бруттию Криспинну, Коммод убил, уличив в прелюбодеянии. Впрочем, Переннис ненадолго пережил своих врагов. Вскоре он был обвинен в подготовке покушения на жизнь императора и казнен вместе со своим сыном. С кончиной обоих вскрылись многочисленные злоупотребления, творимые ими якобы волей императора. Коммод отменил многие распоряжения своего прежнего фаворита и даже объявил о своем намерении лично заняться государственными делами. Но в таком настроении он пробыл не более месяца, а потом все пошло по-старому. Место Перенниса занял вольноотпущенник Клеандр. Он достиг такой чести и могущества, что ему были доверены личная охрана, заведование опочивальней государя и командование войсками.

Произволу этого временщика не было никаких границ. По его усмотрению даже вольноотпущенников выбирали в сенат и причисляли к патрициям. Тогда впервые в один год было двадцать пять консулов, и все провинции были проданы. Клеандр продавал за деньги все: возвращенных из изгнания удостаивал почетных должностей, отменял решение суда. Все, кто пытался раскрыть Коммоду глаза на злоупотребления Клеандра, немедленно подвергались опале. Коммод велел казнить даже мужа своей сестры Бирра, причем вместе с ним было умерщвлено много других лиц, защищавших его. Среди жертв оказался также префект претория Эбуниан. Вместо него Клеандр сам стал префектом.

Но и этого самовластца в конце концов постигла расплата. В 189 г. Клеандр скупил в огромном количестве хлеб и держал его под замком, чем вызвал голод в столице. Коммод тем временем настолько отошел от дел государства, что ничего об этом не знал. Когда же толпа народа двинулась к его дворцу, чтобы принести жалобу на Клеандра, на нее были пушены войска. В результате на улицах города разыгралось настоящее сражение между разъяренной чернью и всадниками. Только тогда Коммоду осмелились донести о происходящем, и он распорядился немедленно казнить Клеандра. Когда голову ненавистного вольноотпущенника показали римлянам, волнения улеглись сами собой.

Тогда же были убиты и другие придворные вольноотпущенники, ставленники Клеандра. Между прочим выяснилось и то, что Клеандр вступал в связь с наложницами Коммода и имел от них детей, которые после его гибели были убиты вместе со своими матерями.

Испытав столь великие опасности, Коммод стал относиться с недоверием ко всем, беспощадно убивая и легко веря всем наветам. В поведении своем он вскоре откинул всякий стыд и раскрыл перед римлянами всю безмерную пропасть своей разнузданности. Прежде всего, он велел именовать себя не Коммодом, но Геркулесом, сняв римское и императорское одеяние, натягивал на себя львиную шкуру и носил в руках дубину. Этой дубиной он убил несколько человек, одних в припадке гнева, других - просто в шутку. Иногда он надевал пурпурную златотканую одежду, так что стал смешным, подражая одновременно своим внешним видом и расточительству женщин, и силе героев. Изменил он и названия месяцев года, отменив древние и назвав все месяцы своими собственными названиями.

Август стал именоваться коммодом, сентябрь - геркулесом, октябрь - непобедимым, ноябрь - преодолевающим, декабрь - амазонским. Амазонским он был назван в честь любимой наложницы императора Марции, портретом которой в виде амазонки он любовался. Он поставил и свои статуи по всему городу и даже против здания сената статую с натянутым луком - он хотел, чтобы и его изображение грозило ужасом. Эту статую сенат после его смерти убрал и воздвиг изображение свободы. Не сдерживая себя, он опустился наконец до того, что стал обнаженным участвовать в публичных зрелищах, как простой гладиатор. Он даже пожелал переселиться из дворца в казарму гладиаторов и себя именовал уже не Геркулесом, но именем одного знаменитого, незадолго до этого скончавшегося гладиатора. Он велел отрубить голову величайшей статуи, почитаемой римлянами как изображение солнца, и поместил на ее место свою голову, подписав на основании вместо обычных императорских прозваний "победивший тысячу гладиаторов".

В самом деле, он победил или убил столько ретиариев, что количество гладиаторских пальмовых ветвей доходило у него до тысячи. Впрочем, это было и не удивительно, так как все поддавались ему, думая о нем как о государе, а не как о гладиаторе. Часто он убивал своих противников под видом оборонительной битвы, в то время как у него самого было оружие, снабженное свинцовым острием. После того как он уже многих заколол таким образом, некий гладиатор по имени Сцева, полагаясь на свою смелость, физическую силу и выучку, отпугнул его от таких упражнений: он отбросил меч, признав его бесполезным и сказав, что достаточно для двоих того оружия, которым был вооружен сам Коммод. А тот испугался, как бы он не выхватил у него в бою кинжал - что бывает, - и отпустил Сцеву. С тех пор он стал опасаться и других борцов и обратил свою ярость против диких зверей.

Он устраивал грандиозные зрелища, дав обещание собственной рукой убить всех зверей. Молва об этом распространилась, и со всей Италии и из соседних провинций съезжались люди, чтобы посмотреть на то, чего они раньше не видали и о чем не слыхали. Толковали о меткости его руки и о том, что он бросал копье и пускал стрелу, не зная промахов. При нем были обучавшие его чрезвычайно опытные в стрельбе из лука парфяне и лучшие метатели копья мавританцы - их всех он превосходил ловкостью. Когда же наступили дни зрелищ, амфитеатр наполнился; для Коммода была устроена ограда в виде кольца, чтобы он не подвергался опасности, сражаясь со зверями лицом к лицу; бросая копье сверху, из безопасного места, он выказывал больше меткости, нежели мужества. Он поражал оленей и газелей и других рогатых животных, какие еще есть, кроме быков, бегая вместе с ними и преследуя их, опережая их бег и убивая их ловкими ударами; львов же и леопардов и других благородных зверей он, обегая вокруг, убивал копьем сверху. И никто не увидел ни второго дротика, ни другой раны, кроме смертоносной; как только животное выскакивало, он наносил удар в лоб или в сердце и ни разу его дротик не попадал в другую часть тела. Отовсюду для него привозили животных, и, убивая, он показал римлянам всех животных, дотоле неизвестных, из Индии и Эфиопии, из южных и северных земель. Все поражались меткости его руки.

Как-то, взяв стрелы, наконечники которых имели вид полумесяца, он стал выпускать их в мавританских страусов, мчавшихся благодаря быстроте ног и изгибу крыльев с необыкновенной скоростью. Он обезглавливал их, перерезая верхнюю часть шеи; даже лишенные голов из-за стремительности стрел, они продолжали бежать вокруг, будто с ними ничего не случилось. Когда однажды леопард в своем чрезвычайно быстром беге настиг выпустившего его человека и готовился укусить его, Коммод, опередив его своим дротиком, зверя убил, а человека спас. В другой раз из подземелий была одновременно выпущена сотня львов, и он убил их всех таким же количеством дротиков - трупы их лежали долго, так что все спокойно пересчитали их и не увидели ни одного лишнего дротика. При избиении зверей он проявлял необыкновенную силу, пронзая пикой насквозь слона, прокалывая рогатиной рог дикой нумидийской козы и убивая с первого удара много тысяч громадных зверей.

Но если во всем этом он был достаточно силен, то в остальном оказывался слаб и немощен. У него была большая опухоль в паху, и римский народ замечал этот его недостаток сквозь шелковые одежды. Лень и небрежность его доходили до того, что на многих прошениях он писал одно и то же, а почти все его письма ограничивались единственной фразой: "Будь здоров". Все же остальные государственные дела делались другими с великими злоупотреблениями.

