Опросник дпс 1 44 вопроса для военных. Тест-опросник А

Итак, мировоззренческие последствия возникновения земле­делия носят поистине ошеломительный характер. Но они будут выглядеть еще более значительно, если принять во внимание те жертвы, на которые вынужден идти первобытный человек, изо­бретающий земледелие и постепенно превращающий его в основ­ной источник своего пропитания.

Парадокс заключается в том, что человек преодолевает абсо­лютную зависимость от мифа, но зато попадает в рабскую зави­симость от труда. И это воистину странный обмен. Абсолют ми­фологической зависимости обменивается на абсолют трудовой зависимости, и решительно невозможно на первых порах понять, что могло подвигнуть неолитического человека на такую сущест­венную перемену. Целевая деятельность, с которой связан внача­ле земледельческий, а впоследствии и всякий иной производи­тельный труд, вовсе не выглядит при ближайшем рассмотрении неким благом, а, скорее, походит на ниспосланное человеку наказание. Ведь зависимость от мифа - это то, что, между про­чим, создает чувство покоя и стабильности: люди каменного века не знают невротических стрессов. Наоборот, с возникновением зависимости от труда впервые возникает эпоха невротических перенапряжений и стрессовых срывов.

Впрочем, вопрос о трудовой зависимости, да и вообще о труде требует специальных пояснений, поскольку широко распростра­ненным является использование термина "труд" по отношению к деятельности палеолитического человека, начиная с самых ран­них ступеней антропогенеза. В частности, до сих пор широкое хождение имеют представления о роли трудового фактора в про­цессе формирования человеческого общества. Однако осущест­вленная выше реконструкция человеческой деятельности в до-земледельческих обществах делает совершенно неприемлемым

использование термина труд" в отношении этой деятельности. И, прежде всего, потому, что семантика слова "труд" однозначно содержит в себе предположение некоторой цели.

Труд - это не что иное, как целевая и целесообразная деятель­ность. Притом это деятельность, совершаемая с производитель­ными целями: например, целью труда может являться создание каких-то предметов. Однако в первобытном обществе эпохи каменного века, как это было показано выше, производительная деятельность (каменная индустрия) принципиально не может быть охарактеризована в качестве целевой, коль скоро основной дви­жущей силой этой деятельности является миф. А это и значит, что деятельность по производству каменных орудий не может быть определена в качестве трудовой.

Разумеется, палеолитическому человеку знакомы целевые формы деятельности. Однако в том-то и состоит суть дела, что эти формы деятельности никак не могут быть определены в каче­стве производительных: ведь это деятельность по добыванию про­питания, т.е. охота и собирательство. И, поскольку ни охота, ни собирательство не являются производительными формами дея­тельности, то очевидно, что категория "труд" к ним так же не применима.

Итак, целевые формы деятельности первобытного человека не являются производительными, а производительные - не являют­ся целевыми. И потому ни в том, ни в другом случае нельзя гово­рить о феномене труда.

Да и с точки зрения этнографических наблюдений повседнев­ная деятельность палеолитического человека никак не может быть названа трудовой: ведь он не добывает себе пропитание в поте лица своего, как вынужден это делать земледелец, работающий от зари до зари. Основное времяпрепровождение первобытного человека - это участие в разнообразных магических церемониях, ритуалах и обрядах. Причем вовсе не обязательно, чтобы эти обряды и церемонии имели характер бурных празднеств - ска­жем, у тасадеев принято просто по многу часов сидеть вместе, но в полном молчании, а в племени кунг "две трети жизни уходит либо на посещение друзей и родственников, либо на прием гос­тей" 2 . Таким образом, повседневная жизнь доземледельческого человека - это по преимуществу празднество, ритуал, обряд, но никак не тяжелая трудовая деятельность. А добывание пропита­ния для него, как уже говорилось, это ОХОТА, которая во многом построена на игре и азарте, но никак не на тяжком труде, и сам термин "охота" в этом плане более чем показателен. Охота - это ведь и есть то, чего "хочется", то, чего "охота", то, что соверша­ется "в охотку", а не под давлением жесткой внешней необходи­мости. Причем собирательство - второй традиционно указывае­мый источник пропитания - это тоже своеобразная охота, игра, азартный поиск, но не изнуряющий труд. И в том, и в другом случаях применение термина "труд" выглядит как минимум не­уместно.

Что же касается изготовления разнообразных культурных и культовых предметов из камня, дерева или кости (и, в частности, тех предметов, которые мы называем по привычке орудиями тру­да, но которые в реальном своем функционировании, очевидно, являлись чем-то гораздо большим), - то оно встроено у первобыт­ного человека в структуру празднеств и ритуалов, и осуществля­ется им, как это было показано выше, по законам мифа, а не по законам внешней целесообразности, т.е. тоже является своеоб­разной игрой, но никак не трудом. Палеолитический человек во­все не трудится в нашем понимании: он, скорее, как актер на сцене разыгрывает некоторую форму трудовой деятельности, ко­торую ему предписывает миф и обряд. И занимаясь изготовлени­ем каменных орудий, он руководствуется в своей деятельности не столько соображениями прагматической целесообразности, сколь­ко потребностью в исполнении соответствующего обряда, потреб­ностью, которая инициируется в нем мифом.

Складывается ощущение, что первобытные люди вообще не склонны заниматься добыванием хлеба насущного как некоей специализированной трудовой деятельностью. Во всяком случае, структура повседневного времени первобытного человека тако­ва, что в ней попросту не остается места для труда. Часть этого времени занимают охота и собирательство - целевые формы де­ятельности, не являющиеся трудом. А все остальное время - это время культурной самореализации человека в системе обрядов и ритуалов, и, в том числе, обрядов и ритуалов производитель­ных. Это та сфера, которая на современном языке называется "сферой быта", но которая для палеолитического человека яв­ляется сферой подлинного культурного бытия. Причем произ­водительные ритуалы этой сферы включают в себя не только производство каких-то предметов из камня, дерева или кости, но и всю совокупность того, что можно было бы назвать домаш­ним хозяйством: искусство выделки шкур, искусство кулинарии и т.д. - все это в равной степени является феноменом быта, который есть сфера культурного бытия палеолитического чело­века.

Быт палеолитического человека совершенно лишен привкуса той неприятно-рутинной и весьма утомительной деятельности, каковой является быт во все последующие времена. По своему внешнему рисунку он представляет, скорее, совокупность раз­личного рода духовных практик, ритуально-магических игр. Сама повседневная ткань этого быта выглядит как причудливое пере­плетение многих сотен ритуалов и обрядов, а так называемое "до­машнее хозяйство" оказывается искусно вплетено, встроено в структуры этих магических обрядов и ритуалов. Достаточно ука­зать на факт многомесячного продолжения некоторых церемо­ний и обрядов в австралийских племенах 3 . Как правило, практи­куемые обряды крайне сложны, требуют изощренной подготовки и участия всех членов общины. И понятно, что такого рода то­тальный характер обрядов и церемоний в первобытном обществе

делает практически невозможной какой бы то ни было быт, какое бы то ни было домашнее хозяйство за пределами мифа.

И это самое поразительное в феномене палеолитического быта: он одновременно является палеолитическим производством, па­леолитическим домашним хозяйством и непосредственным быти­ем палеолитической культуры. Во все последующие эпохи быт принципиально отделен от производства, и уж во всяком случае не является сферой производства культуры. Для современного человека единственное, что из перечисленного ряда ассоциирует­ся со словом "быт", - это рутина домашнего хозяйства. Для пале­олитического же человека быт это сфера материального и духов­ного производства, это сфера производства самой культуры, это воистину сфера человеческого БЫТИЯ в культуре.

Между прочим, трудный, трудовой характер земледелия свя­зан, конечно же, вовсе не с тем, какое количество энергозатрат требуется на осуществление тех или иных земледельческих опе­раций, а с чем-то принципиально иным. Хочу в этой связи обра­тить внимание на одно недоразумение, до сих пор бытующее в этнографической литературе Это недоразумение связано с опре­делением сравнительной трудоемкости различных видов деятель­ности при переходе к производящему типу экономики. Мол, за­меряя расход килокалорий на единицу времени у охотников и земледельцев, можно определить, какой из этих двух видов де­ятельности является более... трудоемким.

