Герцогство правительница которого стала российской императрицей. Биография императрицы анны иоанновны

Анна Иоанновна

Оболганная императрица

Выборами нового монарха занялся Верховный тайный совет, созданный еще Екатериной I для решения важнейших государственных вопросов. В просторечии его членов называли «верховниками».

Теперь эти «верховники» собрались, чтобы избрать нового монарха. В состав совета входило шестеро: канцлер Головкин, вице-канцлер Остерман, князь Дмитрий Голицын и трое Долгоруких.

Все были очень взволнованы, председатель не мог вести собрание от переполнявшего его горя: ведь только что прервалась прямая мужская линия дома Романовых, не забылось еще Смутное время… Словом, будущее страны преставлялось весьма неопределенным. К тому же осторожный Остерман в заседании отказался участвовать, заявив, что он как иностранец не считает себя вправе принимать решение о судьбе Российской короны.

Ведение собрания взял на себя сохранивший хладнокровие Дмитрий Михайлович Голицын. Смысл его речи был следующий: мужская линия императорской династии угасла, и законных наследников у императора Петра I больше нет.

Как же нет? А Елизавета Петровна?

Дело в том, что брак Петра с Екатериной смущал многих, и дело было не только в ее происхождении и в том, что она являлась второй женой при живой первой супруге. Проблема усугублялась еще и тем, что при ее крещении в православной церкви восприемником был сын Петра – Алексей. То есть по церковным законам Екатерина приходилась Петру внучкой, и они вообще не имели права венчаться. А ко всему прочему, Марта-Екатерина до брака с Петром уже была замужем за драгуном Иоганном, который считался пропавшим без вести – но не умершим. Да и дочь Марта родила еще до свадьбы… Иными словами, существовала масса причин для признания цесаревны Елизаветы незаконнорожденной.

Что касается завещания Екатерины, то и оно было признано недействительным: князь Голицын заявил, что Екатерина, как женщина низкого происхождения, не имела права занимать престол и тем менее располагать российской короной.

Тут Василий Лукич Долгорукий попытался было предъявить завещание покойного императора Петра II, но оно немедленно было признано фальшивкой. Сам фельдмаршал Долгорукий остановил брата, заявив, что завещание это действительно фальшиво. Он предложил кандидатуру престарелой царицы Евдокии, личным другом которой являлся, но и она была отвергнута.

Голицын вспомнил о дочерях царя Иоанна. Старшая, Екатерина Ивановна, формально была замужем за герцогом Мекленбургским, мерзкий нрав которого вынудил ее вернуться в Москву. Однако формально она считалась замужней, супруг ее был жив, а со злым и глупым герцогом никому не хотелось связываться, поэтому кандидатура Екатерины была отвергнута. Младшая сестра, Прасковья, вышла замуж за частное лицо, отказавшись от прав на престол. Зато средняя сестра, вдовая Анна, устраивала всех, и Совет согласился на ее избрание.

Тогда Голицын заявил, что на ком бы выбор ни остановился, «надобно себе полегчить – чтобы воли прибавить». Как же это? И тогда Голицын изложил проект «Кондиций» – условий, ограничивавших самодержавную власть.

Осторожный Василий Лукич усомнился: «Хоть и зачнем это, но не удержим». – «Неправда, удержим!» – воскликнул Голицын. На том и порешили: постановив избрать герцогиню Курляндскую, ограничив императорскую власть.

Когда решение было объявлено придворным, все приняли его как должное, лишь епископ Феофан Прокопович решился напомнить о завещании Екатерины в пользу малолетнего герцога Голштинского и его тетки, великой княгини Елизаветы Петровны, и тут же был резко оборван Дмитрием Голицыным, открыто назвавшим обеих цесаревен – и Елизавету, и покойную Анну – «незаконнорожденными».

Прасковья Романова – престол за любовь!

История любви царевны Прасковьи Ивановны и Ивана Ильича Дмитриева-Мамонова мало кому известна.

Она родилась в 1694 году и была младшей дочерью царя Иоанна Алексеевича и царицы Прасковьи Федоровны. По отзывам всех современников, девочка была очень болезненна. Что касается ее наружности, то встречается странное противоречие. Если верить испанскому послу, герцогу де Лирия, царевна была «очень дурна лицом»; в дневнике камер-юнкера Берхгольца читаем: «Она брюнетка и недурна собой», а леди Рондо, видевшая ее незадолго до смерти, нашла, что, несмотря на сильное нездоровье, она «все-таки еще красива». С портрета кисти Ивана Никитина на нас глядит очаровательная смуглянка.

Прасковья Романова. Иван Никитин. 1714 г.

Ее сестры вышли замуж, а слабая здоровьем Прасковья долгие годы неотлучно оставалась при своей суровой матери, часто болела, мало-помалу привыкая к рабскому подчинению воле вздорной старухи. В те годы она познакомилась с овдовевшим Иваном Ильичом Дмитриевым-Мамоновым, который был старше ее на четырнадцать лет. Он происходил из старинного русского дворянского и графского рода. Двадцатилетним юношей в 1700 году начал службу солдатом Семеновского полка, а через восемь лет он уже командовал этим полком и в этом качестве участвовал в Полтавском сражении.

Даже не симпатизировавший Ивану Ильичу испанский посол де Лирия признавал, что тот был «человек храбрый, умный, решительный, служил хорошо и был хороший офицер». Известно, что Петр полностью доверял Ивану Ильичу и часто поручал ему расследование дел о злоупотреблениях служебным положением и взяточничестве.

Когда умерла ее мать, царевне Прасковье Иоанновне шел уже 30-й год, и на нее пали все хлопоты по разделу имущества и имений царицы, а затем по управлению ими. Она была совершенно не готова к этим трудностям. Ей, царской дочери, приходилось писать умоляющие письма Александру Меншикову и даже давать ему взятки.

Впрочем, это ее положение длилось недолго: практически сразу после смерти старой царицы Иван Ильич и Прасковья Ивановна поженились – с личного согласия Петра I. Это был первый в истории России случай вступления в брак женщины царской крови с обычным дворянином.

Они прожили в любви и согласии десять лет. Детей у них не было. Дмитриев-Мамонов скоропостижно скончался 24 мая 1730 года, в то время, как сопровождал в село Измайлово будущую императрицу Анну Иоанновну. О его смерти ходило много слухов: возможно его отравили. Прасковья Иоанновна пережила мужа всего на несколько месяцев, не вынеся утраты.

Племянница Петра Великого

Анна Иоанновна была второй дочерью царя Ивана V, единокровного брата и соправителя Петра I. Ее воспитывали еще по понятиям допетровской Руси: обучили грамоте и заставили вызубрить церковные книги. Вот и все.

Затем она затвердила светский этикет и танцевальные па. Юст Юль отзывался о ней как об «очень красивой, умной девушке, отличавшейся кротостью и благожелательностью».

Семнадцати лет Анну выдали замуж за герцога Курляндского Фридриха Вильгельма, Петр подарил ей на свадьбу «на самару и юппку» (то есть на платье и верхнюю долгополую одежду) материи золотой по белой или алой земле и соболей «на одеяло» всего на 700 руб.

Молодая женщина овдовела через четыре месяца после свадьбы: муж скончался от чрезмерного количества выпитого вина. Но четыре месяца семейной жизни запомнились на всю жизнь бедной Анне: с тех пор она на дух не выносила пьяных.

Она тихо и незаметно жила в Курляндии, в Митаве, научилась понимать немецкую речь, но не могла говорить на этом языке. Митава (нынешняя Елгава), была столицей Курляндии – крошечного герцогства, располагавшегося на территории современной Латвии к западу и юго-западу от Рижского залива.

Чувствовала Анна себя крайне одиноко, друзей не имела, но что совершенно естественно для столь молодой женщины – она влюбилась. Избранником ее стал Эрнст-Иоганн Бирен или Бирон – курляндский дворянин. Злопыхатели утверждали, что он был внуком придворного конюха. В своей фамилии Бирен он специально изменил одну букву, чтобы она звучала так же, как фамилия старинного герцогского рода.

Эрнст Иоганн фон Бирон. Неизвестный художник. XVIII в.

Некоторое время он учился в Кенигсбергском университете, но не окончил курс: из-за какого-то нехорошего происшествия – то ли мошенничества в карты, то ли даже убийства – Бирону пришлось бежать и вернуться в Митаву. Там он сумел втереться в доверие к Петру Михайловичу Бестужеву-Рюмину, гофмаршалу, и стал появляться при дворе вдовствующей герцогини Анны Иоанновны. Даже много лет спустя самые ярые недоброжелатели Бирона признавали, что внешне он был очень хорош: стройный, великолепно сложенный, с эффектным гордым профилем. Этим он и привлек внимание Анны, получил звание камер-юнкера ее двора и стал ее любовником. Они прожили вместе, как муж и жена, семнадцать лет, до самой смерти Анны. По ее настоянию Бирон женился на девице Бенигне Готлибе – горбатой и рябой, к тому же, по выражению современников, «неспособной к супружеской жизни». У Анны с Эрнстом-Иоганном было несколько детей – все они официально считались детьми Бенигны, но кто их настоящая мать, ни для кого не было секретом.

Избрание российской императрицей круто меняло до того скучную жизнь Анны. Она сразу согласилась на все условия.

Однако, многих не устроило предложение Верховного тайного совета ограничить самодержавие. Все привыкли интриговать, желая выслужиться перед одним государем, а теперь задача осложнялась: пришлось бы угождать сразу нескольким верховникам.

Ягужинский, не мешкая, отправил Анне доверенного человека, который разъяснил герцогине, что после можно от Кондиций и отказаться. Эта поездка не осталась незамеченной: на обратом пути курьера схватили, кинули в тюрьму, били кнутом, подвешивали на дыбе… Вслед за ним был арестован и сам Ягужинский, с которым обошлись мягче, просто кинув в тюрьму.

Испуганная Анна тут же заверила верховников, что не желает знаться с заговорщиками и всем довольна, подписала «Кондиции» и поспешно выехала в подмосковное село Измайлово. Здесь ее встретили сестры – Екатерина и Прасковья. Правда, радость встречи вскоре была омрачена смертью Прасковьи и ее мужа.

В первые же дни в России с Анной сблизилась Марфа Ивановна Остерман. Андрей Иванович при дворе не показывался, ссылаясь на болезнь, но через свою умную и деловитую супругу давал будущей государыне весьма ценные советы. Состоялась коронация, подданных привели к присяге.

Скоро императрица почувствовала себя увереннее и решила избавиться от верховников. Для этого она устроила целое представление.

В тронном зале она собрала всех придворных. Из толпы выступил граф Матвеев, заявив, что имеет поручение открыть императрице глаза на то, что верховники ввели ее в заблуждение. Федор Андреевич Матвеев имел личные причины для такого выступления: несколько лет назад он повздорил с герцогом де Лирия, испанским послом и вызвал того на дуэль. Матвеев воспитывался за границей и имел некоторое представление о тамошних обычаях. Это был первый вызов на дуэль в России, до этого споры решались кулачным боем. Одного не учел граф: де Лирия был послом и, следовательно, мог рассчитывать на неприкосновенность. Испанец не стал рисковать: он пожаловался канцлеру, тот довел дело до Верховного тайного совета. По распоряжению последнего Матвеева посадили под арест и заставили извиниться перед герцогом де Лирия. Верховный тайный совет не мог действовать иначе, но обер-камергер Иван Долгорукий, друг герцога, позволил себе послать сказать графу Матвееву, что тот заслужил несколько добрых ударов кнута. Так Матвеев стал заклятым врагом Долгоруких. Теперь он намеревался свести счеты. Матвеев громко заявил, что Россия в продолжение веков была управляема царями, а не каким-либо Советом, вот и теперь русские дворяне умоляют ее взять в свои руки бразды правления. На эту речь императрица отвечала притворным удивлением.

