ХХ III Любищевские чтения. Современные проблемы эволюции. Ульяновск: УлГПУ, 2009. C. 113 – 124.

Савинов А.Б.

РАЗВИТИЕ ИНТЕГРАТИВНОЙ (СИМБИОТИЧЕСКОЙ) ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ

(К ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫМ ДАТАМ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА ЛАМАРКА И ДАРВИНА)

Нижегородский государственный университет, Нижний Новгород

Великие родоначальники и современные оценки их теорий

В 2009 г. прогрессивное человечество отмечает несколько знаменательных дат развития эволюционизма, связанных между собой. Во-первых, исполняется 200 лет со дня выхода книги выдающегося натуралиста-энциклопедиста Ж.Б. Ламарка (1744–1829) «Философия зоологии» (1809), содержащей положения первой эволюционной теории , суть которой состояла «в признании естественного происхождения и прогрессивного развития органического мира по пути усложнения, усовершенствования (закон градаций)» и «в доказательстве адаптивного характера эволюционного процесса (первый и второй законы Ламарка)» (Хохряков, 1984, с. 31). Во-вторых, исполняется 200 лет со дня рождения великого биолога-эволюциониста Ч.Р. Дарвина (1809–1882) и 150 лет со дня выхода его знаменитой книги «Происхождение видов путем естественного отбора, или сохранение благоприятных рас в борьбе за жизнь» (1859).

Если «Философия зоологии» Ламарка не была по достоинству оценена современниками по объективным и субъективным причинам (Пузанов, 1947), а его идеи достаточно объективно рассматриваются лишь в последнее время (см. Хохряков, 1984; Стил и др., 2002), то книга Дарвина сразу всколыхнула эволюционную и общественную мысли мирового сообщества, вызвала до сих пор не утихающие дискуссии между представителями самых разных слоев общества, деятелями науки, образования, политики, религии.

В чем причины такого длительного и активного внимания к знаменитой книге?

Во-первых, по-видимому, прежде всего в том, что она, как всякое классическое произведение, затронула универсальные проблемы, а их анализ был настолько глубок и ясно изложен (в отличие от ламарковского «научного романтизма»), что читатель находит в нем «инициирующие» мысли, в чем-то созвучные его собственным, в чем-то противоречащие его мировоззрению. Спектр мнений о дарвиновских концепциях, как и полтора столетия назад, чрезвычайно широк.

Во-вторых, как мне представляется, вечная дискуссионность книги Дарвина обусловлена её методологическими особенностями. Сначала будучи верующим человеком, Дарвин впоследствии под влиянием открывшихся ему фактов стал сознательно излагать материалистические взгляды. Однако при этом он, к сожалению, был весьма далек от диалектических воззрений на природу, что отразилось в непоследовательности его представлений о факторах эволюции. Его захватила идея борьбы организмов за свое существование (пусть и в самом метафорическом смысле). Следствие этой борьбы Дарвин видел в основном одно – естественный отбор , дивергентно рождающий разнообразнейшие приспособления организмов, а значит – и их многочисленные виды. Такое преувеличение роли борьбы и отбора привело к забвению обязательных диалектических противоположностей – явлений кооперации организмов и конвергенции, полифилии и скачков в процессе исторического развития и др.

Преувеличенные Дарвином факторы многие эволюционисты прошлого и современности абсолютизировали далее, другие исследователи, наоборот, посчитали их либо второстепенными, либо вообще несуществующими (см. Савинов, 2007а, 2008). Когда в этот процесс оценки дарвиновских представлений и их практического использования вмешиваются и политики, то мировоззренческие и социальные конфликты приобретают трагическую окраску (см., например, Колчинский, 2006). Все это создавало и поддерживает коллизии как в области эволюционистики, так и других областях деятельности общества ХIХ-ХХI веков.

За Дарвином как талантливым логиком, прозорливым и кропотливым исследователем справедливо закреплен приоритет в обосновании принципов борьбы за существование и естественного отбора в природе. Хотя важно отметить, что несколько биологов, прежде всего английских (У.Ч. Уэллс, П. Мэттью, А. Уоллес и др.), были очень близки к этому независимо друг от друга, причем некоторые – гораздо раньше Дарвина (см. Соболь, 1962). Несомненно, единый вектор их умозаключений был обусловлен реальностью явления отбора. Очевидно, этому же способствовали две взаимосвязанные причины: 1) особенности английского менталитета (стремление мыслить и действовать самостоятельно и активно, быть ближе к природе и практической жизни) и 2) высокий уровень социально-экономического развития Англии, требовавший адекватного состояния теоретической и прикладной науки, и обеспеченный подобающим сообществом ученых (см. Лебон, 1995).

При написании книги «Происхождение видов» Дарвин опирался на достижения в теории и практике многих естествоиспытателей. Но известны его колебания и сомнения в оценках эволюционных положений, в том числе и своих собственных; есть расхождения с его официально высказанными мнениями и взглядами, которые он излагал в личных письмах (см. Бляхер, 1971).

Так, с одной стороны, значительное влияние на него, несомненно, оказали положения эволюционной теории Ламарка, которого он в своей книге назвал «знаменитым естествоиспытателем». В частности, Дарвин учел концепцию Ламарка об эволюционной роли характера поведения живых организмов, проявляющегося в «упражнении –неупражнении» органов. По крайней мере, в «Происхождении видов» это явление Дарвин счел важным в эволюционной «судьбе» биологических видов, поскольку оно, по его мнению, наряду с естественным отбором обусловливает видообразование.

С другой стороны, в некоторых личных письмах Дарвин называл «Философию зоологии» Ламарка «нелепым, хотя и талантливым трудом», «жалкой книгой … из которой … ничего не мог вынести» (цит. по: Медников, 1975, с. 12). Сейчас трудно судить, что стояло за такими высказываниями. Полагаю, что для науки важнее официально изложенные взгляды. А противоречивость, непоследовательность высказываний ученых, очевидно, отражает главный атрибут Науки – Вечное Сомнение.

Признав ламарковскую концепцию эволюционной роли адаптационного процесса, Дарвин попытался впоследствии сформулировать гипотезу о механизме наследования потомками соматических изменений, приобретаемых родителями в результате «упражнения–неупражнения» соответствующих органов. Считается, что при решении этого сложнейшего вопроса Дарвин использовал идею древнегреческого врача Гиппократа и его соратников («гиппократиков») о том, что семя (половые клетки) образуются из веществ, собирающихся со всего тела человека (Бляхер, 1971). Дарвин выдвинул сходную гипотезу пангенезиса, согласно которой в различных органах под влиянием внешних воздействий возникают субмикроскопические зародыши-геммулы, которые мигрируют по распределительным системам организма в его половые клетки. Им геммулы и передают изменения, возникшие в разных частях тела. В результате потомки, развившиеся из измененных половых клеток, получают возможность наследовать свойства, приобретенные родителями в течение жизни. Но эволюционным фактором, контролирующим адекватность среде обитания унаследованных свойств (и потому являющимся главным), Дарвин все-таки считал естественный отбор.

Таким образом, несмотря на преувеличение роли борьбы за существование и отбора, Дарвин благодаря Ламарку попытался учесть влияние на эволюцию организмов их потребностей. К сожалению, в последующие десятилетия эти зачатки комплексного подхода к решению эволюционных проблем не были восприняты, преданы забвению или искажены. В результате эволюционистика находится в тисках перманентного кризиса. С тех пор как А. Вейсманом была «объявлена война» ламарковскому принципу «упражнения–неупражнения», а Дарвин подвергся нападкам клерикалов и антиселекционистов, аргументация радикально настроенных оппонентов принципиально не изменилась. Вновь можно прочитать о «неприступности» «барьера Вейсмана», о «доказательствах» неэффективностиестественного отбора или его отсутствия в природе и даже в научном (!) журнале найти примитивные «откровения» о том, что вообще «разговор о Дарвине», как идейном вдохновителе (!?) марксизма, ницшеанства и фрейдизма, должен начинаться «с сатаны» (Родос, 2008, с. 89).

Однако обнадеживает растущее понимание того, что возрождение подобных взглядов лишь усугубляет ситуацию и препятствует рациональному изменению парадигмы эволюционизма (см. Гринченко, 2004; Мамкаев, 2004; Зусмановский, 2007; Савинов, 2007а, 2008).

Учитывая идеи Ламарка и Дарвина.

Интегративный подход к решению проблем современного эволюционизма

Благодаря ряду справедливых замечаний критиков дарвинизма и неодарвинизма многие исследователи сейчас осознали, что господствующая (в разных вариантах) с 30-х годов прошлого века синтетическая теория эволюции (СТЭ), не является системой эволюционных знаний, адекватной реалиям мира. Это обусловлено прежде всего тем, что абсолютизируемых СТЭ эволюционных факторов (мутационной изменчивости, борьбы за существование, естественного отбора, изоляции и популяционных волн) недостаточно для описания реальных механизмов филогенеза (см. Савинов, 2008). По этой причине СТЭ изначально не оправдывала свое название: она не была «нацелена» на «восприятие» получаемых новых данных (в классических и современных областях биологии) и их «синтез», интеграцию.

Сложная ситуация в современной эволюционистике вызвана объективными и субъективными причинами. Важнейшие из них – нежелание многих эволюционистов опираться на соответствующие философские законы или пользоваться ими последовательно, предпочтение идеализма материализму (Игнатьев, 2004). Между тем во многих эволюционных концепциях содержатся рациональные положения, которые необходимо отделить от заведомо неприемлемых и объединить в рациональную теорию.

В сложившейся ситуации «методологической неопределенности» интегрировать рациональные элементы альтернативных концепций позволит последовательное использование материалистической диалектики (МД). Это послужит разрешению нынешней коллизии и предотвращению новых конфронтаций, тормозящих развитие науки. Ведь истинная диалектика есть «мышление полярностями», т.е. неразрывно связанными, взаимодействующими противоположностями (Зеленов, 2007). Законы МД (переход количества в качество, единства и противостояния противоположностей, отрицания отрицания, спиралевидного хода исторического развития материального мира ) – не плод идеологических ухищрений, они объективны (см. Краткий…, 2004).

Диалектическая логика и порожденный ей системно-кибернетический подход позволяют естественным образом объединять рациональные элементы альтернативных эволюционных концепций. Благодаря такой методологии могут быть сформулированы положения, учитывающие наличие таких, например, диалектических пар: «тихогенез – номогенез», «антагонизм – кооперация организмов (симбиогенез)», «эндогенный мутационный процесс – экзогенные экосистемные факторы», «генотип – фенотип» (Савинов, 2007а, 2008). Исходя из этих методологических установок и в соответствии с предложенным принципом интеграции рациональных элементов развиваемых эволюционных теорий , автором начата разработка философских, методологических и общебиологических основ интегративной (симбиотической) теории эволюции (ИТЭ) (Савинов, 2008). Критерии рациональности элементов, объединяемых в ИТЭ, определяются соответствием: 1) законам МД, принципам системно-кибернетического подхода и биосистемологии (Савинов, 2006); 2) практическим достижениям естественных наук.

Вообще, любая теория – это система обобщенных знаний о некоторой совокупности материальных объектов и явлений, включающая прежде всего философские основания (соответствующую логику ) и методологию формирования понятий и оперирования ими (Краткий…, 2004). Таким образом, для создания и дальнейшего совершенствования рациональной теории эволюции в первую очередь необходимопоследовательно использовать соответствующие философские законы, философские категории и на этой основе формировать систему категорий эволюционной биологии. Ведь каждая научная область, в том числе биология, имеет и свои категории – общие, основные (особо важные) понятия (см. Левин, 2007), которые используются и для выявления законов данной научной области (см. Фурман, 1974).

Как уже было сказано, для формирования ИТЭ предложено рассматривать диалектические пары альтернативных биологических явлений и объектов , ранее искусственно разделяемых в конфликтующих эволюционных концепциях. Не всегда учитывалась и взаимосвязь самих диалектических пар, вместе составляющих единую систему. Попытаюсь начать такое диалектическое исследование, учитывая опыт по созданию диалектической концепции развития в биологии (см. Фурман, 1974), опираясь на основополагающие идеи Ламарка и Дарвина. При этом в силу новизны и сложности поставленных вопросов, требующих большого объема теоретических разработок и масштабного их изложения, автор может затронуть в этой статье только некоторые аспекты развиваемой теории.

Диалектическая пара «номогенез – тихогенез» . В этом случае необходимо использование философских категорий «случайность» и «необходимость» (закономерность). Закономерность (необходимость) – это то, что, во-первых, обусловлено самой сущностью явления или объекта (материальной системы) (Краткий…, 2004; Ивлев, 1997). Во-вторых, закономерное (закон) – это «непрерывно воспроизводящаяся необходимость определенных явлений» (Фурман, 1974, с. 75), обязательно происходящих в главном так, а не иначе (Краткий…, 2004). Напротив, случайность – это то, что «имеет основание и причину преимущественно не в самом себе…, что вытекает не из главных связей и отношений, а из побочных…» (Краткий…, 2004, с. 250; см. также – Ивлев, 1997).

Генетическая обусловленность фенотипа организма в главном – это и есть закономерность (см. Ивлев, 1997), т.е. номогенетическая составляющая эволюции. «Случайностью является неоднозначная обусловленность признака спецификой генетического материала» (Ивлев, 1997, с. 119). В этом понимании мутационный процесс – это тихогенетическая составляющая эволюции, в основном стохастический процесс, обусловленный преимущественно внешними факторами.

Живые существа, принадлежащие к определенному биологическому виду, имеют общие (видовые) признаки, возникающие в процессе филогенеза и передающиеся по наследству. Но с диалектических позиций эти необходимые (видовые) признаки всегда существуют в индивидуальной форме, которая является случайной по отношению к необходимой основе (см. Краткий…, 1979). «Некоторые из этих вначале случайных для данного (биологического – А.С. ) вида признаков в ходе (исторического – А.С. ) развития закрепляются, передаются по наследству и становятся необходимыми, а те из необходимых признаков, которые оказываются нецелесообразными в иной (новой – А.С. ) обстановке, исчезают, появляясь в последующих поколениях лишь в виде … (атавизма – А.С. ), т.е. случайного признака» (Краткий…, 1979, с. 201). Так осуществляется переход случайности в необходимость и превращение необходимости в случайность.

Выше отмечено, что мутационный процесс является стохастическим лишь в основном. Действительно, различные типы мутаций (генные, хромосомные, геномные, внеядерные) происходят прежде всего под влиянием внешних (экологических) мутагенных факторов. Однако есть основания полагать диалектичность явления и здесь. Накапливаются факты о том, что мутации могут быть не только случайными, но и в определенной степени необходимыми. Об этом свидетельствует, например, явление«адаптивного мутагенеза» у микроорганизмов. В определенном смысле на это указывают и вызываемые внешними факторами эпигенетические явления (метилирование, ацетилирование ДНК), которые обусловили введение и использование понятия «эпимутация».

Диалектическая пара «генотип – фенотип» . Каждая система организменного уровня в самом общем виде есть диалектическое единство генотипа (управляющая подсистема – УП) и фенотипа (исполнительная подсистема – ИП), взаимодействующих на основе прямых (от УП к ИП) и обратных (от ИП к УП) информационных связей (Савинов, 2006). Это устраняет коллизию между сторонниками эндо- и эктогенеза, поскольку кибернетическая модель интегрирует рациональные элементы обоих подходов. Согласно этой кибермодели эволюция систем организменного уровня происходит путем согласованных преобразований гено- и фенотипов, с одной стороны, под влиянием экологических изменений. Это результат регулярных, эволюционно длительных воздействий экологических факторов на фенотип, который постепенно транслирует их на генотип, где возникают различного рода мутации «эктогенетического происхождения», дающие качественно и количественно различные гено- и фенотипические эффекты. В данном случае эктогенетическая информация через ряд внутриорганизменных молекул-посредников, циркулирующих в системе транспорта веществ, после эволюционно длительных «упражнений» соответствующих структур поступает в геном половых клеток организма (где фиксируется) и передается потомкам. С другой стороны, непрерывен доминирующий альтернативный процесс противодействия генетическим изменениям (репарация), в том числе и экологически обусловленным. Ведь такие изменения в известной мере нарушают видоспецифичную генетическую программу «жизнесохранения», т.е. характер сгущения и рассеяния материи, поглощения и выделения энергии при взаимодействии данного биологического вида с экосистемой. Противоречивое взаимодействие генотипа и фенотипа (при ведущей роли генотипа) в ряду онтогенезов и есть филогенез данного биологического вида. Генотип преимущественно обусловливает наследственность, фенотип – изменчивость.

В пределах новых категорий предлагаю выделить специфичные системы: аутогеном (сингеном) – система генотипов демогеном – система аутогеномов в демоценозе; специогеном – система демогеномов в специоценозе; аутофеном (синфеном) – система фенотипов хозяина и его симбионтов в аутоценозе; демофеном – система аутофеномов в демоценозе; специофеном – система демофеномов в специоценозе.

В СТЭ из-за игнорирования симбиогенеза элементами системы популяционного уровня признаны особи (организмы), а популяция представлена элементарной эволюционной единицей (ЭЭЕ). Очевидно, в ИТЭ в качестве ЭЭЕ должен рассматриваться демоценоз. Разумеется, это не исключает использования классических категорий «организм» и «популяция», если такая степень редукции в отношении биосистем будет корректной при решении тех или иных вопросов.

Таким образом, уже сейчас (и в перспективе) в основе ИТЭ – рассмотрение ряда диалектических пар эволюционных факторов и систем: «генотип – фенотип», «номогенез – тихогенез»; «эндогенез – эктогенез»; «монофилия – полифилия»; «дивергенция – конвергенция»; «градуализм – сальтационизм», «антагонизм – кооперация (симбиогенез)» и др. Исходя из этого, эволюция представляется процессом развития противоречий в системе указанных диалектических пар эволюционныхфакторов. В соответствии с таким пониманием характера филогенеза, ИТЭ можно непрерывно развивать и совершенствовать, поскольку она всегда «открыта» для рассмотрения новых (и углубленного анализа известных) диалектических пар эволюционных факторов, выявляемых по мере развития различных областей биологии.

ЛИТЕРАТУРА

Бляхер Л.Я. Проблема наследования приобретенных признаков. М.: Наука, 1971.

Гринченко С.Н. Системная память живого. М.: ИПИ РАН, Мир, 2004. 512 с.

Зеленов Л.А. Диалектический метод // Философия и общ-во. 2007. № 1. С. 5–13.

Зусмановский А.Г. Эволюция с точки зрения физиолога. Ульяновск: УлГСХА, 2007.

Игнатьев В.А. О линиях Платона и Демокрита в развитии культуры // Философия и общ-во. 2004. № 2. С. 99–124.

Колчинский Э.И. Биология Германии и России–СССР в условиях социально-политических кризисов первой половины ХХ века (между либерализмом, коммунизмом и национал-социализмом). СПб.: Изд-во «Нестор-История», 2006. 638 с.

Краткий словарь по философии. М.: Политиздат, 1979. 414 с.

Краткий философский словарь. М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2004. 496 с.

Лебон Г. Психология социализма. СПб.: Макет, 1995. 544 с.

Мамкаев Ю.В. Дарвинизм и номогенез // Фундаментальные зоологические исследования. Теория и методы. М.–СПб.: Т-во научн. изданий КМК, 2004. С. 114–143.

Медников Б.М. Дарвинизм в ХХ веке. М.: Сов. Россия, 1975. 224 с.

Пузанов И.И. Жан Батист Ламарк. М.: Изд-во МОИП, 1947. 40 с.

Родос В.Б. Дарвинизм // Вестн. Томск. гос. ун-та. Философия. 2008. № 1(2). С. 89 –119.

Савинов А.Б. Новая популяционная парадигма: популяция как симбиотическая самоуправляемая система // Вестн. Нижегород. ун-та им. Н.И. Лобачевского. Сер. Биология. 2005. Вып. 1 (9). С. 181–196. (/savinov.htm)

Савинов А.Б. Биосистемология (системные основы теории эволюции и экологии). Н.Новгород: Изд-во ННГУ, 2006. 205 с. (/Мacroevolution/savinov.doc)

Савинов А.Б. Проблема новой эволюционной парадигмы (философский, системный и общебиологический аспекты) // ХХI Любищевские чтения. Современные проблемы эволюции. Ульяновск: УлГПУ, 2007а. С. 60–72. (/savinov2007.htm)

Савинов А.Б. Интегративная теория эволюции (к 35-летию выхода статьи А.А.Любищева «О постулатах современного селектогенеза») // ХХII Любищевские чтения. Современные проблемы эволюции. Т. 1. Ульяновск: УлГПУ, 2008. С. 107–116. (/Мacroevolution/savinov2008.doc)

Соболь С.Л. Принцип естественного отбора в работах некоторых английских биологов 10– 30-х годов ХIХ в. // История биологических наук. М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 17.

Стил Э., Линдли Р., Бландэн Р. Что, если Ламарк прав? Иммунология и эволюция. М.: Мир, 2002. 235 с.

Фурман А.Е. Диалектическая концепция развития в современной биологии. М.: Высш. шк., 1974. 272 с.

Хохряков А.П. Адаптациогенез как основное содержание эволюционного процесса и его возможные движущие силы // Эволюционные исследования. Макроэволюция. Владивосток: ДВНЦ АН СССР, 1984. С. 24–32.

Савинов А.Б.

РАЗВИТИЕ ИНТЕГРАТИВНОЙ (СИМБИОТИЧЕСКОЙ) ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ

(К ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫМ ДАТАМ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА

ЛАМАРКА И ДАРВИНА)

Идеями Ламарка и Дарвина заложены основы эволюционного учения. С учетом этих идей автор развивает интегративную (симбиотическую) теорию эволюции, позволяющую объединять рациональные элементы конфликтующих эволюционных концепций.

DEVELOPMENT THE INTEGRATIVE (SYMBIOTIC) THEORY OF EVOLUTION

(TO SIGNIFICANT DATES OF THE LIFE AND CREATIVITY

LAMARK AND DARWIN)

Ideas Lamark and Darwin have put in pawn bases of the theory of evolution. In view of these ideas the author develops integrative (symbiotic) theory of the evolution, allowing to unite rational elements of clashing evolutionary concepts.

Подавляющее большинство изречений, помещённое в настоящий сборник, принадлежит самым ярым защитникам теории эволюции. Но в этом-то и сила книги. Основы эволюционистских твердынь вряд ли пошатнут высказывания из уст учёных-креационистов. Но даже в суде оправдывающие показания, приведённые враждебно настроенным свидетелем, считаются наиболее важными. Поэтому замечания палеонтолога-эволюциониста, который признаётся в отсутствии промежуточных форм, или биолога-эволюциониста, который сомневается в механизме мутаций/отбора, весьма существенны (особенно, если эти высказывания приведены точно и без искажений), даже если в остальном автор поёт гимны эволюции. Мы с нетерпением ждём самого широкого использования этого издания.
Редактор.

Сегодня многие считают, что спор о происхождении жизни ведется между научными воззрениями эволюции и религиозными воззрениями сотворения. Так ли это на самом деле?