Так, в современном академическом издании, выпущенном под редакцией уважаемых ученых и имеющем весьма представитель­ный состав участников, рассматривается вопрос о том, какая из двух исторических форм обеспечения себя продовольствием яв­ляется более трудоемкой. И основанием для выводов такого рода служат... тщательные сравнительные замеры энергозатрат пред­ставителей первобытных народов, занимающихся охотой и при­митивным земледелием. При этом процесс охоты и собирательст­ва совершенно уверенно именуется "формой ТРУДОВОЙ актив­ности" и не ставится под сомнение, что энергозатраты можно рас­сматривать в качестве критерия ТРУДОемкости.

"Было проведено... два сравнительных исследования затрат энергии при обоих видах трудовой активности. У папуасов о-ва Новая Гвинея мужчины в процессе охоты на мелких животных и птиц расходовали 3,3-3,6 ккал/мин..., а при работах, связанных с подсечно-огневым земледелием, - 2,6-6,5 ккал/мин. Затраты энергии у женщин, занимавшихся земледелием, составили здесь 2,4-4,5 ккал/мин... У индейцев мачигенга (Перу) энергоотдача мужчин... равнялась 5,7 ккал/мин при охоте на мелких живот­ных и птиц и сборе диких растений и 5,4 ккал/мин при заняти­ях подсечно-огневым земледелием; у женщин соответственно 5,2 ккал/мин при собирательстве и 3,1 ккал/мин при полевых ра­ботах. Для Западной Африки получены лишь данные о трудоем­кости подсечного земледелия: мужчины - 3,2-9,6, женщины - 4,4-5,4 ккал/мин..." 1 .

Что ж, с точки зрения энергетических затрат разница и в самом деле невелика. Но разве в энергетических затратах дело? Автор ведет свои рассуждения так, будто азартно-игровая деятельность охотника или собирателя (пускай и чрезвычайно энергоемкая) вообще может быть рассмотрена в качестве трудовой. Но разве способен объяснить расчет килокалорий, расчет энергетических затрат то очевидное обстоятельство, что охотник - во все времена! - получает странное удовлетворение от самого процесса охоты -совершенно независимо от того, оказывается она результативной или нет? Охота и собирательство во все времена являются фор­мами эмоциональной разрядки, в которых человек оказывается движим естественным игровым азартом ничуть не меньше, чем его непосредственные животные предки. В конце концов, охотой и собирательством занимается любое животное - однако никому не придет в голову рассуждать о трудоемкости собирательской деятельности у обезьян или о трудоемкости охоты у львов. Даже при самых больших расходах энергии охотник не чувствует утом­ленности и психологической выжатости; причем первобытный охотник и собиратель едва ли отличается по этому параметру от охотника и собирателя современного. И наоборот: земледелец способен испытать удовлетворение от вида собранного урожая, но сам процесс возделывания земли воспринимается им как тя­гостная необходимость, как тяжелый труд, смысл которого можно обнаружить только в БУДУЩЕМ - в будущем урожае, ради ко­торого, собственно говоря, только и работает земледелец, ради которого только и совершается "жертвоприношение труда".

Доводя логику автора до абсурда, можно замерить энергозат­раты охотника, грибника, а также футболиста, боксера или пры­гуна с шестом. И может оказаться, что деятельность последнего наиболее энергоемка. Но какое отношение это имеет к проблеме ТРУДОемкости? Весьма трудоемок труд бухгалтера - но велики ли его энергозатраты? И наоборот, чрезвычайно затратна с энер­гетической точки зрения деятельность болельщика на стадионе, -однако кто отважится назвать его деятельность "формой трудо­вой активности"? В том-то и состоит суть дела, что проблема труда - это вовсе не проблема энергозатрат. И сколько бы кило­калорий в единицу времени ни тратил первобытный охотник, -его деятельность ни при каких обстоятельствах не может быть названа трудовой.

Время производства у первобытного человека - это время, ко­торое либо предшествует охоте (скажем, в форме изготовление орудий охоты) и время, которое идет вслед за охотой (когда при­ходится тем или иным образом "культурно обрабатывать" добы­тые продукты). И это возвращает к изложенной выше концепции производства как деятельности, которая по своей сути сверхбиологична и детерминирована не животной потребностью насыще­ния желудка, а мифологической потребностью культурного дея­ния. Дикие звери тоже выходят на охоту, но они ничего не про­изводят, готовясь к охоте, и не занимаются столь странной и

нелепой с биологической точки зрения деятельностью, как кули­нарная обработка охотничьих трофеев. Таким образом, челове­ческое производство как надбиологический феномен обрамляет охоту, но сама охота не производительна, и, тем более, не явля­ется формой труда.

В этой связи выглядят совершенно неуместными рассуждения различных авторов относительно того, сколько времени "трудит­ся" первобытный человек, добывая себе пищу посредством охо­ты. А такие рассуждения весьма и весьма распространены, и не­редко представлены в работах весьма солидных исследователей и научных коллективов. Скажем, В.Р.Кабо так рассуждает отно­сительно "трудовой деятельности" бушменов кунг: "Для того, чтобы обеспечить себя достаточным количеством пищи каждому взрослому, достаточно было трудиться 2,5 дня в неделю, считая рабочий день равным 6 ч, что составляет 2 ч. 9 мин. в день" 5 . Под "трудом" в этом рассуждении автор однозначно понимает охоту и собирательство. "Здесь не учтено время, затрачиваемое на приготовление пищи и изготовление орудий" °, - подчеркива­ется далее.

Иначе говоря, автор хронометрирует время, проводимое буш­менами кунг на охоте, но называет это время почему-то временем труда. И эту трактовку охоты (в широком смысле этого слова, включая сюда "тихую охоту", т.е. собирательство) в качестве труда следует признать общераспространенным заблуждением в совре­менной литературе, посвященной анализу первобытных обществ.

Представления о труде на уровне обыденного сознания можно в целом охарактеризовать следующим образом. Многие люди связывают труд с трудностью, с неизбежностью, хотя иногда и с радостью, и с невозможностью для себя оказаться без дела…

В сознании многих людей представления о труде меняются в ходе жизни . У начинающих трудиться - много радостных ожиданий и иллюзий по отношению к труду, хотя у кого-то это перемешивается с чувством страха перед трудовой самостоятельной жизнью. Позже для многих наступает некоторое разочарование и скепсис по отношению к труду. В зрелом возрасте у кого-то постепенно формируется интерес и устойчивая склонность к "своему" делу (человек "втягивается" в свою работу). Перед пенсией и после выхода на пенсию у многих людей отношение к труду чаще положительное (вспоминают чаще "только хорошее"), а значительная часть пенсионеров переживают из-за своей бездеятельности…

Тема труда издавна волнует лучшие умы человечества. Ниже приводятся некоторые мысли и высказывания о труде известных деятелей культуры, наук и политики :

• Ничто так, как труд, не облагораживает человека. Без труда человек не может соблюсти свое человеческое достоинство" (Л.Н. Толстой);

  "Жизнь без труда - воровство, труд без искусства - варварство" (Д. Рескин);

  "Труд - это отец удовольствия" (Стендаль);

  "Работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока и нужды" (Вольтер);

  "Если хочешь, чтобы у тебя было мало времени, то ничего не делай" (А.П. Чехов);

  "Лучше ничего не делать, чем делать ничего" (Л.Н. Толстой);

  "Свободный труд нужен человеку не сам по себе, а для развития и поддержания в нем чувства человеческого достоинства" (К.Д. Ушинский);

  "По степени большего или меньшего уважения к труду и по умению оценивать труд... соответственно его истинной ценности - можно узнать степень цивилизованности народа" (Н.А. Добролюбов);

  "К занятому человеку редко ходят в гости бездельники, к кипящему горшку мухи не летят" (Б. Франклин);

  "Тот, кто хочет - делает больше, чем тот, кто может" (Г. Мерье);

  "Труд не позорит человека; к несчастью попадаются люди, позорящие труд" (У.С. Грант);

  "В дом труженика голод заглядывает, но зайти туда боится" (Б. Франклин);

  "Жена писателя никак не может понять одного: когда писатель глазеет в окно, он тоже работает" (Б. Рэскоу);

  "Если бездельник не раздражает вас, значит, вы сами чем-то похожи на него" (Э.У. Хоу).