– Как, – спросила она, – разве не по желанию всего народа я подписала поднесенный мне в Митаве акт?

– Нет! – отвечало собрание единодушно.

Тогда она обратилась к князю Долгорукому со словами:

– Так ты меня обманул, князь Василий Лукич? – Затем она приказала великому канцлеру принести подписанные ею «Кондиции», заставив его прочесть содержание вслух. Она останавливала его после каждого пункта, спрашивая присутствующих, удовлетворяет ли это условие нацию. Каждый раз собрание отвечало отрицательно. В заключение императрица взяла документ из рук канцлера и, разорвав его пополам, сказала:

– Следовательно, эти бумаги лишние!

За сим последовало всеобщее ликование и торжество.

Многие мемуаристы передают слова Дмитрия Михайловича Голицына, будто бы сказанные им при выходе из тронного зала: «Пир был готов, но званые не захотели явиться. Знаю, что головой отвечу за все, что произошло, но я стар, жить мне недолго. Те, кто переживет меня, натерпятся вволю».

28 апреля Анна вторично короновалась, осыпав милостями тех, кто помогал ей в борьбе с верховниками. Она освободила Ягужинского и страдальца-курьера. А затем последовала расправа: почти все верховники были отправлены в ссылку.

Дмитрий Михайлович Голицын официально в ссылку не отправился, но был вынужден удалиться в свое имение. Там он прожил еще шесть лет, собирая библиотеку, а затем его все же настиг гнев Анны: по надуманному обвинению семидесятилетний старик был арестован и отправлен в Шлиссельбург, где и умер в 1737 году.

«Во время коронации Анны Иоанновны, когда государыня из Успенского собора пришла в Грановитую палату и поместилась на троне, вся свита окружила ее, но вдруг государыня встала и с важностию сошла со ступеней трона. Все изумились, в церемониале этого указано не было. Она прямо подошла к князю Василию Лукичу Долгорукому, взяла его за нос и повела его около среднего столба, которым поддерживаются своды. Обведя кругом и остановившись напротив портрета Грозного, она спросила:

– Князь Василий Лукич, ты знаешь, чей это портрет?

– Знаю, матушка государыня!

– Чей он?

– Царя Ивана Васильевича, матушка.

– Ну, так знай же и то, что я хотя баба, да такая же буду, как он: вас семеро дураков сбиралось водить меня за нос, а я тебя прежде провела, убирайся сейчас в свою деревню, и чтоб духом твоим не пахло!»

Екатерина и Наталья – несгибаемые Долгорукие

Особенно тяжела была участь Долгоруких. Будучи в фаворе, представители этого семейства вели себя очень нагло и успели со всеми перессориться. Теперь все те, кто еще недавно заискивал перед родственниками государыни-невесты, желали поквитаться за свои унижения.

Да и сама Анна Иоанновна не желала терпеть рядом нахалку, которую прочили на престол. Поэтому княжна Екатерина была насильно пострижена в монахини в Томском Христорождественском монастыре.

Ее много лет держали в крошечной келье, не допуская к ней никого. Но лишения не сломили эту женщину, а лишь сделали ее еще надменнее. Так, она наотрез отказалась отдать обручальное кольцо, подаренное ей Петром II. К игуменье – бывшей крепостной – относилась с нескрываемым презрением. Однажды она чем-то разозлила старуху, и та замахнулась на нее четками. Княжна спокойно уклонилась от удара и произнесла: «Учись уважать свет и во тьме, не забывай: я – княжна, а ты – холопка!»

Остальные Долгорукие были сосланы в Березов – городок в Тобольской губернии, расположенный на острове, омываемом двумя сибирскими реками, среди лесистых тундр, основанный лет за сорок до этого. Даже в девятнадцатом веке там насчитывалось чуть более тысячи жителей. Почва там не оттаивала на лето, а среднегодовая температура была 3–4 градуса ниже нуля.

На пустынном острове совершенно ничего не росло, кроме капусты, невозможно было разводить домашних животных, и даже хлеб приходилось доставлять за тысячу верст водою. Снег не сходил в течение восьми месяцев, а морозы были столь сильны, что стекла в окнах трескались, так что злополучным обывателям, чтобы не лишиться вовсе солнечного света, в окна бедных своих хижин приходилось вставлять чистые льдины.

Сохранились воспоминания жены Ивана Долгорукого – Натальи Борисовны, нежной и преданной женщины, влюбленной в своего мужа – изрядного прохвоста. Урожденная Шереметева, она была просватана за временщика еще при жизни Петра II. После кончины императора родственники уговаривали ее расторгнуть помолвку – но девушка и слышать не хотела. Свадьба состоялась уже после воцарения Анны – «грустная свадебка», по выражению самой Натальи: даже гости побоялись прийти к опальному Долгорукому.

Когда приговор о ссылке был объявлен, ей снова предложили вернуться в дом родителей – она отказалась. И беременная последовала в ссылку за мужем. Причем оказалась столь непрактична, что даже не сообразила прихватить с собой побольше драгоценностей, чтобы иметь возможность подкупать охранников, выпрашивая поблажки.

Наталья описала весь долгий-долгий путь на утлом суденышке по сибирским рекам. То, как страшна была гроза на реке, как плакала она от тоски, как придумывала себе развлечения, чтобы скоротать время: «…куплю осетра и на веревку его; он со мною рядом плывет, чтоб не я одна невольница была и осетр со мною».

В Березове восемь лет бывшие временщики прожили в бедности и лишениях в далекой северной деревушке. Алексей Григорьевич начал сильно пить, поколачивал сына и сноху и умер в ссылке. А судьба остальных была еще тяжелее: спустя восемь лет последовал новый донос, вскрылось дело о фальшивом завещании. Началось новое расследование, что в те времена означало одно – пытки. По приговору суда князь Иван был колесован, Василию Лукичу, Сергею и Ивану Григорьевичам отрубили головы. Младшему брату, Василию, было запрещено учиться, а по достижении 15 лет он должен был быть отправлен в солдаты без права производства. Так оно и стало, но при осаде Очакова Василий отличился, и фельдмаршал Миних, свидетель его подвига, не зная имени солдата, тут же произвел его в офицеры. Когда же Миниху сообщили, что только что награжденным им солдат – опальный Долгорукий, фельдмаршал воскликнул: «Миних никогда не лгал! Я объявил ему, что он произведен, и он так и останется офицером». И сумел настоять на своем.

Впоследствии Василий Михайлович стал генерал-губернатором Москвы, однако до самой старости был очень безграмотен и писал с ошибками – сказывалось отсутствие образования. Правитель канцелярии, Василий Степанович Попов, всегда замечал ему: «Ваше сиятельство сделали ошибку в этом слове», – в ответ Долгорукий смущался и часто даже бросал перо, объясняя все тем, что оно плохо очинено.

Императрица престрашного взору

Что же касается самой императрицы, правившей целых десять лет, то, пожалуй, Анна Иоанновна – одна из самых оболганных женщин в истории. Как ее только ни называли! Описывая ее внешность, говорили, что она была огромного роста и непомерно толстая, что на верхней губе и подбородке у нее росли жесткие черные волосы, что она свирепо вращала глазами и вообще больше походила на мужчину, чем на женщину. Все это, мягко говоря, преувеличения.

Наталья Долгорукова. Неизвестный художник. 1750-е гг.

Во всех учебниках приводится описание ее внешности, данное Натальей Долгорукой, которая имела все основания ненавидеть императрицу: «Престрашного была взору! Отвратное лицо имела; так была велика, когда между кавалерами идет, всех головой выше, и чрезвычайно толста».

Однако, судя по сохранившимся платьям, Анна была чуть выше среднего роста и носила примерно 50–52-й размер одежды. Она была намного стройнее Екатерины I и всего лишь чуть полнее Елизаветы. К тому же, в те времена дородность совсем не считалась недостатком.

Анна была довольно смуглой брюнеткой, а черты ее лица, действительно несколько грубые, смягчались приятной улыбкой и мягким выражением. Многие современники отмечали ее здравый рассудок, ясный ум, личное обаяние, умение слушать.

«Она почти моего росту, но несколько толще, со стройным станом, смуглым, веселым и приятным лицом, черными волосами и голубыми глазами. В телодвижениях показывает какую-то торжественность, которая вас поразит при первом взгляде; но когда она говорит, на устах играет улыбка, которая чрезвычайно приятна. Она говорит много со всеми и с такою ласковостью, что кажется, будто вы говорите с кем-то равным. Впрочем, она ни на одну минуту не теряет достоинства монархини; кажется, что она очень милостива и думаю, что ее бы назвали приятною и тонкою женщиною, если б она была частным лицом.».

Рассказала леди Рондо

Английский посол Финч так откликнулся на ее смерть: «Лесть теперь не нужна, тем не менее не могу не сказать, что усопшая обладала в высшей степени всеми достоинствами, украшающими великих монархов, и не страдала ни одной из слабостей, способных омрачить добрые стороны ее правления: самодержавная власть позволяла ей выполнить все, что бы она ни пожелала, но она никогда не желала ничего, кроме должного».

Расхожее мнение, что Анна не интересовалась делами, является откровенной клеветой: она каждый день поднималась до восьми часов утра и в девять уже занималась бумагами с министрами и секретарями. Она очень старалась, стремилась быть хорошей государыней. Увы: ее подводил недостаток образования и недостаточная острота ума. Анна, при всех своих достоинствах, была довольно ограниченна, суеверна и доверчива. Этими ее качествами и пользовались многочисленные придворные проходимцы.

Это правда, что Анна любила развлечения и порой транжирила деньги: став в тридцать шесть лет императрицей, она словно стремилась наверстать все то, что было упущено ею в юности.

Развлечения в те времена были очень грубыми, и это давало возможность позднейшим историкам выставлять Анну крайне вульгарной особой. Но на самом деле забавы при ее дворе нисколько не отличались от тех, что любил Петр Великий, – шутовские свадьбы и «машкерады». Правда, в отличие от своего великого дяди, Анна не допускала пьянства.

Что касается жестокостей, которые так шокировали писателей девятнадцатого века, то они тоже были вполне обычны для века восемнадцатого и совершались не только при Анне, и не только в России.

Шуты при императорском дворе

При дворе Анны Иоанновны было много шутов, из которых два были шутами еще при Петре I: Балакирев, человек из очень хорошей семьи, и д’Акоста, крещеный португальский еврей, которому Петр I, шутки ради, подарил необитаемый островок на Балтийском море, с титулом «царя Самоедского».

Третьим был итальянец Педрилло, приехавший в Россию в качестве первой скрипки театрального оркестра и перешедший на более выгодную должность придворного шута. Его шутки были самого гнусного толка, но он сумел скопить приличное состояние и уехал в Италию богатым человеком.

А вот Тимофей Кульковский, по прозвищу Квасник, бывший прапорщик, действительно отличался остроумием.

Для своих шутов императрица установила особый орден – Сан-Бенедетто, так сильно напоминавший орден Святого Александра Невского, что это очень многих смущало.

Кроме них были еще трое шутов, принадлежавших к аристократическим родам: князь Михаил Алексеевич Голицын, князь Никита Федорович Волконский и Алексей Петрович Апраксин. Волконского императрица обратила в шуты по давнишней злобе к жене его, Аграфене Петровне, дочери Петра Бестужева, а Голицына и Апраксина – за то, что те приняли католическую веру.

