МОРФОГЕНЕТИЧЕСКИЕ ПОЛЯ МОРФОГЕНЕТИЧЕСКИЕ ПОЛЯ

1) области зародыша, в к-рых происходит развитие зачатков тех или иных органов или их систем. Напр., М- п. (или просто поле) зачатка конечности - территория, в пределах к-рой данный зачаток развивается как в норме, так и после удаления значит, части его материала, при подсадке чуждого индуктора или др. недетерминированного чужеродного материала и др. эксперим. воздействиях. 2) Векторные (градиентные) поля в пространстве, порождаемые развивающимися зачатками и определяющие их морфогенетические движения в ближайший период развития. 3) Векторные поля в фазовом пространстве, имеющие зоны структурной устойчивости (см. КРЕОД), разделённые неустойчивыми «прослойками». Все интерпретации М. п. основаны на данных о регуляционном, структурно-устойчивом характере развития организма и о зависимости судьбы его частей от положения в целом. М. п. следует рассматривать как теоретико-математич. конструкции (иногда как математич. модели), задача к-рых - дать возможно более общее и адекватное описание осн. закономерностей морфогенеза.

.(Источник: «Биологический энциклопедический словарь.» Гл. ред. М. С. Гиляров; Редкол.: А. А. Бабаев, Г. Г. Винберг, Г. А. Заварзин и др. - 2-е изд., исправл. - М.: Сов. Энциклопедия, 1986.)

Смотреть что такое "МОРФОГЕНЕТИЧЕСКИЕ ПОЛЯ" в других словарях:

- (англ. Rupert Sheldrake, родился 28 июня 1942) британский биохимик и психолог, выдвинувший теорию морфогенетического по … Википедия

- [нэ], а; м. [от греч. on (ontos) сущее и genēs происхождение, возникновение] Биол. Совокупность преобразований, претерпеваемых животным или растительным организмом от момента его рождения до конца жизни. ◁ Онтогенетический, ая, ое. О ое… … Энциклопедический словарь

Структурно устойчивый путь развития живых систем. Понятие К. введено К. Уоддингтоном (1940) для описания одного из осн. свойств развивающихся систем способности сохранять типичный ход (или результат) развития при наличии существенных естеств. или … Биологический энциклопедический словарь

- (Thorn) Рене Фредерик (р. в 1923) французский математик и философ, создатель математической теории катастроф. Т. профессор Университета Страсбурга, член Парижской Академии наук с 1976. Основные направления научных интересов алгебраическая… … История Философии: Энциклопедия

Существуют 2 наиболее распространенные версии работы информационного поля - торсионная и морфогенетическая. Обе они описывают примерно одно и то же, но разными языками, с разных ракурсов, и позволяют различные методы применения.

Прикладные технологии торсионных полей были открыты в России членами РАЕН Шиповым и Акимовым. Конечно же, официально они признаны не были, и да же объявлены шарлатанами. Однако, данный факт не помешал министерству обороны инвестировать 500.000 миллионов рублей в их разработки еще в 90-х годах прошлого века.

Вот, что честно врет о них Википедия:

Основные положения псевдонаучной теории изложены в книге Г. И. Шипова «Теория физического вакуума» . Согласно Г. И. Шипову, существует семь уровней реальности:

В интерпретации Шипова и Акимова «торсионные поля», в отличие от физических полей , не обладают энергией , для «них нет понятия распространения волн или полей», но при этом они «переносят информацию », причём эта информация присутствует «сразу во всех точках пространства-времени » .

В ряде публикаций появлялись указания на многочисленные свойства воздействия торсионных полей на вещество — от резкого повышения проводимости металлов до лечебного эффекта в медицине и вплоть до взаимодействия с неким волновым геномом , причём в качестве методик измерений в публикациях, посвящённых экспериментальному подтверждению существования торсионных полей и эффектов, вызываемых ими, использовались такие эзотерические и оккультные методы и материалы, как биолокация и «структурированная человеческой мыслью вода » . На этой почве быстро появились коммерческие структуры, предлагающие «торсионные» услуги разного рода .

Исследования ЦНТ, а затем специально созданный под торсионную тематику исследований МНТЦ ВЕНТ, сотрудничали со многими научными учреждениями, в том числе академическими. В 1991 году , после скандала, инициированного обвинениями в фальсификации результатов и растрате государственных средств, было проведено расследование Комитета по науке и технологиям, который постановлением от 4 июля 1991 однозначно охарактеризовал исследования как лженаучные и антинаучные, утверждения Акимова и его соратников — как «противоречащие представлениям, однозначно установленным современной наукой, и, несмотря на используемую квазинаучную терминологию, бездоказательным, логически и научно не обоснованным», отметил, что на поддержку исследований торсионных полей были потрачены миллионы рублей (по утверждениям самого Акимова 500 млн), однако при этом «научная общественность ни по каким каналам открытых публикаций, ни по закрытым каналам с этими открытиями не ознакомлена (имеется только одна частная публикация, в настоящее время опровергнутая)», и в связи с этим вынес рекомендацию прекратить финансирование исследований

Как сами понимаете, ничего "псевдонаучного" тут нет и никакие программы с распадом СССР не прекратились, они просто ушли в подполье и/ или частные руки. Акимов и Шипов открыли огромный источник информации и получили доступ к неведомым доселе технологиям. Как он далее был использован публике знать не дано, но тему нужно было быстренько "замять", чтобы дискредитировать самих ученых и их изобретения, что и делает выше послушная Википедия (как и многие другие сайты).

На самом деле, именно на таких технологиях сейчас и основаны некоторые , используемые для зомбирования населения, специальные радары и , позволяющие отслеживать перемещение людей с высокими вибрациями на местности, а также некоторые нанотехнологии, меняющие качества и свойства материалов через изменение параметров их атомной решетки.

Для более глубокого понимания феномена торсионных полей советую посмотреть лекцию Акимова:

Морфогенетические поля и "поля сознания"

Идея существования внеклеточных информационных структур была впервые высказана австрийским исследователем П.Вейсом в начале нашего века. К этому моменту было уже известно множество фактов, которые позволяли усомниться в справедливости концепции, утверждающей о концентрации программ формирования и развития организма в клетках, его образующих.