Перед публикацией своей книги Дарвин утверждал:

1. Будущая книга вас весьма озадачит; она, к сожалению, будет слишком гипотетична. Скорее всего, она лишь послужит упорядочиванию фактов, хотя сам я думаю, что нашел приблизительное объяснение происхождению видов. Но, увы, как часто — почти всегда — автор убеждает себя в истинности собственных догм.

Чарльз Дарвин, 1858, из письма коллеге о заключительных главах "Происхождения видов". Цит.по John Lofton"s Journal, The Washington Times, 8 February 1984.

Научна ли теория эволюции?

2. По существу, теория эволюции превратилась в своего рода научную религию; почти все ученые приняли ее, и многие готовы "втиснуть" свои наблюдения в ее рамки.

Х.С.Липсон (H.S.Lipson), королевское физическое общество, профессор физики, Манчестерский университет, Великобритания. A physicist looks at evolution. Physics Bulletin, vol,31, 1980, p.138.

Эволюция — факт или вера?

3. Теория эволюции — стержень биологии; таким образом, биология находится в странном положении науки, основанной на недоказанной теории. Так наука она или религия? Вера в теорию эволюции, таким образом, сродни вере в целенаправленное творение — каждая концепция считается истинной теми, кто верит в нее, однако ни та, ни другая не доказаны по нынешний день.

Л. Харрисон Мэтьюз (L.Harrison Matthews), королевское физическое общество. Предисловие к "Происхождению видов" Дарвина. J.M.Dent & Sons Ltd, London, 1971, p.xi.

4. Приходится признать, что, вопреки расхожим представлениям, теория случайного возникновения жизни под воздействием естественных условий, основанная на фактах, а не на вере, просто еще не написана.

Хьюберт П.Йоки (Hubert P.Yockey), Армейская радиационная станция, Абердинский полигон, Мэриленд, США. A calculation of the probability of spontaneous biogenesis by information theory. Journal of Theoretical Biology, vol.67, 1977, p.396.

Можно ли наблюдать эволюцию?

5. Эволюцию — по крайней мере в том смысле, в каком говорил о ней Дарвин — невозможно проследить в течение жизни одного наблюдателя.

Др. Дэвид Б.Киттс (David B.Kitts), зоология, кафедра геологии и геофизики, университет Оклахомы, Норман, Оклахома, США. Paleontology and evolutionary theory. Evolution, vol.28, September 1974, p.466.

Можно ли проверить эволюцию?

6. Легко сочинять истории о том, как одна форма жизни превращалась в другую, и находить причины того, почему та или иная стадия побеждала в естественном отборе. Но истории эти — не наука, так как не существует способа подвергнуть их проверке.

Личное письмо (от 10 апреля 1979 года) д-ра Калина Паттерсона (Colin Patterson), старшего палеонтолога Британского музея естественной истории, Лондон, Лютеру Д.Сандерленду. Цит.по: Luther D.Sunderland. Darwin"s Enigma, Master Books, San Diego, USA, 1984, p119.

7. Нашу теорию эволюции невозможно опровергнуть никакими наблюдениями — любые наблюдения могут быть "втиснуты" в ее рамки. Теория эволюции, таким образом, находится "по ту сторону эмпирической науки", хотя это не обязательно означает, что она неверна. Никто не может придумать способа проверить ее. Выводы — безосновательные или сделанные на основе немногочисленных лабораторных опытов, проведенных в максимально упрощенных условиях, — приобрели распространенность, далеко не соответствующую их ценности. Они стали частью эволюционной догмы, впитанной нами в процессе обучения.
Пол Эрлих (Paul Ehrlich), профессор биологии, университет Стэнфорда и Л.Чарлз Берч (L.Charles Birch), профессор биологии, университет Сиднея. Evolutionary history and population biology. Nature, vol.214, 22 April 1967, p.352.

8. Эволюционные события уникальны, неповторимы и необратимы. Превратить сухопутное позвоночное в рыбу так же невозможно, как и произвести обратное превращение. Применение экспериментальных методов проверки к таким уникальным историческим процессам строго ограничено — в первую очередь потому, что продолжительность этих процессов намного больше, чем жизнь экспериментатора. Именно из этой невозможности проверки исходят антиэволюционисты, требуя доказательств, которые они смогли бы великодушно признать удовлетворительными.

Теодозиус Добжански (Theodosius Dobzhansky), бывший профессор зоологии и биологии, университет Рокфеллера. On methods of evolutionary biology and anthropology, Part 1, biology. American Scientist, vol.45 (5), December 1957, p.388.

Подтверждется ли эволюция фактами?

Дарвин писал:

9. Я уверен, что в этой книге вряд ли найдется хоть один пункт, к которому нельзя подобрать факты, которые приводили бы к прямо противоположным выводам, чем факты, найденные мною. Истинный результат может быть получен только при тщательном подсчете и сопоставлении фактов и доводов как "за", так и "против". А это пока невозможно.

Чарльз Дарвин, 1859. Предисловие к "Происхождению видов", с.2. Цит. также в "John Lofton"s Journal", The Washington Times, 8 February 1984.

Что же доказывают факты?

10. Биологи просто наивны, когда они говорят об экспериментах, разработанных для проверки теории эволюции. Она не поддается проверке. Ученые будут то и дело натыкаться на факты, противоречащие их предсказаниям. Эти факты неизменно будут игнорироваться, а их открыватели будут, несомненно, лишены дальнейших субсидий на исследования.

Профессор Уиттен (Whitten), генетика, Мельбурнский университет, Австралия. 1980 Assembly Week address.

О чем говорят факты?

11. Факты вовсе не "говорят сами за себя"; их читают в свете теории. Творческая мысль, как в искусстве, так и в науке, направляет изменение мнений. Наука — это квинтэссенция человеческой деятельности, а не механическое, роботоподобное накопление объективной информации, ведомое законами логики к неопровержимым выводам.

Стивен Джей Гоулд (Stephen Jay Gould), профессор геологии и палеонтологии, Гарвардский университет. The validation of continental drift. В кн.: Ever Since Darwin, Burnett Books, 1978, pp.161-162.

12. Время от времени ученые натыкаются на факты, которые, кажется, вот-вот откроют одну из величайших тайн науки. Такие открытия очень редки. Когда они происходят, все братство ученых приходит в чрезвычайный восторг.

Но сильные чувства — не лучший барометр научной достоверности. Наука, как заметил Адам Смит, должна быть "величайшим противоядием от энтузиазма". Объяснения исчезновения динозавров — замечательный показатель того, что наука основана не только на фактах. Есть гораздо более важный аспект — истолкование этих фактов.

Др. Роберт Джэстроу (Robert Jastrow), физика, директор Института космических исследований, США. The dinosaur massacre. Omega Science Digest, March/April 1984, p.23.

Эволюция: факт или вера?

13. После множества тщетных попыток наука оказалась в весьма щекотливой ситуации: постулировав теорию происхождения видов, она не смогла доказать ее. Упрекая богословов в том, что они опираются на мифы и чудеса, наука сама оказалась в незавидном положении, создав свою собственную мифологию, а именно: если в результате длительных усилий нельзя доказать, что нечто происходит сейчас, значит, это происходило в первобытном прошлом.

Др. Лорен Эйсели (Loren Eisley), антропология. The secret of life. В кн.: The Immense Journey, Random House, New York, 1957, P.199.

Чего добился Дарвин?

14. По существу, теория Дарвина предвосхитила его знания — он выдвинул новую перспективную теорию, но ограниченный запас знаний не позволил ему убедить себя и других в ее правильности. Он не мог ни сам принять свою теорию, ни доказать ее другим. Дарвин просто не был достаточно сведущ в тех областях естественной истории, на знании которых могла бы базироваться его теория.

Др. Бэрри Гейл (Barry Gale), история науки, Дарвиновский колледж, Великобритания. В кн.: Evolution Without Evidence. Цит.по: John Lofton"s Journal, The Washington Times, 8 February 1984.

Изменилось ли что-нибудь?

15. Я знаю, что данные — по крайней мере в палеоантропологии — остаются столь немногочисленными и рассредоточенными, что на их толкование очень жестко влияет теория. В прошлом теории явно отражали не реальные данные, а идеологические веяния.

Др. Дэвид Пилбим (David Pilbeam) физическая антропология, Йелский университет, США, Rearranging our family tree. Human Nature, June 1978, p.45.

Следовательно...

16. Вот одна из причин того, что я начал склоняться к антиэволюционной, или, лучше сказать, не-эволюционной точке зрения: в прошлом году я внезапно осознал, что до сих пор на протяжении двадцати лет всего лишь думал, будто работаю над теорией эволюции. В одно прекрасное утро я проснулся, и меня словно обожгло: ведь я работаю над этим уже двадцать лет, и до сих пор ничего об этом не знаю! Ужасно, когда понимаешь, что тебя так долго водили за нос. Одно из двух — либо что-то не так со мной, либо с теорией эволюции. Но я-то знаю, что со мной все в порядке! Поэтому последние несколько недель я занимался тем, что задавал самым разным людям и коллективам очень простой вопрос: можете ли вы рассказать что-нибудь об эволюции — все, что угодно, лишь бы это действительно было правдой?

Я задавал этот вопрос в отделе геологии Музея естественной истории. /Молчание было мне ответом. Я опробовал его на участниках семинара по эволюционной морфологии в университет те Чикаго, очень представительного органа эволюционистов, и снова ответом было лишь долгое молчание, пока наконец кто-то не сказал: "Я знаю одно: нужно запретить учить этому в школе",

Др. Колин Паттерсон (Colin Patterson), старший палеонтолог, Британский Музей естественной истории, Лондон. Keynote address at the American Museum of Natural History, New York City, 5 November 1981.

Помогла ли теория эволюции

...ученым?

17. Книгу Дарвина "Происхождение видов" я нахожу крайне неудовлетворительной: она ничего не говорит о происхождении видов; она написана весьма поверхностно, и содержит специальную главу "Трудности теории"; она включает массу рассуждений о том, почему в летописи окаменелостей нет никаких свидетельств естественного отбора...
...Как ученый, я не в восторге от этих идей. Но мне кажется недостойным ученого отвергать теорию лишь по причине собственной предвзятости.

Н.Липсон (H.Lipson), Королевское физическое общество, профессор физики, Манчестерский университет, Великобритания. Origin of species. "Letters", New Scientist, 14 May 1981, p.452.

18. Без сомнения, открытием заседания Британской Ассоциации по прогрессу науки, проходившего в Сэлфорде, стал доктор Джон Дюран, молодой преподаватель университетского колледжа в Суонси. Читая лекцию о Дарвине самой большой аудитории за всю неделю съезда, Дюран выдвинул ошеломляющую теорию — дарвиновское объяснение происхождения человека путем эволюции превратилось в современный миф, в тормоз науки и социального прогресса...

Дюран заключил, что секулярный миф об эволюции оказал "разрушительное воздействие на научные исследования" и привел к "искажениям, бесплодным спорам, и гигантским злоупотреблениям в науке".

Др. Джон Дюран (John Durant), университетский колледж Сурнси, Уэльс. Цит.по: "How evolution became a scientific myth". New Scientist, // September 1980, p.765.

19. Эволюция — сказка для взрослых. Эта теория ничего не дала прогрессу науки. Она бесполезна.

Профессор Луи Бунур (Louis Bounoure), бывший президент Биологического общества Страсбурга, директор Страсбургского Зоологического музея, бывший директор Французского Национального центра научных исследований. Цит.по: Advocate, 8 March 1984, p.17.

20. Ученые, утверждающие, будто эволюция — это факт жизни,— великие мошенники, а их истории, возможно, — величайшая мистификация всех времен. У нас нет ни йоты фактов, объясняющих эволюцию.

Др. Т.Н.Тамисиан (T.N.Tahmisian), Комиссия по атомной энергетике, США, в The Fresno Bee, August 20, 1959. Цит.по N.J.Mitchell, Evolution and the Emperor"s New Clothes , Roydon publications, UK, 1983.

…философам?

21. Лично я уверен, что теория эволюции и особенно то широкое распространение, которое она получила, в будущих учебниках истории будут представлены как величайший анекдот. Наших потомков восхитит невероятная доверчивость, с которой была принята столь сомнительная и бездоказательная гипотеза.

Мальколм Маггеридж (Malcolm Muggeridge), всемирно известный журналист и философ. Паскалевс-кие чтения, университет Ватерлоо, Онтарио, Канада.

Действительно ли теория сотворения мира ненаучна?

22. Отношение к видам как к "естественным родам" прекрасно согласуется со взглядами креационистов преддарвинской эпохи. Луи Агассис даже утверждал, что роды — это мысли Господа, воплощенные таким образом, чтобы дать нам понять Его величие и Его весть. Виды, писал Агассис, "созданы Божественным Разумом как категории Его образа мышления". Но разве могло разделение органического мира на дискретные вещи быть оправдано теорией эволюции, которая провозгласила бессмысленные изменения фундаментальным фактом природы?

Стивен Джей Гоулд (Stephen Jay Gould), профессор геологии и палеонтологии, Гарвардский университет. "A quahog is a quahog". Natural History, vol.LXXXVIII(7), August-September, 1979, p. 18.

23. Если живая материя возникла не из-за взаимодействия атомов, естественных сил и радиации, — то как же тогда? Существует еще одна теория — довольно непопулярная в наши дни,— основанная на идеях Ламарка: если организм нуждается в улучшении, то он разовьет его, а затем передаст потомкам. Я, однако же, думаю, что мы должны пойти еще дальше и согласиться, что единственное приемлемое объяснение — сотворение. Я знаю, что это — анафема для физиков, в том числе и для меня, но мы не должны отрицать теорию, подтвержденную экспериментальными доказательствами, даже если она нам не нравится.

Х.С.Липсон (H.S.Lipson), королевское физическое общество, профессор физики, Манчестерский университет, Великобритания. A physicist looks at evolution. Physics Bulletin, vol.31, 1980, p. 138.

Творение ex nihilo?

24. В 1973 году я пришел к заключению, что наша Вселенная действительно была внезапно создана из ничего (ex nihilo), и это — следствие известных физических законов. Это предположение поразило людей: одних — как нелепое, других — как очаровательное, третьих — как и то и другое одновременно.

Новизна научной теории творения ex nihilo вполне очевидна, ведь долгие годы наука внушала нам, что некто не может создать нечто из ничего.

Эдвард П.Трайон (Edward P.Tryon), профессор физики, Нью-Йоркский университет, США. What made the world? New Scientist, 8 March 1984, p.14.

Слепой случай или разумный замысел?

25. Чем более это невероятно статистически, тем менее мы верим в то, что все произошло по воле слепого случая. Очевидной альтернативой случаю является мыслящий Конструктор.

Др. Ричард Докинз (Richard Dawkins), кафедра зоологии, Оксфордский университет, Великобритания. The necessity of Darwinism, New Scientist, vol.94, 15 April 1982, p. 130.

Но так ли все сложно...?

26. Но давайте отбросим иллюзии. Если сегодня мы обратимся к ситуациям, в которых аналогии с естественными науками особенно впечатляют, даже если мы обнаружим в биологических системах процессы, далекие от состояния равновесия, все равно наши исследования так и останутся далеко за пределами возможности объяснить столь невероятную сложность самых простейших организмов.

Илья Пригожий (Нуa Prigogine), профессор, директор отделения физики, Брюссельский университет. Can thermodynamics explain biological order? Impact of Science on Society, vol.23(3), 1973, p. 178.

27. А три фунта мозга в Человеке — самое, насколько нам известно, сложное и высокоорганизованное устройство во Вселенной.

Др. Айзек Азимов (Isaac Asimov), биохимик, бывший профессор Бостонской университетской школы медицины, всемирно известный писатель. In the game of energy and thermodynamics you can"t even break even. Smithsonian Institute Journal, June 1970, p. 10.

Итак???

28. Поскольку мы видим» однако, что вероятность случайного происхождения жизни настолько ничтожна, что сводит всю концепцию случайности к абсурду, разумно будет думать, что благоприятные физические свойства, от которых зависит жизнь, возникли намеренно...

Таким образом, почти неизбежным становится предположение о том, что уровень нашего разума лишь существенным образом отражает породивший нас высший разум — вплоть до идеи Бога.

Сэр Фред Хойл (Fred Hoyle), профессор астрономии Кембриджского университета, и Чандра Викрамасинхе (Chandra Wick-ramasinghe), профессор астрономии и прикладной математики университетского колледжа в Кардиффе. Convergence to God. В кн.: Evolution from Space, J.M.Dent & Sons, London, 1981 pp.141, 144.

29. Я всегда говорил, что рассуждения о происхождении жизни ведут в тупик, поскольку даже простейший из живых организмов слишком сложен для того, чтобы быть понятым в рамках крайне примитивной химии, какой пользуются ученые, силясь объяснить то необъяснимое, что происходило миллиарды лет назад. Бог непостижим столь наивным мышлением.

Эрнст Чейн (Ernst Chain), всемирно известный биохимик. Цит.по: R.W.Clark в The Life of Ernst Chain: Penicillin and Beyond, Wiedenfeld & Nicolson, London, 1985, p. 148.

Подтверждают ли эволюцию окаменелости?

В 1850 году Дарвин писал:

30. Почему же тогда мы не обнаруживаем все эти промежуточные звенья в каждой геологической формации и каждой страте? Геология отнюдь не предъявляет нам подобную завершенную последовательную цепь организмов. И это, вероятно, самое очевидное и серьезное возражение, которое может быть выдвинуто против нашей теории. Объяснение этому, я считаю, кроется в крайнем несовершенстве геологических данных.

Чарльз Дарвин. Происхождение видов. Глава X, О несовершенстве геологических данных. J.M.Dent & Sons Ltd, London, 1971, pp.292-293.

Ho 120 лет спустя!

31. Co времен Дарвина прошло 120 лет, и наши знания летописи окаменелостей значительно расширились. Но, несмотря на то, что теперь нам известно четверть миллиона ископаемых видов, ситуация существенно не изменилась. Сведения об эволюции все так же на удивление скудны, и. по иронии судьбы, у нас сейчас даже меньше примеров эволюционных преобразований, чем было при Дарвине. Я имею в виду, что некоторые классические дарвиновские примеры изменений в последовательности окаменелостей. как, в частности, эволюция лошади в Северной Америке, теперь, при наличии более точной информации, необходимо отбросить, либо пересмотреть — то, что при малом количестве данных выглядело милой простой прогрессией, теперь оказалось куда более сложным и куда менее последовательным. Итак, проблема Дарвина вовсе не перестала быть таковой за прошедшие 120 лет. И, хотя хронология и демонстрирует изменения, естественный отбор является далеко не самым логичным их объяснением. Также великие вымирания, скажем, динозавров и трилобитов, по-прежнему остаются загадкой.

Др. Дэвид М.Рауп (David M.Raup), консультант по геологии отделения Музея естественной истории, Чикаго. Conflicts between Darwin and paleontology. Field Museum of Natural History Bulletin, vol.50(l), January 1979, p.25.

32. Дарвиновская теория естественного отбора всегда была тесно связана с исследованием окаменелостей, и, вероятно, многие предполагают, что окаменелости представляют собой очень важную часть общих доказательств в пользу дарвиновского толкования происхождения жизни. К сожалению, это не совсем так.

Др. Дэвид М.Рауп (David M.Raup), консультант по геологии отделения Музея естественной истории, Чикаго. Conflicts between Darwin and paleontology. Field Museum of Natural History Bulletin, vol.50(l), January 1979, p.22.

33. Важно, что почти все предания об эволюции, которые я слышал, еще будучи студентом — от Ostrea/ Gryphaea Трумена до Zaphrentis delanouei Каррузерса — теперь опровергнуты. Точно также их полную несостоятельность доказывает и мой собственный опыт более чем двадцатилетнего безуспешного поиска эволюционных связей мезозойского Брахиопода.

Др. Дерек В.Эйджер (Derek V.Ager), отдел геологии и океанографии, университетский колледж Суонси, Великобритания. The nature of the fossil record. Proceedings of the Geologists" Association, vol.87(2), 1976, p.132.

34. Отсутствие ископаемых свидетельств в пользу промежуточных стадий между основными изменениями в конструкции организма; тот факт, что зачастую мы не способны — даже в воображении — воспроизвести эти функциональные промежутки,— вот самая животрепещущая проблема представления о поступательной эволюции.

Стивен Джей Гоулд (Stephen Jay Gould), профессор геологии и палеонтологии, Гарвардский университет. Is a new and general theory of evolution emerging? Paleobiology, vol.6(1), January 1980, p.127.

Так какие же звенья эволюции "утеряны"?

Существуют ли переходные формы?

35. ...Я совершенно согласен с вашим замечанием по поводу отсутствия в моей книге иллюстраций эволюционных промежуточных форм. Если бы я знал хоть одну из них (живую или окаменевшую), то непеременно включил бы ее в книгу. Вы полагаете, что художник может изобразить эти формы, но откуда ему взять информацию? У меня ее нет, а если довериться интуиции художника, то куда мы заведем читателя?

Я написал эту книгу четыре года назад. Если бы я писал ее сейчас, она была бы абсолютно иной. Я верю в концепцию постепенности, но не столько из-за авторитета Дарвина, сколько потому, что этого требует мое понимание генетики. Но все же трудно возразить Гоулду и сотрудникам Американского Музея, когда они говорят об отсутствии окаменелостей переходных форм. Как палеонтолога, меня весьма заботит философская проблема определения предшествующих форм в окаменелостях. Вы просите меня хотя бы "показать фотографию ископаемого, от которого произошли все виды организмов". Скажу вам откровенно: нет ни одной окаменелости, о которой это можно было бы сказать с уверенностью.

Личное письмо (от 10 апреля 1979 года) д-ра Колина Паттерсона (Colin P attar son), главного палеонтолога Британского музея естественной истории, Лондон, Лютеру Д. Сандерленду. Цит.по: Luther D. Sunderland, Darwin"s Enigma, Master Books, San Diego, USA, 1984, p.89.

36. Все палеонтологи знают, что летопись окаменелостей содержит предельно мало промежуточных форм; переходы между основными группами типично скачкообразны.

Стивен Джей Гоулд (Stephen Jay Gould), профессор геологии и палеонтологии, Гарвардский университет. The return of hopeful monsters. Natural History, vol.LXXXVJ(6), p.24.

37. Вплоть с 1859 года более всего раздражающей характеристикой летописи окаменелостей является ее явное несовершенство. Для эволюционистов это несовершенство наиболее печально, поскольку препятствует построению четкой схемы эволюции организмов, требуя бесконечного числа "утерянных звеньев". Среди окаменелостей можно найти согласованные группы видов с частично совпадающей морфологией, расположенные в порядке убывания во времени. То же можно сказать и о многих группах родов, и даже семейств. Однако выше уровня семейства в большинстве случаев невозможно найти неопровержимые палеонтологические доказательства существования морфологических промежуточных звеньев между разными таксонами. Как правило, это отсутствие доказательств считается противниками теории органической эволюции главным недостатком этой теории. Другими словами, неспособность летописи окаменелостей предоставить "недостающие звенья" принимается в качестве неопровержимого доказательства несостоятельности теории.

Др. Артур Дж.Буко (Arthur J.Boucot), профессор геологии, университет штата Орегон, США, В кн.: Evolution and Extinction Rate Controls, Elsevier, Amsterdam, 1975, p. 196.