Голицын за границей женился на итальянке, но в России этот брак признан не был. Князя сделали шутом, и от постоянных унижений он на самом деле тронулся рассудком. В последний год своего царствования императрица женила его на уродливой калмычке-шутихе Анне Бужениновой. Именно на их свадьбе на Неве был выстроен знаменитый ледяной дом, где стены, двери, окна, вся внутренняя мебель и посуда были изо льда. В таком-то ледяном доме отправлялся свадебный праздник, горело множество свечей в ледяных подсвечниках, и брачное ложе для новобрачных было устроено на ледяной кровати. На этот праздник выписаны были участники из разных краев России: из Москвы и ее окрестностей доставили деревенских женщин и парней, умеющих плясать; со всех областей России повелено было прислать инородцев по три пары мужского и женского пола – татар, черемис, мордвы, чувашей и других, «с тем, чтобы они были собою не гнусны и одеты в свою национальную одежду, со своим оружием и со своей национальной музыкою». Такой вот фестиваль национальных песен и танцев!

Строительство ледяного дома дало возможность ученым из Академии наук произвести опыты по изучению свойств замерзшей воды. Публику развлекали, отливая из льда гигантские линзы, с помощью которых поджигали порох. Французский посол Шетарди особенно восхищался ледяными пушками, стрелявшими настоящим порохом.

Шуты в спальне Анны Иоанновны Валерий Якоби. 1872 г.

Менее всего и послов, и ученых волновала судьба новобрачных: их заперли на всю ночь в холодном доме, и страже было запрещено выпускать их до утра. Жизнь им сохранило то, что предусмотрительная невеста запаслась теплым тулупом.

Историк Костомаров описывает, как три сиятельных шута каждое воскресенье забавляли ее величество: когда государыня в одиннадцать часов шла из церкви, они представляли перед нею из себя кур-наседок и кудахтали. Иногда государыня приказывала им барахтаться между собою, садиться один на другого верхом и бить кулаками друг друга до крови, а сама со своим любимцем Бироном потешалась таким зрелищем. Обыкновенно стрельбищные и шутоломные забавы происходили перед обедом; после обеда императрица ложилась отдыхать, а вставши, собирала своих фрейлин и заставляла их петь песни, произнося повелительным голосом: «Ну, девки, пойте!» А если какая из них не умела угодить своей государыне, за то получала от нее пощечину. Дикость? Кажется, да. Но вспомните дубинку Петра.

«Как-то Бирон сказал Педрилло: ’’Правда ли, что ты женат на козе?” – “Ваша светлость, не только женат, но моя жена беременна, и я надеюсь, мне дадут достаточно денег, чтобы прилично воспитать моих детей”. Через несколько дней он сообщил Бирону, что жена его, коза, родила, и он просит, по старому русскому обычаю, прийти ее навестить и принести в подарок, кто сколько может, один-два червонца. На придворной сцене поставили кровать, положили на нее Педрилло с козой, и все, начиная с императрицы, за ней двор, офицеры гвардии, приходили кланяться козе и одарили ее. Это дикое шутовство принесло Педрилло около 10 тысяч рублей».

Рассказал Петр Долгорукий

А была ли бироновщина?

Фаворита Анны Иоанновны Бирона принято изображать чудовищем, однако, если покопаться в записках современников, он был всего лишь не слишком умным, плохо образованным человеком с мерзким характером. Он был наглым, даже хамоватым – но отнюдь не свирепым. Бирон «представителен собой, но взгляд у него отталкивающий», – писала о нем леди Рондо.

Интересную оценку дает фавориту тайный советник прусского посольства Зум: «Его (Бирона. – М. Б. ) вообще любят, т. к. он оказал добро множеству лиц, зло же от него видели очень немногие, да и те могут пожаловаться разве на его грубость, на его резкий характер… Впрочем, и эта резкость проявляется только внезапными вспышками, всегда кратковременными; к тому же герцог никогда не был злопамятен. Если он и далее будет править, как начал, правление его явится бесконечно полезным для России и не менее полезным для славы самого герцога».

Конечно, пруссак смягчал краски: российские придворные думали несколько иначе – Бирона не любили. «Характер Бирона был не из лучших: высокомерный, честолюбивый до крайности, грубый и даже нахальный, корыстный, во вражде непримиримый и каратель жестокий», – отмечал Манштейн.

Особенную ненависть у всех вызывала его глупая и вульгарная фиктивная супруга. Компенсируя свое унизительное положение подставной жены, в своей приемной она устроила подобие трона и принимала гостей, сидя в креслах, поставленных на возвышении под балдахином, украшенным герцогской короной. И мужчинам и дамам, здороваясь, она подставляла для поцелуя обе руки и негодовала, когда ей целовали только одну.

Всех ужасно раздражали и его дети, которым позволялось все: ведь это были дети Анны. Отпрыски эти были донельзя распущенны и вульгарны.

«…Любимым их развлечением было обливать вином платья придворных и потихоньку, подойдя сзади, срывать с них парики. Маленькому Карлу пришла раз фантазия бегать по залам дворца с прутиком в руках и стегать им придворных по ногам. Он подбежал к графу Рейнгольду Левенвольде, но тот, перепрыгнув с ноги на ногу, избежал удара. Тогда мальчишка пристал к генерал-аншефу князю Ивану Федоровичу Барятинскому. В эту минуту вошел Бирон. Барятинский, обыкновенно очень почтительный и заискивающий, подошел к герцогу, пожаловаля на его сына и прибавил, что скоро станет затруднительным бывать при дворе. Глаза Бирона засверкали. Он смерил князя с головы до ног и презрительно обронил: “Если вы недовольны, подайте в отставку, я обещаю, что она будет принята”. И прошел дальше, здороваясь с другими. Барятинский в отставку не подал».

Рассказал Петр Долгорукий

Герцог Бирон для вида имел у себя библиотеку, директором которой назначил он известного глупца. Педрилло с этих пор называл директора герцогской библиотеки не иначе как евнухом. И когда у Педрилло спрашивали:

– С чего взял ты такую кличку?

То шут отвечал:

– Как евнух не в состоянии пользоваться одалисками гарема, так и господин Гольдбах – книгами управляемой им библиотеки его светлости.

Педрилло, прося герцога Бирона о пенсии за свою долгую службу, говорил, что ему нечего есть. Бирон назначил шуту пенсию в 200 рублей.

Спустя несколько дней шут опять явился к герцогу с новой просьбою о пенсии.

– Как, разве тебе не назначена пенсия?

– Назначена, ваша светлость! И благодаря ей я имею, что есть. Но теперь мне решительно нечего пить.

Герцог улыбнулся и снова наградил шута.

Герцогиня Бенигна Бирон была весьма обижена оспой и вообще на взгляд не могла назваться красивою, почему, сообразно женскому кокетству, старалась прикрывать свое безобразие белилами и румянами. Однажды, показывая свой портрет Кульковскому, спросила его:

– Есть ли сходство?

– И очень большое, – отвечал Кульковский, придворный шут, – ибо портрет походит на вас более, нежели вы сами.

Такой ответ не понравился герцогине, и, по приказанию ее, дано было ему 50 палок.

Герцог Бирон послал однажды Кульковского быть вместо себя восприемником от купели сына одного камер-лакея. Кульковский исполнил это в точности, но когда докладывал о том Бирону, то сей, будучи чем-то недоволен, назвал его ослом.

– Не знаю, похож ли я на осла, – сказал Куль-ковский, – но знаю, что в этом случае я совершенно представлял вашу особу.

Слово «бироновщина» придумали историки – современники его не употребляли. Подразумеваются под ним действия Канцелярии тайных розыскных дел, учрежденной еще Петром I для проведения следствия по делу царевича Алексея. Во времена Анны Иоанновны Тайная канцелярия действовала особенно активно. Было сосчитано, что с тех пор, как императрица Анна вступила на престол, было сослано в Сибирь более 20 тысяч человек. В числе их было 5000, местожительство которых осталось навсегда неизвестным и о которых нельзя было получить ни малейшего известия.

Любое неосторожно сказанное слово грозило арестом и ссылкой в Сибирь. Чаще всего болтуна хватали в тот момент, когда он считал себя вне всякой опасности, люди в масках сажали его в крытую повозку и увозили в неизвестном направлении.

Полковник Манштейн описал одну из «шуточек» герцога Бирона, из-за которых его и стали считать виновником всех этих бесчинств:

«Некто Сакен, дворянин, стоя под вечер у ворот своей мызы, внезапно был схвачен и увезен в крытой повозке. В течение двух лет его возили по разным провинциям, скрывая от глаз его всякую живую душу: и сами проводники не показывались ему с открытым лицом. Наконец, по истечении этого времени, ночью отпрягли лошадей, а его оставили спящим в повозке. Он лежал до утра, полагая, что снова поедут как обыкновенно. Утро настало, но никто не приходил; вдруг он слышит, что около него разговаривают по-курляндски; он отворяет дверцы и видит себя у порога своего собственного дома. Сакен пожаловался герцогу; этот сыграл только комедию, послав и со своей стороны жалобу в Петербург. Отсюда отвечали, что если найдутся виновники этого дела, то их строжайшим образом накажут».

Однажды Бирон спросил Кульковского:

– Что думают обо мне россияне?

– Вас, Ваша Светлость, – отвечал он, – одни считают Богом, другие сатаною и никто – человеком.

Дело Волынского

Артемий Петрович Волынский происходил из древнего рода. Он был хорошо образован, имел значительную библиотеку. На государевой службе был с 1704 года. В 1715 году Петр отправил Волынского в Персию, «в характере посланника». Затем он был произведен в генерал-адъютанты и назначен губернатором в Астрахани. Здесь он навел порядок в администрации и наладил отношения с калмыками. С мусульман он не стеснялся брать взятки за освобождение от работ во время праздников и постов, а порой не гнушался и прямым воровством.

Известный сплетник Петр Владимирович Долгорукий описывает такой случай:

«Еще в пору своего управления Астраханской губернией, узнав однажды о существовании в одном из местных монастырей великолепных риз, зашитых жемчугами и драгоценными камнями, подаренных монастырю самим Грозным и оцененных в 100 тысяч рублей, Волынский послал за настоятелем монастыря и просил его разрешить ему взять ризы временно на дом, дабы снять с них рисунки. Настоятель не посмел отказать губернатору, женатому на двоюродной сестре государя, и передал слугам Волынского ризы, которые через некоторое время были возвращены в монастырь. Два дня спустя слуга, принесший их, пришел опять и просил у настоятеля разрешения взять ризы вторично, на короткое время, так как в рисунке-де были сделаны ошибки. Прошло несколько недель, ризы не были возвращены, и настоятель отправился сам за ними к губернатору. Волынский прикинулся крайне удивленным, послал за слугой, стал его допрашивать. Последний клялся, что нога его не была в монастыре с тех пор, как он отнес туда ризы. Тут началась возмутительная и характерная для времени комедия: были принесены розги и слуга высечен в присутствии Волынского и настоятеля; под розгами подкупленный лакей кричал и клялся, что никогда не брал риз и никогда не просил на это разрешения у настоятеля. Тогда Волынский, повернувшись к последнему, заявил ему: “Значит, батюшка, вы сами украли ризы, а еще клевещете на других!” Настоятель был поражен и не мог вымолвить слова. Волынский приказал заковать его в кандалы и посадить в острог за святотатство и воровство. Пятнадцать лет промучился несчастный в остроге, пока, после ареста Волынского, у последнего были найдены ризы, уже без жемчугов и камней».

Князь Волынский. Неизвестный художник. XVIII в.

В 1722 году Волынский женился на двоюродной сестре Петра Великого, Александре Львовне Нарышкиной.

Артемий Петрович должен был сделать приготовление к предстоящему Персидскому походу, но алчность пересилила: он украл слишком много. Поход оказался неудачным – враги обоснованно обвинили в этом Волынского. В наказание царь жестоко избил Волынского своей дубинкой и уже не доверял ему по-прежнему.

Несколько лет Волынский пробыл в опале. При Петре II ему снова удалось получить пост губернатора в Казани, но и здесь его подвела страсть к наживе и необузданный нрав: правительство даже учредило над ним «инквизицию».