Погиб Коммод в 192 г. в результате заговора, который составили против него ближайшие к нему люди. Говорят, что поссорившись со своей любовницей Марцией, он составил список тех, кого хотел казнить той же ночью. Кроме Марции и еще нескольких известных людей, в него внесены были Лет, префект претория, и Эклект, императорский спальник. Но случилось так, что Филокоммод, маленький мальчик, с которым император любил возиться и спать, играя, выташил этот список из кабинета Коммода. Таким образом, он попал в руки Марции, а она показала его Лету и Эклекту. Хотя эта история и кажется не очень правдоподобной, она вполне вероятна; во всяком случае несомненно, что именно эти трое задумали умертвить принцепса и осуществили свой замысел. Когда Коммод после бани пришел к Марции, она напоила его отравленным вином. Сначала яд подействовал усыпляюще, но потом у Коммода началась сильная рвота. Заговорщики испугались, что после этого сила яда окажется недостаточной и император догадается о покушении. Тогда они подослали к нему вольноотпущенника Нарцисса, мастера натираний. Как бы занимаясь своим искусством, тот надавил Коммоду локтем на горло и таким образом задушил его. И сенат, и народ восприняли весть о смерти Коммода с величайшим ликованием. Было даже принято постановление бросить его труп в Тибр. Но новый император не разрешил такого кощунства, и тело Коммода погребли в усыпальнице , а позднее император в пику сенату причислил Коммода к богам.

Lucius Aelius Aurelius Commodus

причем в период 180–190 гг. под именем Imperator Caezar Aurelius Commodus Antoninus Augustus, а в период 191–192 гг. под именем Imperator Caezar Lucius Aelius Aurelius Commodus Augustus.

Был причислен к сонму богов

У Марка Аврелия и Фаустины было шестеро сыновей и, кажется, семь дочерей. Большинство детей умерло еще при жизни отца: все мальчики, кроме одного, оставшегося в живых, и четыре девочки. Единственным выжившим мальчиком оказался Луций Коммод, родившийся 31 августа 161 года, когда его отец уже несколько месяцев был императором. В тот день Фаустина родила двух мальчиков-близнецов, Луция Коммода и Аврелия Антонина. Современники, естественно, тут же вспомнили, что в этот день, полтора века назад, родился Калигула, один из самых гнусных извергов и психопатов на императорском троне. И сразу же поползли слухи, дескать, не к добру это. А в императорском дворце просто радовалась малышам, в их честь даже была отчеканена специальная монета, изображавшая Фаустину с двумя младенцами, а надпись гласила: «Счастье нашего века». Счастье длилось недолго, Аврелий Антонин умер на четвертом году жизни. Зато родился другой мальчик - Марк Анний.

В 166 году состоялся совместный триумф Марка Аврелия и его соправителя Вера после победы на Восточном фронте. Пятилетний Луций Коммод и его маленький брат принимали участие в триумфе, и оба получили титулы цезарей. Однако маленький Анний умер через три года, возможно, тоже от чумы, которая все эти годы не переставала свирепствовать по всей Римской империи и косила людей. Заболел и Коммод, но его вылечил знаменитый врач Гален, слава о котором дошла и до наших дней.

Гален, грек по происхождению, родился в 129 году в Малой Азии, в Пергамоне; учился он в Греции и в Египте, лечебную практику начал на родине, а потом, уже после 160 года, отправился в Рим. Тут он быстро приобрел широкую популярность, стал знаменитым и оставался в Риме до своей кончины в последние годы II века. Тот факт, что ему было доверено здоровье императорской семьи, говорит сам за себя.

Гален был не просто отличным лечащим врачом, он был великим ученым, много сделавшим для развития медицинской науки. Всесторонне образованный и талантливый ученый, он продолжал всю жизнь познавать всё новые тайны человеческого организма. Но интересы Галена не ограничивались лишь медициной, он был и мыслителем, и писателем. Из-под его пера вышли сотни разнообразных работ, из которых сохранившиеся составляют много толстых томов. Научное наследие Галена объемлет совокупность познаний древнего мира в области медицины от самых ее основ и философского обоснования до практических советов во всех ее областях, оно же стало руководством для его последователей на долгие века вплоть до XVIII столетия. Бесценны достижения Галена в области анатомии и патологии, а также диагностики, фармакологии и диететики. Можно с полным основанием утверждать, что по масштабу сделанного Галеном он стал для медицины тем, кем был Аристотель в области философии.

Марк Аврелий очень заботился о своем единственном сыне и наследнике. Он выискивал для него самых лучших учителей, старался сделать из него всесторонне образованного человека, и в то же время оставался заботливым и нежным отцом. Желая подчеркнуть, что этому мальчику суждено стать императором, Марк Аврелий с детства осыпал его самыми почетными званиями и титулами. Коммоду не было еще и пятнадцати, когда он в 175 году стал членом коллегии жрецов, а 7 июля того же года надел мужскую тогу и был объявлен предводителем молодежи империи. Вместе с отцом он принял участие в походе против восставших легионов Авидия Кассия. За время этого похода цезарь с сыном побывали во многих городах Малой Азии, в Сирии и Египте, а осенью оба совершили триумфальный въезд в Рим. Весной 178 года по велению отца Коммод женился на Бруттии Криспине, девушке из высокого патрицианского рода.

Третьего сентября 178 года Луций Коммод вместе с отцом вновь покинул Рим для участия в новой кампании против дунайских племен, опять восставших против подчинения Риму. Нам ничего не известно о воинских подвигах императорского сына. Луций присутствовал при кончине императора в Виндобоне (современная Вена). Естественно, сразу же распространились слухи, что он способствовал смерти цезаря. Так, Кассий Дион заявил: «Мне доподлинно известно, что цезарь умер не своей смертью, ему помогли в этом лекари, желая подлизаться к Коммоду». Не стоит, наверное, опять повторять, что такого рода сплетни и вымыслы сопровождали кончину почти каждого монарха.

Итак, полновластным хозяином империи стал 19-летний юноша. Рим уже целых сто лет не знал случая, чтобы после смерти императора ему наследовал не приемный, а родной сын. Траян, Адриан, Антонин Пий, Марк Аврелий, Луций Вер - все они поочередно назначались правящими монархами своими преемниками, будучи не родными их сыновьями, а лишь адоптированными, усыновленными, причем избирались из людей, наиболее достойных наследовать трон императора и его звание. И нельзя не признать - каждый раз выбор оказывался удачным, государство получало достойного государя. Приемные сыновья проявляли себя с самой лучшей стороны, продолжая в принципе политику избравшего их цезаря. И такая система безотказно действовала целое столетие. С традицией порвал Марк Аврелий, философ, стоик, так проникновенно писавший о необходимости общественные интересы всегда ставить на первое место. Разумеется, на возможные упреки он мог бы ответить, что поступил так по велению сердца и руководствуясь теми же принципами стоика, к тому же у его предшественников не было единоутробного наследника, а ему боги ниспослали такового. Зачем же было ему отказываться от дара богов? Правда, сын был еще слишком молод для правителя, но отец с малолетства готовил его к высокой должности, к тому же у мальчика были достойные и мудрые советники.