38. Чрезвычайная редкость промежуточных звеньев в окаменелостях остается профессиональным секретом палеонтологов. Эволюционные древа, произрастающие в наших учебниках, имеют данные лишь на кончиках веток и у разветвлений; остальное — домысел, хоть и правдоподобный, но не подтверждаемый ископаемыми свидетельствами. Однако Дарвин был настолько влюблен в градуализм, что, отрицая бесспорные факты, полностью противопоставил им всю свою теорию:

"Данные геологии чрезвычайно несовершенны. Этим-то во многом и объясняется тот факт, что мы не можем найти промежуточных звеньев, которые соединяли бы воедино вымершие и существующие формы жизни путем завершенных последовательных шагов. Тот, кто отвергает такой взгляд на сущность геологических данных, отвергнет, соответственно, и всю мою теорию".

Дарвиновская аргументация и по сей день является излюбленной уловкой палеонтологов перед лицом того обескураживающего факта, что данные показывают нам так мало эволюции. Раскрывая культурные и методологические корни градуализма (сходные у всех общих теорий), я ни в коей мере не пытаюсь подвергнуть сомнению его потенциальную ценность. Я лишь хочу подчеркнуть, что он никогда не "наблюдался в камне".

Палеонтологи чрезмерно дорого заплатили за приверженность аргументации Дарвина. Мы вообразили себя единственными истинными исследователями естественной истории, хотя, желая сберечь нашу излюбленную идею эволюции посредством естественного отбора, мы признаем, что полученные нами же данные настолько плохи, и что мы никогда не видели тот самый процесс, который, якобы, изучаем".

Стивен Джей Гоулд (Stephen Jay Gould), профессор геологии и палеонтологии. Гарвардский университет. Evolution"s erratic расе. Natural History, vol.LXXXVI(5), May 1977, p.14.

39. Несмотря на все заверения, что палеонтология позволяет "видеть" эволюцию, она преподносит эволюционистам весьма досадные проблемы, главная из которых — "пробелы" в летописи окаменелостей. Для доказательства эволюции требуются межвидовые промежуточные звенья, а палеонтология не предоставляет таковых. Таким образом, похоже, что пробелы — нормальное явление в летописи.

Др. Дэвид Б. Киттс (David В. Kitts), зоология, школа геологии и геофизики, отдел истории науки, Оклахомский университет, Норман, Оклахома, США. Paleontology and evolutionary theory. Evolution, vol.28, September 1974, p.467.

40. Несмотря на приведенные примеры, остается правдой и то, что известно каждому палеонтологу: большинство новых видов, родов и семейств, равно как и почти все категории выше уровня семейств, появляются в летописи окаменелостей внезапно, и не составляют поэтапную, законченную последовательность со всеми промежуточными стадиями.

Др. Джордж Гейлорд Симпсон (George Gay lord Simpson), палеонтология позвоночных, бывший профессор Музея сравнительной зоологии, Гарвардский университет, профессор геологии, Аризонский университет, Таксон. В кн.: The Major Feattires of Evolution, Columbia University Press, New York, 1953, p.360.

41. Известная нам летопись окаменелостей демонстрирует внезапное возникновение.большинства таксонов. Они почти никогда не появляются в результате цепи почти незаметных изменений предшествующих таксонов, что, как считал Дарвин, характерно для эволюции. Известны цепи из двух или нескольких временно взаимосвязанных видов, но даже на этом уровне большинство видов появляется без известных промежуточных предков; появление же действительно длинных, полностью завершенных последовательностей многочисленных видов чрезвычайно редко. На уровне родов более-менее удачные последовательности (вовсе необязательно представленные непосредственно вовлеченными в переход от одного рода к другому популяциями) более привычны, и могут быть длиннее известных последовательностей видов. Возникновение же в летописи нового рода, как правило, еще более внезапно, чем возникновение нового вида: "пробелы" увеличиваются, так что вновь появляющийся род обычно морфологически четко отделен от большинства известных, сходных с ним родов. Чем выше ступень в иерархии категорий, тем более универсальной и более существенной становится эта закономерность. Пробелы между известными видами случайны и зачастую незначительны. Пробелы же между известными порядками, классами, филюмами — систематические и почти всегда значительные.

Др. Джордж Гейлорд Симпсон (George Gaylord Simpson), палеонтология позвоночных, бывший профессор Музея сравнительной зоологии, Гарвардский университет, профессор геологии, Аризонский университет, Таксон. The history of life. В кн.: The Evolution of Life, Sol Tax (editor), Vol.1 of Evolution After Darwin, The University of Chicago Centennial, The University of Chicago Press, Chicago, 1960, p. 149.

Реальны ли "пробелы" в летописи окаменелостей?

42. Но насколько хороши геологические данные? Я уже говорил, что традиционный взгляд палеонтологов на эволюцию склонялся в пользу постепенных нарастающих изменений. Данные окамене-лостей, говорят палеонтологи, слишком неполны, чтобы рассматривать их всерьез. И, продолжают они, невозможно доказать пробел. Однако доказать его можно, особенно если пробел действительно имел место. Если в данных есть разрыв, должно быть возможно проследить, как он появился. Беда с пробелами в том, что если они действительно были случайны, как утверждал Дарвин, то за полторы сотни лет изысканий их бы давно уже "закрыли". Однако белые пятна не исчезли. Они продолжают зиять. Некоторые ученые объясняют это тем, что отсутствующие звенья просто не сохранились. Эти ученые забывают о том, что даже если существует лишь один шанс из миллиона, что из всей популяции сохранится в окаменелостях только одна особь, то, учитывая что вид живет 5-15 миллионов лет, мы все равно должны были бы обнаружить в окаменелостях от 5 до 15 представителей этих популяций. На самом деле, беда скорее всего в том, что мы не можем обнаружить и описать необходимый материал. Ссылки и на пробелы, и на плохую сохранность — не более чем отговорки. Нам просто необходимо пристальнее посмотреть, о чем именно говорят данные.

Проф. Дж.Б.Уотерхауз (J .B.Waterhouse), отделение геологии, университет Квинсленда, Брисбен. Инаугурационная лекция, 1980.

Как обстоит дело с генеалогическими древами?

43. Эволюционные древа, произрастающие в наших учебниках, имеют данные лишь на кончиках веток и у разветвлений; остальное домысел, хоть и правдоподобный, но не подтверждаемый ископаемыми свидетельствами.

Стивен Джей Гоулд (Stephen Jay Gould), профессор геологии и палеонтологии, Гарвардский университет. Evolution"s erratic расе. Natural History, vol.LXXXVI(5), May 1977, p 14.

Окаменелости и эволюция - порочный круг

44. Вопреки тому, что пишет большинство ученых, летопись окаменелостей вовсе не доказывает дарвиновскую теорию эволюции, потому что именно этой теорией (их несколько) мы, собственно, и пользуемся для истолкования летописи окаменелостей. Таким образом, заявляя, будто эти данные подтверждают эту теорию, мы формируем порочный круг доказательств.

Др. Роналд Р.Уэст (Ronald R.West), палеонтология и геология, профессор палеобиологии, университет штата Канзас. Paleoecology and uniformitarianism. Compass, vol.45, May 1968, p.216.

Существуют ли свидетельства эволюционного происхождения...

...растений?

45. Факты, полученные в результате изучения окаменевших растений, чрезвычайно важны, поскольку они весьма повлияли на представления о филогенезе и эволюции. Ученые долго надеялись, что вымершие растения наверняка выявят некоторые стадии, пройденные существующими группами растений в процессе развития. Однако теперь можно спокойно говорить о том, что надежды эти не оправдались, хотя палеоботанические исследования велись более сотни лет. Мы до сих пор не в состоянии проследить филогенетическую историю хотя бы одной группы современных растений от начала и до конца.

Честер Э.Арнолд (Chester A.Arnold), профессор ботаники, руководитель отдела ископаемых растений, Мичиганский университет. An Introduction to Paleobotany, McGraw-Hill, New York, 1947, p.7.

46. Теория эволюции — не просто теория происхождения видов, но и единственное объяснение факта возможности классификации организмов по иерархии естественного родства. В пользу теории эволюции можно привести множество данных из биологии, биогеографии и палеонтологии; но я все же полагаю, что, если отбросить предвзятость, данные изучения окаменелых растений свидетельствуют в пользу теории творения. Если же будет найдено еще и иное объяснение иерархической системе классификации, оно прозвучит похоронным звоном для теории эволюции. Можете ли вы представить себе, что орхидея, ряска и пальма произошли от единого предка, и где основания для такого предположения? У эволюциониста должен быть наготове ответ, но боюсь, что большинство из них останутся безмолвными...

Авторы учебников водят нас за нос. Они демонстрируют все более сложные растения — водоросли, мхи, грибы и так далее (примеры беспорядочно подобраны в пользу той или иной теории), якобы показывая нам эволюцию. Если бы мир растений состоял только из этих "учебных" видов стандартной ботаники, звезда теории эволюции могла бы и не взойти. Эти учебники берут за основу страны с умеренным климатом.

Дело, конечно же, в том, что существуют тысячи и тысячи растений, преимущественно тропических, которые вообще не рассматриваются общей ботаникой, однако они-то и есть те кирпичики, из которых таксономист выстроил свой храм эволюции, так чему же нам еще поклоняться?

Э. Дж. Г. Корнер (Е. J. Н. Corner), профессор тропической ботаники, Кембриджский университет. Evolution. В кн.: Contemporary Botanical Thought, Anna M.Macleod and L.S. Cobley (editors), Oliver and Boyd, for the Botanical Society of Edinburg, UK, 1961, p.97.

...рыб?

47. Данные геологии отнюдь не предоставляют свидетельств о происхождении рыб, и едва только в осадочных породах появляются первые рыбообразные окаменелости, циклотомы (или агната), элазмобранхиоморфы и костистые рыбы не только уже четко четко отличаются друг от друга, но и представлены таким количеством различных, зачастую особенных типов, что сам собой напрашивается вывод: каждая из этих групп уже успела достичь преклонного возраста.

Дж. Р. Норман (I. R. Norman), хранитель отдела зоологии. Британский музей естественной истории. Classification and pedigrees: fossils. В кн.: History of Fishes, Dr.P.H.Greenwood (editor), third edition, British Museum of Natural History, London, 1975, p.343.

...амфибий?

48. ...ни одна из известных рыб не считается прямым предком первых сухопутных позвоночных. Большинство из них существовали после первых амфибий, а у тех, что появились раньше, не замечено прогресса в развитии жестких конечностей и ребер, характерных для примитивных тетраподов...

Поскольку ископаемый материал не дает свидетельств в пользу иных аспектов перехода от рыб к тетраподам, палеонтологи вынуждены были лишь разглагольствовать о том, как развились конечности и дыхательный аппарат, приспособленный к дыханию на суше...

Барбара Дж. Шталь (Barbara J. Stahl), колледж Св. Ансель-ма, США. В кн.: Vertebrate History: Problems in Evolution, McGraw-Hill, New York, 1974, pp.148, 195.

...птиц?

49. Вывод об [эволюционном] происхождении птиц весьма умозрителен, Не существует ископаемых свидетельств, демонстрирующих стадии осуществления этого замечательного перехода от рептилий к птицам.

У.Э.Суинтон (W.E.Swinton), Британский музей естественной истории, Лондон. The Origin of Birds, Chapter 1. В кн.: Biology and Comparative Physiology of Birds, A.J.Marshall (editor), vol.1, Academic Press, New York, 1960, p.l.

50. Легко представить, как перья, однажды появившись, стали приобретать дополнительные функции. Но как они развились изначально, тем более из чешуек рептилий, — это не поддается пониманию...

Проблема эта была отложена не потому, что интерес к ней угас, а из-за недостатка доказательств. В окаменелостях не найдено структуры, которая являлась бы промежуточной формой между чешуйкой и пером, а современные исследователи отказываются строить теорию на одних лишь домыслах...

Исходя из сложного строения пера, можно предположить, что развитие его из чешуи рептилий потребовало бы невероятно длительного времени и целого ряда переходных форм. Однако летопись окаменелостей не подтверждает этих предположений.

Барбара Дж.Шталь (Barbara J.Stahl), колледж Св.Ансельма, США. В кн.: Vertebrate History: Problems in Evolution, McGraw-Hill, New York, 1974, pp.349, 350.

...млекопитающих?

51. Каждый обнаруженный вид рептилий, подобных млекопитающим, возникает в летописи окаменелостей внезапно, без непосредственных видов-предков. Через некоторое время они так же внезапно исчезают, не оставляя после себя прямых видов-потомков, хотя обычно мы находим заменившие их несколько сходные виды.

Том Кемп (Тот Kemp), консультант по зоологическим коллекциям музея Оксфордского университета, Англия. The reptiles that became mammals. New Scientist, vol.92, 4 March 1982, p.583.

52. [Эволюционный) переход к первым млекопитающим, который, вероятно, произошел лишь в одной, от силы — в двух родословных, до сих пор остается загадкой.

Роджер Левин (Roger Lewin). Bones of mammals" ancestors fleshed out. Science, vol.212, 26 June 1981, p.1492.

53. Из-за специфики ископаемых свидетельств палеонтологам пришлось восстанавливать первые две трети истории млекопитающих в основном на основе морфологии зубов.

Барбара Дж.Шталь (Barbara J.Stahl), колледж Св.Ансельма, США. В кн.: Vertebrate History: Problems in Evolution, McGraw-Hill, New York, 1974, p.401.

...в частности - лошади?

54. Более того, даже в очень медленно развивающихся последовательностях, например — в знаменитой лошадиной серии, решающие изменения происходят резким скачком, без переходных стадий: например, появление и дальнейшие изменения одного среднего пальца в противовес двум средним при развитии артиодактиля, или внезапное изменение четырехпалой ноги на трехпалую с доминированием третьего луча.

Ричард Б. Голдшмидт (Richard В. Goldschmidt), профессор генетики и цитологии, Калифорнийский университет. Evolution, as viewed by one genetist. American Scientist, vol.40, January 1952, p.97.

55. Генеалогическое древо лошади прекрасно и последовательно лишь в учебниках. В действительности же оно, по данным исследований, состоит из трех частей, из которых лишь последняя может быть описана, как включающая лошадей. Формы же, составляющие первую часть, так же мало похожи на лошадей, как современные даманы. Воссоздание всего кайнозойского древа лошади, таким образом, очень искусственно, поскольку оно состоит из неэквивалентных частей и, следовательно, не может рассматриваться как законченная цепь изменений.

Проф. Гериберт Нилссон (Heribert Nitsson). Syntetische Artbildung. Verlag С WE Gleerup, Lund, Sweden, 1954, pp. 551-552

56. Было бы нечестным, говоря о значении теории эволюции, опустить эволюцию лошади. Эволюция лошади — один из краеугольных камней в обучении эволюционной доктрине, хотя на самом деле история во многом зависит от того, кто рассказывает ее, и когда она была рассказана. Поэтому вполне можно обсудить эволюцию самой истории об эволюции лошади...

Проф. Г.Э.Керкат (G.A.Kerkut), отделение физиологии и биохимии, Саутгемптонский университет. В кн.: Implications of Evolution, Pergamon Press, London, 1960, pp.144-145.

Итак, в 1979...

57. Я имею в виду, что некоторые классические дарвиновские примеры изменений в последовательности окаменелостей, как, в частности, эволюция лошади в Северной Америке, теперь, при наличии более точной информации, необходимо отбросить, либо пересмотреть — то, что при малом количестве данных выглядело милой простой прогрессией, теперь оказалось куда более сложным и куда менее последовательным.

Др. Дэвид М.Рауп (David M.Raup), консультант по геологии отделения Музея естественной истории, Чикаго. Conflicts between Darwin and paleontology. Field Museum of Natural History Bulltin, vot.50(l), January 1979, p.25.

Откуда взялись приматы?

58. Несмотря на новые находки, время и место возникновения приматов по-прежнему окутано тайной.

Элвин Л.Саймоне (Elwin L.Simons), отделение геологии и геофизики, Йелъский университет, США; редактор "Nuclear Physics". The origin and radiation of the primates. Annals New York Academy of Sciences, voL167, 1969, p.319.

59. ...переход от насекомоядных к приматам не подтвержден данными окаменелостей. Сведения об этом переходе базируются только на наблюдении ныне существующих форм.

Э.Дж.Келсо (A.J.Kelso), профессор физической антропологии, университет Колорадо. Origin and evolution of the primates. В кн.: Physical Anthropology, J.B.Lippincott, New York, second edition, 1974, p.142.

А человек?

Эволюционируют ли люди?

60. Мы не эволюционируем даже медленно. Ни в какой практической области. Бессмысленно предполагать, будто у нас растет объем мозга, или укорачиваются пальцы на ногах. Мы есть то, что мы есть.

Стивен Дж.Гоулд (Stephen J.Gould), профессор геологии и палеонтологии, Гарвардский университет. Речь в октябре 1983, Цит. по: "John Lofton"s Journal", The Washington Times, 8 February 1984.

61. Без каких бы то ни было предварительных объяснений он заявил, что эволюция остановилась, не потому, что мы достигли совершенства, а потому, что мы ушли от этого процесса два миллиона лет назад.

Роналд Страан (Ronald Strahan), бывший старший научный сотрудник и директор Зоологического парка Таронг, Сидней; почетный секретарь ANZAAS; ныне — сотрудник Австралийского музея, Сидней. Цит. по: Northern Territory News, 14 September 1983, p.2.

Эволюционировало ли человечество прежде?

62. Существуют ли среди ошеломляющего количества ископаемых останков ранних гоминоидов такие, морфология которых определенно указывает на них, как на предков человека? Если брать в расчет фактор генетической изменяемости, ответ ясен — нет.

Др. Роберт Б.Экхардт (Robert B.Eckhardt), генетика человека и антропология, профессор антропологии, университет штата Пенсильвания, США. Population genetics and human origins. Scientific American, vol.226(l), January 1872, p.94.

63. За последние годы некоторые авторы издали популярные книги о происхождении человека, основанные скорей на субъективных домыслах, чем на реальных фактах. На данный момент наука не может предоставить нам полный ответ на вопрос о происхождении человека, но научные методы ведут нас все ближе к истине...

По мере появления последних геологических данных — например, обнаружение в Восточной Африке явных останков Homo в тех же ранних ископаемых слоях, что и австралопитеков (как массивного, так и изящного типа) — снова поднимают вопрос о прямом отношении последних к эволюции человека. Итак, мы вынуждены признать, что четкой картины эволюции человека у нас нет...

Др. Роберт Мартин (Robert Martin), старший научный сотрудник, общество зоологов, Лондон. Предисловие и статья Man is not an onion. New Scientist, 4 August 1977, pp.283, 285.

64. К примеру, ни один ученый не может логически обосновать то предположение, что человек, не будучи вовлечен в какой-либо акт сверхъестественного творения, эволюционировал из некоего обезьяноподобного существа за очень короткий — по геологическим меркам — период времени, не оставив каких бы то ни было ископаемых следов этого преобразования.

Как я уже упоминал, те ученые, которые занимались ископаемыми останками приматов, не прославились сдержанностью выводов в своих логических построениях. Их заключения так поразительны, что закономерно возникает вопрос: вообще, ночевала ли здесь наука?

Лорд Солли Цукерман (Solly Zuckerman), доктор медицины, доктор естественных наук (анатомия). В кн.: Beyond the Ivory Tower, Taplinger Pub. Co., New York, 1970, p.64.

65. Современные человекообразные обезьяны, кажется, появились ниоткуда. У них нет прошлого, нет истории окаменелостей. И происхождение современного человека — прямоходящего, лишенного шерсти, производящего орудия труда, имеющего большой объем мозга — честно говоря, такая же тайна.

Др. Лайал Уотсон (Lyall Watson), антрополог. The water people. Science Digest, vol.90, May 1982, p.44.

А как же ископаемый обезьянообразный человек?

66. Присоединяясь к критическому разбору устройства черепов habilis, он добавил, что череп "Люси" настолько фрагментарен, что большая часть его — "фантазия из гипса"; следовательно, невозможно с уверенностью сказать, к какому виду она принадлежала.

Комментарии Ричарда Лики (Richard Leakey), директора Национального Музея Кении. The Weekend Australian, 7-8 May 1983, Magazine, p.3.

Являются ли австралопитеки (например, "Люси") промежуточным звеном между обезьяной и человеком?

67. В любом случае, даже если предварительные исследования показывают, что эти окаменелости подобны человеческим или, как минимум, представляют собой нечто среднее между человеческими костями и костями африканских человекообразных, дальнейшее изучение останков убеждает нас в том, что такой взгляд очень далек от истины. Эти кости явно отличаются и от человеческих, и от обезьяньих гораздо больше, чем первые и вторые друг от друга. Австралопитеки уникальны...

По многим показателям различные австралопитеки отличаются и от человека, и от африканских человекообразных обезьян гораздо больше, чем человек и обезьяны друг от друга. Основой этого утверждения стал тот факт, что даже те исследователи, которые относились к этому с недоверием, теперь обнаружили эти различия — после применения новейшей техники и методов исследования, независимых от общепринятого подхода к проблеме...

В данном случае последние сведения также исходят из научных лабораторий, а не от тех, кто обнаружил останки австралопитеков.

Др. Чарльз Э.Окснард (Charles E. Oxnard), бывший профессор анатомии и биологии, университет Южной Калифорнии; ныне — профессор анатомии и биологии человека, университет Западной Австралии. В кн.: Fossils, Teeth and Sex — New Perspectives on Human Evolution, University of Washington Press, Seattle and London, 1987, p.227.

[От ред.: выводы Окснарда относительно австралопитеков подтверждаются исследованиями профессора Лорда Цукермана, анатома (см, цит.64). Креационисты подвергались критике за ссылки на выводы Цукермана, поскольку его работы предшествовали открытию в 1974 году Australopithecus afarensis (знаменитой "Люси"). Вышеприведенная цитата из Окснарда (1987) — достойный ответ критикам].

68. Вся имеющаяся на сегодняшний день коллекция останков гоминидов легко разместилась бы на биллиардном столе. Однако она породила целую науку ввиду двух факторов, раздувающих ее реальное значение до невиданных размеров. Во-первых, эти окаменелости намекают на происхождение животного, самого важного для человека — его самого. И во-вторых, количество этих костей столь ничтожно мало, а сами образцы столь фрагментарны, что легче говорить о том, чего недостает, чем о том, что имеется в наличии. Отсюда и невероятное количество литературы по этому вопросу. Очень немногие окаменелости позволяют сделать один, неопровержимый вывод об их эволюционном значении. Большинство же предполагает несколько интерпретаций. Различные научные авторитеты вольны выделять различные особенности и придавать им важное значение, часто выводя на первый план форму предполагаемых утерянных звеньев. Различия между этими интерпретациями бывают столь неясными и гуманными, что зависят скорей от концепций оппонентов, нежели от свидетельств окаменелостей. Более того, поскольку эта скудная коллекция пополнялась крайне медленно, длительные промежутки времени от находки до находки позволяли исследователям формировать четкое мнение о том, что же должно быть найдено в следующий раз. Zinjanthropus boisei — достойный пример этого явления. Еще со времен Дарвина, когда возникло мнение о том, что окаменелости, представляющие собой промежуточные звенья между современным человеком и его вымершими предками, являются наиболее убедительным свидетельством эволюции, предубеждения притащили за нос все доказательства в изучении окаменелостей человека.