И снова Петр Долгорукий приводит компромат на Волынского:

«Раз молодой мичман, князь Мещерский, оскорбленный Волынским, который грубо выбранил его, заметил, что следует сдерживаться по отношению к равному себе дворянину. Волынский закричал ему: “Я покажу тебе, какой ты мне ровня”. По его распоряжению Мещерского схватили, вымазали лицо сажей, посадили верхом на перекладину, на которую обыкновенно клали для порки, связали ему внизу ступни и привязали к ним два тяжелых булыжника и злую собаку, которую все время натравливали кнутом. Племянник этого князя Мещерского рассказывал Карабанову, от которого я слышал рассказ, что все ноги несчастного до костей были изгрызены собакой».

Несмотря на жестокость и жадность, Волынский все же был умным и талантливым человеком. Им были написаны многочисленные рассуждения и проекты «о гражданстве», «о дружбе человеческой», «о приключающихся вредах особе государя и обще всему государству». В «Генеральном проекте» об улучшении в государственном управлении, написанном им по собственному побуждению, и в «проекте о поправлении государственных дел» содержались мысли, которые не могли не напомнить Анне попытку верховников ограничить ее власть. Так, например, он считал, что дворянство должно участвовать в управлении государством, настаивал вернуть главенствующую роль Сенату, писал о важности образования для дворян и представителей других сословий.

По слухам, опытный царедворец Павел Ягужинский незадолго до своей смерти сказал: «Я не сомневаюсь, что при помощи интриг и низостей Волынский добьется поста кабинет-министра; но вы увидите, что через два-три года его участия в кабинете его придется повесить».

И действительно: в 1738 году Волынский стал кабинет-министром. Он быстро привел в порядок дела кабинета, расширил его состав, подчинил контролю кабинета коллегии военную, адмиралтейскую и иностранную. В 1739 году он был единственным докладчиком у императрицы по делам кабинета.

Достигнув такого влияния. Волынский решил, что может больше не считаться ни с кем. Непосредственной причиной краха его карьеры стала расправа, учиненная всесильным кабинет-министром над несчастным бумагомаракой – поэтом Тредиаковским.

«Во время “курьезной” свадьбы несчастного Голицына в феврале 1740 года Волынский выхлопотал себе председательство в “машкарадной комиссии”, желая этим угодить императрице. Понадобились подобающие случаю вирши. Волынский послал за придворным пиитом Тредиаковским и велел привести его на так называемый “слоновый двор” (помещение для слона, подаренного императрице персидским шахом), где он сосредоточил все хлопоты и приготовления к “потешной” свадьбе.

Надобно заметить, что он не терпел Тредиаковского за то, что тот пользовался милостью Куракина и Головина.

Посланный за пиитом кадет Криницын поссорился с ним дорогой и, вернувшись, пожаловался Волынскому. Тот приказал Криницыну надавать Тредьяковскому пощечин, вручил несчастному пииту тему для виршей и приказал, чтобы через день, ко дню торжества 6 февраля, они были готовы.

Тредьяковский на другой день отправился с жалобой к Бирону; в своей челобитной он писал, что “припадает к стопам его высокогерцогской светлости”. Припасть к стопам ему не удалось, так как в приемной его увидел Волынский, подошел к нему и спросил: “Ты чего здесь?” Испуганный пиит не мог вымолвить слова. Обер-егермейстер, не стесняясь присутствующими, дал ему пощечину и, схватив за ворот, вытолкал из приемной. Затем он дал распоряжение арестовать его и увезти. В тот же день, в присутствии Волынского, Тредьяковского раздели, разложили и дали ему семьдесят палочных ударов. Кончив наказание, Волынский спросил: “Что ты делал в приемной у герцога?” Тредиаковский не мог говорить. Его опять положили и дали еще тридцать палок. Затем его заперли и приказали учить стихотворение, которое он должен был читать на празднике. На следующий день, в среду, 6 февраля, после полудня Тредиаковский, в маске и костюмированный, под конвоем двух солдат был отправлен в биронов-ский манеж, где давался пир. После того как пиит дрожащим голосом сказал комические стихи, так мало подходившие к его настроению, его опять увезли и посадили под арест. В четверг в 10 часов утра Волынский велел его привести к себе и сказал, что раньше, чем даст ему свободу, должен дать ему еще несколько палок. Тредиаковский, в слезах, на коленях, просил его помиловать. Волынский остался глух, несчастному дали еще десять ударов и наконец отпустили. Тредиаковский подал жалобу в Академию наук, где он был секретарем. Лекарь академии засвидетельствовал, что у пиита вся спина в ссадинах и синяках. Дело было такое обыденное при нравах того времени, что на него никто не обратил серьезного внимания. Волынский смеялся и говорил об академиках, Куракине и Головине, покровительствовавших Тредиаковскому: “Пусть на меня сердятся, а я натешился и свое взял”».

Рассказал Петр Долгорукий

Но и у поэта были свои заступники: дело дошло до ушей императрицы. Анна разгневалась, но еще больше возмутился Бирон, считавший Тредиаковского «своим» человеком. Остерман и Бирон представили императрице донесения о «бунтовских речах» Артемия Петровича и потребовали суда. Императрица долго не соглашалась, Бирону даже пришлось прибегнуть к угрозам: «либо он, либо я», – заявил он Анне Иоанновне.

Следствие велось с пристрастием: Волынского пытали на дыбе и били кнутом. Ему приписывали намерение произвести переворот в пользу Елизаветы Петровны, но это обвинение он отвергал до конца.

В пятницу, 20 июня, состоялось единственное заседание суда. Приговор был ужасен: Волынскому отрезать язык и живым посадить на кол; детей Волынского сослать на вечную каторгу в Сибирь и конфисковать все имущество. Внук Александра Нарышкина впоследствии рассказывал, что, выходя из суда, его дед, успев сесть в экипаж, потерял сознание; его привезли домой и не могли привести в чувство; ночью он бредил и кричал, что он изверг, что он приговорил невинных, приговорил своего брата…

После восшествия на престол императрицы Елизаветы спросили однажды другого члена суда, не было ли ему слишком тяжело, когда он подписывал тот приговор. «Разумеется, было тяжело, – ответил он, – мы отлично знали, что они все невинны, но что поделать? Лучше подписать, чем самому быть посаженным на кол или четвертованным».

Анна не хотела подписывать этот приговор, настоял Бирон. Императрица плакала, а фаворит угрожал уехать в Курляндию.

В итоге приговор, подписанный Анной Иоанновной, был несколько мягче вынесенного на суде: Волынскому отрубить голову, предварительно отрезав язык и правую руку. На Сытном рынке недалеко от крепости был воздвигнут эшафот. Еще в камере Волынскому отрезали язык. Его надо было везти на казнь, но кровь лилась изо рта ручьем. На приговоренного надели тяжелый намордник, завязали его так, чтобы рот нельзя было открыть, и повезли. Несчастный захлебывался и, когда телега доехала до эшафота, был почти без сознания. Состоялась казнь. Впоследствии над могилой Волынского поставлен был памятник: белая урна на гранитном пьедестале. Памятник существует и до сих пор. На нем надпись: «Во имя трех лицех Единого Бога Здесь лежит Артемий Петрович Волынской которой жизни своея имел 51 год».

В 1765 году Екатерина II разобрала дело Волынского и признала его примером беззакония:

«Императрица Анна своему кабинетному министру Артемью Волынскому приказывала сочинить проект о поправлении внутренних государственных дел, который он сочинил и подал; осталось его полезное употребить, неполезное оставить из его представления. Но, напротив, его злодеи, кому его проект не понравился, из этого сочинения вытянули за волос, так сказать, и возвели на Волынского изменнический умысел, будто он себе присвоить хотел власть государя, что отнюдь на деле не доказано. Еще из того дела видно, сколь мало положиться можно на пыточные речи, ибо до пыток все сии несчастные утверждали невинность Волынского, а при пытке говорили все, что злодеи их хотели».

Профессор элоквенции

Имя Василия Кирилловича Тредиаковского упоминается во всех учебниках. Он был сыном астраханского священника, учился в католической школе. В юности бежал в Москву, в Славяно-греко-латинскую академию. Потом уехал в Голландию, оттуда – в Париж, в университет.

По возвращении на Родину Тредиаковский несколько лет был окружен почетом – он стал придворным поэтом, профессором Академии наук. Но это не спасало его от унижений. Рассказывают, что, поднося императрице Анне Иоанновне сочиненные им приветственные оды, Тредиаковский должен был от самых дверей залы до трона ползти на коленях.

Однажды ему даже пришлось иметь дело с Канцелярией тайных розыскных дел из-за стиха «Да здравствует днесь императрикс Анна». Слово «императрикс» показалось цензору подозрительным: «В титуле ее императорского величества явилось напечатано не по форме». Он составил донос. Тредиаковский был вынужден написать обширное разъяснение: «Употребил я сие латинское слово, Императрикс, для того, что мера стиха сего требовала, ибо лишний бы слог в слове Императрица». Объяснения поэта были признаны резонными. Да и слово прижилось – с тех пор его часто употребляли поэты вплоть до Николая Гумилева. После отвратительного избиения, учиненного над ним Волынским, Василий Кириллович выхлопотал себе вознаграждение – 360 рублей.

В 1742 году он женился, в 1745-м был пожалован в профессоры «как латинския, так и российские элоквенции».

Но уже в 50-е годы Тредиаковский, по его собственному выражению, был ненавидим и презираем всеми, «прободаем сатирическими рогами, изображаем чудовищем». В конце XVII и в XIX веках его было принято считать бездарностью… Сейчас трудно судить об этом: он был первым.

Впрочем, вот его стихи – судите сами:

О Родине

Начну на флейте стихи печальны,

Зря на Россию чрез страны дальны:

Ибо днесь мне ее доброты

Мыслить умом есть много охоты,

Россия мати! свет мой безмерный!

Позволь то, чадо прошу твой верный…

О благородстве твоем высоком

Кто бы не ведал в свете широком!..

О любви

Можно сказать всякому смело,

Что любовь есть великое дело:

Быть над всеми и везде сильну,

А казаться всегда умильну -

Кому бы случилось?

В любви совершилось.

Василий Кириллович Тредиаковский, известный пиит и профессор элоквенции, споря однажды о каком-то ученом предмете, был недоволен возражениями Педрилло и насмешливо спросил его:

– Да знаешь ли, шут, что такое, например, знак вопросительный?

Педрилло, окинув быстрым, выразительным взглядом малорослого и сутуловатого Тредиаковского, отвечал без запинки:

– Знак вопросительный – это маленькая горбатая фигурка, делающая нередко весьма глупые вопросы.