Многие историки склоняются к тому, что Коммод был полной противоположностью отца. Он не отличался не только разумом и толерантностью отца, его добротой и талантами правителя, напротив, он совсем не думал об интересах державы, заботясь лишь о собственных удовольствиях. Для отца главным в жизни было счастье и процветание Рима, для сына - стремление прославиться в качестве непобедимого бойца-гладиатора, жестоко круша и уничтожая все вокруг. В детстве он как будто не был особенно злым и жестоким, но стал таким под влиянием некоторых своих ближних. Рассказывали, что уже в возрасте 12 лет Коммод повелел сжечь живьем в печке раба, приготовившего ему слишком горячую ванну. К счастью, один из учителей царевича не растерялся и спас бедолагу, бросив в печь вместо него баранью шкуру, дабы вонь убедила жестокого юнца, что его приказ выполнен. Нам неизвестно, знал ли Марк Антоний о таких выходках своего наследника, нашлись ли в его окружении смельчаки, не побоявшиеся раскрыть любящему отцу глаза на истинную натуру сыночка. История учит нас, что трагедией многих правителей является своего рода ослепление, желание видеть и слышать о своих любимцах лишь то, что они сами видят и слышат. А у негодяев всегда хватит ума и хитрости вести себя так, чтобы понравиться вышестоящему. Пример из польской истории: один магнат первой заповедью своей инструкции для служащих поставил условие: «Никогда не отягощать своего пана неприятным для шляхетского уха известием, дабы не огорчать его вельможности, ибо для доброго слуги наиценнейшим есть и всегда будет здоровье господина». Вот и получается, что на протяжении веков правители, большие и малые, предпочитают жить в благостном раю самообмана, пребывая в сладком неведении, и не препятствуют распространению зла и беззакония.

Скорее всего, Марк Аврелий считал своего мальчика нормальным ребенком, потом юношей. Он любит петь и танцевать? Молодости позволено. Не очень стремится к наукам, предпочитая им выступления гладиаторов и циркачей? В его возрасте простительно. Правда, такие пристрастия не назовешь изысканными, скорее они присущи плебсу с его ограниченными инстинктами, но придет время, и они сменятся серьезными обязанностями. Судьба лишила Марка Аврелия многих сыновей, ну как тут не гордиться и не радоваться, глядя на красивого, здорового мальчика. А Коммод, по описаниям современников, и в самом деле был красив: высокий, хорошо сложенный юноша с правильными чертами лица, блестящими глазами, золотистыми вьющимися волосами. Таким описали сына Марка Аврелия, когда тот в возрасте 19 лет унаследовал отцовскую власть.

Он был одним из самых молодых императоров в истории Древнего Рима. Моложе его оказался лишь один Нерон. Немного понадобилось времени, чтобы современники убедились - не только это обстоятельство делает их похожими.

К моменту смерти Марка Аврелия война с племенами за Дунаем еще не была закончена, хотя уже не вызывала сомнения победа римлян. Требовалось потратить еще года два-три на то, чтобы окончательно закрепить результаты этой победы, чтобы труды покойного императора и огромные жертвы римлян не пропали даром. Марк Аврелий именно для того и захватил сына с собой на войну, чтобы подготовить его к продолжению начатого дела, обучить воинскому искусству, ознакомить с особенностями войны в придунайском регионе и опытными полководцами. Умирая, цезарь надеялся передать дело управления державой в надежные руки. Как же он страшно ошибся! Буквально за несколько месяцев задунайским племенам были возвращены все территории по ту сторону реки, отвоеванные римлянами с таким трудом. Теперь граница была установлена по реке, как это было до войны.

Итак, первым решением молодого цезаря стало заключение мира с неприятелем. Тем самым Коммод нарушил завещание отца, не принял во внимание протесты высших сановников Рима и крупных военачальников. В качестве причины такого решения привел угрозу заговоров и покушений в самой столице. На деле же все сводилось к желанию молодого цезаря как можно скорее покинуть эти дикие края и вернуться к утехам большого города. На военном совете в Виндобоне прозвучали знаменательные слова Клавдия Помпеяна, двукратного консула Римской империи, ближайшего соратника покойного императора и заслуженного полководца. К тому же Клавдий был шурином самого Коммода - его женой была Луцилла, старшая дочь Марка Аврелия, овдовевшая после смерти Луция Вера, - то есть можно сказать, что Клавдий был членом императорской семьи. Полагаясь на родственные связи с императором, свои заслуги перед Римом и большой авторитет в армии, Помпеян заявил: он понимает и разделяет чувства молодого цезаря, его стремление поскорее возвратиться в столицу, но нельзя забывать: Рим там, где находится цезарь, так что нечего бояться покушений в столице, а вот резкое прекращение войны перед самым ее победным окончанием наверняка пойдет на пользу неприятелю, варвары обнаглеют и воспрянут духом. В то время как первой заповедью нового государя империи является их окончательное покорение и перенос границ империи до самого Ледовитого океана!

До нового императора не доходили никакие доводы. Мирный договор с варварами был заключен с непристойной поспешностью. Внешне условия договора были вроде бы весьма строгими для маркоманов и квадов, а также для их союзников. Им запрещалось приближаться со своей стороны к Дунаю с оружием в руках, они были обязаны платить Риму дань зерном и поставлять вооруженные контингенты, не имели права вести войн с соседями без согласия Рима, а на всех их военных советах непременно должны присутствовать римские офицеры. Но были ли гарантии, что все эти условия станут выполняться?

Вот так были безвозвратно потеряны земли современных Чехии и Словакии, которые Марк Аврелий планировал сделать двумя римскими провинциями. И произошло это по бездумному решению 19-летнего недоросля, мечтавшего лишь о театральных зрелищах, певичках, гладиаторах, девицах, танцах и вообще развлечениях. Как тут не вспомнить пресловутые споры о роли личности в истории? Одни выражают сомнения, что один человек может сыграть хоть какую-то роль в историческом процессе, другие склонны эту роль всячески преувеличивать. Так вот перед нами конкретный случай. Трудно не заметить, что судьбы Европы, а может, и всего мира сложились бы совсем по-иному, если бы Рим встал несокрушимым бастионом к северу от Дуная. Население тех земель благодаря Риму подверглось бы романизации по образу и подобию Франции, Италии, Испании, а высочайшая к тому времени средиземноморская культура распространилась бы еще дальше к северу, дойдя, возможно, и до племен по Висле и Одеру. Наступившее затем великое переселение народов тоже происходило бы по-другому, и, скорее всего, его последствия не стали бы такими катастрофическими для Рима. Некоторые современные историки пытаются оправдать Коммода, уверяя, что затраты на завершение войны стали бы для Рима непомерной тяжестью, к тому же в стране еще свирепствовала эпидемия. Не следует, однако, забывать о том, что главные расходы на войну уже были произведены Римом, а что впустую - так по вине Коммода. Если же оценивать события исходя из государственных интересов Римской империи, следует вывод: в 180 году Коммод нанес своей родине непоправимый ущерб.

В самом же Риме при известии об окончании войны и возвращении императора с армией воцарилось всенародное веселье. Вряд ли стоит удивляться этому. Долголетняя война на Дунае ложилась тяжким бременем на плечи всех граждан империи, и многим из них было непонятно, с какой стати нужно терпеть бедствия из-за этих далеких, холодных, чужих земель. Редко кто понимал, к чему приведет отступление от планов Марка Аврелия. Римляне радовались, что в столицу возвращается цезарь. Причем какой! Молодой, красивый, который любит все то, что близко сердцу простого римлянина. И как он отличается от старика отца, сурового и сдержанного, который даже гладиаторов посылал воевать с варварами, вместо того чтобы заставить их умирать на потеху публике в боях на аренах римских амфитеатров!