Джон Ридер (John Reader), фотожурналист, автор "Missing Links", Whatever happened to Zinjanthropus? New Scientist, 26 March 1981, p.802.

Откуда же появляются данные, доказывающие эволюцию?

69. ...не будучи палеонтологом, я вовсе не хочу бросить на них тень презрения; но если бы вы должны были всю свою жизнь собирать кости, находя то крошечную часть черепа, то маленький кусочек челюсти, насколько же велик соблазн преувеличить значение этих фрагментов...

Др. Грег Кирби (Greg Kirby), старший лектор по биологии популяций, университет Флиндерса, Аделаида. Из речи об эволюции, произнесеннной на встрече Ассоциации учителей биологии (Южная Австралия) в 1976 г.

70. Часть кости возрастом 5 миллионов лет, которую все считали ключицей человекообразного существа, на самом деле — не что иное, как часть ребра дельфина. К такому выводу пришел антрополог из университета Калифорния, Беркли.

Др. Тим Уайт считает, что обнаружение этой грубой ошибки может дать толчок для пересмотра теории о том, когда же именно предки человека отошли от линии обезьян. Он сравнивает этот случай с двумя другими вопиющими махинациями, совершенными охотниками за окаменелостями: Hesperopithecus — окаменевший зуб свиньи, который был представлен как свидетельство раннего человека в Северной Америке; а также Eoanthropus, или "Пилтдаунский человек" — челюсть орангутана и череп современного человека, объявленные "древнейшим англичанином"... Проблема многих антропологов в том, что они настолько жаждут найти кость гоминида. что любой обломок кости становится ею.

Др. Тим Уайт (Tim White), антрополог, Калифорнийский университет, Беркли. Цит.по: Ian Anderson "Hominoid collarbone exposed as dolphin"s rib", New Scientist, 28 April 1983, p. 199.

71. Я имею в виду легенды о том, как все менялось с течением времени. Как вымерли динозавры, как эволюционировали млекопитающие, откуда произошел человек. Но для меня это больше, чем просто сказки. Это все — результат ориентации на кладистику. Потому что, как оказалось (или, по крайней мере, как кажется мне), все, что можно узнать об истории жизни на Земле, мы узнаем из систематики, из систем и групп, которые можно найти в природе. Все остальное — это сказки и легенды различного рода. Мы имеем доступ к вершине дерева, но само дерево — теоретическое; а люди, делающие вид, будто знают все об этом дереве, о том, что с ним происходило, как росли его ветви и побеги, как мне кажется, рассказывают сказки.

Др. Колин Паттерсон (Colin Patterson), старший палеонтолог, Британский Музей естественной истории, Лондон. Интервью для Би-Би-Си 4 марта 1982 г. Паттерсон — ведущий сторонник новой науки — кладистики.

Возможна ли эволюция?
Что дают мутации (генетические изменения)?

72. Некоторые современные биологи говорят об эволюции всякий раз, когда сталкиваются с мутацией. Они однозначно поддерживают следующий силлогизм: мутации — единственные эволюционные изменения; все живые существа подвержены мутациям; следовательно, все живые существа эволюционируют.

Эта логическая схема, однако, неприемлема: во-первых, ее главная предпосылка не очевидна и не универсальна; во-вторых, ее выводы не соответствуют фактам. Как бы ни многочисленны были мутации, они никак не приводят к эволюции.

Добавим: легко возразить, что мутации не имеют эволюционного значения, поскольку они ограничены естественным отбором. Летальные мутации (изменения в худшую сторону) ведут к полному исчезновению, другие же остаются в качестве аллелей. Вид человек дает множество примеров этому: цвет глаз, форма ушной раковины, дерматоглифика, цвет и фактура волос, пигментация кожи. Мутанты есть во всех популяциях, от бактерий до человека. И в этом не может быть сомнений. Но для эволюционистов суть в ином: в том, что мутации не связаны с эволюцией.

Пьер-Поль Грассе (Pierre-Paul Grasse), Парижский университет, бывший президент Академии наук Франции. В кн.: Evolution of Living Organisms, Academic Press, New York, 1977, p.88.

73. Несмотря на эти концептуальные проблемы, связанные с естественным отбором, как с оценочным принципом, самые серьезные недостатки в неодарвинизме относятся к его производительному аспекту. Случайные изменения, обеспечивающие сырье для естественного отбора, не могут быть рассмотрены как производящий фактор ни со стороны теоретической, ни с точки зрения сопоставления. Они не дают понимания созидательной, преобразующей природы эволюции и связанной с ней проблемы происхождения.

Джеффри С.Уикен (Jeffrey S.Wicken), факультет биохимии, Беренд Колледж, университет штата Пенсильвания, США. The generation of complexity in evolution: a thermidynamic and information-theoretical discussion. Journal of Theoretical Biology, vol.77, April 1979, ppMl-352.

74. Трудно поверить в своевременное появление мутаций, позволившее животным и растениям получить необходимые свойства. Однако теория Дарвина идет еще дальше: каждому растению, каждому животному потребуются тысячи и тысячи удачных, благоприятных изменений. Итак, чудеса возводятся в ранг закона: события бесконечно малой степени вероятности не могут не происходить.

Пьер-Поль Грассе (Pierre-Paul Grasse), Парижский университет, бывший президент Академии наук Франции. В кн.: Evolution of Living Organisms, Academic Press, New York, 1977, p.103.

Философия эволюции

75. Мы все знаем, что многие эволюционные открытия — не что иное, как умственные изыскания отдельных палеонтологов. Один книжный червь может сделать гораздо больше, чем миллионы лет генетических изменений.

Др. Дерек В.Эйджер (Derek V.Ager), отдел геологии и океанографии, университетский колледж, Суонси, Великобритания. The nature of the fossil record. Proceedings of the Geologists" Assocoation, vol.87(2), 1976, p. 132.

А тем временем...

76. Я процитировал несколько мнений биологов, занимающих видные академические посты. Существует и множество других критических взглядов на ортодоксальную доктрину — как высказанных, так и невысказанных, и число их постоянно растет. Но хотя эта критика пробила уже не одну брешь в стене, цитадель все еще стоит — в основном, как было сказано выше, из-за того, что никто не в состоянии предложить удовлетворительную альтернативную теорию. История науки показывает, что крепко сработанная теория может пережить множество нападок, превращаясь в узел противоречий, что соответствует четвертой фазе исторического цикла — Кризис и сомнение, и все-таки ее будут поддерживать научные и общественные круги, пока она не рухнет окончательно и не начнется новый цикл.

Но этого пока не предвидится. А тем временем просвещенная публика продолжает верить, что Дарвин дал ответы на все вопросы своей волшебной формулой: случайные мутации плюс естественный отбор. Они не знают, что случайные мутации совершенно неуместны в качестве аргумента, а естественный отбор — тавтология.

Артур Кестлер (Arthur Koestler). В кн.: Janus: A Summing Up, Random House, New York, 1978, pp. 184-185).

К вопросу о естественном отборе
("Выживание наиболее приспособленных")

77. Нет сомнения, что естественный отбор — рабочая система. Это неоднократно подтверждено опытами. Нет сомнений — естественный отбор функционирует. Весь вопрос в том, происходит ли в результате него образование новых видов. Никто никогда не получал нового вида путем естественного отбора, никто даже близко к этому не подходил, и большинство последних споров в неодарвинизме — как раз об этом: как возникает новый вид. Здесь-то забывается естественный отбор, и вводятся те или иные случайные механизмы.

Др. Колин Паттерсон (Colin Patterson), старший палеонтолог Британского Музея естественной истории, Лондон. Интервью о кладистике для Би-Би-Си 4 марта 1982.

Дарвин подозревал...

78. Предположим, что глаз, с его сложнейшими системами — изменение фокуса на различные расстояния; улавливание разного количества света; коррекция сферических и хроматических аббераций — такой сложный механизм образовался в результате естественного отбора. Откровенно говоря, эта идея мне кажется совершенно абсурдной.

Чарльз Дарвин. Происхождение видов. J.M.Dent and Sons Ltd, London, 1971, p.176.

И время подтвердило

79. Постепенные эволюционные изменения путем естественного отбора происходят внутри имеющихся видов настолько медленно, что их нельзя учитывать в качестве основных проявлений эволюции.

Стивен М.Стенли (Steven M.Stanley), отдел исследований Земли и планет, университет Джона Хопкинса, Балтимор, США. A theory of evolution above the species level. Proceedings of the National Academy of Science USA, vol.72(2), February 1975, p.646.

80. Иными словами, естественный отбор на всем своем протяжении не улучшает шансов вида на выживание, а лишь держит его "в колее", или дает ему возможность приспосабливаться к постоянно меняющейся внешней среде.

Ричард К.Левонтин (Richard С. Lewontin), профессор зоологии, Чикагский университет, редактор "American Naturalist". Adaptation. Scientific American, vol.239(3), September 1978 p. 159.

81. Роль, приписываемая естественному отбору в возникновении приспособляемости, не имеет под собой ни единого твердого доказательства. Палеонтология (как в случае трансформации челюстных костей пресмыкающегося териодонта) не дает доказательств; непосредственных наблюдений за адаптациями, передающимися по наследству, не существует (кроме вышеупомянутых бактерий и насекомых, приспособляющихся к вирусам и препаратам). Образование глаза, внутреннего уха, китов и китообразных, и т.д. путем приспосабливания кажется совершенно невозможным.

Пьер-Поль Грассе (Pierre-Paul Grasse), Парижский университет; бывший президент Академии Наук Франции. В кн.: Evolution of Living Organisms, Academic Press New York 1977, p770.

82. Вся суть дарвинизма в одной-единственной фразе: естественный отбор — это движущая сила эволюционных изменений. Никто не отрицает, что естественный отбор играет главную роль в уничтожении менее приспособленных особей. Но теория Дарвина требует, чтобы он также производил более приспособленных.

Стивен Джей Гоулд, профессор геологии и палеонтологии, Гарвардский университет. The return of hopeful monsters. Natural History, vol. LXXXV1 (6), June-July 1977, p.28.

Даже для пятнистой моли...

83. Эксперименты продемонстрировали влияние хищников на выживание темных и нормальных особей пятнистой моли в чистой и в загрязненной дымом среде. Эти эксперименты прекрасно продемонстрировали естественный отбор — выживание наиболее приспособленных — в действии, но они не показали эволюционного развития, поскольку, как бы ни отличались популяции своей светлой, промежуточной или темной окраской, все они от начала до конца оставались Bistort betularia.

Л. Гаррисон Мэтьюз (L. Harrison Matthews), Королевское физическое общество. Предисловие к Происхождению видов Ч.Дарвина. J. M. Dent and Sons Ltd, London, 1971, p.xi.

Итак...

84. Вместо доказательств постепенного развития жизни, геологи — как времен Дарвина, так и современные — находят в высшей степени нерегулярные или отрывочные данные, а именно: виды появляются в окаменелостях внезапно, почти или совсем не изменяются за период своего существования и затем так же внезапно исчезают. И не всегда очевидно (фактически, совсем не очевидно), что предки приспособлены хуже потомков. Иными словами, очень трудно найти биологическое улучшение.

Доктор Дэвид М.Рауп (David M.Raup), консультант по геологии, отделение Музея естественной истории, Чикаго. Conflicts between Darwin and paleontology. Field Museum of Natural History Bulletin, vol.50(l), January 1979, p.23.

85. Франсиско Айала, центральная фигура в обсуждении вопроса о Современном Синтезе в Соединенных Штатах, великодушно признал: "Мы не собирались предсказывать стабильность генетики популяций, но теперь, благодаря данным палеонтологии, я уверен, что малые изменения не накапливаются вовсе".

Др. Франсиско Айала (Francisco Ayala), профессор генетики, Калифорнийский университет. Комментарий об эволюционной (поступательной) теории Дарвина. Цит.по: Roger Lewin. Evolutionary theory under fire. Science, vol.210(4472), 21 November 1980, p.884.

А если бы времени "хватало"?

В 1954 году так и полагали:

86. Важно то, что если возникновение жизни принадлежит к категории явлений, которые происходят минимум однажды - то время на его стороне. Каким бы невероятным мы ни считали само это событие или любой его этап, на протяжении достаточного периода времени оно могло произойти хотя бы один раз. А для жизни, какой мы ее знаем, с ее способностью к росту и воспроизведению, — одного раза достаточно.

Время — вот истинный герой этого сценария. Время, с которым мы имеем дело, порядка двух миллиардов лет. То, что считается невозможным на основе человеческого опыта, в данном случае теряет смысл. За столь огромный период "невозможное" становится возможным, возможное — вероятным, а вероятное mdash; почти естественным. Время само творит чудеса, нужно только подождать.

Джордж Уолд (George Wald), бывший профессор биологии, Гарвардский университет. The origin of life. Scientific American, vol.191(2), August 1954, p.48.

В 1978 году уже говорили:

87 Нет достоверной информации, основанной исключительно на наблюдениях Солнца, — сказал доктор Эдди, — что Солнцу 4.5-5 миллиардов лет. Лично я предполагаю, что Солнцу действительно 4.5 миллиарда лет. Однако я подозреваю также, что с появлением новых, неожиданных результатов, говорящих о противоположном, и некоторо о времени интенсивных перерасчетов и теоретических обоснований, мы можем прийти к значению возраста Земли и Солнца, которые приводит епископ Ашер. Не думаю, что у нас имеется достаточное количество противоречащих этому астрономически наблюдаемых фактов.

Др. Джон Э.Эдди (John A.Eddy, астрогеофизика), астроном высокогорной обсерватории, Боулдер, Колорадо. Цит.по: R.G.Kazman, It"s about time: 4.5 billion years (Доклад на симпозиуме в университете штата Луизиана). Geotimes, vol.23, September 1978, p. 18.

Могут ли небольшие изменения, которые мы наблюдаем, даже за достаточно большой период времени привести к астоящему эволюционному прогрессу?

88. Основным вопросом Чикагской конференции стал вопрос о том, могут ли механизмы, обеспечивающие микроэволюцию, быть экстраполированы на явление макроэволюции. Не без риска обидеть некоторых участников встречи, ответ можно сформулировать четко и ясно — нет.

Роджер Левин (Roger Lewin). Evolutionary theory under fire. Science, vol.210(4472), 21 November 1980, p.883.

Откуда возникла жизнь?

89. Получить пребиотический бульон несложно. А вот как объяснить, каким образом эта смесь органических молекул, включающих аминокислоты и органические составляющие нуклеотид, развилась в самовоспроизводящийся организм? Хотя полученные свидетельства и позволяют сделать определенные заключения, я вынужден отметить, что все попытки воссоздать этот эволюционный процесс слишком умозрительны.

Др. Лесли Орджел (Leslie Orgel), биохимик, нститут Солка, Калифорния. Darwinism at the very beginning of life. New Scientist, 15 April 1982, p. 150.

90. Так или иначе, переход от макромолекулы к клетке — это скачок фантастического масштаба, лежащий за пределами гипотезы, поддающейся проверке. В этой области все будет лишь догадкой. Имеющиеся факты не дают оснований утверждать, что клетки возникли на этой планете.*
Мы не хотим сказать, что в дело вступают какие-то парафизические силы. Мы лишь подчеркиваем тот факт, что научных доказательств этому не существует. Физики научились уходить от вопроса о том, когда началось время и когда была создана материя, оставляя его в рамках откровенной демагогии. Происхождение частиц, предшествующих клетке, относится, вероятно, к той же категории непознаваемого.

* Утверждение, что жизнь возникла где-то во Вселенной, а затем каким-то образом была перенесена на Землю, лишь возвращает нас к исходной точке, поскольку затем вновь встает вопрос, как именно жизнь возникла там, где ей удалось возникнуть изначально.

Дэвид Э.Грин (David E.Green), Институт исследования энзимов, университет штата Висконсин, Мэдисон, США и Роберт Ф. Голдбергер (Robert F. Goldberger), Национальный институт здоровья, Бетезда, Мэриленд, США. Molecular Insights into the Living Processes, Academic Press,New York, 1967, pp.406-407.

Итак...

91. Для части биологов биогенез — это вопрос веры. Уверовав в биогенез, ученый выбирает именно ту его систему, которая лично его устраивает; реальные же свидетельства того, что именно происходило, в расчет не берутся.

Профессор Г.Э.Керкат (G.A.Kerkut), факультет физиологии и биохимии, университет Саутгэмптона. В кн.: Implications of Evolution, Pergamon Press, London, 1960, p.150.

Какова вероятность эволюции?

92. Вероятность, что высшие формы жизни возникли именно таким образом, сравнима с вероятностью того, что смерч, сметая мусорную свалку, может попутно собрать Боинг-747 из подхваченных материалов.

Сэр Фред Хойл (Fred Hoyle), английский астроном, профессор астрономии Кембриджского университета. Цит.по: Hoyle on Evolution. Nature, vol.294, 12 November 1981, p.105.

О происхождении генов...

93. Происхождение генетического кода — самое узкое место в вопросе о возникновении жизни. И чтобы достичь здесь существенного прогресса, могут понадобиться грандиозные теоретические или экспериментальные открытия.

Др. Лесли Орджел (Leslie Orgel), биохимик, институт Солка, Калифорния. Darwinism at the very beginning of life. New Scientist, 15 April 1982, p.151. 94. Для эволюции генетического механизма не существует никаких лабораторных моделей: тут можно бесконечно разглагольствовать, отметая неудобные факты...

Мы можем только представлять себе, что же происходило в действительности, а воображение здесь — не лучший помощник.

Др. Ричард Э.Дикерсон (Richard E.Dickerson), физическая химия, профессор Калифорнийского Технологического института. Chemical evolution and the origin of life. Scientific American, vol.239(3), September 1978, pp.77, 78.

Следовательно...

95. Настаивать, тем более с олимпийской уверенностью, что жизнь возникла абсолютно случайно и развивалась таким же образом — необоснованное предположение, которое лично я считаю неверным и не соответствующим фактам.

Пьер-Поль Трассе (Pierre-Paul Grasse), Парижский университет, бывший президент Академии наук Франции. В кн.: Evolution of Living Organisms, Academic Press, New York, 1977, p. 107.

Но мир стар, не так ли?

96. Предполагаемый возраст земного шара, судя по степени радиактивного распада урана и тория — около 4.5 миллиардов лет. Но срок жизни этого "утверждения", может оказаться кратким, поскольку раскрыть тайны природы не так-то просто. В последние годы было сделано потрясающее открытие — оказывается, скорость радиоактивного распада не так уж постоянна, как считалось прежде, и к тому же подвержена влияниям внешней среды.

Это может означать, что атомные часы перестроились в результате какой-то всемирной катастрофы, и события, завершившие мезозойскую эру, могли произойти не 65 миллионов лет назад, а в пределах возраста и памяти человечества.

Фредерик Б. Джуэнман (Frederic BJueneman). Secular catast-rophism. Industrial Research and Development, June 1982, p.21.

97. Достоверность всех вышеуказанных методов измерения возраста Земли, ее различных слоев и окаменелостей, спорна, поскольку на протяжении Земной истории скорости измеряемых процессов могли сильно отличаться друг от друга. Метод, который должен был стать наиболее надежным способом определения абсолютного возраста горных пород, — это радиометрический метод...

Очевидно, что радиометрическая техника может и не являться абсолютным способом датирования, как это было провозглашено. Возраст одного и того же геологического слоя, измеренный разными радиометрическими способами, часто колеблется в пределах сотен миллионов лет. Не существует абсолютно точных долговременных радиологических "часов". Присущая радиометрическим способам датирования неточность беспокоит геологов и эволюционистов.

Уильям Д.Стэнсфилд (William D.Stansfield), доктор философии (животноводство), преподаватель биологии, Калифорнийский Политехнический государственный университет. В кн.: The Science of Evolution, Macmillan, New York, 1977, pp.82, 84.

Но разве калий-аргонный (К/Аг) и уран-свинцовый (U/Pb) методы не дополняют друг друга?

98. При традиционной интерпретации данных возраста, полученных методом К/Аг, обычно отбрасываются значения, слишком высокие или слишком низкие по сравнению с остальной группой, или с другими существующими данными, например, геохронологической шкалой. Разрыв между отвергнутыми и принятыми данными произвольно относят к избытку или потере аргона,

Э. Хейсщу (AMayatsu), факультет геофизики, университет Западного Онтарио, Канада. K/Ar isochron age of the North Mountain Basalt, Nova Scotia. Canadian Journal of Earth Sciences, vol.16, 1979, p.974.

99. Таким образом, если кто-то считает, что полученное значение возраста в конкретном примере противоречит установленным фактам геологии, он должен вспомнить о геологических процессах, способных вызывать аномалии, или об изменении содержания аргона в минералах.

Профессор Дж.Ф.Эвернден (LF.Evernden), отделение геологии, Калифорнийский университет, Беркли, США и Джон Р.Ричарде (John R.Richards), школа геоисследований, Национальный университет Австралии, Канберра. Potassium-argon ages in eastern Australia. Journal of the Geological Society of Australia, vol.9(l), 1962, p.3.

И разве рубидиево-стронциевый метод (Rb/Sr) не является самым надежным?

100. Эти результаты показывают, что даже целые скальные системы могут быть открытыми во время метаморфизма, и их изотопные системы могут изменяться так, что становится невозможно определить их геологический возраст.

Проф. Гюнтер Фор (Gunter Faure), факультет геологии, университет Огайо, Колумбус, США и проф.Джеймс Л.Пауэлл (James L. Powell), факультет геологии, Оберлин Колледж, Огайо, США. В кн.: Strontium Isotope Geology, Springer-Verlag, Berlin and New York, 1972, p. 102.

101. Один из важных выводов изохронной модели мантии — то, что кристаллизационный возраст, определенный на основе вулканических пород методом Rb/Sr, может быть больше реального возраста на много сотен миллионов лет. Эта проблема более серьезна для молодых пород, и в литературе есть хорошо обоснованные примеры несоответствий между стратиграфическим возрастом и возрастом, определенным по методу Rb/Sr.

Др. К.Брукс (С.Brooks), профессор геологии, Монреальский университет, Квебек, Канада, доктор Д.Э.Джеймс (D.EJames), член совета по геофизике и геохимии, институт Карнеги, Вашингтон, США; доктор С.Р.Харт (S.R,Hart), профессор геохимии, отдел исследований Земли и планет, Массачусетский Технологический институт, Кембридж, США. Ancient lithosphe-re: its role in young continental volcanism. Science, vol. 193, 17 September 1976, p.1093.

Какие же данные публикуются в научных журналах?

102. В большинстве случаев данные "набора подходящих данных" считаются правильными и публикуются. Те же данные, которые не совпадают с ними, публикуются редко, несоответствия при этом не объясняются.

Др. Ричард Л. Моджер (Richard L. Mauger), профессор геологии, университет Восточной Каролины, США. K/Ar ages of biotites from tuffs in Eocene rocks of the Green River, Washakie, and Uni-ta Basins, Utah, Wyoming, and Colorado. Contributions to Geology, University of Wyoming, vol.15(1), 1977, p.37. 103. Многое остается неясным в определении изотопного возраста; и понимание того, что во многих случаях изотопный возраст не совпадает с геологическим, к сожалению, способствовало развитию скептицизма у ряда геологов.