Действительно, если известно, что ядро клетки может содержать не более 10 10 бит информации, а только для функционирования механизма памяти человека необходимо сохранять не менее 10 20 бит, то общий информационный комплекс человека, с учетом наследственных программ и другой информации, поступающей от родителей, может быть оценен не менее как 10 25 бит. И всю эту информацию должна нести каждая клетка организма (вспомним опыты Гердона). Для того, чтобы сопоставить эти объемы информации, которые можно разместить в клетке на атомарном уровне 10 10 бит, можно условно представить себе отрезок длиною в один миллиметр, тогда информация, необходимая для формирования и функционирования человеческого организма 10 25 бит будет соответствовать... семи расстояниям от Земли до Солнца. Даже если бы допустили некоторую неточность при оценке объемов информации, то и в этом случае соотношения величин будут несопоставимыми.

Но вернемся к гипотезе Вейса. Он предположил, что вокруг эмбриона, или зародыша, образуется некое поле, которое он назвал МОРФОГЕНЕТИЧЕСКИМ, которому подчиняются пассивные клетки. Оно как бы лепит из клеточного материала отдельные органы и целые организмы. Именно оно определяет последовательность образования отдельных клеток в пространстве и времени.

Продолжаются исследования в этом направлении и в наше время. В последней редакции концепция морфогенетического поля выглядит следующим образом. Каждая клетка организма обладает индивидуальным морфогенетическим полем, которое несет в себе всю информацию обо всем организме и программы его развития. Поля отдельных клеток объединяются в единое морфогенетическое поле, которое обволакивает и пронизывает весь организм, находится в постоянной связи с каждой клеткой и управляет всеми операциями по формированию и функционированию как каждой клетки, так и всего организма в целом. По этой концепции носителем наследственной информации является уже не ядро клетки, а ее морфогенетическое поле, а ДНК только отражает информацию, которую несет поле. Морфогенетическое поле постоянно меняется, отражая динамику развития организма.

Таким образом, концепция морфогенетических полей строится на тезисе внеклеточной информации, причем, предполагается "объемный" характер этого поля, поскольку оно должно охватывать все клетки организма. С этой точки зрения, морфогенетические поля отвечают требованиям, предъявляемым к неизвестному программирующему механизму, управляющему всем организмом как единым целым.

Концепция Вейса является первым шагом к коренному пересмотру основополагающих концепций построения и функционирования живых органических структур. Признание существования внеклеточной информации, как единого целого для всего организма, осуществляющей взаимосвязь со всеми его элементами и ГЕНЕТИЧЕСКОЙ ПАМЯТЬЮ, позволяет поставить вопрос об исследовании этих полей для выявления их свойств и структур, а, следовательно, на повестку дня выдвигается принципиально новый подход к решению основных проблем биологии.

В соответствии с концепцией морфогенетических полей, они образуются в момент оплодотворения половой клетки. При этом происходит как бы почкование этого поля от соответствующих родительских полей, причем это почкование носит характер формирования некого информационного отпечатка с матриц родителей, поэтому новое образование по информационной емкости не уступает или мало уступает емкости родительских полей. Это новое поле, содержащее программы развития организма, пронизывает первоклетку и прилегающее к ней пространство. Далее морфогенетическое поле управляет делением клетки, определяя время, место в пространстве и тип образующихся при делении новых клеток. Таким образом устанавливается последовательность формирования органов.

Именно на этих принципах и построена волновая генетика Петра Гаряева, позволяющая переписывать программы в молекулах ДНК, омолаживая и излечивая организм. Детали читаем

Руперт Шелдрейк начал свои исследования с наблюдения за обучаемостью синичек. Было установлено, что если предыдущие поколения синичек овладели неким навыком, то у последующих поколений синичек на восстановление этого навыка уходило гораздо меньше времени.

Позднее эксперименты были поставлены на людях, на крысах и на других животных. Во всех экспериментах было подтверждено, что если какая-то группа представителей вида выполняла определенную работу, то в последствии тот же навык осваивался значительно быстрее.

Руперт Шелдрейк заметил, что человек тем легче усваивает знание, чем большему числу людей оно известно. Однажды он предложил английским студентам разучить три японских четверостишия. При этом одно было просто набором слов, вернее, иероглифов, второе ‒ сочинением незначительного современного автора, а третье ‒ классическим образцом японской поэзии, известным в Стране восходящего солнца так же хорошо, как у нас "Я помню чудное мгновенье". Именно классическое четверостишие студенты запоминали лучше всего! Заметьте, никто из них не знал японского и понятия не имел, какое из стихотворений ‒ классика, какое ‒ новосочиненный опус, а какое и вовсе бессмыслица!

Вот после этого-то эксперимента, повторенного не однажды, Шелдрейк и предположил, что существует некое поле образов, общее для всех людей. В этом поле наряду со множеством прочих содержится и образ старинного японского четверостишия, оно известно многим, а потому его образ прочно "впечатан" в поле и более доступен, чем, к примеру, образ только что сочиненного стиха. Образами такого поля может стать что угодно: информация, чувство или модель поведения. Более того, подобные поля есть не только у людей, но и у животных, насекомых, растений и даже у кристаллов (вы не задумывались, почему тот или иной кристалл принимает строго определенную, а не произвольную форму?!). Шелдрейк назвал поля образов морфогенными, то есть такими, которые влияют на структуру или форму вещей.

Помимо эксперимента со студентами, зубрившими японские стихи, в книге рассказывается и о других любопытных опытах. Книга Шелдрейка имела огромный успех, и ряд исследователей провели исследования, которые подтвердили правоту.

Очень похожие эксперименты провел биолог из Гарвардского университета Вильям Макдугалл, который пятнадцать лет занимался тем, что заставлял подопытных крыс искать выход из лабиринта. Полученные в результате "долгоиграющего" эксперимента были ошеломляющими: если первое поколение крыс, прежде чем найти выход, совершало в среднем 200 ошибок, то последнее ошибалось всего 20 раз. К еще более сенсационным результатам привел повтор опыта на другом конце света, в Австралии. Там крысы сразу же (!) находили выход из лабиринта!

Во время другого эксперимента наблюдения велись уже не за животными, а за людьми. Психолог из США Арден Мальберг предложил добровольцам выучить два одинаковых по сложности варианта азбуки Морзе. Секрет заключался в том, что один вариант был собственно азбукой Морзе, а другой ‒‒ подражанием ей. Все без исключения испытуемые быстрее и легче заучивали стандартную версию кода, хотя не ведали о подвохе и не знали, что лишь один вариант азбуки истинный.