Особый интерес представляют философские представления о труде. Для лучшего понимания специфики психологии труда полезно рассмотреть понятие "труд" в более широком, философском контексте, поскольку труд - это явление общекультурное, более того, - это явление, прежде всего, этическое. В рамках данного пособия сложно дать полную картину мнений по этому поводу. Ограничимся лишь некоторыми, наиболее важными для темы данной книги точками зрения.

В "Краткой философской энциклопедии" труд определяется как "процесс, где сталкиваются энергия человека и сопротивление вещи". Труд рассматривается как "стремление стать над вещью", как "способ познания вещи и самого себя" (см. Краткая философская энциклопедия, 1994. С. 463 ). В "Философском энциклопедическом словаре" труд определяется как "целенаправленная деятельность человека, в процессе которой он при помощи орудий труда воздействует на природу и использует ее в целях создания предметов, необходимых для удовлетворения своих потребностей" (см. Философский энциклопедический словарь, 1983. С. 696). Если внимательно посмотреть, то в данном определении (по сути, воспроизводящем представления К. Маркса) просматриваются основные положения созданной много позже теории деятельности А.Н. Леонтьева.

Если соотносить понятия: труд, учеба, игра, отдых , то надо помнить о том, что труд - это, прежде всего, целесообразная продуктивная деятельность, имеющая свой определенный результат. Хотя при более пристальном анализе оказывается, что и игра, и учеба также имеют свой специфический результат, поэтому сложно провести четкую границу между этими понятиями.

Крайне важны для нас взгляды на природу труда К. Маркса , положившие основу не только современному пониманию трудовой деятельности, но и ставшие во многом основой для развития отечественных представлений о человеческой деятельности в более широком плане (см.Маркс, Энгельс, Ленин, 1984 ). В целом, основные положения К. Маркса сводятся к следующему:

Основные характеристики труда:

Это целенаправленная деятельность ("пчела, выстраивающая свои замечательные соты, всегда уступает даже самому плохому архитектору, поскольку она действует инстинктивно, у нее нет осознанной цели").

Труд носит предметный характер (в самом общем плане - труд воздействует на "природу").

Труд носит орудийный характер: рабочий (в своем сознании) отделяет себя от условий, хотя в реальном процессе труда этого разделения не происходит; вещественные условия - это в самом общем виде - средства труда, т.е. тот предмет, которым он воздействует на материал; "предмет, которым человек овладевает непосредственно… становится средством труда, органом, который он присоединяет к органам своего тела, удлиняя таким образом, вопреки библии, естественные размеры последнего"…(мы еще познакомимся с более "современными" подходами, где также говорится о продолжении человеческих способностей в средствах труда, но уже с использованием иных терминов - "органопроекция" и "объектопроекция" - см. тему 6 ).

Труд (как деятельность) материализуется в предмете труда: из формы деятельности труд переходит в форму бытия, в форму предмета; изменяя предмет, труд изменяет свою собственную форму, т.е. преобразует самого (трудящегося) человека.

Труд носит общественный характер (поскольку в труде человек "подчиняется чужой воле", то и к результатам своего труда он относится как к "чужому результату"… "так, труд отрицаемый как изолированный труд, на самом деле является утверждаемым общественным или комбинированным трудом").

Историческое разделение труда:

Само разделение труда по различным отраслям и видам деятельности (разделение на профессии) рассматривается как условие прогресса, т.к. в результате повышается качество производства.

Разделение труда (особенно на труд "физический" и "умственный") рассматривается также как основное условие возникновения социального неравенства и классов, т.к. были выделены те, кто управляет и те, кто подчиняется.

Труд существует в двух основных формах:

"Живой труд" (как возможность создания благ и богатства - это сам процесс труда, сама трудовая деятельность).

Абстрактный труд, выраженный в стоимости произведенных благ (хотя стоимость определяется часто не качеством, полезностью товара, а его оценкой покупателями). При этом часто имеется несоответствие между затраченным трудом ("живым трудом") и его стоимостью (работник не всегда получает соответствующее вознаграждение, т.е. абстрактный труд).

Это в свою очередь позволяет несправедливо перераспределять абстрактный труд (например, тот, кто вообще не трудится, может иметь много денег - это проблема, поставленная еще Платоном, еще в раннем христианстве). В результате происходит "отчуждение труда от капитала", т.е. происходит обесценивание живого человеческого труда.

Заметим, что сами деньги (капитал) могут рассматриваться как "аккумуляторы" человеческих сил, способностей, надежд и т.п. Иными словами, деньги - это своеобразные "частички человеческих душ" . По К. Марксу, важнейшим результатом труда является не производимый товар, а "сам человек в его общественных отношениях".

4. В качестве идеала для К. Маркса выступает "гармонично развитый индивидуум", понимаемый как работник, постоянно сменяющий различные виды деятельности, осваивающий их и становящийся разносторонним человеком, лучше осознающим свое место в мире. К. Маркс категорически выступал против идеи "призвания", которое закрепляет за человеком на всю жизнь определенную рабочую функцию. Он писал: "Природа крупной промышленности предполагает постоянное движение работника… каждые пять лет необходимо осваивать новую профессию". Заметим, что опыт западных стран во многом подтвердил эти идеи К. Маркса, появился даже термин "непрерывное профессиональное образование".

5. Важнейшим условием развития самого человека является свободное от несправедливого, рутинного труда время, где само время понималось как "пространство развития личности". Капитализм предоставил свободное (для развития) время для определенных социальных слоев общества (для эксплуататорских классов) и в этом его исторический смысл. Это тем более важно, что и другие люди, ориентируясь на высшие слои общества, также подтягиваются в своем развитии. Но при этом К. Маркс и Ф. Энгельс в своих трудах обозначили главную проблему - как обеспечить свободное (для развития) время большинству людей, а это возможно лишь при переходе к новой формации - к социализму…

Интересную попытку связать подобные рассуждения К. Маркса и Ф. Энгельса с психологическим пониманием труда сделал Э. Фромм (см.Фромм, 1992 ). Говоря об "отчужденном характере",Э. Фромм определяет его как потерю человеком идентичности, как разъединение (отчуждение) человека и дела, которым он занимается, в результате чего "утрачивается ценность самого труда" и на первое место выходит ценность "продажи своего труда". В такой ситуации человек из субъекта труда превращается скорее в "товар" на "рынке труда и услуг"...

Если, по К. Марксу, "труд опредмечивается в капитале", а, по Э. Фромму, главной психологической особенностью трудящегося человека становится его "идентичность своему делу" (ощущение этой идентичности), то все-равно остается открытым вопрос: каковы же смыслы трудовой деятельности, которые во многом и определяют труд конкретного человека. Заметим, что, только выходя на уровень смыслов деятельности конкретного человека, мы сможем рассматривать труд как психологическое явление.

Перспективным здесь представляется выделение такого понятия, как "чувство (или ощущение) собственной значимости" , которое возникает у человека в результате успешного выполнения какого-то определенного дела, в частности, в результате успешного труда (Пряжников, 2000б ). Только успешно создавая что-то, человек осознает себя в качестве настоящего субъекта, а также осознает улучшение самого себя, ведь известно, что, улучшая окружающий мир, мы улучшаем и себя в этом мире. Еще К. Маркс говорил, что "главным результатом труда являются не производимые товары, а сам человек в его общественных отношениях".