Питер Э.Браун (Peter E.Brown) и Джон А.Миллер (John А.МШег). Interpretation of isotopic ages in orogenic belts. В кн.: Time and Place in Orogeny, Geological Society of London Special Publication, No.3, 1969, p. 137.

А углерод-14...?

104. Отличительной чертой исследований является то, что в современных раковинах моллюсков из речных отложений недостает не только С по сравнению с морскими моллюсками, как отметил Кейт, но и чрезвычайно понижено содержание С14 по сравнению с современной древесиной, что дает неверные значения их радиоуглеродного возраста в пределах от 1010 до 2300 лет.

М.Л.Кейт (M.L.Keith) и Дж.М.Андерсон (G.M.Anderson), отделение геохимии и минералогии, Пенсильванский университет, США. Radiocarbon dating: fictitious results with mollusk shells. Science, vol.141, 16 August 1963, pp.634-635.

105. Радиоуглеродный анализ образцов мумифицированных тюленей южной Земли Виктории показал возраст в пределах от 615 до 4600 лет. Однако в антарктических морских водах активность углерода-14 гораздо ниже общепринятых мировых стандартов. Таким образом, радиоуглеродное датирование морских организмов показывает возраст больше истинного, но разница между этими величинами неизвестна и непостоянна. Следовательно, данные, полученные радиоуглеродным методом исследования му-мифицированных останков тюленей, не могут считаться истинными. Например, радиоуглеродный возраст тюленя озера Бонни, умершего несколько недель назад, был определен 615±100 лет, а возраст только что убитого тюленя в Макмердо — 1300 лет.

Уэйкфилд Дорт-младший (Wakefield Dort, Jr.), отделение геологии, Канзасский университет. Mummified seals of southern Victoria Land. Antarctic Journal (Washington), vol.6, September-October 1971, p.211.

106. Низкое (всего 3.3±0.2%) содержание углерода-14 (соответствует возрасту 27,000 лет), измеренное у раковин современных улиток Melanoides tuberculatis, живущих в подземных источниках юга Невады, можно объяснить осаждением растворенной СО3, с которой раковины находились в углеродном равновесии. [От ред.: иными словами, эти, живущие ныне улитки "погибли" 27 000 лет у назад.]

Др. Алан К.Риггз (Alan С. Riggs), бывший член Геологической инспекции США, ныне — сотрудник университета Вашингтона, Сиэтл. Major carbon-14 deficiency in modern snail shells from southern Nevada springs. Science, vol.224, 6 April 1984, p.58.

107. В свете того, что известно о радиоуглеродном методе и способе его применения, очень поражает факт, что многие авторы ухитряются приводить удобные для себя результаты в качестве "доказательства" собственных взглядов...

Радиоуглеродный метод чудом не рухнул на собственный расшатанный фундамент и теперь изо всех сил пытается сохранить равновесие. Возможность аномального загрязнения и древние изменения уровня углерода-14 постоянно игнорируются теми, кто основывает свою систему доказательств на полученных данным методом результатах.

В прежние времена специалисты утверждали, что они "не уверены, есть ли хоть одно значительное расхождение" в данных, полученных в разных лабораториях при изучении одного и того же образца. Эти энтузиасты продолжают заявлять, как это ни невероятно, что они "не видят никаких значительных несоответс-твий". Однако расхождение в 15,000 лет для одного образца почвы — это именно значительное несоответствие! И как можно называть "незначительными" огромные расхождения между данными разных лабораторий, если на них основана переоценка стандартного предела погрешности, связанной с любой и каждой датой?

Почему же геологи и археологи до сих пор тратят свои скудные средства на дорогие радиоуглеродные исследования? Они делают это потому, что случайные даты оказались полезными. Пока на этот метод нельзя рассчитывать в получении однозначно точных результатов, числа впечатляют людей, оберегая их от беспокойной необходимости излишне много думать. Выглядящие совсем как точные календарные годы, цифры как-то больше нравятся и дилетантам, и профессионалам, чем сложные стратиграфические корреляции; к тому же их еще и легче запоминать. Определенные в лабораториях "абсолютные" даты имеют большой вес и весьма полезны для поддержки слабых аргументов...

Каким бы "полезным" ни считался радиоуглеродный метод, он все же не способен дать точных и надежных результатов. Его несоответствия велики, хронология ненадежна и относительна, а "общепринятые" даты на самом деле подогнаны. "Это всеми благословляемое дело — не более чем алхимия 13-го века, и результат зависит лишь от того, какие развлекательные комиксы вы предпочитаете".

Роберт Э.Ли (Robert E.Lee). Radiocarbon: ages in error. Anthropological Journal of Canada, vol.19(3), 1981, pp.9-29. Переиздан в Creation Research Society Quarterly, vol. 19(2), September 1982, pp.117-127.

108. Метод С14 обсуждался на симпозиуме по древней истории долины Нила. Наш известный американский коллега профессор Брю кратко сформулировал общее отношение археологов к этому методу: "Если данные, полученные методом С14. поддерживают нашу теорию, мы вводим их в текст: если не очень противоречат ей — в комментарий: а если совсем не подходят — просто опускаем". Мало кто из археологов, имеющих дело с точной хронологией, избежал подобного применения этого метода; многие до сих пор сомневаются, стоит ли применять его без ограничений.

Т.Саве-Седерберг (T.Save-Soderbergh), Институт египтологии и И.Ю.Ольссон (l.U.Olsson), Институт физики университета Уппсала, Швеция. С-14 dating and Egyptian chronology. В кн.: Radiocarbon Variations and Absolute Chronology, Proceedings of the Twelfth Nobel Symposium, Ingrid U.Olsson (editor), Almqvist and Wikselt, Stockholm, and John Wiley and Sons, Inc., New York, 1970, p.35).

Как же определять возраст горных пород?

От догм 1949 года...

109. Поскольку жизнь развивалась постепенно, изменяясь от эпохи к эпохе, породы каждого геологического периода отражают характерные типы окаменел остей, отличающие их от любого другого периода. И наоборот, каждый вид окаменелостей является индексом, или ведущим ископаемым для соответствующей геологической эпохи...

За последние сто лет палеонтологи по всему миру накопили такое количество информации по этому вопросу, что теперь квалифицированному специалисту так же легко определить относительный геологический возраст окаменелостей, как, например, определить место страницы в рукописи по нумерации. Окаменелости, таким образом, позволяют узнавать породы одного возраста в различных частях Земли и, соответственно, соотносить события истории Земли в целом. Они обеспечивают нам хронологию, на которую события нанизаны, как жемчужины на нитку.

Др. Карл О. Данбар (Carl О. Dunbar, геология), почетный профессор палеонтологии и стратиграфии, Йельский университет; бывший редактор "American Journal of Science". В кн.: Historical Geology, John Wiley and Sons, Inc., New York, 1949, p.52.

110. Окаменелости дают нам единственную хронометрическую шкалу, приемлемую в геологической истории для стратиграфической классификации пород и для точного датирования геологических событий. Ввиду необратимости эволюции, они — точная мера для определений относительного возраста пород и соотнесения их в мировом масштабе.

О.Х.Шиндервольф (O.H.Schinderwolf). Comments on some stra-tigraphic terms. American Journal of Science, vol.255, June 1957 p.395.

... и к 1970-м годам…

111. Некоторые окаменелости ограничены рамками определенного геологического периода. Их называют ископаемыми - индексами. Всякий раз, когда находят породу, содержащую этот тип окаменелостей, ее приблизительный возраст устанавливается автоматически...

Этот метод не вполне надежен. Случается так, что организм, считавшийся давно вымершим, оказывается существующим. Такие "живые окаменелости", естественно, не могут выступать в качестве индексов — разве что в более широких временных рамках своего известного существования.

Др. Уильям Д.Стэнсфилд (William D.Stansfield), животноводство, преподаватель биологии, Калифорнийский Политехнический университет. В кн.: The Science of Evolution, Macmillan Mew York, 1977, p.80.

... стало очевидным...

112. Умные непрофессионалы давно подозревали порочный круг в датировании окаменелостей через возраст горных пород, а горных пород — через возраст окаменелостей. Геологи же никогда не утруждали себя поисками достойного ответа — к чему объяснения, если работа приносит результаты? Это и называется упрямым прагматизмом.

Дж.Э.О"Рурк (J.E.O"Rourke). Pragmatism versus materialism in stratigraphy. American Journal of Science, vol.276, January 1976 p.47.

Датирование не выходит за пределы круга

113. Нельзя отрицать, что со строго философской точки зрения геологическая аргументация представляет собой порочный круг. Последовательность организмов определяется изучением их остатков в горных породах, а относительный возраст горных пород определяется по отложениям содержащихся в них организмов.

Р.Х.Расталл (R.H.Rastall), преподаватель экономической геологии, Кембриджский университет. Энциклопедия Британника, 1956, т.10, с. 168.

114. Распространение жизни невозможно засвидетельствовать, о нем можно лишь догадываться. Считается, что вертикальная последовательность окаменелостей представляет собой этот процесс, поскольку породы, включенные в нее, интерпретируются как процесс. Породы действительно датируют окаменелости, однако сами отложения датируют возраст пород более точно. Стратиграфия не может уйти от этого типа аргументации, если она настаивает на использовании именно концепта времени, потому что в производстве шкал времени замкнутый круг неизбежен.

Дж.Э.О"Рурк (J.E.O"Rourke). Pragmatism versus materialism in stratigraphy. American Journal of Science, vol.276, January 1976, p.53.

115. Точка зрения, что создание геологической шкалы приводит к порочному кругу, имеет под собой определенную почву.

Др. Дэвид М.Рауп (David M.Raup), консультант по геологии, отделение Музея естественной истории, Чикаго. Geology and creationism. Field Museum of Natural History Bulletin, vol.54(3), March 1983, p.21.

116. Возникает проблема: если мы определяем возраст пород по окаменелостям, то как же можно тут же говорить о примерах эволюционных изменений во времени в летописи окаменелостей?

Найлз Элдридж (Niles Eldredge), Американский музей естественной истории, Нью-Йорк, США. В кн.: Time Frames: The Rethinking of Darwinian Evolution and the Theory of Punctuated Equilibria, Simon and Schuster, New York, 1985 (and William Heinemann Ltd, London, 1986), p.52.

Побеседуй с землею, и наставит тебя... (Иов 12:8)

117. Я почти тридцать лет работаю с геологами — недавними выпускниками, и постоянно твержу им: забудьте все теории, которым вас учили, просто наблюдайте за тем, что происходит в действительности, и фиксируйте это.

Э.К.М.Лейнг (A.C.M.Laing), Мельбурн. "Letters to the Editor", The Australian Geologist, Newsletter no.48, 19 March 1984, p.7.

Исследуя окаменелости: можно ли признать,
что теория эволюции неверна?

118. Палеонтологи спорят о скорости эволюции, о различных ее примерах. Но никто из них — по крайней мере во всеуслышание — не сомневается в самом факте эволюции. Их доказательства эволюции вообще не зависят от летописи окаменелостей.

Некоторые палеонтологи полагают, что животные развивались постепенно, через бесконечное количество промежуточных состояний, от одной формы к другой. Другие считают, что изучение окаменелостей не дает подтверждения таким постепенным изменениям. На самом деле, полагают они, произошло вот что: одни виды животных выжили, практически не изменившись во времени, другие же вымерли или изменились очень резко, перейдя в другую форму (формы). Таким образом, вместо теории постепенных изменений они выдвигают идею "прерывистого равновесия". Идет спор о конкретных исторических примерах эволюции; однако посторонние, прислушиваясь к этому спору, делают вывод, что предмет обсуждения — истинность эволюции: происходила ли она вообще?. Это ужасная ошибка; в основе ее, по моему мнению, лежит ложная идея того, что окаменелости заключают в себе значительную часть доказательств эволюции.. На самом же деле эволюция доказывается совершенно отдельным набором аргументов, и нынешние палеонтологические дебаты вовсе не направлены на.то, чтобы развенчать подтверждающие эволюцию свидетельства.

Марк Ридли (Mark Ridley), зоолог, Оксфордский университет. Who doubts evolution? New Scientist, voL90, 25 June 1981, p.830.

Насколько же важны для эволюциониста исследования окаменелостей?

В 1960 году...

119. Хотя сравнительное изучение ныне существующих животных и растений может дать весьма убедительные свидетельства, только окаменелости являются единственным историческим документальным доказательством в пользу того, что жизнь развивалась от более простых форм ко все более и более сложным.

Др. Карл О.Данбар (Carl O.Dunbar), геология, почетный профессор палеонтологии и стратиграфии, Йельский университет; бывший редактор "American Journal of Science". В кн.: Historical Geology, John Wiley and Sons, Inc., New York, I960, p.47.

И более 20 лет спустя...

120. Во всяком случае, ни один истинный эволюционист, будь он сторонником теории постепенных изменений или "прерывистого равновесия", не использует летопись окаменелостей в качестве доказательств теории эволюции в противовес теории целенаправленного сотворения.

Марк Ридли (Mark Ridley), зоолог, Оксфордский университет. Who doubts evolution? New Scientist, vol.90, 25 June 1981, p.831.

Как это повлияло на теорию эволюции ? Возникла новая эволюционная теория — "прерывистое равновесие"!

121. Концепция "прерывистого равновесия" Элдриджа-Гоулда получила широкое признание у палеонтологов. Она делает попытку объяснить следующий парадокс: внутри родов очень трудно найти постепенные морфологические изменения, предсказанные Дарвином; изменения происходят путем внезапного появления новых, хорошо дифференцированных видов. Элдридж и Гоулд приравнивают такие появления к видообразованию, хотя детали этих событий и не сохранились. Они предполагают, что изменения происходят быстро (по геологическим стандартам), в небольших периферийных популяциях. Они верят, что в таких популяциях эволюция ускоряется, потому что они содержат небольшие, случайные образцы генофонда родительской популяции (эффект основателя) и, таким образом, могут быстро расходиться — и по чистой случайности, и потому, что они могут реагировать на давление местного отбора, которое может отличаться от родительской популяции, Постепенно некоторые из таких дивергентных, периферийных популяций реагируют на изменившиеся условия окружающей среды (видовой отбор), а затем разрастаются и быстро распространяются в окаменелостях.

Модель прерывистого равновесия широко распространилась, но не потому, что она имеет прочное теоретическое основание, а оттого, что она должна была разрешить дилемму. Помимо очевидных исследовательских проблем, присущих наблюдениям, стимулировавшим появление модели, и помимо присущего ей порочного круга (можно возразить, что видообразование происходит лишь вслед за быстрыми изменениями филюмов, а не наоборот), эта модель на данный момент скорее являет смесь разных объяснений, нежели теорию, и стоит на нетвердой почве.

Роберт Э.Риклефс (Robert E.Ricklefs), факультет биологии, Пенсильванский университет, Филадельфия, США. Paleontologists confronting macroevolution. Science, vol.199, 6 January 1978, p.59.

122. Палеонтологи (и биологи-эволюционисты в целом) известны своим умением сочинять правдоподобные истории; но они часто забывают, что правдоподобные истории и правда отнюдь не одно и то же.

Стивен Джей Гоулд (Stephen Jay Gould), про-фессор геологии и палеонтологии, Гарвардский

университет, др. Дэвид М.Рауп (David M.Raup), консультант по геологии, отделение Музея естественной истории, Чикаго, Дж.Джон Сепкоски-младший (J.John Sepkoski, Jr.), отделение геологических наук, университет Рочестера, Нью-Йорк, Томас Дж.М.Шопф (Thomas J.M.Schopf), отделение геологических наук, Чикагский университет и Дэниэл С.Симберлофф (Daniel S. Bimherloff), отделение биологии, университет Флориды, Талла хасси. The shape of evolution: a comparison of real and random clades. Paleobiology, vol.3(l), 1977, pp.34-35.

Подмайте об этом!

123. Об опровержении Пастером идеи самозарождения жизни. — Мы преподносим эту историю начинающим студентам-биологам, как триумф здравого смысла над мистицизмом. На самом же деле, похоже, что все обстоит иначе. Разумным подходом была вера в спонтанное возникновение; единственной альтернативой — вера в единственный, изначальный акт сверхъестественного творения. Третьего не дано. Поэтому век назад многие ученые стали рассматривать веру в спонтанное зарождение жизни как "философскую необходимость". То, что теперь эта необходимость не в цене — симптом философской бедности нашего времени. Большинство современных биологов, с удовлетворением наблюдая закат гипотезы спонтанного зарождения, все же не хочет принять альтернативную точку зрения, поверить в Целенаправленное сотворение, остается ни с чем.

Джордж Уолд (George Wald), бывший профессор биологии, Гарвардский университет. The origin of life. Scientific American, vol. 191 (2), August 1954, p.46

124. Неизбежен вывод, что многие ученые и технологи поклоняются теории Дарвина лишь только потому, что она, якобы, исключает Творца из еще одной сферы материальных явлений, а вовсе не потому, что она выстраивает стройную парадигму исследовательских канонов в науках о жизни и Земле.

Др. Майкл Уолкер (Michael Walker), старший преподаватель антропологии, Сиднейский университет. То have evolved or to have not? That is the question. Quadrant, October 1981, p.45.

125. Я знаю, какой вопрос возник в голове многих тех, кто дочитал до этого пункта: "Разве наука не доказывает, что Творца нет?" Вот как раз наука не доказывает этого!

Др. Пол Э.Муди (Paul A.Moody), зоология, почетный профессор естественной истории и зоологии, университет Вермонта. В кн.: Introduction to Evolution, Harper and Row, New York, 2nd ed, 1962, p.513.

126. Кодекс чести, который должен усвоить естествоиспытатель, желающий вникнуть в проблему эволюции, гласит: быть верным фактам и отметать все догмы и априорные идеи. Сначала факты, затем уж теории. Единственным приговором, вступающим в силу, становится тот, который суд признал доказанным фактами. Действительно, лучшие эволюционные исследования проведены теми биологами, чьи глаза не были зашорены доктринами, которые рассматривали факты спокойно, не примеряя их к той или иной теории. Сегодня наша задача — разрушить миф об эволюции, как о простом, понятном, легко объяснимом явлении, ясно раскрывающимся перед нами. Биологов должна воодушевлять мысль о несостоятельности интерпретаций и экстраполяции, выдаваемых теоретиками за установленные истины. Этот обман иногда случаен, но лишь иногда, поскольку некоторые люди из-за своего сектантства умышленно отворачиваются от реальности и отказываются признать несостоятельность, ложность своих представлений.

Пьер-Поль Грассе, Парижский университет, бывший президент Академии наук Франции. В кн.: Evolution of Living Organisms, Academic Press, New York, 1977, p.8.

127. Ученые высшего уровня сегодня признают многое из критики теории Дарвина Уилберфорсом, равно как и из критики геолога Адама Седжвика, чья статья была опубликована в The Spectator в апреле 1860 года...

Дарвина беспокоили недостающие звенья в последовательности ископаемых данных. Он предчувствовал, что они вот-вот появятся, однако эти звенья отсутствуют и по сей день и, похоже, не найдутся никогда. Что нам думать об этом — остается открытым вопросом; но и сегодня консервативные фанатики-неодарвинисты и неортодоксальные неоседжвикакцы, считающие себя просвещенными рационалистами, презрительно отвергают доказательства, явные для всех.

Проф. Сэр Эдмунд Р.Лич (Edmund R.Leach). Из обращения к ежегодному съезду (1981) Британской ассоциации за прогресс науки. Men, bishops and apes. Nature, vol.293, 3 September 1981, Pp.19, 20.

128. Искушение поверить, что Вселенная есть продукт некоего творческого замысла, проявления тончайших эстетических и математических разработок, непреодолимо. Я, как и большинство физиков, верю, что за этим что-то стоит.

Пол Дэйвиз (Paul Davies). The Christian perspective of a scientist. New Scientist, 2 June 1983, p.638.

129. ...Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою. Ибо, что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им; Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы, так что они безответны. Но как они, познавши Бога, не прославили Его, как Бога, и не возблагодарили, но осуетились в умствованиях своих, и омрачилось немысленное их сердце: называя себя мудрыми, обезумели...

Библия. Послание к римлянам, глава 1, стихи 18-22.

130. ...Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

Библия. Евангелие от Иоанна, глава 3, стих 16.

Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского

Контрольная работа

по концепции современного естествознания.

Тема:

«Основные проблемы теории эволюции».

Студентки:

заочного отделения

педагогического факультета

ЯГПУ им. Ушинского

Кругликовой Любовь

Александровны.

Специальность:

«Педагогика и методика

дошкольного образования».

Преподаватель: Пизов

Александр Витальевич.

ДО 2960, группа 61 «Д»

1. ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………………3

2. 1часть. РАННИЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ЭВОЛЮЦИОННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ .............................................................................................................4

3. ТЕОРИЯ ЭВОЛЮЦИИ Ж.Б. ЛАМАРКА……………………………………………………………………5

4. ТЕОРИЯ ЭВОЛЮЦИИ Ч. ДАРВИНА……………………………………………………...........6

5. 2часть . основные проблемы теории эволюции. КРИТИКА СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ КРЕАЦИОНИСТАМИ………………………….10

6. ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ……………………………………………...13

7. СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ…………………………………………18

8. ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………………………23

9. ЛИТЕРАТУРА………………………………………………………………………………..24

Введение.

Основной факт исторического бытия состоит в том, что все живое и неживое приходит и затем исчезает.

Сама галактическая система существовала не всегда. Она родилась около десяти миллиардов лет назад и в какой-то момент в будущем она умрет. За время существования нашей вселенной она постепенно дала жизнь Солнцу, Земле и некой среде, способной поддерживать ту жизнь, которую мы знаем. Она дала рождение человеческой расе сравнительно недавно, самое большое - несколько миллионов лет назад. За то время пока жили и умерли миллиарды человеческих существ, мы сообща развили цивилизацию, способную высадить человека на Луне.

Современные ученые обычно полагаются на различные теории эволюции. Согласно современным представлениям жизнь есть результат эволюции материи. Взгляды на происхождение жизни, ее развитие и сущность имеют длинную историю, но обсуждение этих вопросов до недавнего времени было предметом философских размышлений. Лишь в последние десятилетия решение этих вопросов было поставлено на экспериментальную основу и ответ на многие из них получен в лаборатории.

В современных дискуссиях вокруг проблем теории эволюции считается почти общепризнанным, что теория эволюции сталкивается с серьезными трудностями в объяснении явлений живой природы и не в состоянии решать возникающие здесь проблемы. К числу таких проблем можно отнести, в частности, реальность видообразования и макроэволюции, возможность прогрессивного усовершенствования в эволюции, механизмы формирования и трансформации сложных структур в эволюции, целесообразность строения живых организмов. Стереотипные представления об этих разделах теории эволюции широко используются современными креационистами с целью дискредитации науки. Между тем обсуждение имеющихся данных позволяет утверждать, что в решении каждого из упомянутых вопросов теория эволюции дает вполне удовлетворительные объяснения наблюдаемым фактам. Эти вопросы составляют проблему скорее для креационизма, чем для теории эволюции.