Живший в те годы греческий историк Геродиан так описывает возвращение Коммода с войны:

Весь путь от Дуная до Рима Коммод проделал с чисто мальчишеской поспешностью. Города, через которые пришлось проходить, он пролетал молниеносно, хотя толпы народа приготовились его встречать и приветствовали с положенной императору преданностью. Когда он приблизился к Риму, сенат и все жители города вышли ему навстречу, торопясь первыми увидеть цезаря. В руках людей были лавровые ветви и расцветшие в ту пору цветы. И так толпами они устремлялись далеко за пределы города, в нетерпении поскорее узреть молодого, великолепного цезаря. Приветствовали его от чистого сердца, ведь он родился в их городе, вырос среди них и был третьим в роду правящей династии.

Вот так, среди ликующих толп, радостных возгласов, осыпаемый цветами въезжал в Рим в 180 году молодой император. И кто мог тогда предполагать, что приветствует народ достойного наследника не благородного Марка Аврелия, а самых изощренных вырожденцев в истории Римской империи - Калигулы, Нерона, Домициана?

ЛУЦИЛЛА, КРИСПИНА, МАРЦИЯ

Поначалу дела вроде бы шли неплохо. Император царствовал, государством управляли опытные советники и военачальники. Царствовал в данном случае значит - время от времени участвовал в необходимых церемониях, если они не очень мешали ему развлекаться и предаваться излюбленным занятиям. А занятия эти были самого низкого пошиба: оргии, азартные игры, уличные потасовки и бесчинства, состязания на колесницах и, разумеется, бои гладиаторов. Если выразиться на принятом сейчас языке, этого императора интересовали лишь секс и спорт, если к последнему можно причислить драки и присутствие на спортивных соревнованиях. Фаворит цезаря, прислужник Саотерос, стал пользоваться неограниченной властью. Чтобы никто не сомневался в том, как он дорог императору, во время триумфального въезда в Рим император велел своему любимцу сесть рядом с ним на раззолоченную колесницу, и на глазах всего народа император и его раб взахлеб целовались.

Политики, которые в то время стояли у кормила власти, ничуть не смущались таким положением, оно их даже устраивало. Недальновидные люди, видимо, считали, пусть уж лучше этот глупый юнец предается разврату и забавам и не вмешивается в государственные дела, иначе по молодости и глупости наломает дров. Он и без того уже немало их наломал, добровольно отказавшись от земель за Дунаем, отвоеванных у варваров его отцом. Таким образом, молодой цезарь, не зная препятствий, предавался своим утехам, - а окружающие повторяли ту же ошибку, которую в свое время допустили воспитатели и опекуны молодого Нерона. Как здесь не повторить в который раз: если история и учит чему-нибудь, так только тому, что люди ничему не научатся.

Больше всего упреков в попустительстве и даже намеренном отстранении цезаря от государственных дел делалось в адрес Перенниса, префекта преторианцев. Это он фактически правил империей. Назначением на высокий пост он был обязан императору Марку Аврелию, а значит, выбор не был случайным. Покойный император ценил его и за человеческие качества, и за большой жизненный опыт, и за успехи в выполнении сложных поручений государя. Вот и теперь никто не мог его упрекнуть за злоупотребление властью, Переннис полностью оправдал доверие Марка Аврелия. Умный, рассудительный и неподкупный, он отлично справлялся с обязанностями правителя, хотя и нелегко было вести правильную государственную политику, во всем подчиняясь безответственному юнцу. Нашлись люди, упрекавшие его за излишнюю заботу о собственном кармане, но это, скорее всего, объяснялось обычной людской завистью. Серьезнее были претензии к Переннису насчет того, что именно его попустительство в отношении Коммода привело к дальнейшим тяжким последствиям. И пожалуй, его еще можно было бы упрекнуть в излишней амбиции, заставившей устранить Патерна, своего коллегу, второго префекта преторианцев, правившего наряду с ним. Патерн был снят с должности в 182 году, но непосредственно этому предшествовали не зависящие от правителя обстоятельства.

Речь идет о банальном соперничестве двух женщин - сестры цезаря Луциллы и его жены Криспины. Первая, жена Помпеяна, вдова бывшего цезаря Вера, имела право носить звание Августы и пользовалась еще кое-какими привилегиями. Но такие же привилегии полагались и Криспине как супруге правящего императора. Поэтому то и дело возникали сложные ситуации, когда неизвестно было, которой из женщин полагалось занять, скажем, самое почетное место в театре или на каком-нибудь торжестве. Коммод своей властью часто разрешал спор в пользу жены, что очень обижало честолюбивую Луциллу, в конце концов она возненавидела брата и организовала против него заговор, пытаясь вовлечь как можно больше влиятельных лиц. В числе заговорщиков оказался и внук Марка Аврелия, Уммидий Квадрат, и его зять Квинтиан, оба сенаторы. Поскольку Квинтиан пользовался полным доверием цезаря как его ближайший приятель и участник оргий, именно ему поручили убить императора, пронзив его кинжалом, когда тот войдет в темный, узкий проход, ведущий к амфитеатру. Возможно, все бы свершилось, как было задумано, но молодой заговорщик, прежде чем нанести смертельный удар, позволил себе театральный жест - высоко подняв кинжал, он патетически воскликнул: «Вот тебе от сената!» Этих нескольких секунд хватило: вбежала стража и набросилась на Квинтиана. Коммод избежал смерти, а Луцилла не помнила себя от ярости.

Есть основания полагать, что эта женщина мечтала не только о гибели императора, но и об избавлении он нелюбимого мужа Помпеяна, которого наверняка сенат приговорил бы к смертной казни за то, что тот не уберег императора. И тогда Луцилла могла бы сочетаться браком с Квинтианом, который был не только ее зятем, но и любовником. Вот она и задумала одним ударом избавиться от мужа и стать женой Квинтиана, а цезарем можно было бы провозгласить Уммидия Квадрата, который по своему происхождению и социальному статусу вполне мог претендовать на наивысшую должность в империи. Тогда он наверняка адоптировал бы своего сообщника Квинтиана, назначив его наследником престола, Луцилла опять бы стала единственной императрицей, и таким образом удалось бы сохранить непрерывность династии. Заговорщики могли рассчитывать на поддержку сенаторов, ведь безобразным поведением Коммод восстановил против себя многих влиятельных сановников Рима. А Уммидий Квадрат, наоборот, пользовался уважением как серьезный политик и образованный человек.

Заговор был раскрыт, и с его участниками жестоко расправились. Луциллу отправили на остров Капри, где и казнили. Казнили также Уммидия Квадрата и многих других, причем некоторых лишь за то, что не донесли о заговоре властям. А вот старик Помпеян не пострадал, всем было понятно, что супруга метила именно в него. Он сам сложил с себя все полномочия и удалился в деревенское поместье, заявив, что уже стар и слаб глазами.

Судьба, однако, не пощадила и Криспину. За прелюбодеяния и склонность к заговорам ее тоже сослали на Капри, где она вскоре и скончалась. Точнее о причинах ее ссылки мы ничего не знаем, известно лишь, что в заговоре Луциллы она, конечно же, участия не принимала. Может быть, жена просто надоела императору?