Еще один пример. В начале 60-х годов Владимир Райков под действием гипноза заставляли испытуемых поверить в то, что они реальные исторических личностей. Способности, открывавшиеся у "уверовавших", были феноменальны! Так, одна девушка студентка художественного института, которую "убедили", что она Рафаэлем, превосходно рисовала. Владимир Райков исследовал влияние гипноза и на молодых студентов консерватории, задал испытуемому установку, что он великий русский композитор и исполнитель Глазунов; молодой человек исполнял музыку Глазунова не хуже автора. Более подробно с опытами Райкова можно посмотреть в фильме «Семь шагов за горизонт».

Согласно теории Руперта Шелдрейка ‒ мозг человека или животного сам по себе не содержит ни памяти, ни знаний. Зато все это в избытке есть в морфогенных (формообразующих) полях. И мозг, в случае необходимости, настраивается на определенное морфогенное поле так же, как радиоприемник на радиоволну. «Поймать» в морфогенном «эфире» собственную память, разумеется, намного проще, чем память других людей. Но теоретически при умелой «настройке» становится доступной память любого человека или социума.

Похожая идея возникла и у Карла Прибрайма. Он изучал мозг с целью найти соответствующие участки, в которых происходит запоминание той или иной информации. В результате он сделал вывод о нелокальности работы мозга. Мало этого он пришел к выводу, что мозг работает по принципу голограммы, а если к этому добавить выводы Дэвида Бома о голографическом строение вселенной, то выводы Руперта Шелдрейка окажутся совершенно логичными и морфогенные поля можно будет представить, как частный случай теории Бома-Прибрайма и согласиться с тем, что у морфогенных полей существует совершенно реальная физическая основа.

Интересно, что работа Шелдрейка редко упоминается в научной литературе, но и не подвергается критике, как лженаука.

Коллеги ученые-консерваторы наверняка подвергли бы теорию Руперта Шелдрейка жесткой критике, если бы не авторитет ученого. Бывший научный сотрудник Королевского общества при Кембриджском университете, директор лаборатории биохимических и молекулярных исследований в колледже Клэр (Кембридж), биолог с мировым именем - такой человек не может пороть чушь! Хотя соблазн откреститься от теории Шелдрейка был велик, ведь он выдвигал очень смелые идеи. Именно по этому эту теорию стараются просто замалчивать.

С другой стороны можно предположить, что Р. Шелдрейку просто повезло. Достаточно обратиться к истории науки, и мы найдем множество примеров гонения на ученых, осмелившихся мыслить категориями новой парадигмы (см лекцию «Ошибки науки»). Механизмы неприятия новых идей прекрасно раскрыты в монографии Т. Куна (Т.Кун. Структура научных революций. М., Прогресс, 1975, с.43).

Сам Р. Шелдрейк так объясняет нежелание официальной науки видеть очевидные факты. «С самого начала, с тех пор, как она была предложена Декартом, механистическая теория жизни была внутрен­не противоречивой. В 20-е гг. XX в. ей была противопос­тавлена другая школа биологии, известная как витализм. Витализм утверждает, что живые организмы являются живыми в полном и точном смысле слова, а в механисти­ческой теории нет места для такой категории. Сторонники витализма утверждали, что в основе жизни лежат принципы, которые не могут быть извест­ны химикам и физикам, изучающим неживую материю. Их оппоненты в свою очередь заявляли, что такие объек­ты, как «жизненная сила» или «живительная энергия», в природе не существуют, и даже если сейчас феномен жизни пока невозможно объяснить с точки зрения совре­менных физики и химии, в не столь отдаленном будущем это обязательно станет возможным.

Только с развитием теории информации природных систем мы стали понимать, что при возникновении иерархических структур у них появляются новые качества, которые невозможно ожидать при простом сложении нижестоящих компонентов новой структуры. Это относится и к информационной композиции и ее реализации в веществе. Поэтому неудивительно, что ни физики, ни химики, ни биологи на определенном этапе развития науки не могли объяснить появления новых качеств, превосходящих ожидания при развитии структуры».

Далее в своей монографии Р. Шелдрейк пишет: «Отстаивая свои позиции, сторонники механистиче­ской теории часто прибегают к аргументу, известному как «бритва Оккама». Этот принцип был впервые исполь­зован Уильямом Оккамом, средневековым философом оксфордской школы. Его суть в том, чтобы отбросить все теоретические построения, для которых не находится рационального объяснения. Так как «бытие не терпит излишнего усложнения», правильными следует признать наиболее простые объяснения. Но когда сторонники ме­ханистической теории используют «бритву Оккама», пытаясь оправдать имеющиеся на данный момент орто­доксальные научные воззрения, они пренебрегают фило­софским смыслом этого положения. Они исходят из того, что механистическое объяснение феномена жиз­ни - самое простое по определению. В действительнос­ти же любая попытка следовать этой логике - к приме­ру, предсказать поведение муравья, исходя из структу­ры его ДНК, - требует проведения невероятно сложных расчетов, в настоящее время просто неосуществимых. Любые поля, силы и принципы, признанные нематериаль­ными, отвергаются безо всяких объяснений, если их су­ществование еще не подтверждено физикой».

Однако следует уточнить понятие «материальный». Для этого необходимо вернуться к материалу первой лекции и посмотреть определение материи. Материя – триединая структура, включающая в себя вещество, энергию и информацию… Нельзя воспринимать материю только как вещество. Любое физическое поле, энергия и тем более информация – все это компоненты материи. Любая другая трактовка материи – неправильна.

В свое время В.И. Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм. М.: Издательство политической литературы, 1984» дискутировал по поводу материальности мысли с Марковым. Ленин никак не мог согласиться с материальностью мысли, однако сегодня мы точно знаем о существовании мыслеформ, их способности влиять на другую материю, поэтому хотим мы того, или нет, но нам стоит признать, что и мысль также материальна, как любое проявления в нашей Вселенной.

«Тем, кто не интересуется историей науки, - писал Р. Шелдрейк - эти дав­ние противоречия могут показаться несущественными и далекими от жизни. Но, к сожалению, они актуальны и по сей день. Биологи, агрономы врачи, все те, кто занимается изучением вещества в отрыве от других компонентов материи, как пра­вило, твердо уверены в том, что механистическая тео­рия жизни знаменует победу разума над суевериями, от которых истинная наука должна защищаться любой ценой. Но необъяснимые для них явления никуда не исчезли. Животные продолжают ве­сти себя непредсказуемым образом. Результаты работы врачей все чаще заставляют говорить о парадоксальности медицины, а иногда даже уже возникает мысль о кризисе современной медицины».