В дискуссиях вокруг проблем теории эволюции постоянно всплывают и обсуждаются одни и те же вопросы, как принято считать, не решенные современной теорией эволюции, таких, например, проблем, как реальность видообразования и макроэволюции, возможность прогрессивного усовершенствования в эволюции, механизмы формирования и трансформации сложных структур в эволюции, целесообразность строения живых организмов. Во всех этих случаях теория эволюции дает достаточно удовлетворительные объяснения наблюдаемым фактам. На мой взгляд, эти вопросы составляют проблему скорее для креационизма, чем для теории эволюции. Относительная слабость современного эволюционизма неудивительна. В силу многих причин теория эволюции теснее, чем другие разделы естествознания, связана с философией и идеологическими доктринами и издавна служила ареной борьбы сторонников самых различных взглядов.

В результате этого в эволюционной биологии нередко закрепляются идеи и целые системы идей, признаваемые истинными без необходимого обоснования. Они становятся серьезным тормозом в развитии эволюционных исследований.

РАННИЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ ЭВОЛЮЦИОННЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ.

Представления об изменяемости окружающего мира, и в том числе живых существ, впервые сложились у ряда античных философов, среди которых наибольшей известностью и авторитетом пользуется Аристотель (384-322 до н.э.). Аристотель не поддерживал явно идею изменяемости окружающего мира. Однако многие его обобщения, сами по себе укладывавшиеся в общую картину неизменности мира, сыграли в дальнейшем важную роль в развитии эволюционных представлений. Таковы мысли Аристотеля о единстве плана строения высших животных (сходство строения соответствующих органов у разных видов было названо Аристотелем «аналогией»), о постепенном усложнении («градации») строения в ряду организмов, о многообразии форм причинности. Аристотель выделял 4 ряда причин: материальную, формальная, производящую или движущую, и целевую. Эпоха Поздней античности и, особенно последовавшая за ней эпоха Средневековья, стали временем затянувшегося почти на полторы тысячи лет застоя в развитии естественно-исторических представлений. Господствовавшие догматические формы религиозного мировоззрения не допускали идеи изменяемости мира. Соответствующие представления античных философов были преданы забвению.

Креационизм и трансформизм.

Постепенно были накоплены многочисленные данные, говорившие об удивительном разнообразии форм организмов. Эти данные нуждались в систематизации. Важный вклад в этой области был сделан знаменитым шведским естествоиспытателем К.Линнеем (1707-1778), которого справедливо называют создателем научной систематики организмов. Следует отметить, что Линней последовательно придерживался точки зрения о неизменности видов, созданных Творцом.

В XVII-XVIII вв. наряду с господствовавшим мировоззрением, основанным на религиозных догмах о неизменности созданного Творцом мира и получившим название - креационизм, постепенно начали вновь формироваться представления об изменяемости мира и, в частности, о возможности исторических изменений видов организмов. Эти представления именовались «трансформизмом».

Наиболее яркими представителями трансформизма были естествоиспытатели и философы Р. Гук (1635-1703), Ж.Ламеттри (1709-1751), Ж.Бюффон (1707-1788), Д Дидро (1713-1784), Эразм Дарвин (1731-1802), И.В. Гёте (1749-1832), Э.Жоффруа Сент-Илер (1772-1844).

У трансформистов еще не сложилось целостной концепции эволюции органического мира; их взгляды были во многом эклектичными и непоследовательными, объединявшими материалистические и идеалистические представления. Общим для всех трансформистов было признание изменяемости видов организмов под воздействием окружающей среды, к которым организмы приспосабливаются благодаря заложенной в них изначально способности целесообразно реагировать на внешние воздействия, а приобретенные этим путем изменения наследуются (так называемое «наследование приобретенных признаков»). При этом изменения видов не столько доказывались, сколько постулировались трансформистами, что делало слабыми их позиции в дискуссиях со сторонниками креационизма. Честь создания первых эволюционных теорий принадлежит великим естествоиспытателям XIX в. Ж. Б.Ламарку (1744-1829) и Ч.Дарвину (1809-1882). Эти две теории почти во всем противоположны: и в своей общей конструкции, и в характере доказательств, и в основных выводах о причинах и механизмах эволюции, и в своей исторической судьбе. Данные классические теории XIX в. продолжают сохранять актуальность, хотя и по-разному.

ТЕОРИЯ ЭВОЛЮЦИИ Ж.Б. ЛАМАРКА.

Основы своей концепции Жан Батист Ламарк изложил в наиболее известном своем труде «Философия зоологии» (1809). Название этой книги удачно подчеркивает важную особенность обобщений Ламарка - их умозрительный характер. Эта теория представляет собой стройное здание логических построений, дающих ответы на большинство основных вопросов эволюционистики, но эти ответы отыскивались не столько путем анализа научных (т.е. хорошо проверенных, достоверных) фактов, сколько выводились логически из нескольких основных положений, принятых как постулаты. Такой философский подход характерен для ранних этапов развития науки, когда накопленные факты уже нуждаются в логическом осмысливании, но их еще недостаточно для строгого научного анализа и обобщений.

Изменчивость организмов.

Среди этих проявлений изменчивости наиболее очевидными были приспособительные изменения организмов, подвергавшихся воздействию новых условий (например, развитие из одинаковых семян при их выращивании в разных условиях растений различного облика; усиление мускулов у человека и животных при их усиленном упражнении и ослабление этих мускулов при отсутствии соответствующей физической нагрузки и т.п.). Общим выводом Ламарка из этих наблюдений было признание исторической изменяемости, трансформации организмов во времени, т. е. их эволюции. Однако этот вывод уже не был оригинальным: исторические преобразования видов организмов под влиянием изменений внешней среды признавали, как уже было отмечено, все трансформисты. Учение о градации. Разнообразие видов живых существ, по Ламарку, не является просто хаосом всевозможных форм - в этом разнообразии можно усмотреть определенный порядок, как бы ступени последовательного и неуклонного повышения уровня организации. Из этого Ламарк сделал важнейший вывод, что изменения организмов имеют не случайный, а закономерный, направленный характер: развитие органического мира идет в направлении постепенного совершенствования и усложнения организации.

Движущей силой градации Ламарк считал «стремление природы к прогрессу», которое изначально присуще всем живым существам, будучи вложено в них Творцом, т.е. Богом. С другой стороны, прогрессивное развитие живой природы, по Ламарку, представляет собой процесс саморазвития - автогенез. В осуществлении этого процесса (градации) организмы совершенно независимы от внешнего мира, от окружающей среды.

Идеалистичность концепций Ламарка вполне очевидна. Влияние на организмы внешних условий. По Ламарку влияние на организмы внешних условий нарушает правильность градаций. Градация, так сказать, «в чистом виде» проявляется при неизменности, стабильности внешней среды; всякое изменение условий существования понуждает организмы приспосабливаться к новой обстановке, чтобы не погибнуть. Этим нарушается равномерное и неуклонное изменение организмов на пути прогресса, и различные эволюционные линии уклоняются в сторону, задерживаются на примитивных уровнях организации.

Так Ламарк объяснял одновременное существование на Земле высокоорганизованных и простых групп, а также разнообразие форм животных и растений. Изменения животных и растений под воздействием внешних условий, по Ламарку, происходят по-разному. Растения воспринимают изменения условий, так сказать, непосредственно - через свой обмен веществ с внешней средой (с усваиваемыми минеральными соединениями, водой, газами и светом). Для животных Ламарк разработал более сложный механизм преобразований:

1. всякая значительная перемена во внешних условиях вызывает изменение в потребностях животных;

2. это влечет за собой новые действия животных и возникновение новых «привычек»;

3. в результате животные начинают чаще употреблять органы, которыми они раньше мало пользовались; эти органы значительно развиваются и увеличиваются, а если требуются новые органы, то они под влиянием потребностей возникают «усилиями внутреннего чувства».

С обоснованием этого механизма эволюционных изменений животных под влиянием изменении внешних условий связана формулировка Ламарком двух так называемых законов:

1 закон

Во всяком животном, не достигшем предела своего развития, более частое и постоянное употребление какого-либо органа приводит к усиленному развитию последнего, тогда как постоянное неупотребление органа ослабляет его и в конце концов вызывает его исчезновение.

2 закон

Все, что организмы приобретают под влиянием преобладающего употребления или утрачивают под влиянием постоянного неупотребления каких-либо органов, в дальнейшем сохраняется в потомстве, если только приобретенные изменения являются общими для обеих родительских особей.

Особой заслугой Ламарка является то, что он впервые выдвинул эволюционный прогресс как одну из основных закономерностей эволюции организмов. Однако основные положения теории Ламарка были не столько выведены и доказаны исходя из научных фактов, сколько постулированы, так что теория в целом представляет собой, в сущности, умозрительную логическую схему. Ламарк не доказывал эволюцию организмов, а постулировал ее.

ТЕОРИЯ ЭВОЛЮЦИИ Ч. ДАРВИНА.

Теория Чарльза Дарвина, известная под названием теории естественного отбора, является одной из вершин научной мысли XIX в. Однако ее значение выходит далеко за пределы своего века и за рамки биологии.

Теория Дарвина стала естественно-исторической основой материалистического мировоззрения. Теория Дарвина противоположна теории Ламарка не только по своим последовательно материалистическим выводам, но и по всему своему строю. Она представляет собой замечательный образец научного исследования, основываясь на огромном количестве достоверных научных фактов, анализ которых ведет Дарвина к стройной системе соразмерных выводов. Изменчивость организмов в одомашненном состоянии, по мнению Дарвина, стимулом для возникновения изменений животных и растений является воздействие на организмы новых условий, которому они подвергаются в руках человека. При этом Дарвин подчеркнул, что природа организма в явлениях изменчивости важнее природы условий, поскольку одинаковые условия нередко приводят к разным изменениям у разных особей, а сходные изменения последних могут возникнуть при совершенно разных условиях. В связи с этим Дарвин выделил две основные формы изменчивости организмов под влиянием изменения условий среды: неопределенную и определенную. Искусственный отбор. Так как основной формой изменчивости, по Дарвину, является неопределенная, очевидно, что признания наследственной изменчивости организмов было еще недостаточно для объяснения процесса выведения новых пород животных или сортов сельскохозяйственных растений.

Необходимо было указать еще силу, которая на основе незначительных различий особей формирует устойчивые и важные породные признаки. Ответ на этот вопрос Дарвин нашел в практике селекционеров, которые производят искусственный отбор на племя только тех особей, которые обладают интересующими человека признаками. В результате такого отбора от поколения к поколению эти признаки становятся все более ярко выраженными. Отбор представляет собой творческую силу, преобразующую частные различия отдельных особей в признаки, характерные для данной породы или сорта. Если искусственный отбор был основной силой, используя которую человек смог за относительно короткие сроки создать многочисленные породы домашних животных и сорта растений, существенно отличающиеся от своих диких предков, логично предположить, что подобные процессы могут обусловливать эволюционные преобразования также и в природе. Изменчивость организмов в природе. Дарвин собрал многочисленные данные, свидетельствующие о том, что изменчивость самых различных видов организмов в природе очень велика, а ее формы принципиально сходны с формами изменчивости домашних животных и растений. Разнообразные и колеблющиеся различия между особями одного вида образуют как бы плавный переход к более устойчивым различиям между разновидностями этого вида; в свою очередь, последние столь же постепенно переходят в более четкие различия еще более крупных группировок - подвидов, а различия между подвидами - во вполне определенные межвидовые различия. Таким образом, индивидуальная изменчивость плавно переходит в групповые различия. Из этого Дарвин сделал вывод, что индивидуальные различия особей представляют собой основу для возникновения разновидностей.

Разновидности при накоплении различий между ними превращаются в подвиды, а те, в свою очередь, - в отдельные виды. Следовательно, ясно выраженная разновидность может рассматриваться как первый шаг к обособлению нового вида. Подчеркнем, что Дарвин впервые поставил в центре внимания эволюционной теории не отдельные организмы (как это было характерно для его предшественников-трансформистов, включая Ламарка), а биологические виды, т.е., говоря современным языком, популяции организмов. Только популяционный подход позволяет правильно оценить масштабы и формы изменчивости организмов и прийти к пониманию механизма естественного отбора. Борьба за существование и естественный отбор, сопоставляя все собранные сведения об изменчивости организмов в диком и прирученном состоянии и о роли искусственного отбора для выведения пород и сортов одомашненных животных и растений. Дарвин подошел к открытию той творческой силы, которая движет и направляет эволюционный процесс в природе, - естественного отбора. Он представляет собой сохранение полезных индивидуальных различий или изменений и уничтожение вредных изменений, нейтральные по своей ценности (неполезные и невредные), не подвергаются действию отбора, а представляют непостоянный, колеблющийся элемент изменчивости. Разумеется, отдельные особи, обладающие каким-то новым полезным признаком, могут погибнуть, не оставив потомства, по чисто случайным причинам. Однако влияние случайных факторов уменьшается, если полезный признак появляется у большего числа особей данного вида - тогда возрастает вероятность того, что по крайней мере для части этих особей достоинства нового полезного признака сыграют свою роль в достижении успеха в борьбе за существование. Отсюда следует, что естественный отбор является фактором эволюционных изменений не для отдельных организмов, рассматриваемых изолированно друг от друга, но лишь для их совокупностей, т. е. популяций.

Результаты действия естественного отбора, возникновение приспособлений (адаптации) организмов к условиям их существования, придающее строению живых существ черты «целесообразности», является непосредственным результатом естественного отбора, поскольку самая сущность его - дифференцированное выживание и преимущественное оставление потомства именно теми особями, которые в силу своих индивидуальных особенностей лучше других приспособлены к окружающим условиям. Накопление отбором от поколения к поколению тех признаков, которые дают преимущество в борьбе за существование, и приводит постепенно к формированию конкретных приспособлений.

Вторым (после возникновения адаптации) важнейшим следствием борьбы за существование и естественного отбора является, по Дарвину, закономерное повышение разнообразия форм организмов, носящее характер дивергентной эволюции. Поскольку наиболее острая конкуренция ожидается между наиболее сходно устроенными особями данного вида в силу сходства их жизненных потребностей, в более благоприятных условиях окажутся наиболее уклонившиеся от среднего состояния индивиды. Эти последние получают преимущественные шансы в выживании и оставлении потомства, которому передаются особенности родителей и тенденция изменяться дальше в том же направлении (длящаяся изменчивость). В итоге от общего предка в ходе эволюции должны происходить все более разнообразные и отличающиеся друг от друга потомки.

Наконец, третье важнейшее следствие естественного отбора - постепенное усложнение и усовершенствование организации, т.е. эволюционный прогресс. Согласно Ч. Дарвину, это направление эволюции является результатом приспособления организмов к жизни в постоянно усложняющейся внешней среде. Усложнение среды происходит, в частности, благодаря дивергентной эволюции, увеличивающей число видов. Усовершенствование реакций организмов на усложняющуюся среду приводит к постепенному прогрессу организации. Частным случаем естественного отбора является половой отбор, который связан не с выживанием данной особи, а лишь с ее воспроизводительной функцией. По Дарвину, половой отбор возникает при конкуренции между особями одного пола в процессах размножения.

Заканчивая обзор теории эволюции Дарвина, отметим, что она дала логически последовательное и строго материалистическое объяснение важнейшим проблемам эволюции организмов и сложившейся в результате эволюционного процесса обшей структуре органического мира. Дарвин первым доказал реальность эволюционных изменений организмов. Взаимоотношения организма и внешней среды в его теории имеют характер диалектического взаимодействия: Дарвин подчеркивал роль изменений среды как стимула изменчивости организмов, но, с другой стороны, специфика этих изменений определяется самими организмами, и дивергентная эволюция организмов изменяет среду их обитания. Учение о естественном отборе и борьбе за существование представляет собой, в сущности, анализ этих сложных взаимоотношений организма и среды, в которых организм не противопоставляется среде как саморазвивающаяся автономная единица, но и не следует пассивно за изменениями среды (как трактуются взаимоотношения организма и среды в теории Ламарка).

Согласно теории Дарвина, эволюция представляет собой результат взаимодействия организма и изменяющейся внешней среды.

Современная эволюционная теория сложилась на основе теории Дарвина. Признавая это, и, оценивая конкретное место идей Дарвина в совокупности современных эволюционных взглядов, нередко впадают в одну из двух крайностей. Либо считают, что ныне концепция Дарвина как таковая имеет уже только исторический интерес, либо, напротив, утверждают, что со времени Дарвина основы теории не претерпели существенных изменений. В действительности, как это нередко бывает, истина находится между этими крайними точками зрения. В дальнейшем, рассматривая современную эволюционную теорию, мы будем специально оговаривать ее основные различия со взглядами Дарвина.

Здесь же необходимо упомянуть о некоторых нечеткостях и отдельных ошибочных утверждениях Дарвина. К ним относятся:

1. признание возможности эволюционных изменений на основе определенной изменчивости и упражнения и неупражнения органов;

2. переоценка роли перенаселения для обоснования борьбы за существование;

3. преувеличенное внимание к внутривидовой борьбе в объяснении дивергенции;

4. недостаточная разработанность концепции биологического вида как формы организации живой материи, принципиально отличающейся от подвидовых и надвидовых таксонов;

5. непонимание специфики макроэволюционных преобразований организации и их соотношений с видообразованием.

Однако все эти не вполне отчетливые или даже неверные представления по некоторым вопросам отнюдь не умаляют исторической значимости гениального труда Дарвина и его роли для современной биологии. Указанные неточности соответствуют уровню развития науки во время создания теории Дарвина. Теория эволюции на современном этапе: проблематика и критика. После создания теории эволюции Дарвина прошли годы, сменилась историческая эпоха, но дискуссия по проблемам эволюции не затихает.

ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ.

КРИТИКА СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ КРЕАЦИОНИСТАМИ.

Сейчас активно пропагандируются и широко обсуждаются такие идеи, которые еще несколько лет назад были бы признаны абсурдными. В этом несомненная заслуга «научных» креационистов. Естественно, возникает вопрос, не связано ли всё это с объективной ложностью или не научностью теории эволюции? Не является ли она бесплодным тупиком в развитии науки? Очевидно, что это не так. Убеждают в этом отчасти успехи, достигнутые в последние десятилетия многими биологами, работающими в области эмпирического изучения эволюции, а отчасти изучение тех критических замечаний, которые чаще всего высказываются противниками эволюционизма. Рассмотрим наиболее распространенные положения современной эволюции, подвергаемые критике ее противниками. Часто утверждают, что мы можем наблюдать микроэволюционные изменения, но никогда не видим видообразования и макроэволюции. Действительно, обычно эти процессы протекают настолько медленно, что не могут быть объектом непосредственного наблюдения. Тем не менее, видообразование может быть зафиксировано эмпирически по прямым или косвенным данным.

Таких данных приведено достаточно много в общих сводках по видообразованию. Есть и более частные работы по отдельным группам животных или растений. Иногда видообразование может быть повторено экспериментально. Например, исследованиями В. А. Рыбина было показано, что предком обыкновенной сливы, по всей вероятности, был естественный гибрид алычи и тёрна. В результате экспериментального скрещивания этих растений с последующим удвоением хромосом был получены гибриды - вполне жизнеспособные, очень похожие на настоящие сливы, и хорошо скрещивающиеся как с ними, так и друг с другом. Обнаружены также и некоторые отличия синтезированных слив от настоящих. Можно предположить, что со времени своего возникновения эти последние успели несколько измениться в ходе дальнейшей эволюции. Искусственно созданными видами является, по-видимому, большинство наших домашних животных и сельскохозяйственных растений.

Иногда палеонтологические данные позволяют проследить, как путем постепенных преобразований один вид превращался в другой. Например, белый медведь, по-видимому, произошел в позднем плейстоцене от бурого медведя.Весь процесс документирован палеонтологическими данными; известны переходные стадии процесса. Можно было бы приводить и другие примеры видообразования.

Однако современные креационисты утверждают, что видообразование всегда идет путем утраты или перераспределения тех или иных уже существующих наследственных факторов и только в рамках некоего первичного типа строения, так называемого «барамина». Возникновение новой наследственной информации, а следовательно, и новых фенотипических структур, по мнению креационистов, невозможны. Невозможно и возникновение новых «бараминов». Эти последние были созданы непосредственно творцом. По поводу этих концепций необходимо отметить следующее. В эволюции действительно чаще используются старые структуры, чем возникают новые. Весьма распространены редукционные процессы, поэтому не составит проблемы подобрать примеры, не противоречащие взглядам креационистов. Например, слива произошла от тёрна и алычи путем гибридизации с последующей полиплоидией, то есть без возникновения новой генетической информации. Некоторые изменения этой информации, возможно, произошли в ходе дальнейших преобразований. Однако принципиально новые структуры появляются в эволюции также достаточно часто. В эволюции белого медведя возникли новые признаки комплекс всесторонних морфологических, физиологических и поведенческих адаптаций, связанных с переходом к жизни в экстремальных условиях Крайнего Севера и к полуводному образу жизни, определенно отсутствовавшие у бурого медведя. Генетически эти два вида остались очень сходными (в условиях зоопарка они могут образовывать плодовитые гибриды), но их морфологические и экологические отличия настолько велики, что некоторые ученые даже рекомендовали выделить белого медведя в отдельный род. При этом белый медведь стоит на таком же высоком уровне организации, как и бурый медведь. У него не менее, если не более, сложные образ жизни и поведение. Результатами редукции (в креационистском понимании) были среди его признаков разве что переход от всеядности к питанию чисто животной пищей, связанное с этим некоторое упрощение зубной системы и ещё депигментация шерсти.

Креационисты и некоторые эволюционисты утверждают, что современная теория эволюции не может объяснить ранние стадии формирования органов, а также возникновение структур высокого уровня совершенства, например человека. На самом деле возникающие тут проблемы связаны только с недостаточной изученностью строения и функционирования этих органов. В отношении хорошо изученных органов мы, как правило, представляем в общих чертах, как они могли сформироваться в процессе эволюции. Часто утверждают, что, например, глаз высших животных настолько совершенен, что никак не мог возникнуть в результате эволюционных процессов. Проиллюстрируем эту мысль на известном примере. Будем исходить из того, что наблюдаемые изменения органов и структур произвольны и не направлены, однако случайно могут оказаться более или менее полезными для своих носителей. В клетках практически всех организмов вырабатывается некоторое количество пигментов. Пигментом можно назвать, собственно говоря, любое непрозрачное вещество. Часто они синтезируются вне всякой связи с фоторецепцией. Но они могут быть использованы и для ориентации в пространстве, если это полезно для выживания организма. Способность реагировать на свет широко распространена в природе и характерна как для многих одноклеточных, так и для некоторых клеток многоклеточных организмов. Первый этап формирования сложных органов зрения у многоклеточных состоял в концентрации светочувствительных клеток с образованием так называемых глазных пятен. Сосредоточение рецепторов в одном месте способствовало восприятию света меньшей интенсивности, поэтому мутанты, у которых светочувствительные клетки были сближены, получали больше шансов выжить. Самые простые светочувствительные пятна расположены на поверхности тела (или под ней, если покровы прозрачны). Однако в ходе дальнейшей эволюции естественный отбор способствует погружению пигментных пятен под уровень покровов для защиты от повреждений и посторонних раздражителей. Пигментное пятно превращается в пигментную ямку (иногда в пигментный желоб или канал). Конечным этапом этого является замыкание ямки в глазной пузырек, передняя стенка которого становится прозрачной, а задняя - чувствительной. Однако даже прозрачное вещество преломляет световые лучи, и передняя стенка неизбежно начинает действовать как линза. Форма этой линзы может меняться вследствие случайных мутаций, но оптимальной для рецепции является такая ее кривизна, которая приводит к фокусировке лучей на поверхности внутреннего светочувствительного слоя. В результате на этой поверхности появится изображение окружающего мира. Это уже даже не результат естественного отбора, а просто следствие законов физики.