Последствия этих интриг оказались гибельными для страны. И без того неуравновешенная психика Коммода не вынесла тяжких испытаний. После того как он увидел занесенный над своей головой кинжал и услышал страшные слова «Вот тебе от сената», в его психике что-то окончательно сдвинулось. С этого момента он жил в постоянном страхе, решив, что все сенаторы - его смертельные враги и вечно плетут против него всяческие козни. Коммод стал предпринимать меры, решив ударить первым. Один за другим последовали политические процессы, обвинения в государственной измене, конфискации имущества, ссылки, приговоры покончить самоубийством. И все это стало обыденным явлением, как во времена Нерона, Калигулы, Домициана. Первым помощником цезаря стал верный Переннис, который заодно расправлялся и со своими врагами, и в первую очередь с Паттерном, обвинив его в том, что он мешает раскрывать и обезвреживать врагов.

Со временем Переннис стал действовать смелее, не советуясь с императором. Тот совсем перестал заниматься государственными делами, почти не покидал своих дворцов и загородных резиденций, предаваясь самому извращенному разврату. Он так и не женился больше, но имел неисчислимых наложниц. Среди последних особым влиянием пользовалась вольноотпущенница Марция, доставшаяся цезарю от Уммидия Квадрата. Император так возлюбил ее, что своей властью присвоил ей все титулы, полагающиеся лишь законной супруге правящего монарха. Создалось мнение, что Марция сочувствовала христианам и заступалась за них перед цезарем: если даже это и было правдой, то происходило уже позже, ведь вначале всеми делами в империи ведал Переннис. До нас дошел даже протокол одного судебного процесса над христианской сектой, как тогда называли новую религию, причем судьей был префект.

Впрочем, его власть продержалась всего три года. Он сам стал причиной своего падения, приобретя уж слишком большую власть и утратив всякую осторожность. Это вызвало зависть и неприязнь других сановников и даже Коммода заставило взяться за ум. Коммода засыпали доносами о злоупотреблениях Перенниса, о том, что его сыновья получают все более высокие должности наместников и военачальников, того и гляди сам Переннис провозгласит себя цезарем. Непосредственным поводом для снятия с должности Перенниса стала неудачная кадровая политика префекта в Британии, вызывавшая бунт тамошних легионов. Они отправили в Рим внушительную делегацию - полторы тысячи отборных воинов. Как только они явились в императорский дворец, трусливый цезарь тут же согласился на все их требования и выдал им на растерзание Перенниса со всем его семейством.

В гибели Перенниса сыграл свою зловещую роль другой подлец, некий Клеандр. В свое время его привезли из Малой Азии рабом и продали на невольничьем рынке в Риме. Крепкий, видный молодчик еще при жизни Марка Аврелия был взят в услужение во дворец, но решительно ничего не умел делать, зато понравился совсем еще мальчишке Коммоду, всегда питавшему склонность к мужчинам гладиаторского сложения. Клеандра выкупили из рабства, а в правление Коммода он стал фаворитом императора после гибели Саотероса. Клеандра никак не устраивал полновластный Переннис. После гибели последнего Клеандр быстро прибрал к рукам преторианцев, хотя и не был формально их префектом. Так недавний раб стал полноправным властителем империи, вторым после цезаря лицом в государстве. Теперь от него зависели судьбы сенаторов, консулов, целых провинций.

В стране воцарился полнейший хаос, всем заправляла наглая, нескрываемая коррупция. Продавалось абсолютно все: любые должности, места в сенате, судебные приговоры. И за все Клеандр требовал баснословные суммы. Один из вольноотпущенников пожелал стать сенатором, за что ему пришлось отдать все, что он имел. Над ним смеялись - дескать, голого выгнали в сенат. За один лишь год сменилось двадцать пять консулов, и каждому эта должность обошлась в кругленькую сумму. Одним из них был Септимий Север, будущий император. Все собранные богатства Клеандр делил на три части: одну себе, вторую Коммоду, третью на дворцовые потребности, и все равно денег не хватало, ведь в императорских дворцах орда прихлебателей веселилась и развлекалась без перерыва все дни и ночи. Это совершенно истощило казну, в стране не велось никаких работ, не хватало денег на армию, в Риме кончалось продовольствие. Не хватало золота для эмиссии золотых монет.

К счастью, в это время не велось никаких серьезных военных действий, вспыхивали лишь отдельные бунты - то на Дунае, то на Рейне, то в Британии. Там сумел навести порядок Гельвий Пертинакс. В Галлии и Испании вспыхнул голодный бунт. Недовольство низов использовал некий Матерн, бывший солдат римской армии. Из таких же дезертиров, как он сам, Матерн организовал отряд, к которому примкнули толпы бедноты. Сторонники Матерна громили тюрьмы, освобождали заключенных и с уже большими силами занимали города и местечки и даже вели успешные бои с регулярными силами римлян, причем предводитель восставших проявлял и отвагу, и знание воинского дела, и недюжинный талант командира. Возможно, именно он стал прообразом для столь популярных в последующие века легенд об отважных борцах за бедный люд, всех этих Робин Гудов, Яношиков и прочих «благородных» разбойников. Когда же римлянам пришло подкрепление и они разгромили его пеструю армию, Матерн решил совершить покушение на самого цезаря в Риме. Предполагалось сделать это в день празднования столь чтимой римлянами матери богов, а заговорщики должны были переодеться в преторианцев. План Матерна потерпел неудачу, а сам он погиб.

В стране, тем не менее, дела шли все хуже. Теперь голод охватил не только провинции, но и Италию. Император со своим сподвижником Клеандром снарядили большой флот для закупки зерна в Африке, но выполнению этого плана помешал один из политических врагов Клеандра. Своей властью он долго продержал закупленное зерно на складах, а сам распустил слухи, что Клеандр обманул народ и не купил зерно. В стране начались беспорядки, хорошо спланированные и организованные. В Риме вспыхнули потасовки в цирке на гонке колесниц, затем толпа вылилась на улицы столицы и принялась громить и крушить все, что попадалось под руку. Провокаторы организовали поход бушующего плебса по римским улицам в направлении к дороге, ведущей из Рима к пригородной резиденции императора. Клеандр выслал им навстречу придворную конную стражу императора. В жестокой схватке были потери с обеих сторон, люди в панике бросились обратно в город, но тут они получили неожиданную помощь - к недовольным примкнули когорты преторианцев, традиционно соперничающие с конницей. Развернувшись, толпа опять устремилась к императорской вилле вслед за удиравшей конницей.

Тем временем Коммод спокойно спал, не ведая о происходивших драматических событиях, ведь не нашлось смельчака, который бы не побоялся сообщить ему о том, что происходит. Буквально в последний момент в его опочивальню ворвалась Марция (по другим источникам - сестра цезаря Фадилла). Насмерть перепуганный император отреагировал по-своему - велел немедленно убить своего драгоценного Клеандра и его малолетнего сына и бросить их тела в толпу, чтобы народ насытил свою ярость, растерзав их на части. Так оно и произошло. Народный гнев вполне удовлетворился трупом ненавистного временщика, правда, заодно было убито и несколько его сторонников.