Более подробно о подобных тенденциях можно прочитать в монографии Луи Броуэра «Фармацевтическая и продовольственная мафия. Последствия ее деятельности: дискредитация аллопатической медицины и серьезные проблемы состояния здоровья населения Запада». (2004).

«Все больше и боль­ше внимания начинают привлекать к себе области ме­дицины, которые не укладываются в рамки ортодок­сальных схем. В обществе появляется все больше сомнений в эффективности традиционной академиче­ской науки применительно к животноводству, лесовод­ству, земледелию. Перспективы, которые сулит генная инженерия, скорее ужасают, чем вдохновляют. Не­смотря на неимоверные усилия сторонников неодарви­низма, механистическая теория эволюции, в основу которой положены слепая случайность и естествен­ный отбор, окончательно потеряла свою привлекатель­ность в умах и сердцах людей.

Все это заставляет биологов переходить к обороне и с большой неохотой все-таки признавать, что опреде­ление жизни может оказаться намного сложнее, чем оно представляется современной физике.

Пока академическая биология оставалась на позици­ях трехсотлетней давности, другие науки давно уже вышли за пределы механистической теории бытия. На­чиная с 60-х гг. XX в. космос рассматривается как не­прерывно развивающийся организм, который никак нельзя отождествлять с простым механизмом; по мере этого развития связи внутри него постоянно усложня­ются и принимают новые формы. Физика отошла от строгого детерминизма и признала элемент случайнос­ти неотъемлемой частью окружающего мира - за счет неопределенности на квантовом уровне и в термодина­мике неравновесных процессов, а также в свете теорий хаоса и сложных систем. В космологии получило при­знание своего рода «космическое бессознательное» - так называемое «темное вещество», природа которого совершенно неясна, но которое, по всей видимости, со­ставляет примерно 90-99% всей массы Вселенной. Одновременно квантовая теория выявила такие стран­ные и парадоксальные свойства природы, как феномен нелокальности, когда системы, входившие прежде в со­став более крупных систем, сохраняют между собой необъяснимую связь, даже будучи удалены друг от друга на многие километры.

Подавляющее большинство биологов пользуются давно устаревшими физическими теориями. Они спе­циалисты именно в биологии, и ориентироваться в кван­товой механике и других областях современной физики им трудно. В результате такие узкие специалисты пытаются объяснить жизнь посредством тех физических кон­цепций, от которых сами физики уже давно отказались.

Исходя из всего вышеизложенного, несложно по­нять, почему, в частности, необычные способности жи­вотных так мало интересуют профессиональных иссле­дователей и почему в целом глобальные вопросы оста­ются без ответа. Но в мою задачу не входит объяснение или оправдание тех или иных теорий. Современное научное мировоззрение слишком ограни­чено и узко, природа сама подскажет нам верный путь познания».

Намертво «впечатанные» в морфогенное поле и доступные буквально всем образы Шелдрейк называет «привычками».

Морфогенные поля есть не только у человечества в целом, но и у каждого человека. Эти поля образуют наши мысли, чувства, эмоции, поведение и, наконец, тело. При этом все, что когда-либо было в поле зрения морфогенного поля - не исчезает бесследно, а остается в нем навсегда.

В 50-е годы ХХ столетия французский физик Алан аспект проводил опыты с парными частицами, разделяя их тна специальных линзах. Затем каждая из частиц направлялась по своей части ускорителя. После торможения одной из частиц другая частица исчезала в тоже мгновение и эта реакция не зависила от расстояния между частицами. Полученные результаты смутили Аллана Аспекта, т.к. они противоречили теории Эйнштейна о предельной скорости света, а следовательно и любой другой частицы.

Лишь двумя десятилетиями позже Дэвиду Бому удалось объяснить этот феномен, но ему пришлось ввести понятие голографического строения Вселенной.

С развитием квантовой физики это явление стало более понятным: если две частицы отрываются от одного атома, то, каким бы большим ни было расстояние между ними, все, что воздействует на одну, также воздействует и на вторую.

Другое дело, что Руперт Шелдрейк впервые предложил считать единым целым не только тело человека или атом, но все, что можно объединить по какому-либо признаку. К примеру, домашние животные и их хозяева, согласно Шелдрейку, - целое, следовательно, нет ничего удивительного в том, что, когда это целое распадается, его части продолжают считывать информацию с морфогенных полей друг друга. Многие замечали, что собаки и кошки словно "чувствуют" своего хозяина. Они поджидают хозяина у двери, даже если тот возвращается домой в неурочный час, угадывают хозяйское намерение покормить их или вывести на прогулку, да и вообще улавливают малейшее изменение в настроении владельца. Подобное поведение не всегда можно объяснить острым слухом и обонянием (к примеру, в случае, когда питомцы «догадываются» о предстоящей разлуке с хозяевами, когда те еще только размышляют, не пойти ли им прогуляться, оставив пса или кошку дома). Единственное достойное толкование данного феномена, по мнению Шелдрейка ‒ морфогенные поля!

Таким образом, можно говорить о том, что биокоммуникация может основываться не только на текущем обмене информацией между живыми объектами, но и использовать «информационную память», которую назвали морфогенным (структурообразующим) полем.

Почему люди чувствуют взгляд спиной, а голуби возвращаются на голубятню?

В начале века в Европе молочники по утрам обходили дома и оставляли на порогах бутылки с молоком. Это было очень удобно не только для людей, но и для... синиц. Смышленые синицы из английского города Саутгемптон проклевывали крышки бутылок и лакомились молоком. Через какое-то время то же самое стали вытворять птицы за сотни километров от Саутгемптона, а к 40-м годам уже все европейские синицы усвоили этот трюк. Но начавшаяся война с Гитлером заставила и людей, и птиц на время забыть о милой традиции доставки молока на дом. Молочники возобновили ее лишь через восемь лет, и... синицы вновь принялись проклевывать крышки. Но это было уже новое поколение птиц (в среднем синицы живут три года)! Как им удалось за считанные месяцы освоить "науку" своих предков?!

"Чудное мгновенье" по-японски

Коллеги-консерваторы наверняка сочли бы теорию Руперта Шелдрейка еретической, если бы не авторитет ученого. Бывший научный сотрудник Королевского общества при Кембриджском университете, директор лаборатории биохимических и молекулярных исследований в колледже Клэр (Кембридж), биолог с мировым именем - такой человек не может пороть чушь! Хотя соблазн откреститься от теории Шелдрейка был велик, ведь он выдвигал очень смелые идеи!