Таким образом, накопление мелких случайных количественных изменений приводит посредством естественного отбора к качественному скачку - появлению зрения в собственном смысле слова. В ходе дальнейшей эволюции орган зрения совершенствовался далее. Часто образуются, например, специализированные мышцы, изменяющие кривизну линзы или ее расстояние до светочувствительного слоя, или обе эти характеристики. Этим достигается возможность аккомодации глаза.

Другое важное эволюционное достижение - цветовое зрение. Наконец, появление стереоскопического зрения у некоторых птиц и млекопитающих позволяет определять расстояние до предметов путем триангуляции, а также, до определенной степени, форму предметов. Все эти процессы легко могут быть объяснены как результаты избирательного выживания носителей мелких случайных изменений. Данные процессы будут происходить даже в том случае, если очень незначительная часть мутаций изменяет структуры в нужном направлении. Только полное отсутствие таких мутаций сделало бы эти процессы невозможными.

Однако нам неизвестны механизмы, избирательно блокирующие мутагенез в определенных направлениях. Итак, описанный сценарий логически возможен и не противоречит ни одному из известных законов природы. Один из главных аргументов, высказываемых креационистами против эволюционизма, состоит в том, что в процессе прогрессивной эволюции возникает принципиально новая информация. Дело в том, что информацию может создавать, по их мнению, только разум, но никак не стохастические процессы. Наследственная информация живых организмов, считают креационисты, была создана Богом в ходе творения, а позднее может только утрачиваться.

Креационисты достаточно четко проводят аналогию между творческой деятельностью Бога и человеческим творчеством, видя в человеческом разуме пусть несовершенное, но всё-таки подобие разума Бога. Однако имеющиеся данные, скорее, позволяют утверждать, что в основе творческой деятельности человеческого разума лежат вполне естественные процессы.

Обсудим, как формируется новая информация, используя простую модель, охарактеризованную С. Хокингом. Устройство для получения и обработки информации можно упрощенно рассматривать как систему, состоящую из элементов, каждый из которых может находиться в одном из нескольких альтернативных состояний. Например, элементы памяти компьютера могут находиться в одном из двух состояний, а элементы генетического аппарата - в одном из четырех. Любое из этих состояний равновероятно, но в результате взаимодействия с системой, состояние которой надо запомнить, элементы оказываются во вполне определенных состояниях, зависящих от состояния системы. Устройство переходит из состояния беспорядка в более упорядоченное. Однако тут нет никакого противоречия со вторым началом термодинамики. Процесс упорядочивания идет с затратой энергии, которая в конечном итоге превращается в тепловую и увеличивает степень беспорядка во Вселенной, чем сложнее взаимодействие с изучаемой системой, тем больше элементов нашего устройства будет зафиксировано, и тем большая информация о системе будет определена. Можно представить себе и использование полученной информации. Для этого необходимы специальные машины, связанные с нашим устройством, и функционирующие по-разному в зависимости от того, какие состояния зафиксированы в элементах устройства. Возможны и дальнейшие усложнения, но механизм, лежащий в основе процесса, остается тем же. По этому принципу работает компьютер и, судя по всему, человеческий мозг. Но аналогичный процесс происходит и в популяциях живых организмов. Вследствие мутаций организмы в популяциях отличаются по генотипу. В процессе естественного отбора некоторые мутанты выживают, а некоторые гибнут. Таким образом, и в этом случае происходит запоминание выбора одной из более или менее равноценных возможностей, вполне аналогичное тому, которое происходит при деятельности человеческого разума.

Иными словами, новая информация может быть создана естественным отбором. В верховном разуме нет необходимости. Если уж зашла речь о высшем разуме, необходимо обсудить еще один аргумент в поддержку его существования, часто выдвигаемый фидеистами. По их мнению, существующие законы мироздания могут быть выявлены с помощью человеческого разума, само по себе свидетельствует о наличии разумного законодателя. Действительно, можно согласиться с тем, что существует некоторое соответствие логики нашего мышления логике процессов, происходящих в природе. Это соответствие не является абсолютным, поэтому процесс познания всегда сопровождается ошибками, а информация, полученная в результате познания, никогда не бывает исчерпывающей. Тем не менее, именно существование этого соответствия делает в принципе возможным познание окружающего мира. Нет, однако, никакой логической необходимости в том, чтобы объяснять это соответствие тем, что разум существ, познающих мир, подобен разуму творца, создавшего этот мир. Гораздо проще и убедительнее его можно объяснить тем, что в эволюции человека адаптивное преимущество получали носители таких мыслительных структур, которые лучше соответствовали реальности нашего мира. Так наша способность познавать мир постепенно совершенствовалась. В основе лежал всё тот же процесс естественного отбора.

ОБЩИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ.

В современном понимании эволюция - это серия последовательных изменений с исторически значимым результатом. Мы не обязаны оговаривать, что изменяется генотип, признак, популяция, вид. Непрерывно, прерывисто, скачкообразно, направленно, обратимо - эти эпитеты более или менее условны, как мы еще увидим и с каким конкретным результатом (видообразование, филогенез, общее развитие жизни и т. п.). Но мы должны признать, что эволюция распознается апостериорно: изменение, происходящее на наших глазах, может быть или не быть эволюцией.

Принято думать, что палеонтологические факты подтверждают эволюцию. Однако самыми непримиримыми противниками эволюционизма были в прошлом именно палеонтологи - Ж. Кювье, Л. Агассис, Р. Оуэн и многие другие.

Палеонтологическая летопись как таковая - это перечень разрозненных событий. Чтобы составить из нее связную историю, нужна руководящая идея. Факты, которыми мы располагаем, заключаются в том, что организмы чрезвычайно разнообразны, приспособлены к тому образу жизни, который они ведут, их жизненное пространство ограничено и они сменяют друг друга в геологической летописи. Объяснения могут быть различными. Теория эволюции состоит в том, что органический мир, каким мы его знаем, - продукт эволюции (в указанном выше смысле). Если же предположить, что мы видим проявления каких-то изначальных свойств живого, не имеющих истории (изначальной целесообразности, например), то такая теория будет не эволюционной или, во всяком случае, содержащей не эволюционные элементы. Она будет противостоять общей теории эволюции, а не (как часто думают) частной теории естественного отбора. Немало недоразумений возникает из-за неумения отличить обще-эволюционный подход от частных метаэволюционных проблем и эти последние друг от друга. На вопрос, в чем различие между теориями Ж. Б. Ламарка и Ч. Дарвина, большинство отвечает: Ламарк утверждал наследование приобретенных признаков, Дарвин - естественный отбор. В действительности же и Ламарк и Дарвин верили в наследование приобретенных признаков (выражение крайне неудачное, так как никаких признаков, кроме приобретенных, не существует, но об этом позднее). В их время это было привычное представление, восходящее к Аристотелю, который верил даже в наследование шрамов (верить можно было во что угодно - теории наследования не существовало). Эволюционные проблемы группируются вокруг трех главных вопросов - «зачем», «как» и «почему», которые исторически задавались именно в такой последовательности.

Возможность расположить различные живые существа в виде лестницы от просто устроенных к более сложным, определенное сходство (параллелизм) между этой лестницей и последовательностью индивидуального развития, а также распределением ископаемых форм от древних слоев к более молодым, природа делимости на дискретные типы и виды, изменение населения Земли после библейского потопа или аналогичных катастроф, воздействие образа жизни на развитие органов - вот основные проблемы, которые изначально питали эволюционную мысль. Часто эволюционизму отказывают в статусе подлинной научной теории по следующим соображениям:

1. Это в основном описание всевозможных событий, а не теория (коллекционирование почтовых марок, по замечанию Резерфорда). История, конечно, основывается на фактах, но ее можно переписать заново, и факты предстанут в ином освещении. Эволюционная история - не столько описание, сколько реконструкция событий (хотя меж тем и другим нет четкой границы; любое историческое описание, даже подтвержденное прямыми свидетельскими показаниями, не свободно от интерпретации фактов), несущая теоретическую нагрузку.

2. Эволюция жизни известна пока только на нашей планете, в единственном экземпляре. Единичное не подлежит теоретическому осмыслению. На это можно возразить, что единичное действительно непригодно для выведения законов, но может стать объектом как телического, так и каузального анализа. К тому же эволюция идет параллельно многими стволами и какие-то явления повторяются многократно.

3. Эволюционизм невозможно опровергнуть.Это обвинение против теории Дарвина выдвинул в полушуточной форме Л. Берталанфи. По мере того как росла популярность принципиальной опровергаемости как критерия научности, становилось не до шуток. Однако каждый, кто знаком с историей биологии, не может не знать о многочисленных непрекращающихся попытках опровержения как общей, так и частных теорий эволюции. Сам Дарвин указал, по крайней мере два положения, опровержение которых влекло бы за собой, по его словам, крах всей его теории: вывод о том, что резкие изменения органического мира соответствуют пробелам в геологической летописи, и заключение о невозможности развития альтруизма под действием естественного отбора. То и другое опровержимо не только в принципе, но и, что уже хуже, на практике (во избежание недоразумений напомним, что возможность опровержения теории - позитивный момент при оценке ее научности, успешное опровержение - негативный момент при оценке ее истинности, хотя значение того и другого, может быть, несколько преувеличено).

4. Теория эволюции - не теория в том понимании, какое принято у физиков. Проанализируем кратко данные принципиальные вопросы. Позиция ученых-физиков заключается в том, что к области науки относятся лишь повторяющиеся, воспроизводимые явления. Единичное, уникальное - это область коллекционера редкостей, а не ученого. Жизнь пока известна только на одной планете, биосфера существует в единственном экземпляре, каждый организм уникален, эволюция совершалась единожды и необратима. Биология имеет дело с неповторимым и, следовательно, представляет собой род деятельности, стоящий ближе к коллекционированию, чем к аналитической науке, каковой является в первую очередь физика. В определенном ракурсе возникает впечатление, что даже само развитие биологии в корне отличается от развития физики. В биологии происходит опровержение и отбрасывание отживших теорий (например, теории Ламарка), тогда как в физике новые теории не опровергают старые, а лишь указывают пределы их применимости.

Одно из возможных возражений, как мы уже говорили, заключается в том, что организмам, наряду с индивидуальным, свойственно общее повторенное в каждом из них, что эволюция органического мира в целом состоит из огромного множества эволюционных линий, которым в той или иной степени свойственны параллелизм, многократное повторение однотипных событий и т. д. Можно также протестовать против гносеологического редукционизма, настаивая на не сводимости одной области знаний к другой, на принципиальном различии методологических установок физики и биологии, имеющей дело с неизмеримо более сложными явлениями, требующими особого, более индивидуализированного подхода, не умаляющего научности. По мнению ряда ученых, однако, традиционные сомнения в научности биологических теорий, как и традиционные попытки развеять их, не отражают существа дела, которое заключается в противоречии между историческим и вне историческим подходами. На самом деле принципиального различия между уникальностью биологических явлении и повторяемостью физических, по-видимому, не существует: любое историческое событие уникально. Конечно, биологу легче понять это благодаря ярче выраженной индивидуальности его объектов, хотя вирусы одного штамма кажутся вполне идентичными и лишь очень тонкие исследования могут вскрыть их индивидуальность. Физик же находится в положении человека, впервые попавшего в толпу инопланетян и считающего, что все они на одно лицо.

Наличие истории является главным и, может быть, единственным критерием существования. Ученый, исследующий явления, которые не имеют истории, не может быть уверен в том, что они на самом деле существуют. Противоречия между моделями познания и физике и биологии также, по-видимому, связаны с различным ощущением историзма. Известный закон необратимости эволюции выведен бельгийским палеонтологом Л. Долло, парадоксальным образом, на основании обратимого появления - утраты панциря у черепах, переселяющихся из воды на сушу и обратно. Долло заметил, что вновь обретенный панцирь отличается от утраченного, и, следовательно, - полной обратимости нет. Человеку настолько свойственно ошибаться, что он, в конце концов, начинает сомневаться в своих познавательных способностях. Подобные ситуации служат питательной средой для утверждений, что конечная истина недоступна по тем или иным причинам. То, что мы сейчас считаем очевидным, теоретически нагружено и сформировалось в результате сложного взаимодействия наблюдения и объяснения, причем последнее все более доминирует, подменяя непосредственное видение и даже навязывая видение несуществующих объектов (так многие поколения «видели» небесную твердь). Такого рода издержки теоретизации видения и породили сомнения в реальности внешнего мира, ведущие прямым путем к солипсизму.

Лучшее средство от солипсизма - это теория эволюции. Несуществующее не может эволюционировать, и тем более нет смысла к нему приспосабливаться. Далее, теория эволюции подсказывает, что органы чувств не могут нас постоянно обманывать, так как в противном случае они способствовали бы вымиранию, а не выживанию. Теоретически есть все основания доверять непосредственному наблюдению. Эволюционный подход помогает также понять наши гносеологические затруднения. Они - продукт эволюции мышления и, по-видимому, свойственны переходному этапу, на котором уже утрачена острота и безошибочность непосредственного видения, отточенного миллионами лет борьбы за существование, а объяснительная способность еще недостаточно развита. Теория эволюции подсказывает, что отношения между наблюдением и теорией не остаются постоянными, а со временем изменяются. И, наконец, эволюционизм объясняет, почему нам никогда не добраться до конечной истины: она не ждет нас где-то в конце пути, за семью замками, а эволюционирует вместе с нами, нашим мышлением и всем окружающим. Неодарвинизм (синтетическая теория эволюции). Если кого и можно назвать Ньютоном биологии, то, разумеется, Г. Менделя. Он сделал все, что требовалось для превращения биологии в «подлинную науку» наподобие классической физики, а именно:

1. ввел невидимые сущности-«зачатки», впоследствии гены;

2. без всяких объяснений установил для них законы;

3. прибег к математике.

Гены, казалось, помогли ответить на ряд вопросов, смущавших Дарвина, в частности, почему полезные изменения не «растворяются» при скрещивании с неизмененными особями, и, таким образом, дополнить классический дарвинизм, превратив его в неодарвинизм, или синтетическую теорию эволюции (СТЭ). Основной заслугой СТЭ обычно считают объяснение исходной изменчивости, устранение из эволюционизма телеологических (пангенез, «ламарковские факторы») и типологических (макромутации, скачкообразное видообразование) элементов, перевод эволюционных построений на экспериментальную основу. Каркас новой теории образовали постулаты о случайном характере мутаций, постоянной скорости мутирования и постепенном возникновении больших изменений путем суммирования мелких. Возможности проверки этих постулатов в период построения СТЭ были весьма ограниченными. Считается, что постулат о случайности мутирования впоследствии получил подтверждение на молекулярном уровне. Однако молекулярные мутации неадекватны тем их фенотипическим проявлениям, которые наблюдали ранние генетики, само понимание мутации изменилось. На молекулярном уровне есть некоторые основания говорить о пространственно-временной неопределенности единичного мутационного акта, но (по аналогии с квантовой механикой) неопределенность не может быть априорно экстраполирована на уровень фенотипических свойств, подлежащих естественному отбору. Постулат о постоянной скорости мутирования не выдержал проверки.

Сейчас уже относительно хорошо изучен взрывной мутагенез, в частности, транспозиционные взрывы. Представление о макроэволюции как суммировании мельчайших мутационных шагов под действием отбора неявно предполагает какой-то ортогенетический фактор, поскольку вероятность своевременного случайного появления последовательных «нужных» мутаций ничтожно мала. Поэтому пришлось ввести дополнительный фактор - дрейф генов, ускоряющий фиксацию новой мутации и при резком сокращении численности популяции производящий «генетическую революцию», по С. Райту и Э. Майру.

Таким образом, преимущества СТЭ перед классическим дарвинизмом не вполне очевидны. Некоторые противоречия исходной теории Дарвина, устраненные СТЭ, вероятно, отражали внутреннюю противоречивость непрерывно-прерывистого процесса эволюции и невозможность сведения всего многообразия движущих сил к естественному отбору.

Критика дарвинизма . Одно из направлений критики основывается на противопоставлении «борьбы» и «любви» как движущих сил эволюции. Действительно, Дарвин испытывал определенные трудности в объяснении альтруизма.

Сейчас, однако, выполнены весьма основательные работы, связывающие возникновение альтруистического поведения с отбором. Более эффективна критика, отводящая отбору роль консервативной, а не творческой силы. Многие исследователи, выделявшие стабилизирующую и творческую формы отбора, имели в виду, что отбор в одних случаях сохраняет сложившуюся норму, а в других, при изменении условий, формирует новую. Можно ли путем постепенных сдвигов нормы получить что-либо существенно новое? Строго говоря, ответа на этот вопрос нет, так как никто не проверял (искусственный отбор не в счет, принцип его действия иной). Кажется логичным предположить, вслед за Дарвином, что на постепенное создание нового отбору нужно очень много времени. Геологическое время исчисляется миллионами лет, но в критические моменты Земной истории этих миллионов в наличии не оказывается, поэтому Дарвин и полагал, что геологическая летопись недостоверна. Здесь действительно открывается возможность проверки теории. Если показания летописи подтвердятся, то будет получен существенный довод в пользу скачкообразного возникновения нового и снова окажется в центре внимания теория эволюции за счет резких отклонений в индивидуальном развитии, отодвинутая синтетической теорией на задний план. В конце концов, искусственный отбор, достижения которого так вдохновляли Дарвина, оперирует резкими отклонениями от нормы, можно сказать уродствами.

Почему же естественному это противопоказано? Но один из парадоксов эволюционизма как раз и заключается в том, что естественный и искусственный отборы дают противоположные результаты: первый повышает приспособленность, второй - понижает (выведенные человеком сорта и породы, как правило, нуждаются в его поддержке). Или они вообще не имеют ничего общего (и тогда не следует рассматривать искусственный отбор как модель естественного), или мы чего-то недопонимаем в механизме естественного отбора.

Критика синтетической теории эволюции. СТЭ в большей степени, чем классический дарвинизм, построена по образцу классической физики. Она имеет свои аксиомы, вневременные законы, в том числе выводимые математически. СТЭ активно пропагандирует такой путь построения биологической теории, наводя на мысль о том, что прогресс в данной области требует более полной аксиоматизации и математизации (крайние сторонники этих взглядов могут даже выступать в роли критиков СТЭ, вменяя ей в вину недостаточную формализацию). Те же убеждения заставляют видеть в массивном вторжении физико-химических методов революцию в биологии, её превращение в подлинно экспериментальную науку, т.е. настоящую науку. Однако оцепенение науки, скованной аксиомами и законами, нельзя считать прогрессом. А теории эволюции такие «не эволюционирующие» установки особенно противопоказаны. Как и всякая парадигма, СТЭ оказывает практическое влияние на науку, определяя, чем стоит, а чем не стоит заниматься.

Сильная парадигма задает направление исследований одному или даже нескольким поколениям ученых. Затем это направление исчерпывается, и ученые обращают взоры к альтернативной теории, которую до сих пор поддерживали лишь отдельные чудаки. Однако оставим достижения и обратимся к тому, что оказалось за бортом СТЭ. Это в первую очередь то, что называется макроэволюцией, - крупные преобразования органов, возникновение новых категорий признаков, филогенез, происхождение видовых и надвидовых группировок, их вымирание - в общем то ради чего создавалась теория эволюции. Ничуть не преуменьшая значение индустриального меланизма и отношений между однотонными и полосатыми улитками, отметим, что они все же интересуют нас главным образом как модель исторически более значительных явлений.

Но могут ли они служить такой моделью? Позиция СТЭ в отношении макроэволюции определяется общей установкой на экспериментирование как единственный путь подлинно научного исследования. В области макроэволюционных процессов возможности экспериментирования весьма ограничены. Поэтому исследовать их можно лишь с помощью микроэволюционных моделей, полагая, что различия главным образом количественные - в масштабах времени. И в прошлом, и особенно в последние годы раздавались голоса против этой редукционистской позиции СТЭ.

В противовес ей был выдвинут тезис о не сводимости филогенеза к микроэволюционным процессам, необходимости дополнения СТЭ теорией макроэволюции. При этом предполагалось, что микроэволюция удовлетворительно объяснена СТЭ. В действительности ни микропроцессы, ни макропроцессы еще не поняты и говорить об их сводимости или не сводимости друг к другу пока преждевременно. СТЭ, как и классическая эволюционная теория Дарвина, разработана главным образом для процессов, протекающих в устойчивых условиях. Сейчас же средовые кризисы интересуют нас больше, чем что-либо другое, и, кроме того, появилось предположение (проверка которого превратилась в первоочередную задачу), что самые важные эволюционные события происходили в кризисных условиях. И, наконец, из поля зрения СТЭ почти выпал общий биологический прогресс, сведенный к увеличению численности. Хронологическая последовательность от цианофитов до человека, как бы ее ни называть, представляет собой один из немногих достоверных эволюционных феноменов. Для миллионов людей именно эта последовательность воплощает саму эволюцию. Следовательно, от эволюционной теории в первую очередь требуется ее объяснение. СТЭ дать такового не может, поскольку в решении признаваемых этой теорией эволюционных задач - приспособляемости, выживании, росте численности и разнообразия - цианофиты нисколько не уступают человеку. Поэтому совершенно непонятной оказалась и эволюция человека. Она или совершенно отрывается от предшествующей биологической эволюции, или искусственно вводится в рамки школьного СТЭ. В силу всех этих обстоятельств современное состояние теории эволюции не вызывает чувства удовлетворения.

ОБЗОР СОВРЕМЕННЫХ ПРОБЛЕМ ТЕОРИИ ЭВОЛЮЦИИ.

Геологические и биологические науки в последние десятилетия накопили огромную новую информацию об эволюции органического и неорганического миров Земли, а также о физико-географических, геологических и биогеохимических предпосылках возможного существования каких-либо форм жизни в прошлом или настоящем на других планетах солнечной группы.

Эволюция во многих случаях может быть представлена теперь мерой и числом. Собрана обширная информация о многочисленных биологических катастрофах (кризисах), прежде всего, в течение последнего миллиарда лет; об их корреляции с абиотическими кризисами, о возможных общих причинах этих явлений. Одновременно с этим накоплены огромные объемы информации о структурной организации и молекулярно-генетических механизмах функционирования клеток - основы жизни, факторов изменчивости геномов и о закономерностях молекулярной эволюции клеток и организмов. В то же время, несмотря на обширные данные о молекулярно-генетических механизмах, обуславливающих реакции геномов, клеток и организмов на изменения внешней среды, нам мало, что известно о связях этих механизмов с процессами биоэволюции, происходившими на Земле в моменты глобальных геологических перестроек. Несмотря на обилие информации о закономерностях эволюции органического и неорганического миров, полученных науками о Земле и биологией, она до сих пор остается разрозненной и требует системного обобщения.