Причем способствует такому развитию человека в труде не всякая работа, а только такая, которая позволяет максимально раскрыть и развить таланты, заложенные в каждом человеке, только при возможности осуществляться гармоничному развитию, понимаемому как сменяющие друг друга формы трудовой деятельности, не дающие человеку превращаться в узкого, ограниченного лишь рамками своей деятельности специалиста, в "профессионального кретина" (или в "профессионального идиота"), как достаточно образно и эмоционально характеризовал "узких специалистов" К. Маркс.

Введение понятия "ощущение (чувство) собственной значимости" позволяет выделить новые смыслы трудовой деятельности конкретных людей. Важно также подчеркнуть, что человек в своем труде стремится к лучшему, а в идеале - стремится к самому лучшему, к элитному. При этом чувство собственной значимости (в идеале - собственной элитарности) позволяет по-новому анализировать и проблемы, возникающие при распределении благ, получаемых в труде.

Если в социально-экономической концепции К. Маркса люди обмениваются овеществленными и опредмеченными результатами труда (в частности, деньгами и капиталами), то при психологическом рассмотрении получается, что люди обмениваются быть может более важными вещами - чувствами собственной значимости (чувствами элитарности) . Правда, остается еще и другая проблема - само чувство собственной значимости (чувство элитарности) понимается каждым человеком по-своему, что порождает либо путаницу в том (что же все-таки обменивается?), либо порождает различные спекуляции и манипуляции по этому поводу (см.Пряжников, 2000а, 2000б ).

Причем, как и у К. Маркса, так и у Э. Фромма возможны, к сожалению, случаи, когда человек отчуждается от своего труда. Так же и при нашем рассмотрении человек отчуждается от полагающемуся ему за труд чувства собственной значимости, гордости за успешно выполненную работу. Даже тогда, когда у человека несправедливо забирают большую часть заработанного им, его, прежде всего, лишают возможности ощущать себя подлинным субъектом, хозяином своего труда, лишают гордости и радости за свой труд.

И тогда получается, что тот, кто честно и эффективно трудится, не всегда радуется этому, а тот, кто научился дорого продавать свой менее качественный труд, или научился несправедливо перераспределять ("оттягивать") чувство собственной значимости у других людей с помощью различных коммуникативных игр и приемов, тот и ощущает себя намного лучше ("элитнее").

Эти размышления близки пониманию "первичного блага", выделенного философом и социологом Дж. Ролзом в его известной книге "Теория справедливости" (см. Ролз, 1995 ). По Дж. Ролзу, само"первичное благо" - это, прежде всего, "чувство собственного достоинства" . Само чувство собственного достоинства (по Дж.Ролзу) включает два основных аспекта. Во-первых, оно включает "ощущение человеком своей собственной значимости, его твердое убеждение в том, что его концепция собственного блага, жизненного плана заслуживает реализации". Во-вторых, самоуважение включает уверенность в собственных способностях, поскольку во власти человека выполнить собственные намерения.

Таким образом, достойным может считать себя только тот человек, который "уверен в собственных способностях" и готов реализовать свою концепцию блага, т.е. готов выступить субъектом построения своего счастья. Но человек живет и трудится в реальном обществе и взаимодействует с другими людьми, и у всех этих людей есть свои "концепции блага", которые часто вступают друг с другом в неизбежные противоречия. И только в "справедливом обществе", отмечает Дж. Ролз, люди должны стремиться к тому, чтобы уравновесить свои интересы, т.е. "договориться" и пойти на определенные уступки друг другу. А это означает, что даже в "справедливом обществе" неизбежны определенные уступки и внутренние компромиссы. Причем неизбежными становятся уступки и в самом главном - в чувстве собственного достоинства. Но только в этом случае, уступая даже в столь важном для себя, как чувство собственного достоинства, человек и все общество получают гораздо больший выигрыш - стабильность всего этого общества и его дальнейшее развитие, а значит, и расширение возможностей для самореализации каждого отдельного члена такого общества.

И именно здесь человек превращается из "отдельно взятого индивида" в подлинную личность, сопричастную общественным интересам, и у человека появляется то, что "поздний" А. Адлер называл"чувством сопричастности с обществом" (от нем. Gemeinschaftsgefuhl) и к чему призывал стремиться (Адлер, 1997 ). На самом деле, человек, ориентированный на интересы общества (а еще лучше - Культуры), не только не "теряет" своего достоинства в неизбежных уступках интересам других людей, но возвышает его. В данном случае можно говорить, что достоинство проходит настоящую проверку - проверку значимости цели и смысла, ради которых человек живет и может вообще считать или не считать себя Личностью, а самой высшей такой целью как раз и считается служение другим людям и обществу в целом (см. рис. 3.1).

Но, как сказал французский революционер и писатель Н. Шамфор, "слишком большие достоинства подчас делают человека непригодным для общества: на рынок не ходят с золотыми слитками - там нужна разменная монета, особенно - мелочь". А это значит, что проблема для многих людей все-таки остается.

Критикуя традиционные представления о справедливости, Дж. Ролз отмечает, что в классическом утилитаристском понимании справедливости предполагается, что все люди альтруисты, что все люди как бы сходятся в одну личность (почти как Господь Бог…). Но при этом у таких людей нет проблемы (свободы) выбора и риска, а значит, и возможности самоопределяться. И лишь в подлинном понимании справедливости, в "справедливости как честности" (по Дж. Ролзу) человек вправе выбирать и рисковать, т.е. вправе быть личностью (Ролз, 1995. С. 166-168 ). Сам Дж. Ролз выделяет два основных принципа справедливости:

1) равные права людей в отношении основных свобод;

2) неизбежные неравенства (различия) никого не должны ущемлять в чувстве собственного достоинства (Ролз, 1995. С. 66-71).

Заметим, что сам разнообразный профессиональный труд во многом предполагает определенное неравенство (и по вкладу в общественную "копилку", и по заработку за эти вклады), и уже от самого человека зависит, какой именно труд (а соответственно, и положение в обществе) он для себя выберет. Еще Платон, рассуждая о справедливости, писал, что "справедливость состоит в том, чтобы каждый имел свое и исполнял тоже свое" (см. Человек, 1991. С. 87 ).

Таким образом,именно выход на смысловую составляющую труда позволит в перспективе значительно расширить возможности собственно психологического анализа профессионального труда .

1

В современном обществе выявлен переход от антропного феномена, как единства мысли, действия и переживания к отчужденному феномену. Анализ дан на примере феномена труда. Отчуждение труда рассматривается на нескольких уровнях: технологическом, экономическом и антропном. По мере развития общества отчуждение труда усиливается. Увеличивается количество овеществленного, компонента труда. «Живой» труд перестает играть важную роль, он подчиняется машине. Человек превращается в труде в рабочую силу, отчуждается. С другой стороны труд дает человеку свободное время и обеспечивают средствами существования. В статье также выявляются качественные характеристики труда как антропного феномена. Посредством анализа подлинных форм антропного феномена осуществлена попытка поиска подлинных форм существования человека, очень актуальных в современности.

антропный феномен

отчуждение

бытие человека

1. Давыдов Ю.Н. Труд и искусство // Труд и искусство. - М. : Астрель, 2008. - 670 с.

2. Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. - М.: Прогресс, 1988. – 704 с.

3. Маркс К. и Энгельс Ф.. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице её представителей Фейербаха, Б. Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков // ПСС. Т.3. - М.: «Госуд. издательство полит. лит», 1955. - 629 с.

4. К. Маркс. Экономическо-философские рукописи 1844 года // ПСС. Т.42. - М.: «Госуд. издательство полит. лит», 1974. - 642 с.

5. Нарский И.С. Отчуждение и труд: по страницам произведений К. Маркса. - М.: Мысль, 1983.- 144 с.

6. Фабричнов С.А. Информационный труд: теория, методология и эффективность: автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора экономических наук. - Воронеж: ВГУ, 2000. – 33 с.

7. Чангли И.И. Труд. Социологические аспекты теории и методологии исследования. - М. : Наука, 1973. – 588 с.

Цель статьи: выявление структуры труда, его развития и отчуждения. Для достижения цели исследования используется диалектический метод.