На какое-то время все успокоилось, цезарь вернулся к своим обычным занятиям - развлекался и убивал (людей и животных). Но тут опять последовала вспышка так и не прекратившейся эпидемии чумы. Теперь она бушевала со страшной силой. В одном Риме каждый день умирали от чумы по две тысячи человек. Коммод в панике помчался в приморский город Лаурент, подальше от этой заразы, где все окрестности поросли лавровыми лесами, лавровые же листья, как считали римляне, очищают воздух от всякой инфекции. Однако те, кто не мог покинуть свои дома, пытались оградиться от болезни, затыкая благовониями носы и уши, а также прибегая к целебным травам.

Отгородившись от реальности в своем замкнутом мире придворных, император меж тем медленно, но верно сходил с ума, на глазах теряя рассудок. Окружающие уже привыкли к тому, что с каждым днем он придумывал себе новые звания и титулы. Как он только себя не величал! Цезарь был и Сарматским, и Германским, и Британским (предполагалось, что он покорил все эти народы), он же был и Коммодом Благочестивым, Счастливым, Непобедимым, Защитником Покоя и Мира, римским Гераклом. Последнее имя означало то, что цезарь является живым воплощением величайшего героя древности, как некогда был им Александр Македонский. И в полном соответствии с почетным званием стал появляться на публике и в соответствующей одежде - то есть в львиной шкуре с дубинкой в руке. Как по мановению волшебной палочки повсюду стали вырастать памятники с этими атрибутами. Куда бы ни направлялся цезарь, перед его носилками несли такие вот изображения, а толпы приспешников оглушали его восторженными, милыми его слуху возгласами. Поскольку мифический герой древности избавил человечество от множества врагов и опасностей, Коммод возомнил, что он тоже прославится такими подвигами, о чем без конца твердил, и требовал, чтобы годы его царствия назвали золотым веком. Желая понравиться римской черни, Коммод повелел снизить цену на хлеб, что сначала привело к его полному исчезновению, а потом страшно возросшей дороговизне.

И этого еще мало. Коммод вдруг возомнил себя основателем Рима, и на этом основании повелел переименовать Рим в Colonia Commodiana. Велел переименовать названия месяцев, так или иначе связанных с его особой. Так, июль он повелел отныне называть «аврелием», август - «коммодием», а октябрь - «геркулесом». Январь назвал «амазонием», видимо, в честь Марции, которой очень был к лицу наряд амазонки.

Все эти безумства чрезвычайно возмущали высшую римскую знать, народ же принимал их спокойно. Он продолжал восхищаться бесконечными зрелищами, которых всегда хватало, в отличие от хлеба. Во время театрализованных представлений уличная чернь часто видела своего императора в роли то гладиатора, то какого-нибудь героя, и с энтузиазмом рукоплескала ему. Часто цезарь выполнял и роль укротителя диких животных, а чтобы те ненароком не покалечили августейшую особу, в цирке возвели специальную галерею, ограждающую священную персону от диких бестий. Так что особой храбростью цезарь похвастать не мог, зато в цель иногда издали попадал. За львами, пантерами и другими хищниками он гонялся вокруг арены, осыпая сверху стрелами, антилоп же и другую рогатую дичь, кроме быков, он бесстрашно добивал сильными ударами, предварительно загнав до изнеможения, и, как свидетельствует Геродиан, всегда убивал животное сам, нанося ему смертельный удар, никогда не требовалось зверя добивать.

Так развлекался правитель римлян. И все же должен был прийти конец его безумствам, и он наступил тогда, когда приближенные цезаря стали опасаться и за свою жизнь. Теперь уже мало кто сомневался в безумии цезаря, а его разнузданные оргии и забавы становились смертельно опасными для всех их участников. Никто не чувствовал себя в безопасности. За давностью времен трудно точно восстановить все происшедшее в последние месяцы жизни Коммода. Вероятнее всего, опять было задумано покушение на жизнь императора, в котором главные роли играли префект преторианцев Эмилий Лет и прислужник цезаря Эклект. Марция наверняка была в курсе дела.

Покушение состоялось в последний день 192 года. Сначала решили воспользоваться ядом, который Марция собственноручно преподнесла Коммоду, приправив ядом мясной соус. Яд не подействовал, возможно, его действие ослабили большое количество выпитого цезарем вина и горячая ванна, тем более что часть съеденного вышла из организма цезаря вместе с рвотой. Тогда цезарь заподозрил неладное, или заговорщики решили, что Коммод догадался о попытке отравления, и решили довести до конца задуманное. Когда Коммод, ослабленный рвотой, лежа в спальне, понемногу приходил в себя, к нему ввели молодого атлета, и тот, схватив императора за шею, задушил его.

Так кончил жизнь сын Марка Аврелия, царь мира, оставленный и преданный всеми своими сподвижниками, задыхающийся от смердящей блевотины и задушенный безмозглым громилой.

Со смертью Коммода прекратилась династия Антонинов и закончился благополучный период развития Римской империи, ее так называемый золотой век.

Примечания:

Оптиматы (от лат. optimus - «наилучший») - идейно-политическое течение в Древнем Риме во II–I вв. до н. э. Оптиматы выражали интересы сенатской аристократии, так называемого нобилета. Особенно острая борьба между популярами и оптиматами развернулась вокруг аграрного вопроса и вокруг принципов демократизации римского государства.

Юрай Яношик (1688–1713) - легендарный словацкий разбойник; по словацким легендам, Юрай Яношик со своей бандой жил в лесах между Жилиной и Липтовским Микулашем и нападал там на проезжих. По польским сказаниям, грабил также и в Польше. В Словакии носит ореол святости, так как якобы раздавал награбленное у богатых бедным. Был обвинен и казнен за многочисленные разбои, а также за убийство священника, которое так и не признал даже после пыток.

Луций Элий Аврелий Коммод (31 августа 161, Ланувий - 31 декабря 192, Рим) - римский император . Назван в честь соправителя отца , Луция Вера Коммода . Коммод имел привлекательную внешность. Его взгляд мог быть ласковым или «огненным». Волосы были белокурыми и вьющимися.

Его учили литературе, риторике, философии, но никакой пользы эти занятия ему не принесли. Он с большей охотой лепил чаши, танцевал, пел, свистел, разыгрывал шута и гладиатора. В 12 лет он потребовал сжечь в печи своего банщика, который перегрел воду для мытья. Слуга бросил в печь баранью шкуру.

С юных лет Коммод устраивал в Палатинском Дворце попойки и кутежи, склоняя их участников к разврату и подбирая для этого или покупая деньгами самых красивых женщин и мужчин Рима. В своем дворце он устроил лупанарий (публичный дом). Любил, нарядившись возницей, править колесницами и пировать с гладиаторами. Стараясь смягчить буйны нрав Коммода, Марк Аврелий взял сына на войну с германцами, но внезапно умер. Комод сразу же прекратил войну и возвратился в Рим, где устроил праздничные игры. Были прекращены войны и отменены все военные планы. Заключен мир с даками и сарматами. Волнения в провинциях (Британии, Германии, Дакии) усмирены. Все эти меры, включая масштабные праздники, на короткое время сделали Коммода почитаемым в народе. Но он практически не занимался государственными делами.