Руперт Шелдрейк заметил, что человек тем легче усваивает знание, чем большему числу людей оно известно. Однажды он предложил английским студентам разучить три японских четверостишия. При этом одно было просто набором слов, вернее, иероглифов, второе - сочинением незначительного современного автора, а третье - классическим образцом японской поэзии, известным в Стране восходящего солнца так же хорошо, как у нас "Я помню чудное мгновенье". Именно классическое четверостишие студенты запоминали лучше всего! Заметьте, никто из них не знал японского и понятия не имел, какое из стихотворений - классика, какое - новосочиненный опус, а какое и вовсе бессмыслица!

Вот после этого-то эксперимента, повторенного не однажды, Шелдрейк и предположил, что существует некое поле образов, общее для всех людей. В этом поле наряду со множеством прочих содержится и образ старинного японского четверостишия, оно известно многим, а потому его образ прочно "впечатан" в поле и более доступен, чем, к примеру, образ только что сочиненного стиха. Образами такого поля может стать что угодно: информация, чувство или модель поведения. Более того, подобные поля есть не только у людей, но и у животных, птиц (вот в чем секрет пернатых любительниц молока!), насекомых, растений и даже у кристаллов (вы не задумывались, почему тот или иной кристалл принимает строго определенную, а не произвольную форму?!). Шелдрейк назвал поля образов морфогенными, то есть такими, которые влияют на структуру или форму вещей.

Эксперименты, меняющие мир

Собственно, морфогенным полям и посвящен научно-популярный бестселлер Руперта Шелдрейка "Семь экспериментов, которые могут изменить мир". Помимо эксперимента со студентами, зубрившими японские стихи, в книге рассказывается и о других любопытных опытах.

Биолог из Гарвардского университета Вильям Макдугалл пятнадцать лет занимался тем, что заставлял подопытных крыс искать выход из лабиринта. Полученные в результате "долгоиграющего" эксперимента данные были ошеломляющими: если первое поколение крыс, прежде чем найти выход, совершало в среднем 200 ошибок, то последнее ошибалось всего 20 раз. К еще более сенсационным результатам привел повтор опыта на другом конце света, в Австралии. Там крысы сразу же (!) находили выход из лабиринта! А ведь они не были ни родственниками, ни потомками крыс-"первопроходцев", а значит, не могли усвоить знание о лабиринте на генетическом уровне (как предполагал в свое время Макдугалл). Откуда же австралийские грызуны узнали о правильном пути?!

И откуда у термитов навыки отменных архитекторов? Устраивая новое жилище, эти насекомые делятся на две "бригады" и возводят абсолютно симметричные половинки термитника. Более того, все термитники похожи один на другой, как при типовом строительстве! Ничто не может помешать согласованным действиям термитов, даже если в начале строительства перегородить их будущее жилище стальным листом, термитник все равно получится симметричным. И это при том, что во время строительства насекомые никак не общаются друг с другом и не наблюдают за работой соседней "бригады", поскольку слепы от рождения!

Во время другого эксперимента наблюдения велись уже не за животными, а за людьми. Психолог из США Арден Мальберг предложил добровольцам выучить два одинаковых по сложности варианта азбуки Морзе. Секрет заключался в том, что один вариант был собственно азбукой Морзе, а другой - подражанием ей. Все без исключения испытуемые быстрее и легче заучивали стандартную версию кода, хотя не ведали о подвохе и не знали, что лишь один вариант азбуки истинный.

Еще один пример. В начале 60-х годов пражский психиатр Милан Рыжл и его московский коллега Владимир Райков под действием гипноза заставляли испытуемых поверить в то, что они - реинкарнации реальных исторических личностей. Способности, открывавшиеся у "уверовавших", были феноменальны! Так, одна девушка, которую "убедили", что она была в прошлой жизни Рафаэлем, научилась превосходно рисовать, хотя до того ее художественные таланты были на уровне "точка, точка, запятая, вышла рожица кривая".

Внимание! Вы в эфире!

Что же все это значит? А то, что - по теории Руперта Шелдрейка - мозг человека или животного сам по себе не содержит ни памяти, ни знаний. Зато все это в избытке есть в морфогенных (формообразующих) полях. И мозг в случае необходимости настраивается на определенное морфогенное поле так же, как радиоприемник на радиоволну. "Поймать" в морфогенном "эфире" собственную память, разумеется, намного проще, чем память других людей. Но теоретически при умелой "настройке" становится доступной память любого человека или социума. Так что если вы хотите выучить английский язык, вам не обязательно корпеть над словарями и слушать кассеты от Илоны Давыдовой, достаточно "настроить" свой мозг на "английскую" волну. Жаль только, Шелдрейк не рассказывает, как это сделать!

Как уже говорилось, лучше всего мозг "настраивается" на общеизвестные образы. Тот же английский, к примеру, учится легче суахили или хинди, потому что им владеет куда больше людей. Сам Шелдрейк поясняет этот феномен на примере с крысами: "Если научить чему-нибудь крыс в Манчестере, то крысы этой породы по всему миру будут гораздо быстрее усваивать тот же трюк, даже если между ними не будет никакой известной науке физической связи или общения. Чем больше крыс обучатся чему-то, тем легче то же самое усвоят их последователи". Это означает, что морфогенные поля не неизменны, они могут видоизменяться под действием новых знаний. К примеру, если еще вчера никому неизвестное знание завтра распространится повсеместно, его поле также распространится и станет доступным большему числу людей (животных, растений и т.д.).

Намертво "впечатанные" в морфогенное поле и доступные буквально всем образы Шелдрейк называет "привычками". К слову, их ученый противопоставляет законам природы. По его мнению, вселенная не подчиняется раз и навсегда установленным законам, а живет, согласуясь с некими образами, заключенными в общей памяти природы. Архаичные образы-"привычки", "отвечающие" за гравитационные и электромагнитные поля, атомы водорода, созвездие Малой Медведицы, атмосферу, мировой океан и пр., достаточно стабильны, но это не означает, что они не могут меняться, ведь наряду с другими "привычками" у природы существует и "привычка" к изменению. Эволюция жизни, культуры, человека - это стремление к развитию, присущее природе вещей, глубоко "впечатанное" в ее морфогенное поле.

Эффект ожидания

Если есть морфогенные поля, общие для всех людей (животных), то получается, что все (и вся) в мире взаимосвязано. Всякий раз, когда мы узнаем что-то новое, это узнаем не только мы, но и все люди, вся вселенная. Наше знание становится общим. Прямо какой-то тотальный общий разум!