Наиболее полное представление о труде дано в трактовке К.Маркса. С позиции К. Маркса, которая принимается другими авторами, труд является основанием общественного воспроизводства в период всей истории человечества и капиталистического общества, в частности. По мере развития общества исторические формы труда менялись. Труд связан с социальными условиями и структурой общества. Это позволяет выявить общие тенденции развития труда, формы его отчуждения и рассмотреть его как антропный феномен, понимаемый автором как синтез мысли, действия и переживания.

Наиболее полно характеристика труда представлена в работе И.И. Чангли. Здесь есть как структура труда, так и оценка его роди в существовании человека.

Структура труда по И.И. Чангли:

1. Производительные силы, «включающие в себя элементы личностные, т. е. сам труд (содержащий замысел и исполнение) и вещественные (предмет труда и средства труда)» . При капитализме большое развитие получают многоотраслевые вещные компоненты производительных сил, с которыми связывается рост производительности труда, а также его технологическое отчуждение. Личностные элементы производительных сил расчленены, выступают как частичные работники.
2. Цель. Труд - целесообразная деятельность, в процессе труда в конкретном труде ее носитель - трудящийся, а «носителем цели, связанной с абстрактным трудом, т. е. конечной цели производства, является собственник средств производства» . При капитализме цель труда сосредоточена у собственника, но он ее формулирует в подчинении получения прибыли.
3. Производственные отношения выражают собой отношения между людьми, связанными с процессом труда «способ их соединения, т. е. социальный аспект труда» .
4. «Отношение самих производителей собственно к труду» .

Тут господствует отчуждение целей и сущности человека в частичном труде, распределение подчинено закону стоимости. Это отношение подчинено правил отношения вещественного компонента производительных сил.

Оценка И.И. Чангли труда при коммунизме (самая полноценная форма труда): «Труд выступает в качестве главного источника человеческого счастья, потому что, будучи специфически человеческим способом бытия, он удовлетворяет не только элементарные (присущие всему живому), но и высшие, специфически человеческие потребности: потребность в творчестве, познании, общении, самосовершенствовании, прекрасном; потому что в труде рождаются самые благородные движения человеческой души: радость и наслаждение открытиями, созиданием, познанием, товариществом, красотой; потому что в труде человек становится человеком, «выполняет» (Ленин) себя и реализует объективный смысл человеческой жизни - расширяет границы свободы; потому что именно в труде реализует человек атрибуты, характеризующие его природу: универсальность и свободу» . Эта оценка раскрывает значение труда для становления и бытия человека. Однако, по мере развития труда происходит его отчуждение, что меняет место труда в формировании и проявлении человека, и человека в процессе труда.

Феномен труда в современном обществе подвергается отчуждению. И.С. Нарский в работе «Отчуждение и труд: по страницам произведений К. Маркса» настаивает, что отчуждение труда - это ключевой момент марксистской теории.

И.С. Нарский утверждает, что категория отчуждения К.Марксом взята не у Гегеля, что она существовала еще раньше, и, например, Ж.-Ж. Руссо ее связывает с отчуждением прав человека государством, особенно монархией. В данном случае отчуждение касается борьбы с феодальными пережитками, когда люди испытывали неравенство в зависимости от принадлежности к разным сословиям. Причем Руссо подчеркивает, что сословное отчуждение у человека переходит во внутреннее нравственное.

При переходе Европы к буржуазному обществу эти правовые ограничения снимаются, и отчуждение изменяется. Однако это поверхностное понимание отчуждения.

Следующее понимание отчуждения в философии И. Фихте связано с переходом духа в чуждую ему, порождаемую им, внешнюю действительность, в «не-Я».

Гегель в «Феноменологии духа» это трактует как опредмечивание идеи, в исторических формах реализации. В этом случае отчуждение становится обратной стороной и проявлением движения абсолютной идеи . Здесь Гегель рассматривает, как пример отчуждения, переход инициативы развития от господина (первоначально задающего общественный и производственный порядок, но отдаляющегося от труда) к рабу (становится производительной силой, от труда которой зависит господин и усе общество).

В целом, по мнению И.С. Нарского, Гегель рассматривает «не отчуждение труда, но всего лишь отчуждение духа в труд» , однако, при этом труд реализует «сущностные силы человеческой личности». При этом «дух либо уже начинает освобождаться от отчуждения, либо подготавливает себя к этому освобождению» . Более того, дух подтягивает под свое господство неорганическую природу. Здесь мы видим оптимизм в отношении развития труда, который у Хайдеггера сменяется пессимизмом, когда труд как забота трансформирует природу человека и приводит к подмене и потере экзистенции.

Итак, труд есть отчуждение духа, но это и путь освобождения духа. Труд при этом отчуждается частной собственностью, когда работник работает не ради творчества, а ради заработка на другого человека, часто не понимая задач своего труда. Отчуждение труда трактуется как отчуждение собственности на средства труда и на результат труда.

Однако, К.Маркс говорит о другом типе отчуждения труда, которое выливается в разделение труда.

Этот переход от освобождения труда от частной собственности, как от экономического отчуждении, в марксизме к освобождению от разделения труда, от частичного труда, в частности, через перемену труда, как главной стратегии технологического снятия отчуждения, раскрывает более глубокий срез проблемы отчуждения. Труд, благодаря нарастанию в средстве труда доли овеществленного прошлого труда, меняет характер своего отчуждения, и для его освобождения уже недостаточно простого экономического равенства и справедливого распределения продуктов труда. При этом в марксизме за трудом сохраняется роль носителя сущностной силы человека.

При этом труд и его разделение отражает общественный характер сущности человека . В рукописях 1857-1859, по мнению И.С.Нарского, К.Маркс уже рассматривает отчуждение так, что рабочие продают капиталисту не свой труд, а свою рабочую силу [см. 5, с. 90]. Таким образом, при технологическом отчуждении труда и постепенно преобладании в производстве овеществленного прошлого труда, труд рабочего вырождается в частичный труд и превращается из труда в рабочую силу, должную функционировать не в творческом созидательном ключе, а по закону, предписанному средством труда, или машиной.

К. Маркс анализирует отчуждение труда и его снятие через категории опредмечивания и распредмечивания труда. Это, прежде всего, связано с ростом роли средств труда.

К.Маркс в «Капитале» фиксирует доминирование капитала в процессе труда и производства. Это он связывает с товарно-денежным фетишизмом, в результате которого капитал превращается в главную движущую силу производства, его организует, определяет и управляет, а главное, оценивает ход и эффект, причем в терминах прибыли, а не развития человека и выражения его сущности в труде.

«Отчуждение - это, прежде всего, отчуждение эксплуатируемого труда, над которым возвышается иерархия производных форм и их социально-психологических и идеологических отражений. Отчуждение-это объективный социальный процесс, уходящий корнями в историю антагонистического разделения труда и выражающийся в деформирующем господстве овеществленного труда над трудом живым, общественных отношений - над человеком».

Вернемся к анализу сущности труда и выражении в нем сущности человека.

Концепция труда в работе Ю.Н. Давыдова позволяет определить специфику труда как феномена. Он рассматривает труд в связи со свободой. Получая «свободу от», человек сталкивается с самим собой и внешними факторами, ограничивающими свободу. При этом, по мере развития труда внешние ограничения все больше генерируются из части самой человеческой сущности. То есть, некоторые конкретные особенности человеческой природы становятся существенными и внешними ограничениями самого человека и его труда .

В этом случае «мерой свободы могло бы быть только соответствие творческих проявлений человеческой сущности - самой этой сущности» . Это соответствие предполагает господство человека над природными и социальными условиями своего существования.

Труд как «обмен веществ с природой» будет с этой стороны адекватен или нет природе человека. Свобода проявляется деятельно, развертывается как сущность человека, в творческой ее самореализации и при господстве над собственной природой. Историческое развитие человека, выражаемое в уровне развития производительных сил общества, показывает, чем человек стал, и как господин природы, и как отчужденный индивид. Наиболее выразительным моментом этого становления является орудие (средство) труда.