Все годы его императорства сопровождались истощением казны и огромными хищениями. Делами государства заправляли его любовники и фавориты. Три года власть удерживал сопрефект претория Тигидий Переннис. Британские легионы потребовали от императора сместить его. Пиренниса обвинили в намерении занять трон, и по приказу Коммода он, вместе с женой и детьми, был убит. Казненного фаворита сменил императорский спальник - вольноотпущенник Клеандр, получивший исключительный титул «кинжал» (лат. a pugione), который занялся торговлей постами, провинциями и судебными решениями. Все, кто пытался раскрыть Коммоду глаза на злоупотребления Клеандра, изгонялись. Коммод велел казнить мужа своей сестры Бирра вместе со всеми, кто пытался вступиться за него.

В 189 г. Клеандр скупил в огромном количестве хлеб и держал его под замком, чем вызвал голод в столице. В 190 г. противники Клеандра вывели на улицы Рима толпу. Клеандр бросил против нее армию. Но римляне окружили императорский дворец и Коммод по требованию толпы тут же казнил своего фаворита. Когда его голову показали римлянам, волнения прекратились. А Коммод, выяснив, что Клеандр вступал в связь с его наложницами и имел от них детей, Коммод приказал убить этих детей вместе со своими матерями.

С именем Коммода связаны самые постыдные эпизоды и картины разложения римской власти. В его гареме было несколько сот женщин и столько же молодых мальчиков и юношей. У него были любимцы, именами которых служили названия срамных частей мужского и женского тела. Среди его пристрастий фигурирует подкладывание кала в изысканные кушанья, ношение женской одежды и игры во врача с препарированием живых людей. Но больше всего Коммод любил выступать в роли гладиатора. Хорошо владея мечом, он дрался на арене и требовал, чтобы фиксировали каждую его победу. Он провел около тысячи боев. Победы достигались за счет инсценировок, в которых гладиаторы поддавались императору. Но он начал убивать противников, имея боевое оружие (или свинцовый наконечник), в то время как в них в распоряжении были учебные имитации. Гладиатор Сцева отучил Коммода от этого зверства: перед началом схватки он отбросил меч и сказал, что оружия императора на двоих достаточно. Коммод испугался, что будет убит своим же оружием, и отпустил Сцеву, впредь предпочитая устраивать бои с дикими зверями. Он без промаха бросал копья и стрелял из лука из-за специальной ограды. Толпа аплодировала его кровавым успехам.

Коммод был поклонником восточных культов. Он носил на голове изображение бога Анубиса и участвовал в самоистязательных религиозных ритуалах. В последние годы правления стал отождествлять себя с Геркулесом, требуя от Сената называть себя не Коммодом сыном Аврелия , а Геркулесом сыном Юпитера . По его требованию месяц август стали называть комодом. А декабрь был назван амазонским в честь любимой наложницы императора Марции, портретом которой в виде амазонки он любовался. Он велел отрубить голову величайшей статуи, почитаемой римлянами как изображение солнца, и поместил на ее место свою голову и учинив надпись: «победивший тысячу гладиаторов». Сенат в страхе перед репрессиями удовлетворял все просьбы императора.

Жестокости и мнительности Коммода способствовал заговор, созревший в первый же год его правления. Организаторами заговора стали родственники сестры Коммода Аннии Луциллы. К императору подослали убийцу, однако тот раньше времени выдал свои намерения. Он вошёл к Комоду с кинжалом и заявлил: «Вот, что посылает тебе сенат». Стража схватила его, и все заговорщики были казнены. Луцилла, которую также подозревали в причастности к заговору, была сослана на Капри, где умерла через несколько лет. В дальнейшем казни известных людей происходили при малейшем подозрении в их адрес. Свою жену, Бруттию Криспинну, Коммод убил, уличив в прелюбодеянии.

Заговор, стоивший Коммоду жизни, предположительно возник в связи с его ссорой с Марцией, после которой он составил список тех, кого хотел казнить. Список попал в руки Марции, а затем предполагаемым жертвам. Префект претория Квинт Эмилий Лет и управляющий двором вольноотпущенник Эклект решили избавиться от императора. Городской перфект Пертинакс присоединился к заговору в обмен на обещание сделать его императором. Марция напоила Коммода отравленным вином. Но яд вызвал лишь рвоту, и тогда императора задушил раб, атлет Нарцисс, с которым Коммод занимался борьбой. (По другим источникам Нарцисс был мастером натираний, который в нужный момент надавил Коммоду локтем на горло.)

Сенат одобрил результаты заговора, объявив Коммода «врагом отечества». Сенаторы потребовали протащить тело на крюке по улицам Рима и сбросить в Тибр, а его имя стереть со всех сооружений. Но Пертинакс не позволил это сделать. Тело Коммода тайно было захоронено в усыпальнице Адриана , а позднее император Септимий Север в пику сенату причислил Коммода к богам.

Со свержением Коммода в Римской Империи закончился период политической стабильности и началась эпоха «солдатских императоров».

Голова статуи императора Коммода в образе Геркулеса . Дворец Консерваторов. Музеи Капитолия, Рим.

…Кто бы знал о нем, римском императоре Коммоде, если бы не режиссер Ридли Скотт, показавший миру историю о коварном отпрыске легендарного Марка Аврелия. Оскароносный фильм «Гладиатор» заставил зрителей вздохнуть-всплакнуть над судьбой Максимуса Испанца и негодовать из-за дьявольских козней Коммода. Однако события, представленные кинотворцом, всего лишь капля в море – в море людской крови, которую щедро проливал император-гладиатор…

Сын своего отца

…Очень жаль, что на заре прошлого тысячелетия понятия не имели о науке генетике. Впрочем, уже тогда было известно, что женитьба на родственнице может привести к рождению, мягко говоря, неполноценных наследников. Однако это не остановило от опрометчивого поступка даже мудрого и осторожного философа Марка Аврелия . Правда, историки намекают, что не последнюю роль здесь сыграл вопрос престолонаследия, но как бы там ни было, в 145 году воин-мыслитель женился на своей кузине Фаустине Младшей.

Юная супруга была изумительно хороша собой, а вот ее не отличалась привлекательностью. Злые языки поговаривали, что в Риме не осталось ни одного гладиатора и матроса, которого бы не соблазнила «первая леди» - ну очень она благоволила к мускулистым парням, и дела ей не было, что их социальный статус самый презренный.

Разумеется, слухи о нескромном поведении второй половинки доходили до Марка Аврелия, и сердобольные единомышленники даже предлагали ему развестись с гулящей дамочкой, но на все попытки открыть глаза обманутый муж говорил: «Развестись – значит вернуть ей приданое». А в приданом, как ни крути, значилась императорская власть…

Нарожав целую толпу дочерей (всего было 13 детей), в 161 году Фаустина подарила мужу двух сыновей – Коммода и Антонина. Вновь поползли слухи, что отец близнецов - из числа гладиаторов, плюс их появление на свет не обошлось без дурного предзнаменования. Будучи на сносях, Фаустина увидела страшный сон, что родила двух змей, причем одна была особо свирепой… Из пары змеенышей, пардон, мальчуганов, остался один: Антонин умер в четырехлетнем возрасте.

И вновь самое время вспомнить о генетике, ведь, как известно, «от осинки не родятся апельсинки». Парнишка Коммод был красивым ребенком, а вот о нраве его сложно сказать что-то определенное. Одни летописцы утверждают, что Коммод был порочен и жесток с младых ногтей, другие предлагают не возводить напраслину, дескать, нормальный он был ребенок, вот только окружение избаловало его донельзя.