Ничем иным как общностью сознания Руперт Шелдрейк объясняет, к примеру, различные паранормальные явления, такие, как телепатия или способность человека "чувствовать взгляд спиной" (по теории Шелдрейка, человек не чувствует взгляд, а улавливает мысль смотрящего ему на спину). Кстати, способность чувствовать взгляд можно развить. Оказывается, больше всего в этом поднаторели жители Восточной Европы. Шелдрейк объясняет это тем, что они "натренировали" способность улавливать взгляды во времена социализма, когда умение вовремя почувствовать, не следят ли за тобой органы безопасности, была жизненно необходима. Возможно, в этом есть доля правды. Кроме того, взгляд спиной хорошо чувствуют параноики, люди, находящиеся под действием наркотиков, и почему-то мастера боевых искусств.

Теорией морфогенных полей объясняется и феномен предсказания. Здесь действует иная схема: человек, составляя тот или иной прогноз, "посылает" в морфогенное поле определенную информацию, которая затем возвращается в виде реально свершившегося события.

Эту особенность формообразующих полей, сами того не подозревая, используют психологи, призывающие своих пациентов быть оптимистами и думать о хорошем, тогда, мол, и жизнь наладится. Подобное "самопрограммирование" применяется и в медицине. Вспомните эффект плацебо - лекарственной формы, содержащей нейтральные вещества и исцеляющей за счет внушения! В 50-х годах некоему американцу, страдавшему неизлечимой формой рака, врачи вводили... обычную воду, выдавая ее за эффективное лекарство. Мужчина поверил в "чудодейственное средство", и после нескольких "водяных" уколов его опухоль начала таять, как снежный ком на горячей сковороде! Увы, когда пациент уже был близок к полному выздоровлению, он узнал, чем его лечили, и вновь заболел. Опухоль разрослась до прежних размеров, и несчастный американец умер. Но врачи до сих пор уверены: не узнай он истинного содержимого шприца, мог бы выжить!

Наука "нормальная" или паранормальная?

Феноменом "программирования" пользуются и ученые! Ни один жрец науки, фанат всего досконально подсчитанного и точно вымеренного, конечно, не признается, что использует "в корыстных целях" паранормальные возможности каких-то морфогенных полей. Однако наблюдения Руперта Шелдрейка доказывают, что высоколобая братия применяет "программирующие" способности полей на полную катушку. Ученый приступает к опыту, ожидая от него определенного эффекта, и чем сильнее он надеется на тот или иной исход, тем больше шансов, что ожидаемое случится. Ожидание ученого, "отпечатавшееся" в морфогенном поле, влияет на результат эксперимента. Недаром в свое время было остроумно подмечено, что физики-ядерщики не столько открыли субатомные частицы, сколько... придумали их: сначала предсказали их существование теоретически и лишь затем начали практические опыты по их выявлению. Да-а... Задал Руперт задачку! А вдруг все современные научные знания - лишь отражение надежд и чаяний ученых? Значит, наука необъективна?!

Коварные исследователи программируют (или зомбируют?) не только себя, но и всех вокруг. Например, подмечено, что, как только человек обращается к психоаналитику-фрейдисту, ему начинают сниться сны "по Фрейду". Другой случай: экстрасенс блестяще демонстрирует свои паранормальные способности в присутствии исследователя, который верит в экстрасенсорику, и не может ничего "выдать" в присутствии экспериментатора-скептика. Даже лабораторные животные попадают под влияние ученых! Так, если какой-нибудь экспериментатор считает данную мышь "особо талантливой", она ведет себя смышленее сородичей, независимо от объективных "интеллектуальных данных". Более того, подопытные животные перенимают... национальные черты исследователей! Зверушки, с которыми работают американцы, суетливо носятся по клеткам, отвлекаются на пустяки и лишь в последний момент выдают требуемый от них результат. Животные-"немцы" ведут себя иначе: долго размышляют, а затем неспешно выполняют задание.

Фантомы

Морфогенные поля есть не только у человечества в целом, но и у каждого человека. Эти поля образуют наши мысли, чувства, эмоции, поведение и, наконец, тело. При этом все, что когда-либо было... так и хочется скаламбурить: в поле зрения морфогенного поля - не исчезает бесследно, а остается в нем навсегда. То есть при желании мы можем вспомнить таблицу умножения, которую учили в третьем классе, а потом забыли, можем вновь воспылать любовью к человеку, в которого были влюблены двадцать лет назад, а можем... почувствовать часть тела, которой лишились. Речь о так называемых фантомных болях в ампутированных конечностях.

Люди, потерявшие руку или ногу, продолжают чувствовать ее так, как будто она остается живой частью их тела. Один ветеран вьетнамской войны долгие годы чувствовал, будто пальцы его оторванной взрывом ноги неестественно скрючены и их сводит судорогой. В конце концов бравый вояка вернулся во Вьетнам, нашел там место, где некогда "похоронил" ногу, раскопал ее и... разогнул пальцы, которые действительно были скрючены. С тех пор фантомные судорожные боли не возобновлялись. Другой человек хранил ампутированный большой палец руки в склянке со спиртом, которая стояла в чулане. После ампутации палец никогда не беспокоил его, но вдруг он начал ощущать холод в фантоме. Выяснилось, что в чулане разбилось окно и склянка с пальцем оказалась как раз на сквозняке. После того как ее перенесли в тепло, ощущение холода в утерянном пальце исчезло. Еще один пациент, не подумав, сжег ампутированную руку и... света белого не взвидел от жжения в фантомной конечности.

Если любой человек может "настроиться" на морфогенное поле другого, то, значит, и фантомы могут чувствовать не только сами люди, перенесшие ампутацию, но и все вокруг? "Именно так!" - утверждает Руперт Шелдрейк. Он провел несколько экспериментов, в ходе которых выяснилось, что посторонние люди могут чувствовать фантомные конечности. Главным участником одного из опытов был американец Казимир Бернард, потерявший правую голень во время Второй мировой войны. Казимир дотрагивался своей фантомной ногой до других людей, и те... ощущали прикосновение. Во время другого эксперимента медсестра, работавшая в ампутационном отделении, настолько достоверно описывала фантомы своих пациентов, что создавалось ощущение, будто она их видит. Реагируют на фантомные конечности и животные. К примеру, потерявший ногу Джордж Баркус из штата Джорджия (США) поделился с Шелдрейком таким наблюдением: его пес никогда не ходит и не лежит там, где должна была бы располагаться ампутированная нога хозяина.

Летите, голуби, летите!