С марксистской точки зрения труд выделяет человека, из животного состояния. К. Маркс пишет, что люди: «начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им средства к жизни, - шаг, который обусловлен их телесной организацией» .

В начале истории труд имел иной, нежели сейчас, вид. Сейчас он начинается с идеального образа того предмета, который должен появиться в результате труда.

Вначале человек не обладает такой логической и сознательной рефлексией, чтобы это представлять. Однако, по мнению Ю.Н. Давыдова, отсутствие осознанного результата до процесса труда, не означало его отсутствия в первобытной орде. Орудия создавались и копировались по аналогии с естественным природным процессом, закрепляясь в коллективной деятельности. «Орудие становилось «естественно вырастающим» органом деятельности в орде, все более и более необходимым звеном этой деятельности» .

Социальное стало первой формой труда, средой его формирования. Орда, благодаря обмену деятельностями, превращалась в общественное бытие человека. Таким образом, в первобытности возникает социальный организм, в котором возникает орудие труда, труд рождается из простой и естественной кооперации в человеческом стаде. С другой стороны, орудие труда, возникнув, порождает сознание и социум, который отделяется от естественной природы (становится первой формой производительной силы). Социальная среда в этом кардинально отличается от естественной среды, как мерки животного, за пределы которой оно не может выйти; она выводит человека за его биологические пределы.

Итак, феномен труда, с одной стороны, освобождает человека от биологической стороны природы и поэтому становится основанием человеческого общества вообще. С другой, - делает человека участником общественного производства, где накладывает на него ограничения связанные с необходимостью производительной деятельности. Таким образом, «свобода от» получается человеком в качестве «свободы для» труда.

Посмотрим, что представляет собой феномен труда: со стороны познания, труд выступает практикой получения и проверки знания в самом его процессе; со стороны действия, труд выступает силой дисциплинирующей человека, структурирующей его волю, а также организующей общество на социальную кооперацию, а позже на разделение труда и соединение своей деятельности с прошлым трудом, овеществленным в орудиях труда и машинах; со стороны переживания, труд выступает как творческая сила, как игра свободных творческих сил человека, создающая новое по результату и новое средство труда, развивающее особенные познавательно-преобразующие силы человечества, а этим, освобождающие человека от природной зависимости.

Существенным в анализе труда и связанным с ним знанием, является позиция Г. Гадамера. В работе «Истина и метод» он разводит два типа знания: нравственные (мы знаем нечто до опыта, понимает, что есть хорошо, а что ‑ плохо, независимо от опыта) и знания-«технэ» (мы предполагаем, а в опыте проверяем, и знания формируются после опыта или действия). Отсюда следует, что характер знания, связанный с трудом особенный, это знания, которые, во-первых, формируются в результате опыта и им подтверждаются, во-вторых, они не очевидны и не постоянны, точнее это относительное знание, которое может совершенствоваться. Таким образом, знания, свойственные труду зависят от его процесса.

Со стороны действия можно отметить, существенное изменение составляющих труда в отношении человека и рода. С одной стороны, труд направлен на удовлетворение конкретной потребности, которая подразумевается в цели выполняющего труд. Результат, в этом смысле, потребляется и есть стремление к удовольствию, или, как бы сказал Кант, к счастью. С другой стороны, труд по мере совершенствования овеществляется в новым навыках и умениях человека, но также и в новых орудиях труда, во-первых, они делают больше при тех же навыках человека, во-вторых, они делают больше при деградации мастерства работника. Эта сторона отражает родовой смысл труда, и рост в нем роли и доли прошлого труда, а также передача в орудиях труда прошлого опыта и его использование последующими поколениями, это передача опыта и навыков в орудиях труда.

Наконец со стороны переживания, с одной стороны, труд требует все усиливающегося и углубляющегося формирования будущего работника, с другой - в рамках даваемых орудиями труда, труд делает работника все более определяющей силой развития и освобождения труда и человека.

В труде отражается его структура. Человек свободен в рамках воспроизводства прошлого опыта, что есть осознанная необходимость, данная в соотношении прошлого и живого труда.

Новейшие моменты развития труда в эпоху информационного общества рассматриваются в работе С.А. Фабричного.

«В ходе исследования информационного труда на сущностном уровне его содержание было конкретизировано с помощью критериев идентификации, к которым отнесены следующие: 1) опосредованный интеллектуальным трудом способ воздействия на экономические и общественные процессы; 2) субстанциональная основа - превращение информации в новый вид; 3) направленность на конкретные результаты в форме информационных продуктов и услуг; 4) научно-обоснованный характер; 5) технико-технологическое сопровождение в виде компьютерных средств, информационных технологий и коммуникаций; 6) сфера приложения деятельности в системе общественного разделения труда; 7) наличие элементов творчества, имеющих определенную специфику» .

«В процессе информационного труда человек (или группа людей) взаимодействует с предметами и средствами труда, а также с окружаю-щей средой для достижения цели его трудового процесса (воспроизвод-ства и использования информационных ресурсов). Это взаимодействие находит отражение в создании и функционировании систем "человек - машина - символ - продукт (услуга) - среда" и "социотехнических систем", в которых приоритетная роль человека труда реализуется на основе ис-пользования максимально приспособленных к нему технико-технологических средств и условий производства» .

Информационный труд имеет предметом информацию и в основном направлен на ее упорядочение. Он придает информационной составляющей трудового процесса новую плоскость полезности.

«Одухотворяя информативный пласт как предмет труда, ин-формационный труд в своем особом конкретном качестве создает новую его полезность. А сам труд, характеризующийся особой целью, функ-циями, видами, приемами трудовых операций и средствами, угасает в го-товом информационном продукте или услугах» .

Развитие труда идет в направлении увеличения доли средства и его развития. Средство труда становится прошлым трудом, вовлеченным в новый процесс, таким образом, развитие средства труда, например, машины, это преобладание овеществленного или прошлого труда над живым трудом. В обществе труд играет роль способа развития человека, кроме того он служит удовлетворению потребностей человека, в том числе и духовно-творческих, является фактором творчества и развития общества, создает самого человека, освобождает человека от природной зависимости .

Однако, при отчуждении труда, нарастает овеществленная, форма прошлого труда, которому живой труд подчиняется и трудящийся перестает пребывать в феномене труда, который дарит радость творчества, игру свободных созидательных сил, а становится носителем рабочей силы, строго подчиняющейся в производстве средствам труда и организации его подчиненной получению прибыли.

Итак, ключевым в структуре труда является разделение по времени процесса. Процессу труда предшествует цель, сам процесс использует средство труда, наконец, кончается труд результатом. Таким образом, процесс труда существует в настоящем и направлен в будущее, на результат, который, при успешном выполнении труда, совпадает с целью, а это совпадение дает максимальное удовлетворение от антропного феномена труда.

Рецензенты:

Федяев Д.М., д.филос.н., профессор, профессор кафедры философии проректор по научной работе Омского государственного педагогического университета, г.Омск.

Зайцев П.Л., д.филос.н., профессор, декан гуманитарного факультета Омского государственного университета, г.Омск.

Библиографическая ссылка

Николина О.И. ОТЧУЖДЕНИЕ АНТРОПНОГО ФЕНОМЕНА ТРУДА // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 3.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=13403 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания» 1

Профессиональная система производит деперсонализирующее воздействие на личность. Субъектным ответом на деперсонализирующее воздействие среды является копинг-персонализация, или способность человека к копинг-персональному поведению – осознанному применению адаптивных копинг-стратегий для совладания с деперсонализирующим влиянием среды. Человек должен персонализироваться в окружении, представлять себя в профессиональной сфере, презентировать как личность и как профессионала. В статье представлен авторский опросник деперсонализации профессиональной системой (ДПС) с описанием и разъяснением вопросов, составляющих его шкалу, результатами стандартизации и апробации, интерпретацией и рекомендациями по применению. Уровень копинг-персонирования по опроснику ДПС имеет выраженную корреляцию с уровнем личностного самоуправления. Для того чтобы выработать копинг-персональное поведение, необходимо развивать способность личностного самоуправления.