Из книги История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты автора

Императрица Анна Иоанновна Так Анна Иоанновна случайно оказалась на троне. До этого жизнь дочери царя Ивана Алексеевича – соправителя Петра I-и царицы Прасковьи Федоровны протекала на политических задворках. В 17 лет выданная за курляндского герцога Фридриха-Вильгельма,

Из книги Русский литературный анекдот конца XVIII - начала XIX века автора Охотин Н

Анна Иоанновна Бирон, как известно, был большой охотник до лошадей. Граф Остейн, Венский министр при Петербургском Дворе, сказал о нем: «Он о лошадях говорит как человек, а о людях как лошадь». Во время коронации Анны Иоанновны, когда государыня из Успенского собора

Из книги Куда ж нам плыть? Россия после Петра Великого автора Анисимов Евгений Викторович

Часть третья Императрица Анна Иоанновна (февраль 1730 года – октябрь 1740

Из книги Кто есть кто в истории России автора Ситников Виталий Павлович

Из книги История России в рассказах для детей автора Ишимова Александра Осиповна

Императрица Анна Иоанновна 1730 год В числе лиц, имевших право на Русский престол, был еще, кроме царевны Елизаветы Петровны и дочерей царя Иоанна Алексеевича Екатерины и Анны, маленький двухлетний принц Голштинский Петр Антон Ульрих, сын великой княжны Анны Петровны,

Из книги Исторические портреты автора

Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович

§ 117. Екатерина I, Петр II, Анна Иоанновна и Анна Леопольдовна Вот главные события дворцовой и правительственной жизни этого периода. Когда императрица Екатерина передала всю власть своему фавориту Меншикову, то среди других сановников началось сильное неудовольствие

Из книги Полный курс русской истории: в одной книге [в современном изложении] автора Соловьев Сергей Михайлович

Императрица Анна Иоанновна (1730–1740 годы) Наследников мужского пола больше не было. Следовало решить, кому из потомства Петра великого по женской линии можно передать престол. Наилучшей претенденткой была бы Елизавета Петровна, дочь Петра. Долгорукие надеялись посадить

Из книги Анна Иоанновна автора Ключевский Василий Осипович

Анна Иоанновна Императрица Анна Иоанновна в коронационном платьеИмператрица Анна и ее двор. Движение 1730 г. ровно ничего не дало для народной свободы. Может быть, оно дало толчок политической мысли дворянства. Правда, политическое возбуждение в этом сословии не погасло

Из книги Петербургские женщины XVIII века автора Первушина Елена Владимировна

Анна Иоанновна Еще в 1710 году старшая дочь покойного царя Ивана и Прасковьи Федоровны, Анна Иоанновна, была выдана Петром замуж за герцога Курляндского (маленькое государство на западе Латвии). Празднества продолжались без малого четыре месяца, но молодая чета так и не

автора Истомин Сергей Витальевич

Из книги Любовные утехи русских цариц автора Ватала Эльвира

Анна Иоанновна А знала во всем меру и «золотую середину», ну, почти во всем, Анна Иоанновна, русская императрица. Она будет Россией править десять лет, но пока это время наступит, на какое-то короткое время Петр II, сын убиенного Алексея Петровича и внук Петра Великого, на

Из книги Романовы автора Василевский Илья Маркович

Анна Иоанновна Что представляет собой Анна Иоанновна - эта новая фигура, украсившая собой многотерпеливый трон русский?Если первого Романова при спокойной оценке его способностей можно представить в роли полового в трактире, подающего солянку московским извозчикам,

Из книги Семейные трагедии Романовых. Трудный выбор автора Сукина Людмила Борисовна

Императрица Анна Иоанновна (28.01.1693-17.10.1740) Годы правления – 1730-1740 Анна Иоанновна, которую в некоторых исторических романах и научно-популярных книгах представляют едва ли не узурпаторшей русского императорского престола, имела полное право занять трон. Она была дочерью

Из книги Я познаю мир. История русских царей автора Истомин Сергей Витальевич

Императрица Анна Иоанновна Годы жизни 1693–1740 Годы правления 1730–1740 Отец - Иван V Алексеевич, старший царь и государь всея Руси, соправитель Петра I.Мать - Прасковья Федоровна Салтыкова.Анна Ивановна (Иоанновна), императрица Всероссийская, была средней дочерью царя Иоанна

Из книги Русские исторические женщины автора Мордовцев Даниил Лукич

V. Императрица Анна Иоанновна Семилетним ребенком царевна Анна Иоанновна вступила в XVIII-е столетие.Предшествовавший век и его своеобычный строй жизни она могла помнить так же смутно, как она смутно должна была помнить обстоятельства самого раннего детства.Но детство

АННА ИОАННОВНА

После смерти отца в 1696 вместе с матерью и сестрами жила в подмосковном селе Измайлово, где получила домашнее образование. В 1708 по приказу Петра I семья переселилась в Петербург, и в 1710 Анна была выдана замуж за герцога Курляндского Фридриха Вильгельма, который умер в январе 1711 на пути из Петербурга в Курляндию, куда молодые отправились вскоре после свадьбы. Анна хотела было вернуться назад, но по настоянию Петра I вынуждена была жить в Митаве. Враждебно встреченная курляндским дворянством, она уже вскоре попала под влияние русского резидента П. М. Бестужева, который стал ее фаворитом. Находясь в крайне стесненных материальных обстоятельствах, не любимой собственной матерью Анне приходилось постоянно обращаться к российскому двору и своим родственникам в Петербурге с униженными просьбами о помощи. В 1726 в результате интриг А. Д. Меншикова, претендовавшего на курляндский престол, расстроился брак Анны с графом Морицем Саксонским. После отзыва Бестужева с 1727 ее фаворитом стал Э. И. Бирон, от которого по некоторым данным Анна имела сына, официально считавшегося рожденным женой Бирона. В 1730 в условиях династического кризиса после смерти Петра II она была приглашена членами Верховного тайного совета на российский престол и подписала предложенные ей верховниками «Кондиции», ограничивавшие самодержавие. Однако по прибытии в Москву, Анна разорвав «Кондиции», была провозглашена самодержавной императрицей. Ее опорой были сторонники самодержавного правления и гвардия.

Анна Ивановна обладала тяжелым характером, была капризна, отличалась злопамятностью и мстительностью. Петербургский двор времен Анны Ивановны представлял собой смесь старомосковских порядков с элементами новой европейской культуры, привнесенных в Россию петровскими нововведениями. Не имея способностей и склонности к государственной деятельности, императрица проводила время в праздных придворных развлечениях среди шутов, лилипутов, блаженных, гадалок, старух-приживалок. Она любила выступать в роли свахи, обожала охоту, истребляя каждый год по несколько сот загнанных для нее животных. Особую известность получила устроенная ей в феврале 1740 шутовская свадьба князя М. Голицына-Квасника с калмычкой А. Бужениновой в специально выстроенном Ледяном доме. Вместе с тем при дворе были популярны итальянская опера и балет. По приказанию Анны Ивановны был построен театр на 1000 мест, а в 1737 открыта первая в России балетная школа.

Внутренняя и внешняя политика России времен Анны Ивановны в целом была направлена на продолжение линии Петра I. После роспуска в 1730 Верховного тайного совета было восстановлено значение Сената, а в 1731 создан Кабинет министров, фактически управлявший страной. Не доверяя прежней политической верхушке и гвардии, императрица создала новые гвардейские полки - Измайловский и Конный, комплектовавшиеся иностранцами и однодворцами Юга России. Одновременно был удовлетворен ряд важнейших требований дворянства, выдвинутых во время событий 1730. В 1731 был отменен петровский Указ о единонаследии (1714) в части порядка наследования недвижимых имений, учрежден Шляхетский корпус для детей дворян, в 1732 в два раза увеличено жалованье русским офицерам, в 1736 установлен 25-летний срок службы, после которого дворяне могли выходить в отставку, разрешено оставлять одного из сыновей для управления имением. Одновременно была продолжена политика на закрепощение всех категорий населения: указом 1736 все рабочие промышленных предприятий объявлены собственностью их владельцев. Царствование Анны Ивановны отмечено подъемом российской промышленности, прежде всего металлургической, вышедшей на первое место в мире по производству чугуна. Со второй половины 1730-х гг. началась постепенная передача казенных предприятий в частные руки, что было закреплено Берг-регламентом (1739), стимулировавшим частное предпринимательство.

Царствование Анны Ивановны также вошло в историографию и как время «бироновщины», что обычно трактуется как засилье иностранцев и ужесточение полицейских репрессий. В реальности занимавшие высокие должности при ее дворе Бирон, Б. К. Миних, А. И. Остерман, братья Левенвольде и др. участвовали в борьбе за политическое влияние на императрицу наряду с русскими вельможами, не образовывая единой «немецкой партии». Число осужденных в эти годы Тайной канцелярией в среднем почти не отличалось от аналогичных показателей предшествующего и последующего времени, и среди них практически не встречаются дела, связанные с антинемецкими настроениями. Наиболее известны процессы против князей Долгоруких, князя Д. М. Голицына, а также дело А. П. Волынского.

Анна была подчеркнуто набожна, суеверна, проявляла заботу об укреплении православия. При ней были открыты новые духовные семинарии, установлена смертная казнь за богохульство (1738).

Фактическим руководителем русской внешней политики при Анне Ивановне был А. И. Остерман, в 1726 добившийся подписания союзного договора с Австрией, который определил характер внешней политики страны на несколько десятилетий. В 1733-1735 союзники совместно участвовали в войне за «польское наследство», результатом которой было изгнание Станислава Лещинского и избрание на польский престол Августа III. Во время русско-турецкой войны 1735-1739 русская армия дважды (1736, 1738) входила в Крым и разоряла его, были захвачены турецкие крепости Очаков и Хотин. Однако неумелые действия командовавшего армией Миниха, приведшие к большим людским потерям, вынудили Россию подписать невыгодный для нее Белградский мир, по которому она должна была вернуть Турции все завоеванные земли.

Незадолго до смерти Анна Ивановна провозгласила наследником престола своего внучатого племянника малолетнего Ивана Антоновича, а регентом при нем Бирона. Похоронена Анна Ивановна в Петропавловском соборе Петербурга.

* Русско-турецкая война (1735-1739) - велась Россией (в союзе с Австрией) за выход к Черному морю и для пресечения набегов крымских татар. Русские войска под командованием Б. К. Миниха взяли Азов, Очаков, Хотин, Яссы, дважды занимали Крым. Окончилась Белградским миром 1739.

Источник:

1913 год

В. Мазуркевич.
Типография Т-РЛ И. Д. Сытина. Пятницкая ул., с. д. Москва.
1913 год

«Юный Император Петр II. Анна Иоанновна.»

1. Восшествие на престол.

Неожиданная кончина Петра II была страшным ударом для семьи Долгоруких. Вопрос о том, кто явится преемником его на Российском преетоле, глубоко волновал их. Члены Верховнаго Совета - «верховники», как их называли (четыре Долгоруких, двое Голицыных, Головин и Остерман), собрались для решения этого вопроса.

Князь Дмитрий Михайлович Голицын в своей речи указал, что со смертью Петра II прервалась мужская линия Петра Великаго, и справедливость требовала перейти к потомству его старшего брата, царя Иоанна Алексеевича. Старшая дочь Иоанна, царевна Екатерина, была замужем за герцогом мекленбургским, а вторая, Анна Иоанновна, вдовствующая герцогиня Курляндская, могла бы быть возведена на Российский престол.

„Верховники" согласились с доводами Голицына и избрали на царство Анну Иоановну.

В данном случае они преследовали свои личные выгоды. Понятно, что, с воцарением самодержавнаго монарха, верховники должны были потерять всю власть и значение. Чтобы сохранить свое положение, они решили предложить трон такому лицу, которое, по их мнению, будет слушать указания членов Верховнаго Совета и даст обещание ничего не предпринимать в делах государственного управления без их ведома и согласия. Так как Анна Иоанновна имела наименьшую надежду занять Российский престол, то верховники и остановили на ней свой выбор.

Анна Иоанновна, герцогиня Курляндская, проживала в это время в Митаве, проводя время в обществе нескольких фрейлин, молодого камергера Эрнста Бирона и гофмейстера своего двора, Петра Михайловича Бестужева, бывшаго в то же время полномочным русским резидентом в Митаве, т.е. лицом, обязанным охранять русские интересы в Курляндии.

Происходившия после кончины Петра Великаго события на Руси не оказывали никакого влияния на перемену судьбы его племянницы. Умер Петр Великий, на престол взошла Екатерина I; скончалась Екатерина, воцарился Петр II. Проходило время, сменялись в России Монархи, чередовались события... Но Анна Иоанновна по-прежнему жила затворницей в митавском дворце и думала, что все уже давно забыли о ея существовании. И вдруг о ней вспомнили.