Венценосный отец снабдил сынульку достойнейшими наставниками, однако латынь, греческий, деяния великих мужей и ораторское искусство – «не в коня корм», что называется. С куда большим рвением Коммод пел, танцевал, лепил глиняные чаши и насвистывал мелодии. «Шут, а не императорский сын», - вздыхали сенаторы и хмурился Марк Аврелий. А еще он был весьма неравнодушен к гладиаторским боям, потребовал сшить себе бойцовскую форму и в ней-то и ошивался после боев в казармах гладиаторов…

У отца были нехорошие предчувствия, что в семье подрастает второй Нерон или Калигула. Шутка ли! Как-то Коммод завопил, что его купают в слишком горячей воде, и приказал кинуть банщика в печь. Слава богам, что родной дядька юного тирана догадался вместо человека сжечь баранью шкуру – смрад успокоил наследника. Но назвать его неженкой язык бы не повернулся: едва подрос, Коммод сопровождал отца в военных походах; воины, видя интерес парня к ратному делу, обучали его тонкостям своей профессии – как рубить мечом, метать дротики, уворачиваться от ударов. Наверное, видя этакое усердие и подумав: «Чем черт не шутит? Может, когда выдурится – толк из него будет», - Марк Аврелий на 14-летие сделал сыну роскошный подарок – назначил соправителем и передал в его ведение сразу три провинции…

Своя рука – владыка

В 180 году Марк Аврелий, которого впоследствии назовут последним из пяти добрых римских императоров, внезапно умер. Автору фильма «Гладиатор» было угодно трактовать причину смерти как «удушающие сыновние объятья», однако историки утверждают, что сгорел он от . Придворные медики опасались и за здоровье Коммода, а вот в Сенате, напротив, молились, чтобы жуткая хворь свела молодого полководца в могилу. Ведь в случае его кончины открывались заманчивые перспективы стать императором – других наследников по мужской линии у Марка Аврелия не было…

Но, видимо, молитвы не дошли до Создателя – вскоре Коммод триумфально въехал в Рим. Народ восторженно приветствовал нового правителя. А тот был красив, строен и еще не запятнал свои руки ничьей кровью. И, кстати, снискал дополнительную благодарность, прекратив 22-летнюю войну с варварами. Вообще-то дело подходило к концу, и Марк Аврелий уже предвкушал победу, однако чума внесла свои коррективы в его планы. А Коммоду не хотелось вновь терпеть лишения в ратных походах…

В первые три года правления он был чрезвычайно популярен среди простых граждан: порой, в приступе великодушия, выкатывал на площадь бочки с вином и угощал римлян, а когда народу приходилось туго, разбрасывал деньги прямо в толпу – и плевать, что пустеет государственная казна. В принципе, на этом его миссия как правителя и завершалась – более по душе Коммоду были пьяные кутежи и ночные бдения в домах разврата. А еще он любил изображать из себя Геркулеса и без устали повторял его подвиги, в частности, по умерщвлению диких животных. Хроникеры рассказывали, что в один день император мог убить пять бегемотов, двух слонов, двух носорогов и «на десерт» жирафа. Облачаясь в звериные шкуры, этаким «модником» появлялся перед согражданами. И требовал, чтобы скульпторы возводили статуи Коммода-Геркулеса.

А еще даровал новый календарь, назвав месяцы на свой лад: Herculeus и Commodus. Разумеется, Рим он велел именовать «Коммодовой колонией», а себя провозгласил новым Ромулусом… Ну и, конечно, никуда не делись гладиаторские бои: император выходил на арену больше семисот раз. И неизменно одерживал победу. Может, потому что его бойцовский арсенал и защитная амуниция были во сто крат надежнее, чем у противников?..

Для придания себе благонадежности Коммод женился, однако его супругу Криспину вряд ли можно назвать счастливицей: ее ласкам он предпочитал общество 300 наложниц и стольких же любовников. Да и к обзаведению наследниками он не проявлял рвения, не считал зазорным брать с собой жену на гладиаторские побоища. От вида крови и страшных ран у Криспины дважды случались , но Коммода это мало расстраивало…

Кругом одни враги!

Народ покорно сносил эксцентричный нрав венценосной особы, но тот серьезно «насолил» сенаторам, посадив их на одну зарплату. К слову, некоторые историки утверждают, что в те времена скудное существование на «голый оклад» называлось диетой. В итоге образовался заговор – Сенат против императора, а возглавила его старшая сестра Коммода – Луцилла. В фильме режиссер изобразил ее невинной овечкой, которая преследовала исключительно благие намерения - процветание Рима. На самом деле тетенька боролась за власть, не щадя маникюра.

Но нашлись «добрые люди», которые посвятили императора в эти далеко идущие планы. В результате были проведены показательные казни изменников, после чего «Геркулес» стал очень опасаться за свою драгоценную жизнь. Отныне любой намек на покушение и малейшее подозрение приводили к смертной казни человека, на которого возвели поклеп. Заведовал расправами префект Переннис, обладавший при Коммоде всей полнотой власти. А потом и сам стал жертвой навета и был безжалостно казнен. На его место встал вольноотпущенник Клеандр, подаривший миру «лучшие» образцы продажной власти. Продавалось все: звания сенаторов, патрициев, консулов, чиновники по всему государству открыто грабили и делились с Клеандром, а тот, в свою очередь, не забывал о щедрых подношениях Коммоду. Если перед судом представал толстосум, с помощью он мог подвергнуть наказанию обвинителей, свидетелей и даже судью! Такого не было ни до, ни после правления Клеандра…

Сколько веревочка ни вейся, все равно конец будет. Для алчного вольноотпущенника он был страшным. Народ озверел от произвола Кленадра и потребовал возмездия, возбужденная толпа двинулась к императорскому дворцу. Быть бы погрому, но Коммода успела предупредить наложница Марция. Чтобы успокоить волнения граждан, пришлось убить Клеандра, а его голову бросить в толпу. И римляне вполне остались довольны такими «отступными»…

Все не как в кино

Дни «Геркулеса» проходили в одних и тех же развлечениях: разврат, кутежи и гладиаторские бои. Кровь лилась рекой и на арене, и за ее пределами – во дворце. Заговоры и покушения сделали Коммода болезненно подозрительным, поэтому угроза жизни постоянно нависала над любым римлянином, даже над тем, кто считал себя любимцем безумца-императора…

В один из несчастливых для себя дней «Геркулес» принял решение казнить приближенных - префекта Лета, вольноотпущенника Эклекта и наложницу Марцию, которая когда-то спасла ему жизнь. О его намерениях стало известно приговоренным, и у тех не осталось выбора – либо ты, либо тебя. Все произошло, когда Коммод принимал ванну. Атлет Нарцисс, с которым он обычно упражнялся в борьбе, удушил императора. Вот такая бесславная – вовсе не на арене, от руки достойного соперника…

Сенат встретил известие о смерти Коммода радостными криками. Было постановлено разрушить все его изображения и статуи и заклеймить его имя вечным позором. Народ хотел надругаться над его трупом, но новый император Пертинакс не позволил сделать это и велел отдать императору последние почести. Преторианская гвардия что-то подозревала: ей показалась странной столь внезапная смерть императора, - но быстро удовлетворилась щедрыми подарками нового правителя. В провинциях народ долго не решался поверить в смерть ненавистного императора, опасаясь какого-нибудь подвоха с его стороны. Коммод получил наказание, достойное его беспутной жизни, - забвение. И имя его было бы известно только историкам, если бы не режиссер, показавший миру эту историю…