опросник ДПС (деперсонализации профессиональной системой)

копинг-персональное поведение

копинг-персонализация

деперсонализация

1. Акмеология: учебник / под общ. ред. А.А. Деркача. – М. : Изд-во РАГС, 2002. – 650 с.

2. Основы психологии: практикум / ред.-сост. Л.Д. Столяренко. – Изд. 2-е, доп. и переработ. – Ростов н/Д: Феникс, 2001. – C. 217–218.

3. Пейсахов Н.М., Шевцов М.Н. Практическая психология. – Казань: Изд-во КГУ, 1991. – 123 с.

4. Петровский В.А. Артур Владимирович Петровский: научные разработки и открытия последних лет. [Электронный ресурс]. – URL: http://www.bimbad.ru/biblioteka/article_full.php?aid=267&binn_rubrik_pl_articles=173 (дата обращения: 18.10.2011).

5. Lazarus R.S., Folkman S. Stress, appraisal, and coping. – New York: Springer, 1984.

6. Seligman M.E.P. Helplessnes: On depression, development, and death. – San Francisco: Freeman, 1975.

Человек в процессе своей трудовой деятельности объективно находится в определенных условиях, в которых данная деятельность осуществляется. Возможности, личностные особенности человека проявляются в рамках профессиональной системы. В зависимости от восприятия человеком данной ситуации, эти рамки могут ощущаться как «жесткие», ограничивающие либо как поддерживающие, укрепляющие. В любом случае субъект деятельности должен найти соотношение внешней и внутренней детерминаций, необходимости и свободы, регламентации, нормативности, стандартизации и индивидуализации . Любая профессиональная система, а в особенности с авторитарным стилем управления, с субъект-объектным подходом к взаимодействию по вертикали «начальник - подчиненный», производит деперсонализирующее воздействие на личность. Персонализация по А.В. Петровскому - это «способность индивида обусловливать изменения значимых аспектов индивидуальности других людей, быть субъектом преобразования поведения и сознания окружающих через свою отраженность («персонализированность») в них» . Соответственно, де-персонализация - это обратный процесс превращения человека из субъекта в объект, не оказывающий никакого влияния на ситуацию и людей, соответственно никак для себя не отражающийся в других и поэтому не воспринимаемый самим собой, отчуждаемый от себя. Отчужденность от себя в профессиональной среде показывает, по нашему мнению, что человек дезадаптирован, возможно, находится в депрессивном состоянии, ощущает себя не на своем месте. Может быть, причина кроется в отсутствии навыка самопрезентации, самопредставления, самоутверждения. А может, действительно, окружающая профессиональная среда оказывает чрезмерное давление на личность. В любом случае человек должен найти в себе силы либо изменить ситуацию (например, уйти с неблагоприятного для его личности места работы), либо изменить свое отношение к ситуации, научиться справляться с деперсонализирующим воздействием системы, персонализироваться в окружении, представлять себя в профессиональной сфере, презентировать как личность и как профессионала.

Первым шагом к такому самоизменению, мы считаем, должно быть осознание проблемы. Человек должен наглядно увидеть и осознать, каково его самоощущение в профессиональной среде, в коллективе сотрудников. Именно с этой целью был создан опросник деперсонализации профессиональной системой (ДПС). В настоящей статье мы представляем сам опросник с описанием и разъяснением вопросов, составляющих его шкалу, с результатами стандартизации и апробации.

Опросник представляет собой десять пар противоположных по смыслу высказываний, между которыми расположены шкалы от «0» до «10» (табл. 1). В инструкции респондентам предлагается оценить их обычное состояние и самоощущение на рабочем месте, в служебной обстановке, обведя соответствующий балл на шкале. Метод работы может быть как индивидуальным, так и групповым.

Таблица 1 - Опросник деперсонализации профессиональной системой (ДПС)

	От моих решений мало что зависит		От моих решений многое зависит
	Чувствую свою незначительность	0..1..2..3..4..5..6..7..8..9..10	Чувствую свою значимость
	Я не лезу в решение служебных проблем, обычно «начальству виднее»	0..1..2..3..4..5..6..7..8..9..10	Без моего участия не обходятся в решении служебных проблем
	Я все равно не могу повлиять на ситуацию	0..1..2..3..4..5..6..7..8..9..10	Я могу сильно влиять на ситуацию
	Предпочитаю держать свое мнение при себе	0..1..2..3..4..5..6..7..8..9..10	Я стараюсь, чтобы мое мнение услышали
	Я чувствую себя «винтиком» большого механизма	0..1..2..3..4..5..6..7..8..9..10	Чувствую себя цельным отлаженным механизмом
	Моего мнения никто не спрашивает	0..1..2..3..4..5..6..7..8..9..10	Начальство к моему мнению прислушивается
	Мои персональные границы все время нарушаются, чувствую зависимость	0..1..2..3..4..5..6..7..8..9..10	Чувствую себя автономно и независимо
	Мои цели отличаются от целей организации	0..1..2..3..4..5..6..7..8..9..10	Мои цели и цели организации совпадают
	Профессиональная система угнетает меня	0..1..2..3..4..5..6..7..8..9..10	Профессиональная система является ресурсом для меня

В результате стандартизации опросника на выборке 300 человек сотрудников полиции и научных сотрудников возраста 23-47 лет выявлены следующие нормы: 0-29 - очень высокое значение ДПС; 30-49 - высокое значение ДПС; 50-70 - среднее значение ДПС; 71-90 - низкое значение ДПС; 91-100 - очень низкое значение ДПС.

Чем ниже баллы, то есть чем больше обведенные значения отклонены влево, тем сильнее деперсонализирующее влияние профессиональной системы на личность, тем меньше способность человека противостоять этому влиянию. Чем выше баллы, то есть чем больше обведенные значения отклонены вправо, тем меньше человек испытывает деперсонализирующее влияние профессиональной системы, тем больше способность человека противостоять этому влиянию. Для большей наглядности респондентам предлагается соединить обведенные цифры линией, получив таким образом график - «кривую» деперсонализации.

Нами была проведена апробация и стандартизация методики. На первом этапе уточнялось концептуальное содержание, формулировались утверждения, являющиеся пунктами опросника, оценивалась очевидная валидность и степень понимания полученного текста.

Проведенные на втором этапе исследования сравнения внутри выборок показателей разных половых и возрастных групп значимых различий не выявили. Вопреки нашим ожиданиям, также не было выявлено значимых различий между результатами двух профессиональных групп - сотрудниками органов внутренних дел и сотрудниками научно- исследовательского института. Распределение ответов незначимо отличалось от нормального. Внутренняя согласованность вопросов в опроснике ДПС, подсчитанная на данной выборке, достаточно высока (α Кронбаха 0,7), что говорит о том, что все они измеряют один и тот же объект - деперсонализацию профессиональной системой.

Обсудим каждый вопрос.

Низкие показатели по пунктам 1 - «от моих решений мало что зависит - от моих решений многое зависит» (среднее значение 5,9) и 4 - «я все равно не могу повлиять на ситуацию - я могу сильно влиять на ситуацию» (среднее значение 5,8) говорят о «выученной беспомощности» . Это состояние, возникающее в ситуации, когда кажется, что внешние события от нас не зависят, и мы ничего не можем сделать, чтобы их предотвратить или видоизменить. Человек ощущает себя беспомощным перед воздействием на него внешней среды. Он уверен, что не в силах повлиять на обстоятельства, не может контролировать свою жизнь. Происходит отказ от попыток решения задач, которые могут быть решены на основе внутренних ресурсов.

Низкий балл по пункту 2 - «чувствую свою незначительность - чувствую свою значимость» (среднее значение 6,5) может говорить о депрессивном состоянии, потере жизненных смыслов. Чувствовать себя «винтиком» большого механизма (пункт 6, среднее значение 5,6) не всегда плохо, иногда это означает слаженную работу в команде, если баллы по всем остальным позициям опросника высоки. Если же низкие баллы преобладают, такой ответ также свидетельствует о деперсонализации. Для личности предпочтительнее чувствовать себя «цельным отлаженным механизмом», это отражает психологическое здоровье человека, профессиональную адаптацию, персонализацию.