Справедливости ради заметим, что мысль о том, будто части одного целого, даже будучи разобщенными, продолжают поддерживать некую связь, не нова. Это открыли задолго до Шелдрейка! Например, в Малайзии издревле считается, что все, когда-то связанное с телом человека и затем отделенное от него, остается в неразрывной связи с этим самым телом. Именно поэтому малазийцы тщательно хранят и ни в коем случае не выбрасывают... остриженные ногти и волосы - а вдруг кто подберет и при помощи ведьмовства накликает на владельца ногтей или волос беду? Известный антрополог Джеймс Фрейзер, хоть и не хранил свои остриженные ногти, но тоже свято верил в неразрывную связь между частями одного целого. Он писал: "Вещи, некогда связанные друг с другом, продолжают поддерживать эту связь на расстоянии, даже после того как физический контакт между ними прерван". О том же самом, пусть и иными словами, говорится в квантовой теории: если две частицы отрываются от одного атома, то, каким бы большим ни было расстояние между ними, все, что воздействует на одну, также воздействует и на вторую.

Другое дело, что Руперт Шелдрейк впервые предложил считать единым целым не только тело человека или атом, но все, что можно объединить по какому-либо признаку. К примеру, домашние животные и их хозяева, согласно Шелдрейку, - целое, следовательно, нет ничего удивительного в том, что, когда это целое распадается, его части продолжают считывать информацию с морфогенных полей друг друга. Многие замечали, что собаки и кошки словно "чувствуют" своего хозяина. Они поджидают хозяина у двери, даже если тот возвращается домой в неурочный час, угадывают хозяйское намерение покормить их или вывести на прогулку, да и вообще улавливают малейшее изменение в настроении владельца. Подобное поведение не всегда можно объяснить острым слухом и обонянием (к примеру, в случае, когда питомцы "догадываются" о предстоящей разлуке с хозяевами, когда те еще только размышляют, не пойти ли им прогуляться, оставив пса или кошку дома). Единственное достойное толкование данного феномена, по мнению Шелдрейка, - конечно, морфогенные поля!

Этими же полями он объясняет способность голубей находить путь домой. Биологи уже больше века экспериментируют с голубями и до сих пор не могут понять: как те умудряются возвращаться на родную голубятню даже из самого дальнего далека? Каких только "подлостей" не устраивали ученые, чтобы сбить птиц с толку! Увозили их за сотни километров от дома, вставляли в глаза специальные линзы, которые мешали зрительно оценивать точность полета, опрыскивали пахучими веществами, лишавшими птиц естественного обоняния, обвешивали магнитами (а вдруг сизые ориентируются по "карте" магнитного излучения?), сбивали естественные биологические "часы" и даже рассекали нервные окончания. Бесполезно! Птицы, пусть не сразу, допуская ошибки, но все равно возвращались домой. Они находили верный путь даже в том случае, если их голубятню перевозили на другое место (есть свидетельства о том, что голуби возвращались на голубятню, расположенную на плывущем корабле!). Шелдрейк считает, что между птицами и их домом существует проходящая сквозь морфогенные поля "эластичная нить", которая натягивается, когда голуби улетают прочь от дома, а затем сжимается и "притягивает" птиц обратно.

Та же "нить" притягивает и заблудившихся или брошенных вдали от своего хозяина кошек и собак. В 16 веке борзая гончая по кличке Цезарь добралась из Швейцарии во Францию, куда уехал ее хозяин, и разыскала его аж в королевском дворце! А во время Первой мировой войны пес Принц в поисках своего владельца, армейского офицера, переплыл Ла-Манш! Похожим образом ведут себя и дикие стайные животные: отставшие от стаи волки всегда находят своих сородичей, лисицы успокаивают разыгравшихся щенков, находясь на значительном расстоянии от них и не издавая ни единого звука, только пристально глядя в сторону своей норы.

Вполне возможно, что в подобных случаях звери просто считывают информацию с формообразующих полей человека или друг друга. Нередки случаи, когда братья наши меньшие "штудируют" глобальные морфогенные поля. Общеизвестна способность животных предчувствовать катастрофы. Очевидцы вспоминают, что в 1960 году, накануне землетрясения в Агадире (Марокко), из города сбежали все бродячие собаки (не только крысы бегут от опасности!). Через три года то же повторилось в городе Скопья (Югославия): бегущие вон псы и подземные толчки разрушительной силы. История знает немало других похожих примеров (в древнем Китае специально держали собак-предсказателей стихийных бедствий).

Книга Р. Шелдрейка по праву считается на Западе сенсационной. Переведенная на многие языки мира, работа Шелдрейка содержит принципиально новое объяснение феномена жизни, основывающееся не на редукционистско-механическом подходе к объяснению явлений бытия, а на признании существования в природе духовного, трансцендентального жизненного начала.Книга предназначена для читателей, интересующихся теоретическими проблемами естествознания (биологии, биохимии, физики), а также психологии и философии.

| | (0)

• Жанр:
• В середине 80-х годов XX века английский биолог Руперт Шелдрейк выдвинул революционную теорию морфогенетических полей. Согласно его гипотезе, все природные системы - от кристаллов до растений и животных, включая человека и весь человеческий социум, - обладают коллективной памятью, определяющей их поведение, строение и внешние формы. В своем новом бестселлере Шелдрейк продолжает развивать свои идеи, но в еще более доступной и увлекательной форме. Общность сознания, лежащая в основе его теории морфогенетических полей, помогает ему не только объяснять различные паранормальные явления, такие, как телепатия или телекинез, но и вовлекать читателя в увлекательные эксперименты, связывающие воедино теорию с практикой.
• | | (0)