Не всем членам Верховнаго Совета и представителям дворянства нравилось предложение князя Голицына ограничить самодержавную власть Монархини в пользу расширения прав Совета. В Совете участвовало два Голицына и четыре Долгоруких; понятно, другие члены боялись, что все влияние на государственные дела, в конце-концов, сосредоточится в руках только этих двух родов.

Среди недовольных были Остерман и граф Головкин; явнаго несогласия они не выказывали, но втайне приняли свои меры: зять Головкина, Ягужинский, отправил к Анне Иоанновне Петра Спиридоновича Сумарокова, который пробрался к государыне ранее депутации, посланной „верховниками", и уговорил Монархиню согласиться на все условия Долгоруких; а потом-де, когда она приедет в Москву, все переменится.

Между тем прибыли посланные Верховным Советом князь Василий Лукич Долгорукий, князь Михаил Михайлович Голицын и генерал-майор Леонтьев. Они вручили Анне Иоанновне письмо, которым Совет извещал ее об избрании на престол и перечислял условия, которые она должна была подписать и которые она в Митаве подписала.

15 февраля 1730 года состоялся торжественный въезд Императрицы в Первопрестольную столицу из подмосковная села Всесвятскаго, куда она прибыла 10 февраля.

Долгорукие окружили Анну Иоанновну усиленным надзором, чтобы не допустить к Императрице недовольных их затеей.

Но умный Остерман нашел выход. К Анне Иоанновне была назначена статс-дамой Прасковья Юрьевна Салтыкова, по мужу свойственница Императрицы. Салтыкова и являлась главною посредницей между Анной Иоанновной и Остерманом.

Прибегали и к другим средствам. Так, напр., к Императрице каждый день приносили ребенка, сына Бирона, и клали малютке за пазуху записку о ходе дел; архиепископ Феофан Прокопович подарил Государыне часы, под и доскою которых она нашла уведомление, что преданные ей люди положили действовать решительно. Таких преданных ей людей было очень много, - да и народному сознанию претило изменение исконнаго неограниченного самодержавного порядка управления на ограниченное волею нескольких верховников.

25 февраля во дворец явились представители дворянства и гвардейские офицеры. Они бросились на колени перед Государыней и стали от имени всего народа умолять Анну Иоанновну не подписывать ограничительных условий, а сохранить прежний самодержавный порядок управления. Все присутствовавшие, конечно, кроме членов Верховнаго Совета, поддержали эту просьбу. Императрица приказала принести условия Верховнаго Совета и на глазах всех разорвала их, объявив себя Самодержицей.

2. Царствование Анны Иоанновны. Бирон.

В царствование Анны Иоанновны наибольшее влияние на дела государственного управления имел Иоганн-Эрнст Бирон.

Это был сын мелкопоместнаго худороднаго курляндскаго дворянина. Некоторые историки утверждают, что он даже не дворянскаго происхождения. Настоящая фамилия его „Бирен", но молодой карьерист, не задумываясь, переделал ее в „Бирона" и стал утверждать, что находится в родстве с Биронами, одною из известнейших аристократических фамилий Франции. Учился Бирон в кенигсбергском университете, но едва ли получил там основательное образование: по словам его современника, Миниха, он знал только немецкий и латышский языки. В годы студенчества, он в драк убил ночного сторожа и отсидел за это около года в тюрьме.

Вернувшись на родину, Бирон стал учительствовать в домах богатых помещиков. Такое жалкое положение, конечно, не могли удовлетворить тщеславнаго и честолюбиваго юношу. Он решил во что бы то ни стало возвыситься.

Известныя данныя для этого у него несомненно были: внешний лоск, любезность, вкрадчивость манер и недурная наружность; неприятное впечатление производили только холодные, жестокие глаза. Этот спесивый, гордый и злой человек скрывал свои недостатки под личиною внешней любезности. Он был превосходным знатоком лошадей, и эти познания не мало помогли ему. Австрийский посланник Остейн остроумно заметил: „Бирон судит о лошадях - как человеке, а о людях - как лошадях".

Одно у него было достоинство: он никогда не прибегал ко лжи, и если не хотел сказать правды, то предпочитал ничего не говорить. Прибавим к этому сильную волю и непреклонное стремление к цели.

Вначале Бирону не везло. Он пробрался ко двору Петра I, рассчитывая обратить на себя внимание Великаго Преобразователя России, но эти ожидания не сбылись.

Пребывание Бирона при польском дворе было столь же безуспешно. Бирон вернулся в Митаву и сумел приобрести расположение русскаго резидента и гофмейстера герцогини Курляндской, Петра Михайловича Бестужева.

Однажды Бирон, вследствие болезни Бестужева, отправился на доклад к Анне Иоанновне. Ловкий искатель счастья поспешил воспользоваться представившимся случаем и произвел весьма благоприятное впечатление на герцогиню. С этого момента начинается возвышение Бирона.

Он получает звание камергера и приобретает такое влияние на все дела, что без его совета и согласия Анна Иоанновна почти ничего не предпринимает. Этим-то и объясняется, почему «верховники» потребовали у Анны Иоанновны не брать Бирона в Москву. Вынужденная обстоятельствами, герцогиня Курляндская согласилась на это требование.

Но Бирон был человек свободный, и никто, конечно, не мог запретить ему приехать в Россию самостоятельно, что и случилось. Ко времени прибытия Анны Иоанновны в Москву там оказался и Бирон.

В день коронования Бирон был пожалован званием обер-камергера и награжден высшими орденами. Тем не менее родовитые русские и курляндские сановники относились к нему свысока, как к „худородному выскочке». Бирон начал домогаться еще более блестящаго положения и титула. Его старания увенчались успехом. Вскоре после воцарения Анны Иоановны, австрийский посланник граф Вратислав вручил Бирону диплом на графское достоинство священной Римской империи, портрет австрийскаго императора и 200 000 талеров.

Зная влияние Бирона, иностранныя государства заискивали перед ним... Но у всесильнаго временщика затаились еще более горделивый мечты: он стремился короновать себя короной герцогов Курляндских.

Прошло, однако, много времени, прежде чем Бирон достиг венца своих желаний. Во вторую половину царствования Анны Иоанновны скончался герцог Курляндский Фердинанд. Возник вопрос о его преемнике.

За обладание Курляндией спорили три государства: Россия, Пруссия и Польша. Бирон хорошо учел момент. Императрица, живо интересовавшаяся курляндскими делами, прекрасно понимала, что в случае избрания герцогом Бирона, Курляндия сделается, в конце-концов, русским достоянием. Императрица пошла навстречу желаниям Бирона.

На сейме, происходившем в Митаве, российский оберкамергер, имперский граф Иоганн-Эрнст Бирон был избран герцогом Курляндским. Честолюбие его было удовлетворено. Но мстительность его была ненасытна.

3. Гонения Бирона на русских.

Бирон не забыл, с каким презрением относилась к нему знать, не забыл, как противились некоторыя лица его приезду в Россию. Во главе этих лиц стояли Долгорукие и Голицыны. С Долгорукими, впрочем, Бирон свел счеты очень скоро. Князь Василий Лукич Долгорукий сначала был отправлен губернатором в Сибирь, а затем лишен чинов, орденов и сослан в дальнюю деревню.

В 1736 году добрался Бирон и до князя Дмитрия Михайловича Голицына, - последний был сослан в Шлиссельбург и лишен всего своего имущества. Мало-по-малу Бирон устранил всех своих врагов По доносу канцеляриста Осипа Тишина было возбуждено дело против Долгоруких, которые (в частности, князь Иван), якобы, говорили про Императрицу „злыя и вредительныя слова".

Князья Иван, Василий Лукич, Сергей и Иван Григорьевичи были казнены.

По мере возвышения Бирона усиливались притеснения и казни.

Бирон не любил Россию, презирал русских и этого даже не скрывал. Он не хотел изучать ни языка, ни характера той страны, в которой достиг высокаго положения и на которую смотрел как на средство для удовлетворения своего тщеславия и корыстолюбия.

Вечно опасаясь козней, он развил до невероятных размеров систему доносов и шпионства, учредил Тайную, или точнее, канцелярию тайных розыскных дел, во главе которой поставил генерала Ушакова.

Одною из жертв этой канцелярии сделался кабинет министр Артемий Петрович Волынский. Чувствуя, что имеет скрытаго врага в Остермане, Бирон в противовес ему выдвинул Волынскаго и помог его возвышению, думая этим привлечь Волынскаго на свою сторону.

Но Волынский считал ниже своего достоинства раболепствовать; отдавая все свое время работе и чтению, он не имел досуга, чтобы часто показываться у Бирона.

Это послужило началом их охлаждения. Сильно Волынский восстановил против себя Бирона противодействием женитьбы его сына на принцессе Анне Леопольдовне, племяннице Императрицы, дочери ея сестры, Екатерины Иоанновны, которая была замужем за герцогом мекленбург- шверинским, Карлом-Леопольдом.

Кроме того, до Бирона дошли слухи о неуважительных отзывах Волынскаго по его адресу. Временщик стал ожидать случая, чтобы привлечь Волынскаго к суду. Однажды кабинет-министр представил Государыне записку, в которой весьма неодобрительно отзывался о деятельности окружающих ее лиц.

Анна Иоанновна осталась очень недовольна этою запискою, усмотрев там желание поучать ее «как молодых лет Государя». Бирон решил воспользоваться недовольствием Императрицы для своих личных целей. Неосторожныя речи кабинет-министра давали основание заподозрить его в тайных замыслах против Государыни.

Волынский был арестован по обвинению в государственной измене; с ним были схвачены его товарищи и единомышленники: кабинет-секретарь Эйхлер, советник Хрущов, архитектор Еропкин, Соймонов и Суда. Их подвергли пыткам и жестоким истязаниям.

27 июля 1740 года Волынскому отсекли руку и голову, Еропкину и Хрущову тоже отсекли головы; остальные были наказаны кнутами и сосланы в каторжный работы. Бирон и его жена Бенигна, урожденная Тротта-фон-Трейден, были очень расточительны.

Между прочим, последняя сшила себе одно платье, осыпанное жемчугом, обошедшееся в 100 тысяч руб. Бриллиантов же она носила на себе на два миллиона руб.

Сам Бирон имел драгоценных камней на 20 миллионов. Дальнейшая судьба этого жестокаго временщика, возвысившагося не личными дарованиями, а происками, интригами и коварством, была такова же, как Меншикова.

Когда власть перешла к правительнице Анне Леопольдовне, Бирон был арестован со своею семьею и сослан в Сибирь, в г. Пелым.

Русь вздохнула вольнее, освободившись от жестокаго немецкаго влияния.

Влияние это объясняется теми условиями, при которых Анна Иоанновна вступила на престол. В противовес козням верховников, монархиня нуждалась в преданных людях.

Бирон был безгранично предан Государыне и в свою очередь, пользовался ея полным доверием, но, к сожалению, употреблял его в зло. Об отношениях Бирона к России красноречиво говорить такой, казалось бы, незначительный факт.

Было издано распоряжение о том, чтобы придворные не осмеливались являться на приемы во дворец в одном и том же платье два раза. Это вызвало страшные расходы, так как на материи, изготовлявшейся в Лионе для одежд русских вельмож, шло много золота и серебра; таким образом, роскошь и расточительность были предписаны.

Сами иностранцы склонны были видеть в этом предвзятое намерение Бирона разорить русских богачей. Подобное распоряжение было тем более странно, что сама Государыня любила очень простой и скромный образ жизни.

4. Кончина Анны Иоанновны

Ежедневно в 12 часов дня Анна Иоанновны отправлялась к Бирону, жившему во дворце, и запросто обедала в его семействе, сама же обеденнаго стола у себя не держала. Анна Иоанновна беседовала здесь со всеми, как с равными, занималась рукодельями, иногда играла на бильярде.