По пункту 3 - «я не лезу в решение служебных проблем, обычно "начальству виднее" - без моего участия не обходятся в решении служебных проблем») получилось самое низкое среднее значение из всех пунктов (4,9), так как в авторитарной системе соподчинения существует принципы субординации и разделения полномочий. Но все же этот пункт также имеет согласование со всеми остальными, поэтому он оставлен в опроснике. К тому же человек в любом случае должен стремиться решать самостоятельно служебные проблемы.

Пункты 5 - «предпочитаю держать свое мнение при себе - я стараюсь, чтобы мое мнение услышали» (среднее значение 6,7) и 7 «моего мнения никто не спрашивает - начальство к моему мнению прислушивается» (среднее значение 5,7) отражают готовность человека выражать свою точку зрения, позиционировать себя. Если таковая готовность отсутствует либо низкая, то это свидетельствует о преобладании у человека мотивации избегания неудач (что подтверждено экспериментально).

Низкое значение балла по пункту 8 - «мои персональные границы все время нарушаются, чувствую зависимость - чувствую себя автономно и независимо» (среднее значение 5,8) говорит о дискомфортном самоощущении человека на рабочем месте, в своей профессиональной позиции. Это может быть обусловлено как внешними причинами (авторитарно-манипулятивный стиль руководства, личностные особенности коллег), так и внутренними - неспособностью человека выстраивать персональные границы, преодолевать деперсонирующее влияние среды.

Достижение положительного результата в деятельности тесно связано с совместной целенаправленной деятельностью коллектива: подразделения, отдела, группы и т.д., что требует от человека, с одной стороны, инициативы и активности, с другой - сознательного самоограничения личной инициативы и активности во имя достижения общих целей. Причем личные и общественные (профессиональные) цели должны быть согласованы. На выяснение наличия данного согласования направлен пункт 9 нашего опросника - «мои цели отличаются от целей организации - мои цели и цели организации совпадают» (среднее значение 6,3).

Пункт 10 опросника - «профессиональная система угнетает меня - профессиональная система является ресурсом для меня» (среднее значение 6,5) выясняет отношение человека к профессиональной системе. Воспринимает ли он систему как ресурс, в котором возможно черпать энергию для преодоления жизненных и профессиональных трудностей, который оказывает поддержку, либо система является для него антиресурсом, обладающим деперсонизирующим влиянием, лишающим человека субъектности.

Поставленная проблема деперсонализации профессиональной системой, как и любая другая, требует разрешения. Противовесом деперсонализации профессиональной системой, с нашей точки зрения, является копинг-персонализация как преодоление обезличивания, субъектный ответ на деперсонализирующиее воздействие среды. То есть неспособность человека противостоять деперсонализации профессиональной системой имеет противоположный полюс - это способность человека к копинг-персональному поведению - осознанному применению адаптивных копинг-стратегий для совладания с деперсонализирующим влиянием среды.

Вообще «сoping behavior» - это поведение по преодолению, со-владающее поведение. Поведенческие усилия, которые направлены на преодоление нивелирующего влияния системы, выстраивание персональных границ «Я», выход на осознанный уровень саморегуляции, самоуправления, мы назвали копинг-персонированием.

Дадим интерпретацию полученных в результате стандартизации интервалов значений опросника ДПС (деперсонализации профессиональной системой) с учетом нововведенного понятия:

0-29 - очень низкое копинг-персонирование, очень высокое значение ДПС.

Люди с такими результатами, вероятнее всего, находятся в депрессивном состоянии, не уверены в себе, даже не пытаются преодолеть давление среды (которую ощущают как агрессивную по отношению к себе). Сотрудники с такими показателями нуждаются в особом внимании психолога.

30-49 - низкое копинг-персонирование, высокое значение ДПС.

Показавшие общий результат в данных интервалах люди осторожны, предпочитают «не высовываться», им спокойнее убедить себя, что от них ничего не зависит, чем предпринимать попытки изменит ситуацию. По возможности избегают ответственности, хотя и могут являться хорошими исполнителями. Несмотря на эмоциональную дискомфортность своего пребывания на своем рабочем месте, в профессиональной среде, что-либо менять не спешат, не хватает решительности.

50-70 - среднее копинг-персонирование, среднее значение ДПС.

Такие люди предпочитают придерживаться во всем «золотой середины». Осторожны в высказываниях, но при необходимости могут выразить свое мнение. Признают влияние среды, но большого дискомфорта от этого не испытывают. Предпочитают компромисс в отношениях. Не видят необходимости «лезть на рожон», доказывая свою точку зрения.

71-90 - высокое копинг-персонирование, низкое значение ДПС.

Высокие баллы говорят об уверенности в себе, адаптированности человека на рабочем месте, ощущении своей значимости, желании активно участвовать в решении служебных вопросов, ответственности. Такие люди стремятся выражать свое мнение, влиять на ситуацию, позиционируют себя как активные деятели.

91-100 - очень высокое копинг-персонирование, очень низкое значение ДПС

Люди с очень высокими баллами отрицают деперсонализирующее влияние профессиональной системы и позиционируют себя как независимую личность, оказывающую большое влияние на ситуацию. Это психологически благоприятная позиция, если только она не носит защитный характер. В этом случае человек может пытаться агрессивно навязывать свое мнение окружающим, вести себя не считаясь с требованиями ситуации.

В качестве выводов определим возможности применения опросника ДПС для работы с сотрудниками и коллективами.

Ввиду компактности (время его заполнения - 2-3 минуты) и наглядности (особенно если соединять обведенные цифры графиком) опросник можно использовать в групповой работе как самостоятельное исследование или как дополнение к другим тестам.

Если проводить исследование в анонимном режиме, то данные могут дать психологу и руководителям представление о психологическом самоощущении сотрудников. Мы используем опросник ДПС в учебном процессе на предметах психолого-педагогической направленности, вместе с другими тестами (мотивационные опросники Т. Элерса; опросники, выявляющие копинг-стратегии, и т.д.) с целью повышения самосознания слушателей, понимания ими стратегий и причин собственного поведения.

Если обследование проводится не анонимно, то вместе с другими методиками опросник ДПС можно использовать для выявления сотрудников, находящихся в депрессивных, психологически неблагоприятных состояниях.

При индивидуальной работе психолога с сотрудниками, попросив перед консультированием заполнить данный опросник, можно обращать отдельное внимание на пункты с низкими баллами (0-3), проговаривать с сотрудником его ощущения и мнение по этим позициям.

Наши исследования также показали, что уровень копинг-персонирования по опроснику ДПС имеет ярко выраженную корреляцию (p = 0,01) с уровнем личностного самоуправления по тесту Н.М. Пейсахова . Значит, если человек имеет высокий уровень самоуправления, то есть может анализировать ситуацию, ориентироваться в ней, прогнозировать ее развитие, определяться в целях, планировать их достижение, обозначать ориентиры своих достижений, принимать решения, осуществлять самоконтроль и коррекцию своих действий , то он способен совладать с деперсонализирующим влиянием среды. Соответственно для того, чтобы выработать копинг-персональное поведение, необходимо развивать способность личностного самоуправления.

Рецензенты:

Чернявская В.С., д.п.н., профессор кафедры философии и психологии института права и управления, Владивостокский государственный университет экономики и сервиса, г. Владивосток.

Кравцова Н.А., д.псх.н., доцент, зав. кафедрой клинической психологии ГБОУ ВПО «Владивостокский государственный медицинский университет» Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации, г. Владивосток.

Библиографическая ссылка

Бурцева Е.В. ОПРОСНИК ДЕПЕРСОНАЛИЗАЦИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ СИСТЕМОЙ (ДПС) // Современные проблемы науки и образования. – 2012. – № 2.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=5507 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»