К числу крупнейших достижений последних десятилетий можно отнести расшифровку палеонтологами и геологами докембрийской летописи развития органического мира Земли, расширившую геохронологический диапазон наших знаний об эволюции жизни от 550 млн. до почти 4 млрд. лет. Классические концепции эволюции органического мира, основанные на опыте изучения его фанерозойской истории, когда в основных чертах уже сложилась таксономическая и экосистемная иерархия биологических систем, начиная с Ч. Дарвина, развивались в рамках градуалистического понимания филогенетического процесса, центральным звеном которого является вид.

Изучение докембрийских форм жизни и условий ее существования поставило в повестку дня новые проблемы. Благодаря достижениям молекулярной биологии, включая молекулярную филогению, с начала 80-х годов ХХ века стало понятно, что пути биологической эволюции жизни в условиях первоначальной бескислородной (восстановительной) атмосферы и постепенного перехода ее в окислительную (увеличение концентрации кислорода в среде обитания), связаны с жизнью трех царств (доменов организмов) безъядерных прокариот:

1. истинных эубактерий;

2. бархеобактерий, геном которых имеет некоторые черты сходства с геномом эукариот;

3. эукариот, имеющих оформленное ядро и карпатментализированную цитоплазму с различными типами органелл.

Важнейшим звеном на пути становления биоразнообразия живой оболочки земли являются открытые в последнее десятилетия вендские бесскелетные вендобионты с загадочными особенностями метаболизма, непосредственные предшественники основных типов современных беспозвоночных, основные филогенетические стволы (на уровне типов и семейств), которых возникли около 540 млн лет назад в начале кембрийского периода.

Изучение микробиальных сообществ в современных экстремальных условиях и их экспериментальное моделирование позволили выявить особенности взаимодействия автотрофных и гетеротрофных форм прокариотной жизни как особый тип адаптации в пространственно неразрывной двуединой системе организм-экосистема. Развитие методов микробиальной палеонтологии и обнаружение с помощью этих методов в метеоритах, предположительно привнесенных на Землю с Марса, структур, напоминающих следы бактериальной жизнедеятельности, дало новый импульс проблеме «вечности жизни». В последние годы в палеонтологии и геологии накопилось много данных о корреляции глобальных геологических и биотических событий в истории биосферы. Особый интерес в последнее время вызвал «феномен» взрывной биодиверсификации органического мира в ордовикском периоде (450 млн. лет назад), когда возникло огромное количество новых экологических специализаций, в результате чего впервые сформировался глобальный замкнутый биогеохимический цикл в морских экосистемах. Накопившиеся данные о взаимосвязях главных трендов и периодичности глобальных процессов в эволюции внешних и внутренних оболочек Земли и биосферы как целостной системы поставили в повестку дня проблему управляющего звена в эволюции Земли и ее биосферы. В соответствии с новыми представлениями, согласующимися с теорией развития больших систем, эволюция биосферы определяется высшими иерархическими уровнями глобальной экосистемы, а на более низких уровнях (популяционном, видовом) обеспечивается ее более «тонкая» настройка. С этих позиций возникает проблема совмещения концепции видообразования Ч. Дарвина и биосферной концепции В.И. Вернадского. В связи с открытием в 1970-е годы ХХ столетия в современных океанах уникальных экосистем, следы которых установлены теперь и в отложениях древнего возраста (не менее 400 млн. лет), существующих за счет эндогенной энергии гидротерм, возникла еще одна проблема. Являются ли солнечная энергия и кислородная атмосфера необходимыми условиями эволюции жизни на планетах и каков эволюционный потенциал экосистем такого типа? Таким образом, можно сформулировать следующие современные проблемы теории эволюции:

1. Возникла ли жизнь на Земле в ходе естественной эволюции неорганического мира (теория самозарождения жизни из неорганической материи)? Или она привнесена из Космоса (теория панспермия) и, таким образом, значительно старше Земли и не связана напрямую в своем генезисе с условиями первобытной Земли на момент фиксации в геологической летописи первых следов жизни? В теории молекулярной эволюции накоплена значительная сумма знаний, указывающих на возможность самовозникновения жизни (в форме простейших самовоспроизводящихся систем) из неорганической материи в условиях первобытной Земли. В то же время имеются факты, которые свидетельствуют в пользу теории панспермии: а) древнейшие осадочные породы с возрастом 3,8 млрд. лет сохранили следы массового развития примитивных форм жизни, а изотопный состав углерода практически не отличается от такового в современном живом веществе; б) в метеоритах обнаружены особенности, которые могут интерпретироваться как следы жизнедеятельности примитивных форм жизни, хотя есть и возражения против этой точки зрения. При этом следует оговориться, что вопрос относительно вечности жизни во Вселенной в конечном счете упирается в вопрос о вечности самой Вселенной. Если жизнь на Землю привнесена из Космоса (теория панспермии), это не снимает проблемы возникновения жизни, а лишь переносит момент возникновения жизни в глубины времени и пространства. В частности, в рамках теории «большого взрыва» время возникновения и распространения жизни во Вселенной не может быть больше 10 млрд. лет. Следует, однако, иметь в виду, что эта дата относится только к нашей Вселенной, а не ко всему Космосу.

2. В чем заключались основные тенденции эволюции примитивных одноклеточных форм жизни на Земле в течение первых 3,5 млрд. лет (или более) развития жизни? Было ли основной тенденцией усложнение внутренней организации клетки с целью максимизировать потребление любых ресурсов малодифференцированной окружающей среды первобытной Земли, или уже тогда часть организмов вступила на путь приспособления к преимущественному использованию какого-либо одного ресурса (специализация), что должно было способствовать дифференциации глобальной первобытной биосферы на систему локальных биоценозов? В этой связи возникает также вопрос о соотношении экзогенных (солнце) и эндогенных (гидротермы) источников энергии для развития жизни на ранних и более поздних этапах. В настоящее время считается установленным, что простейшие безъядерные бактериальные организмы дали начало эукариотам с развитым ядром, компартментализированной цитоплазмой, органеллами и половой формой размножения. Эукариоты на рубеже около 1,2-1,4 млрд. лет назад значительно увеличили свое биоразнообразие, следствием чего стало интенсивное освоение новых экологических ниш и общий расцвет как ядерных, так и безъядерных форм жизни. Этим объясняется, в частности, массовое образование древнейших биогенных нефтяных месторождений 1,2-1,4 млрд лет назад, - возможно, самый крупномасштабный процесс преобразования существовавшей тогда биомассы Земли (в 10 раз превышающей современную биомассу) в косную материю. Здесь следует отметить, что существующие методики расчетов массы живого вещества для прошлых геологических эпох по количеству фоссилизированного органического вещества не учитывают балансовые соотношения автотрофного и гетеротрофного ярусов биосферы, что также нужно отнести к одной из важных проблем в изучении глобальных закономерностей эволюции биосферы. Возможно, что первое заметное увеличение биомассы и биоразнообразия эукариот произошло около 2 млрд. лет назад. Возникает вопрос о связи этого глобального эволюционного события с появлением свободного кислорода в атмосфере Земли.

3. Какие факторы обеспечили прогрессивное усложнение геномов эукариот и особенности геномов современных прокариот? Существовали ли на первобытной Земле условия, благоприятствовавшие эволюционному усложнению структурно-функциональной организации эукариотической клетки? Если да, то какова их природа, когда они возникли и продолжают ли они действовать по сей день? Какие механизмы обеспечивали согласование самосборки экосистем «снизу» (на популяционном и видовом уровнях) и «сверху» (т.е. на уровне взаимодействия глобальной экосистемы с глобальными эндогенными и экзогенными геологическими процессами)? Возникает также вопрос об эволюционном потенциале разных уровней биологической организации и условиях его реализации. В общем виде можно считать очевидным возрастание эволюционного потенциала на каждом новом уровне биологической организации, т.е. возможностей морфо-функциональной дифференциации жизни на организменном и экосистемном уровнях, однако неясными остаются триггерные механизмы и лимитирующие факторы автогенетического и внешнего (среды жизни) происхождения. В частности, остается загадочной природа давно установленных палеобиологией ароморфозов (кардинальных изменений планов строения организмов) и сальтаций (вспышек биодиверсификаций, сопровождающихся появлением таксонов высокого ранга). Ароморфозы и сальтации хорошо совпадают с эпохами глобальных биотических перестроек и кардинальных геологических изменений среды (баланса свободного кислорода и углекислого газа в атмосфере и гидросфере, состояния озонового экрана, консолидации и распада суперконтинентов, крупномасштабных флуктуаций климата). Возникновение новых ароморфозов (например, появление бесскелетных, затем скелетных морских, сосудистых растений, наземных позвоночных и т.д.) радикально изменяло функциональные и пространственные характеристики биосферы, а также эволюционные тренды в конкретных таксономических группах. Это хорошо согласуется с теоретическим положением кибернетики о направляющей роли в эволюционном процессе высших звеньев иерархических систем. Происходила ли в истории Земли глобальная смена эволюционных стратегий в рамках стабилизирующего отбора (постоянство условий внешней среды), движущего отбора (выраженные однонаправленные изменения критических параметров внешней среды) и дестабилизирующего отбора (катастрофические изменения параметров внешней среды, затрагивающие иерархически высокие уровни организации биосистем от молекулярно-генетического до биосферного)? Имеется представление о том, что на ранних этапах эволюции биосферы эволюционная стратегия определялась поисками оптимальных вариантов адаптации к физико-химическим условиям среды (некогерентная эволюция). А по мере стабилизации абиотической среды эволюция приобретает когерентный характер и ведущим фактором эволюционной стратегии в экологически насыщенных экосистемах становится выработка трофических специализаций под давлением конкуренции за пищевые ресурсы.

4. Какова природа триггерных механизмов, обеспечивающих радикальное изменение режимов эволюции жизненных форм? Имеет ли она имманентную сущность, обусловленную внутренними особенностями организации и эволюции биосистем, или обусловлена внешними причинами, например, геологическими перестройками? Как соотносятся эти факторы? По геологическим данным массовое развитие высокоорганизованных форм жизни произошло в венде около 600 млн. лет назад, хотя, возможно, они появились раньше, о чем свидетельствуют палеонтологические находки последних лет. Но это были бесскелетные мягкотелые Metazoa. Они не имели защитного скелета и при отсутствии озонового слоя, по-видимому, имели ограниченную экологическую нишу. На рубеже 540-550 млн. лет произошел таксономический взрыв (массовое, практически одновременное появление) всех основных типов и классов морских беспозвоночных, представленных в основном уже скелетными формами. Однако полное развитие форм жизни, занявших все основные биотопы на Земле, произошло позже, когда существенно увеличилось количество свободного кислорода в атмосфере и гидросфере и начал стабилизироваться озоновый экран. Все эти события, с одной стороны, коррелируются с крупнейшими геологическими событиями, а с другой, взрывной характер этих событий требует формирования новых подходов к построению сценариев эволюции на основе синтеза классических дарвиновских представлений и теории развития больших систем, которая хорошо согласуется с учением В.И.Вернадского о биосфере как глобальной биогеохимической системе Земли и современными эколого-геохимическими моделями экосистем разного типа. Все крупнейшие биотические кризисы коррелируются с крупнейшими геологическими перестройками, но подготавливаются саморазвитием биологических систем и накоплением экологического дисбаланса.

5. В какой мере фотосинтез и кислородный обмен являются обязательными и необходимыми условиями развития жизни на Земле? Переход от преобладающего хемосинтеза к фотосинтезу на основе хлорофилла произошел, вероятно, около 2 млрд. лет назад, что, возможно, и послужило «энергетической» предпосылкой последующего взрывного увеличения биоразнообразия на планете. Но в последней трети ХХ века был открыт и изучен феномен бурного развития жизни около сероводородных курильщиков на дне океана в полной темноте на основе хемосинтеза. Локальное (точечное) распределение «черных курильщиков» и приуроченность их к определенным геодинамическим обстановкам литосферы (срединно-океаническим хребтам - зонам растяжения земной коры) - важнейшие лимитирующие факторы, препятствующие образованию на этой основе пространственного континуума жизни на Земле в виде современной биосферы. Эволюционный потенциал эндогенного сектора биосферы лимитируется не только пространственными, но и временными ограничениями - недолговечным (в масштабе геологического времени) дискретным характером их существования, которое прерывается периодическим затуханием гидротерм, а в глобальном масштабе литосферными перестройками. Палеонтологические данные показывают, что в геологическом прошлом состав продуцентов этих экосистем (бактериальных сообществ) практически не изменялся, а гетеротрофное население формировалось за счет эмигрантов из «нормальных» биотопов (факультативные биоценозы). Экосистема «черных курильщиков», вероятно, может рассматриваться как хорошая эвристическая модель для решения проблем: 1) ранних этапов развития жизни на Земле в условиях бескислородной атмосферы; 2) возможностей жизни на других планетах; 3) эволюционного потенциала экосистем, существующих за счет эндогенных и экзогенных источников энергии. Перечень проблем происхождения и эволюции жизни, впервые возникших или получивших новое освещение в свете новейших данных биологии, геологии, палеонтологии, океанологии и других разделов естествознания, можно продолжить. Однако и вышеперечисленные проблемы убедительно свидетельствуют, что на современном этапе развития наших знаний на первый план выдвигается проблема междисциплинарного, системного синтеза этих знаний в рамках новой парадигмы, которую академик Н. Н.Моисеев назвал «универсальным эволюционизмом».

6. Закономерный и направленный характер макроэволюции позволяет поставить вопрос о возможности прогнозирования эволюции. Решение этого вопроса связано с анализом соотношений необходимых и случайных явлений в эволюции организмов. Как известно, в философии категориями необходимости и случайности обозначают разные типы связи явлений. Необходимые связи определяются внутренней структурой взаимодействующих явлений, их сущностью, коренными особенностями. Напротив, случайные связи имеют внешний характер по отношению к данному явлению, будучи обусловлены побочными факторами, не связанными с сущностью этого явления. При этом случайное, конечно, не беспричинно, но его причины лежат вне причинно-следственного ряда, определяющего сущность данного явления. Случайность и необходимость относительны: случайное для одного причинно-следственного ряда является необходимым для другого, и при изменении условий случайные связи могут превратиться в необходимые, и наоборот. Статистическая закономерность представляет собой выявление необходимых, т. е. внутренних, существенных связей среди многочисленных внешних случайных взаимодействий.

7. Среди центральных проблем современной теории эволюции следует назвать коэволюцию разных видов в естественных сообществах и эволюцию самих биологических макросистем - биогеоценозов и биосферы в целом. Продолжаются оживленные дискуссии о роли в эволюции нейтральных мутаций и дрейфа генов, о соотношениях адаптивных и неадаптивных эволюционных изменений, о сущности и причинах типогенеза и типостаза в макроэволюции, неравномерности ее темпов, морфофизиологическом прогрессе и т.д. Многое еще предстоит сделать даже в наиболее разработанных областях эволюционистики - таких, как теория отбора, учение о биологическом виде и видообразовании.

8. Насущной задачей эволюционистики является переосмысливание и интеграция новейших данных и выводов, полученных в последние годы в области молекулярной биологии, онтогенетики и макроэволюции.

Некоторые биологи говорят о необходимости "нового синтеза", подчеркивая устарелость классических представлений синтетической теории эволюции, являющейся, в сущности, в основном теорией микроэволюции, и необходимость преодоления характерного для нее узкоредукционистского подхода.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги, прежде всего вкратце изложу основные положения современной эволюционной теории. Эволюция организмов представляет собой процесс исторических преобразований всех уровней организации биологических систем - от молекулярного до биосферного. Эволюция является неизбежным следствием, вытекающим из основных свойств организмов - размножения и редупликации аппарата наследственности. В изменчивых внешних условиях эти процессы неизбежно сопровождаются возникновением мутаций, поскольку устойчивость любой системы имеет свои пределы.

Результатом действия естественного отбора является приспособительная волюция организмов. Можно сказать, что эволюция есть форма существования организмов в изменяющейся внешней среде. При этом отбор является основным движущим фактором эволюции, без участия которого невозможна реализация каких бы то ни было потенций развития, обусловленных системными свойствами организмов. Отбор движет эволюцию и придает эволюционным преобразованиям характер приспособлений к изменениям внешней среды, а организменные направляющие факторы определяют конкретные направления и формы происходящих эволюционных перестроек. Эволюционистика далеко еще не разрешила всего огромного круга стоящих перед нею проблем и продолжает стремительное развитие.

Помимо традиционного обобщения и переосмысливания данных, полученных в области других биологических наук, начинают формироваться ее собственные методы. Среди них следует упомянуть постановку экспериментов на природных популяциях различных видов для изучения действия естественного отбора, внутри- и межвидовых отношений и их эволюционной роли. Аналогичные проблемы решаются и на модельных лабораторных популяциях с использованием методов популяционной генетики. Развиваются методы математического моделирования различных эволюционных процессов. Вероятно, в недалеком будущем важную роль в решении эволюционных проблем будут играть методы генной инженерии и экспериментального вмешательства в онтогенез.

Интегрирующим началом современной эволюционной теории в ней должен стать системный подход, плодотворность которого уже продемонстрировали современные достижения в понимании механизмов макроэволюции. В связи с этим некоторые ученые предлагают именовать формирующуюся в результате современного синтеза эволюционную теорию «системной». Приживется ли это название, покажет будущее.

Список литературы:

1. Грант В. «Эволюционный процесс» Москва 1991г.

2. Кейлоу П. «Принципы эволюции» Москва 1986г.

3. Шамальгуазян И.И. «Пути и закономерности эволюционного процесса» Ленинград 1986г.

5. Красилов В.А. «Нерешенные проблемы эволюции» Владивосток 1986.

6. Реймерс Н.Ф. «Экология. Теории, законы, правила, принципы и гипотезы». Москва 1994г.

7. Кумура М. «молекулярная эволюция: теория нейтральности» Москва 1986г.

"Когда воззрения, развиваемые мною в этой книге и м-ром Уоллесом, или аналогичные взгляды на происхождение видов сделаются общепринятыми, это будет сопровождаться, как мы смутно предвидим, глубоким переворотом в области естественной истории."

Ч. Дарвин

В период активного вмешательства человека в биосферу эволюционное учение стало одной из важных биологических дисциплин. Теория эволюции призвана определить оптимальную стратегию взаимоотношения человека и окружающей живой природы, позволяет ставить вопрос о разработке принципов управляемой эволюции (Н.И.Вавилов).

Многие проблемы эволюционного учения еще ждут своего решения, вокруг других происходят в наши дни жаркие дискуссии. Некоторые наиболее часто привлекавшие внимание исследователей в последние годы проблемы кратко освещаются в главе 20.

В последней, 21, главе выделяются четыре главных подхода к оценке значения эволюционного учения с мировоззренческой, теоретической и практической точек зрения.

ГЛАВА 20

Современные дискуссии в эволюционном учении

Бесконечное поступательное развитие науки определяет постановку новых проблем перед любой, самой совершенной и, казалось бы, законченной научной теорией. Дарвинизм - не исключение из этого правила. Как и всякое действительно живое научное направление, эволюционное учение постоянно обращается к не решенным прежде или вновь возникающим проблемам. И в процессе их решения либо углубляет и детализирует уже сложившиеся точки зрения, либо выясняет ограничение сферы действия тех закономерностей, которые прежде казались всеобщими, либо вскрывает новые закономерности, включая прежде открытые в качестве частных случаев. Наконец, в процессе исследования каких-то проблем иногда оказывается, что сами эти проблемы были сформулированы неверно.

3-я международная конференция
«Современные проблемы биологической эволюции»,
посвященная 130-летию со дня рождения Н.И. Вавилова
и 110-летию со дня основания Государственного Дарвиновского музея
Институт проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН
Институт общей генетики им. Н. И. Вавилова РАН
Палеонтологический Институт им. А. А. Борисяка РАН
Институт биологии развития им. Н. К. Кольцова РАН
Кафедра биологической эволюции МГУ им. М. В. Ломоносова
Кафедра высшей нервной деятельности МГУ им. М. В. Ломоносова
Государственный Дарвиновский музей

С 16 октября 2017 по 20 октября 2017 года в Государственном Дарвиновском музее прошла III международная конференция Современные проблемы биологической эволюции. На конференцию было заявлено 223 доклада по 9 секциям и 4 круглым столам.

Секции:

• Эволюционная генетика
• Вид и видообразование
• Внутривидовая дифференциация и адаптация
• Эволюция онтогенеза
• Эволюционная морфология и палеонтология
• Эволюция поведения
• Эволюция сообществ, эволюционная биогеография
• История эволюционных исследований
• Популяризация эволюционной теории и музейное дело

Круглые столы:

• Научное наследие Н.И. Вавилова
• Экспериментальная эволюция
• Обыкновенная бурозубка в фокусе хромосомной эволюции
• Теоретические аспекты эволюционной биологии

Фактически в работе конференции приняли участие 189 человек из США, Монголии, Украины, Белоруссии и различных городов России: Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга, Новосибирска, Иркутска, Владивостока, Калининграда, Мурманска, Петрозаводска, Уфы, Нижнего Новгорода и других. Было представлено 12 пленарных, 92 устных и 45 стендовых докладов. Оргкомитет сердечно благодарит всех участников конференции. Ждем Вас на IV международной конференции Современные проблемы биологической эволюции.

Оргкомитет:

1. Дгебуадзе Юрий Юлианович
   д.б.н., профессор, академик РАН, зав. лабораторией экологии водных сообществ и инвазий ИПЭЭ РАН
2. Марков Александр Владимирович
   д.б.н., зав. каф. биологической эволюции Биофака МГУ
3. Северцов Алексей Сергеевич
   д.б.н. профессор кафедры биологической эволюции Биофака МГУ, Главный редактор Бюллетеня МОИП (отд. Биологическое)
4. Мина Михаил Валентинович
   д.б.н., ИБР РАН
5. Зорина Зоя Александровна
   д.б.н., зав. каф. ВНД Биофака МГУ
6. Феоктистова Наталья Юрьевна
   д.б.н., ученый секретарь ИПЭЭ РАН
7. Кубасова Татьяна Сергеевна
   к.б.н., заместитель директора по НИР ГБУК ГДМ
8. Банникова Анна Андреевна
   к.б.н., в.н.с. каф. зоол. позвоночных Биофака МГУ
9. Колчинский Эдуард Израилевич
   д.б.н., СПб. фил. ИИЕТ
10. Кузнецов Александр Николаевич
    д.б.н., ПИН РАН
11. Смирнова Анна Анатольевна
    к.б.н., в.н.с. каф. ВНД Биофака МГУ
12. Смирнов Сергей Васильевич
    д.б.н., зав. лаб. ИПЭЭ РАН
13. Политов Дмитрий Владиславович
    д.б.н. зав. лаборатории Популяционной генетики ИОГен РАН
14. Журавлев Андрей Юрьевич
    д.б.н., проф. каф. биол. эволюции Биофака МГУ
15. Наймарк Елена Борисовна
    д.б.н., в.н.с., ПИН РАН
16. Клюкина Анна Иосифовна
    д.п.н., директор ГБУК ГДМ
17. Рубцов Александр Сергеевич
    к.б.н., зав. н.и.о. эволюции ГБУК ГДМ

Академик РАН, член учёного совета Дарвиновского музея Юрий Юлианович Дгебуадзе.