Она очень любила охоту, метко стреляла, на ея дворцовом дворе два раза в неделю происходила травля медведей.

Иногда во дворце устраивалась игра в карты; Императрица держала банк, причем проигрывавшие платили ей марками, она же платила свой проигрыш золотом. В 1736 году в Петербурге появилась итальянская опера; Анна Иоановна часто посещала ее, но всегда являлась запросто. Любимым развлечением Государыни были шуты, которые забавляли ее своими прибаутками, плясками и дурачествами.

Штат шутов был довольно изрядный, в нем числились кн. Голицын, прозывавшийся Квасником, Балакирев, Педрилло, Коста и другие. Перваго из них поженили на карлице- калмычке; была устроена особая шутовская свадьба, после которой новобрачные были оставлены в особо сооруженном для них Ледяном доме, в ледяных стенах на сильном морозе.

Жестокая забава эта не обошлась без косвеннаго участия Бирона. Добрая по натуре и сердечная, Анна Иоанновна очень тяготилась все усиливавшимися казнями и преследованиями людей, с которыми герцог Курляндский сводил свои личные счеты. Особенно сильно подействовала на Императрицу казнь Волынскаго.

Под конец своего царствования Государыня начала часто хворать. Врачи определили, что Императрица уже давно страдала подагрой и каменной болезнью. Они сообщили Бирону, что не ручаются за благоприятный исход болезни.

Наследником Анна Иоанновна назначила Иоанна, сына принцессы Анны Леопольдовны (дочь Екатерины Иоанновны, сестры Государыни) и принца Брауншвейгскаго Антона.

16 октября 1740 года Императрица подписала указ о назначении Бирона регентом и на следующий день скончалась, на одиннадцатом году своего царствования.

5. Дела внешние и внутренние

При воцарении Анны Иоанновны император австрийский заявил о своем желании сохранить прежния дружеския отношения с Россией. Дания и Швеция также были настроены к России миролюбиво; Англия, союзница Австрии, относилась к нам дружелюбно; но Франция, враждовавшая с Австрией, питала к России чувства неприязненныя. Граф Остерман настаивал на союзе с Австрией, но испытанный боевой фельдмаршал, граф Миних считал более выгодным союз с Францией. Верх одержал Остерман.

Союз с Австрией вовлек нас в войну из-за дел Польши. В 1733 году умер польский король: Август II. Франция домогалась возвести на польский престол Станислава Лещинскаго, Австрия же приняла сторону сына Августа, курфюрста саксонскаго: Россия, поддерживая Австрию, ввела в Польшу свои войска под начальством генерала Ласси. Станислав Лещинский заперся в г. Данциге, но был изгнан оттуда Минихом и бежал. Август III саксонский стал польским королем.

После этого Франция стала возбуждать против России Турцию. Вспыхнула новая война, которую мы вели в союзе с Австрией. Миних совершил поход в Крым, взял Очаков, а в 1739 году одержал над турками блестящую победу при Ставучанах, взял Хотин и перешел Прут.

Дела австрийцев оказались далеко не так блестящи; несколько раз были они разбиты турками и заключили с ними отдельный мир. Тогда, при посредстве Франции, заключили с турками мир и мы; этот мир, впрочем, не даль нам существенных выгод.

Вообще войны России в царствование Анны Иоановны, покрывшия славой русское оружие, не принесли государству существенной пользы. Все-таки Россия сделала некоторое земельное приобретение: к ней перешла значительная часть черноморской степи (к югу от гетманской украины) вплоть до устья Дона и г. Азова включительно.

Из дел внутренняго управления следует отметить уничтожение Верховнаго Тайнаго Совета. Верховный Совет был уничтожен сейчас же по вступлении Анны Иоанновны на престол.

В следующем же году, вместо Совета, был учрежден Кабинет Министров, в котором сосредоточились законодательство и все управление страной.

Сенат поставлен был в подчи-ненное Кабинету Министров положение. В состав Кабинета вошли: канцлер Головкин, вице-канцлер Остерман и князь Черкасский.

Заботы о правильному отправлении правосудия выразились прежде всего в приказании разбирать все дела обязательно в присутствии истца и ответчика, а затем в учреждении в Москве суднаго приказа, специально для дел судебных, чем была сделана новая, после Петра Великаго, попытка отделения суда от администрации. Сенат возбуди л вопрос о необходимости возобновить работы по составлении новаго уложения законов, начатые при Петре II.

К составлению этого уложения решено было привлечь представителей от духовенства, дворянства и купечества.

В царствование Анны Иоановны был отменен закон о майоратах, т.-е. о единонаследии, по которому старший сын наследовал всю недвижимость после отца, и помещикам было предоставлено право распределять свое имущество между наследниками по своему усмотрению.

Для воспитания дворянских детей был основан сухопутный шляхетский корпус.

Дворянская служба была ограничена 25-летним сроком. На крестьянах, вследствии истощения платежных сил населения, накоплялись большия не-доимки, которыя, по подстрекательству Бирона, взыскивались с неумолимою строгостью и жестокостью.

В войсках были сделаны некоторыя преобразовали и улучшения: введена, благодаря Миниху, строгая дисциплина и увеличено жалованье офицерам. Были сформированы два новых гвардейских полка - Измайловский и Конный, офицерами которых назначались, по преимуществу, остзейцы. Владычество Бирона и его немецких приспешников причинило много страданий России.

Их хозяйничанье было темною стороною царствования Анны Иоановны. Мероприятия же, исходившая лично от нея, были всегда направлены ко благу Родины.

Период правления Анны Иоанновны (1730-1740 годы) называют «Бироновщина». Это название логично, поскольку всеми делами в стране заправлял фаворит императрицы Эрнст Иоганн Бирон. «Бироновщина» характеризуется усилением сыска, репрессиями, расправами, неумелым правлением страной и так далее. Так ли все было плохо на самом деле? Действительно, режим правления Анны был намного более жесткий по сравнению с тем, что творилось при Екатерине 1 и Петре 2. Но сказать, что в России того времени была тирания и кровавый режим нельзя. Во многом эту тему раскручивала Екатерина 2 и при ней правление Анны Иоанновны стало рассматриваться с точки зрения крайне негативной. На самом же деле реальность была не такой ужасной и не такой однозначной как о ней принято говорить.

Любой современный учебник по истории сводит суть бироновщины к следующему:

1. Кровавый режим с ужесточением полицейского сыска.
2. Мотовство, взяточничество и казнокрадство, в результате чего бюджета у России не было.
3. Бирон отрицательно влиял на Анну.
4. Страшное засилье России немцами. Немцы виноваты во всех бедах режима.

Давайте пошагово разбираться с тем, как обстояли дела на самом деле, и что происходило в Российской империи с 1730 по 1740 годы.

Кровавый режим Бирона

Бирон, при всех его недостатках, кровь не любил и прибегал к насилию только в случае крайней необходимости. Действительно, в России увеличились казни, репрессии и наказания различного уровня. Но говорить, что в этом идеи бироновщины, и что немцы виноваты в этом - нельзя. Достаточно сказать, что за полицейский сыск, репрессии и казни отвечал Ушаков, а не Бирон. Напомню, что Ушаков это человек Петра 1, режим которого действительно был кровавым и беспощадным. И по объему репрессий правление Анны Иоанновны даже близко не приблизилось к тому, что происходило в петровскую эпоху. Ведь даже сам Петр 1 был страшным ценителем казней пыток и насилия. Показательный пример - он своими руками пытал собственного сына, царевича Алексея, причем запытал до смерти.

Поэтому говорить, что режим Бирона был кровавым и беспощадным нельзя. Все относительно. Всего за 10-15 лет до него режим был куда опаснее и кровожаднее, но в учебниках Бирон - тиран, а Петр 1 - передовой человек. Но суть даже не в этом - к репрессиям и казням Бирон имел посредственное отношение. Прямая вина на Ушакове (не немец - русский).

Ситуация в экономике

К концу 1731 года казна была пуста. Главная причина - роскошная жизнь при дворе, хищения, отсутствие хозяйствования в стране, взятки. Остро встал вопрос поиска денег. Решил его Бирон вместе с Анной за счет 3-х источников:

1. Стали выжимать недоимки у крестьян и простых горожан. Вообще интересно, что как только в Российской Империи заканчивались деньги - тут же правители начинали искать способы их получения от крестьян.
2. Увеличение количества репрессий. После репрессирования все имущество человека переходило в казну. За 10 лет было репрессировано 20 тыс человек.
3. Продажа прав на использование (добычу) природных ресурсов.

Между правлением Петра 1 и «Бироновщиной» (правление Анны Иоанновны) прошло всего 5 лет. За это время расходы на содержание двора выросли почти в 6 раз ! Французский посол писал по этому поводу: “При всей роскоши Двора никому другому денег не платят”. Никому это значит армии, флоту, чиновникам, ученым и так далее. Денег едва-едва хватало на содержание Двора в роскоши. Главный пункт их привлечения - недоимки. Например, в 1732 году планировали собрать 2,5 млн рублей налогов, а реально собрали 187 тыс. То есть недоимки были страшные. Для их изъятия у населения императрица с подачи Бирона организовала «доимочные облавы». Это регулярная армия, которая выбивала из людей недоимки любыми способами. В этом была суть «бироновщины» - жесткий, кровавый режим, беспощадный к своему народу. Ответная реакция населения - плохое отношение к немцам. Считалось, что все беды из-за того, что при дворе очень много немцев (тот же Бирон), которым наплевать на русский народ. Относительно «доимочной облавы» - идея натравливания армии на населения это не придумка Анны и ее окружения. Это плавное продолжение политики Петра 1.

Иностранцы (в основном германцы) не щадили русскую казну. На мой взгляд, показательный пример, почему денег в России не хватало - это необоснованные траты. За 10 лет Бирон купил драгоценностей (для себя и родственников) за счет казны на сумму 2 млн рублей. Для сравнения, за это же время на содержание Академии наук было потрачено 470 тыс рублей.

Другая проблема - взятки. Бирон очень любил взятки, но тогда взятки брали все. Самая известная взятка, полученная Бироном, это 1 миллион рублей от англичан за право перевозить товар через территорию России без пошлины. В итоге казна ежегодно теряла 5 млн рублей.

Во всем виноваты немцы?

Немцы занимали многие ключевые посты при Анне: фаворит - Бирон, дипломатия - Остерман и Левендом, армия - Миних, промышленность - Шемберг, коллегии - Менгден и так далее. Но есть и обратная сторона, о которой часто забывают - было большое количество русских людей, занимавших высокие должности, и они в полной мере должны разделить ответственность за режим «Бироновщины». Достаточно сказать, что главой тайной канцелярии был Андрей Ушаков, входивший в пятерку самых влиятельных людей своего времени. Тем не менее во всех бедах эпохи обвиняются исключительно немцы.

Важный факт, показывающий, что русское дворянство никто не задвигал - количество генералов в армии. В 1729 году (до воцарения Анны) в армии было 71 генералов, из которых 41 иностранцы (58%). В 1738 году было 61 генерал и 31 иностранцы (51%). Более того, именно в период «бироновщины» в армии были уравнены права иностранных и русских офицеров. Это неравенство ввел Петр 1, обязав платить иностранным офицерам двойное жалование. Бурхард Миних, командовавший армией, отменил этот указ и уровнял жалования в армии. Более того именно Миних в 1732 году запретил нанимать в армию иностранных офицеров.

Влияние Бирона на Анну или Анны на Бирона?