• Жанр:
• АНГЕЛ:1. Дух-помощник или божественный посланник; род духовных существ, слуг и посланников Божества, превосходящих человека по силе и разуму. Отсюда следующие значения: а) один из падших духов, восставших против Бога; б) дух-хранитель или помощник; в) образн.: человек, подобный ангелу своими свойствами или действиями.2. Любой посланник Божий: пророк или проповедник, духовный наставник или священнослужитель; по-этич.: посланец, вестник; образн.: ангел смерти.3. Перен.: традиционный образ крылатого существа.(The Shorter Oxford English Dictionary, Oxford University Press, 1975)ФОТОН:Корпускула света, или мельчайшая световая частица.{The Shorter Oxford English Dictionary, Oxford University Press, 1975)Квант электромагнитного излучения, обладающий нулевой массой покоя и энергией, равной произведению частоты излучения и постоянной Планка. В некоторых контекстах фотон рассматривается как элементарнаячастица.(The Penguin Dictionary oj Physics.Penguin Books, Harmondsworth, 1975)Читателю может показаться маловероятным, чтобы ученый и богослов в конце XX в. собрались потолковать об ангелах. Похоже, на исходе современной нам эпохи этот предмет в равной степени смущает и науку, и богословие.И все же, несмотря на то, что научное и богословское сообщества игнорируют эту тему, последние опросы показали, что многие все еще верят в ангелов. Например, в Соединенных Штатах в существование ангелов верят больше двух третей опрошенных, а одна треть сообщила, что им довелось лично ощутить присутствие ангелов в своей жизни. Половина верит в существование злых духов1. Ангелы не сдаются.Наука и богословие вступают в новую фазу, и тема ангелов становится на удивление востребованной. Новая космология и старая ангелология ставят важные вопросы о бытии и сознании на сверхчеловеческом уровне. Когда мы только еще начинали обсуждать эту тему, нас буквально заворожили параллели между рассуждениями Фомы Аквинского, средневекового святого, об ангелах и рассуждениями Альберта Эйнштейна, ученого XX в., о фотонах. Отсюда и название этой книги - «Физика ангелов».Интерес к ангелам сейчас повсеместно возрождается. Этот интерес, глубоко личный по природе и индивидуалистический по духу, связан, главным образом, с опытом помощи и поддержки в трудные минуты жизни. Однако традиционные западные представления об ангелах куда богаче и глубже, чем можно предположить на основании современной литературы, и гораздо теснее связаны с общинным сознанием, нашим коллективным развитием и нашими отношениями друг с другом, с Богом и Вселенной. Эти традиционные ценности во многом соответствуют холистическому, или органическому пониманию природы и общества.Более того, сейчас, когда мы живем в «глобальной деревне» с неуклонно размывающимися границами, очень важно признать общий для всех мировых культур и религий опыт. Все культуры, включая нашу собственную, признают существование духов на сверхчеловеческом уровне. Мы зовем их «ангелами», но другим традициям они известны под самыми разными именами. Это одна из основных и наиболее значимых тем в духовном и религиозном опыте человечества. Трудно представить себе серьезное развитие экуменического общения между этими культурами и религиями, если мы не признаем присутствия ангелов в средоточии нашей собственной традиции.Всем людям на Земле приходится сейчас сталкиваться со множеством общих проблем, и среди них - экологический кризис, для разрешения которого нам потребуется призвать на помощь всю нашу мудрость. Ангелы могут стать нашими помощниками в этой работе и неза¬менимыми союзниками, настоящими ангелами-хранителями, которые научат нас, как сохранить доставшуюся нам в наследство планету, когда-то здоровую, но теперь оказавшуюся в опасности.В силу всех этих причин важно вернуться к нашей собственной духовной традиции, изучить то, что она говорит об ангелах, и соединить духовную мудрость с сегодняшней эволюционной космологией. Необходимо заложить основы для более глубоких исследований в будущем, которое, как мы полагаем, ознаменуется гораздо более серьезными и настойчивыми попытками исследовать сознание на этой планете и за ее пределами.Чтобы разобраться в нашей собственной духовной традиции, мы решили обратиться за помощью к трем гигантам западной традиции, разработавшим необычайно основательные, глубокие и влиятельные учения об ангелах. Это Дионисий Ареопагит, сирийский монах, написавший в VI в..классический труд «О небесной иерархии», Хильдегарда Бингенская, немецкая аббатиса XII в., и св. Фома Аквинский, философ-богослов XIII в.Дионисий Ареопагит создал удивительный синтез неоплатонических философских течений Ближнего Востока, которые он рассматривает в свете собственного христианского богословия и опыта. Хильдегарда Бингенская, опираясь на традиционную ангелологию западного монашества, тем не менее черпает представления об ангельских мирах преимущественно из своего собственного визионерского опыта. В учении Фомы Аквинского объединились взгляды исламского философа Аверроэса, идеи Дионисия Ареопагита, положения научных и философских трудов Аристотеля и библейская традиция. Глубокие теоретические вопросы, поставленные св. Фомой, не утратили своей актуальности и по сей день. И особенно интересны они в свете космологии, созданной современной наукой. По всей видимости, никому из крупных мыслителей Запада не доводилось посвящать ангелологии столько интеллектуальных усилий, сколько отдали ей эти три мыслителя.Наша книга открывается вступительным диалогом, в котором мы исследуем историю представлений об ангелах на Западе и центральное место, отведенное им в традиции ранней церкви и средневекового богословия. Мы беседуем о том. как механистическая революция в науке XVII в. изгнала ангелов из механического космоса и привела к тому, что наука и богословие утратили интерес к этой теме. Далее мы обсуждаем наблюдающееся в последнее время возрождение интереса к ангелам в массовом сознании и необходимость экуменического и кросс-культурного понимания духовных проблем в наши дни.Затем мы переходим к трем нашим основным авторам. Мы отобрали из их сочинений наиболее важные и подходящие к нашей теме фрагменты об ангелах. Каждый из этих отрывков сопровождается обсуждением, в котором мы пытаемся постичь их значение в свете нынешних представлений как с богословской, так и с научной точки зрения.Наш интерес сосредоточен не столько на богословии и науке вчерашнего дня, сколько на возможном развитии богословия и науки дня завтрашнего. Избранный нами диалогический метод мы оба находим весьма плодотворным. Благодаря ему, каждый из нас сумел преодолеть ограниченность своего восприятия и взглянуть на предмет с точки зрения собеседника. Мы надеемся, что этот процесс, оказавшийся в высшей степени творческим для нас, поможет также и другим людям.В заключительной части книги мы рассуждаем о том, каким образом изучение ангелов в живом космосе могло бы обогатить религию и науку в новом тысячелетии. Книга заканчивается рядом вопросов.Иллюстрации - это тоже своего рода текст, призванный напомнить о роли ангелов в Библии и других традициях. Образы крылатых духов присутствуют повсюду в мире - как в шаманских культурах, так и в высокоразвитых религиях. Они свидетельствуют о глубоких корнях христианской веры в ангелов. Мы обнаруживаем, что обычай изображать крылатые существа пережил тысячелетия. Поражает великое множество обличий, в которых предстают перед нами ангелы. Похоже, ангелы вдохновляли художников испокон веков. Приложение с отсылками к библейским текстам предназначено для тех, кто хочет более глубоко и подробно изучить примеры, взятые из Писания.