Один из главных мифов отечественной истории - Бирон негативно влиял на Анну, пробуждая в той низменные чувства, при которых режим «бироновщины» был осуществим. Проверить кто на кого и как влиял сложно (в конце концов, если на российскую императрицу кто-то способен повлиять до такой степени, что она начинала устраивать массовые казни, то такой человек в принципе у власти быть не должен). Другое дело, что отрицательные черты характера были присуще самой Анне гораздо больше, чем Бирону. Достаточно привести несколько примеров, чтобы это доказать:

1. Императрица упивалась жестокостью. Отчасти это нашло отражение в ее увлечении охотой. Но для Анны охота была не спортивным интересом, а маниакальным желанием убивать. Судите сами. Только за 1 летний сезон 1739 года Анна лично убила: 9 оленей, 1 волка, 374 зайцев, 16 диких коз, 16 чаек, 4 кабанов, 608 уток. 1028 убитых животных всего за 1 сезон !
2. Любимая забава Анны Иоанновны, от которой она смеялась до слез, это драки шутов. Они дрались между собой, нападали на приходящих во Двор, кидались в них испражнениями и так далее. Императрица была в восторге.

Сам же Бирон был малообразованным, наглым, грубым человеком. Но слабости Анны он не разделял. У Бирона было другое хобби - лошади. В ту пору знали - хочешь понравиться Бирону - должен хорошо разбираться в лошадях. Фаворит практически все свое время проводил в конюшнях и манежах.

С лошадьми он человек, а с людьми - лошадь.

Сегодня принято ставить Бирону в вину, что он практически все государственные вопросы решал в конюшне. Но это не более чем привычка. Чем эта привычка хуже привычки графа Шувалова (покровитель Михаила Ломоносова), который вел прием в моменты когда его стригли, завивали, красили и так далее?

Куда более показательный пример в различии характеров Анны и Эрнеста - реакция на мнение окружающих. Анна буквально требовала, чтобы Ушаков (начальник тайной полиции) ежедневно докладывал, что о ней говорят другие. Ее это крайне заботило. Бирон же любые доклады Ушакова останавливал, так как ему было абсолютно безразлично, что о нем говорили за спиной. Психологически это признак сильной личности, в отличие от Анны.

На пути к фаворитизму

Очень многие историки говорят, что Анна сама стала немкой, поэтому Россия для нее чужая страна и поэтому она ей даже не правила. Это не более чем слова, а факт заключается в том, что Анна Иоанновна, несмотря на жизнь в Курляндии, так и не выучила немецкого языка!

В 1710 году Петр 1 выдал Анну замуж за герцога Курляндского Фридриха-Вильгельма. Брак оказался непродолжительным: 31 октября 1710 года сыграли свадьбу, а 10 января 1711 году Фридрих-Вильгельм умер. Так Анна стала герцогиней Курляндской. При ее дворе в 1718 году появляется провинциальный немецкий дворянин - Эрнст Бирон. Дальше среди историков есть 2 версии:

1. Между Анной и Эрнстом начинается роман.
2. В 1718 году фаворитом Анны был Бестужев-Рюмин, и только в 1727 году фаворитом становится Бирон.

Сказать какая версия правдивая нельзя. Официальная история сходится ко второму варианту. Тут же хочу отметить еще один момент. Слово “фаворит” звучит очень красиво, и многие с трудом представляют, что за ним скрывается. В действительно фаворит это любовник. Тем не менее в эпоху дворцовых переворотов фавориты играли при дворе даже большую роль, чем сами иператоры.

Долгое время Анна была зависима от Бирона, в особенности когда жила в Курляндии. Бирон, хоть и был не самого знатного происхождения, все же был своим. Анна была чужой. Бирона местные дворяне слушали, а Анну нет. Напомню, кстати, что Анна немецкий язык так и не выучила. В те годы они сильно сблизились, и в дальнейшем Анна уже не могла без Бирона.

Анна Иоанновна (1693-1740) - русская императрица, правившая в 1730-1740 годах. Приходилась дочерью царю Ивану (Иоанну) Алексеевичу (1666-1696) - брату и соправителю Петра I . Мать - Прасковья Фёдоровна (1664-1723) - после смерти мужа считалась вдовствующей царицей. Со своими тремя дочерьми жила в подмосковной резиденции Измайлово.

Все девочки получили хорошее образование. Они изучали математику, географию, танцы, немецкий и французский языки. В 1708 году семейство, по воле царя, переехало в Санкт-Петербург. В новой столице им выделили дворец, расположенный недалеко от современного Смольного.

Российскому государству нужно было закрепляться в Европе, налаживать дружеские отношения с западными странами. В этом вопросе хорошо помогали браки венценосных особ. Интерес у России вызывало Курляндское герцогство. На него имели виды и Речь Посполитая, и прусский король Фридрих-Вильгельм I.

Герцог Курляндии Фридрих-Вильгельм (1692-1711) приходился племянником прусскому королю. В конце 1709 года Пётр I обсудил с королём вопрос о браке юного герцога с одной из представительниц русской царской фамилии.

Король Пруссии дал согласие, и русский царь решил выдать замуж одну из дочерей бывшего своего соправителя Ивана. С этим предложением обратились к Прасковье Фёдоровне, и та решила обвенчать свою среднюю дочь Анну.

Венчание состоялось 31 октября 1710 года в Санкт-Петербурге, а 10 января 1711 года молодой супруг скончался по пути в Курляндию. Девушка в возрасте 17 лет осталась вдовой и вынуждена была вернуться к матери.

Однако в следующем году царь решил отправить молодую вдову в Курляндию в соответствии с договором, заключённым перед свадьбой. В Митаве (столице Курляндии) для девушки приготовили резиденцию, а чтобы юная особа находилась под присмотром, с ней отправили Петра Бестужева-Рюмина. Так летом 1712 года Анна оказалась в Митаве.

Фаворит Анны Иоанновны Эрнст Иоганн Бирон

У молодой женщины с Петром Бестужевым сложились не только деловые, но и интимные отношения. Продолжались они вплоть до 1727 года, когда графа отозвали в Россию. Там посчитали, что наставник слишком изнежился рядом с герцогиней.

Вскоре место в сердце женщины занял вместо Бестужева курляндский дворянин Эрнст Иоганн Бирон (1690-1772). С 1718 года он служил в канцелярии вдовствующей герцогини.

Императрица Анна Иоанновна (1730-1740 гг.)

Размеренная и спокойная жизнь в Митаве закончилась для Анны 19 января 1730 года. В этот день скончался российский император Пётр II . Верховный тайны совет, фактически правивший империей, решил призвать Анну Иоанновну на престол. Инициатором стал князь Дмитрий Михайлович Голицын. Именно он и назвал имя этой женщины. Но власть ей давали с многочисленными ограничениями, чтобы сохранить доминирующее влияние Верховного тайного совета.

Однако Долгорукие и Голицыны, безраздельно властвующие в стране, совсем забыли о других родовитых боярах, которые не меньше их хотели властвовать и иметь свой кусок от общего государственного пирога. Поэтому, когда Анна Иоанновна, согласившись на все условия, приехала в Россию, то быстро поняла, что Верховный тайный совет вовсе не такой могущественный, как кажется на первый взгляд.

15 февраля 1730 года бывшая курляндская герцогиня при общем народном ликовании въехала в Москву. Она быстро расположила к себе дворян и гвардию, а 25 февраля 1730 года наступила историческая развязка. Императрица собственноручного разорвала кондиции, ограничивающие её полномочия. 1 марта 1730 года вся русская земля принесла присягу Анне Иоанновне как самодержице всероссийской. А 4 марта того же года Верховный тайны совет был упразднён и восстановлены полномочия Правительствующего Сената.

Серебрянный рубль с изображением профиля императрицы Анны Иоанновны

Годы правления

Императрица Анна Иоанновна была человеком переходной эпохи. По своему характеру являлась московской царицей XVII века. А поэтому любила свойственные для того времени занятия и развлечения с шутами. Однако страна требовала перемен. Поэтому в 1732 году женщина переехала из Москвы в Санкт-Петербург, и тот вновь обрёл статус столицы Российской державы.

Здесь при императорском дворе появились театр и балет. Была создана балетная школа, ставшая впоследствии знаменитым на весь мир Вагановским училищем. Что же касается государственных дел, то матушка-императрица не любила ими заниматься в силу своего характера. Но боялась переворотов и смут, а поэтому учредила Канцелярию тайных розыскных дел.

Людей за вольнодумство стали ссылать в Сибирь. Всего сослали более 20 тыс. человек. Канцелярия произвела расправы с некоторыми князьями Долгорукими. Иван Долгоруков был колесован в 1739 году. Другим боярам рубили головы, сажали на кол, вырезали языки. Все эти негативные проявления народ стал связывать с фаворитом императрицы Эрнестом Иоганном Бироном, а время его деятельности назвали бироновщиной .

Однако значимость этой исторической фигуры сильно преувеличена. Бирон являлся фаворитом и занимал исключительное положение при дворе. Без его одобрения правительственные органы редко принимали серьёзные решения. Но что касается засилья иностранцев и разграбления страны, то этого не было.

Императрица Анна Иоанновна увлекалась охотой

Возле императрицы крутилось много иностранцев. Но ключевых постов они не занимали. Большинство из них осело в России ещё при Петре Великом. В армии и во флоте иностранцы также служили, но их было ничтожно мало, а высоких командных должностей они не имели.

В целом, при императрице Анне Иоанновне проводился курс на укрепление империи . Развивалась промышленность, торговля, дворяне получили облегчение в службе. Большое внимание уделялось дальнейшему развитию флота. Было построено несколько новых больших военных кораблей. Суда строились на верфях Санкт-Петербурга и Архангельска.

При матушке-императрице продолжалась и имперская политика Петра I . Велась успешная война в Польше (1733-1735). В 1735 году началась война с Турцией. В 1736 году русская армия под командованием Миниха захватила столицу крымских татар Бахчисарай. В 1736 году была взята крепость Азов, а в 1737 году крепость Очаков. В 1738 году русская армия разгромила Крымское ханство.

18 сентября 1739 года в Белграде был подписан Белградский мирный договор, ставший заключительным аккордом в русско-турецкой войне 1735-1739 годов. По нему к России отошли Азов, часть территорий Правобережной Украины, а также территории на Северном Кавказе и к югу от Азова.

Конец правления Анны Иоанновны

В конце правления Анны Иоанновны случилось два события, которые надолго запомнили современники. Студёной зимой 1740 года прямо на льду Невы был построен Ледяной дом. Убранство внутри, вплоть до мебели и игральных карт на столе, также было изготовлено изо льда. Из него же сделали деревья и рассадили на них ледяных птиц.

Всё это организовали для шутовской свадьбы шута Михаила Голицына и карлицы Бужениновой. Их привезли в Ледяной дом и заперли в нём на ночь в ледяной спальне.

Шутовская свадьба в Ледяном доме

А вторым событием стала казнь кабинет-министра Артемия Волынского летом 1740 года. Он считался умелым администратором, но не угодил Бирону. Тот настроил против Волынского императрицу. В результате этого кабинет-министр и его ближайшие друзья были арестованы. Их обвинили в измене, пытали и казнили. В день казни императрица Анна Иоанновна охотилась в Петергофе. А в начале октября случилось несчастье с самой правительницей.

Она обедала с Бироном и вдруг почувствовала себя плохо. Врачи обследовали женщину и признали болезнь опасной. Это вызвало переполох среди высших должностных лиц империи. Впрочем, вопрос о престолонаследии был уже решён.

У Анны Иоанновны не было детей, и она завещала престол своему внучатому племяннику Ивану Антоновичу . Его матерью была Анна Леопольдовна - дочь Екатерины Иоанновны, старшей сестры самодержицы всероссийской.

16 октября у государыни случился сильный припадок, и после него она подписала все бумаги о наследстве. А вечером 17 октября 1740 года Анна Иоанновна Романова умерла на 48 году жизни. По мнению врачей причинной смерти стали подагра и мочекаменная болезнь. Похоронили почившую государыню в Петропавловском соборе города Санкт-Петербурга.

Алексей Стариков